***

Подвал наклонил свои полукруглые потолки, с которых старой паутиной местами свисали полудохлые моргающие лампы накаливания. штукатурка провисла, а местами и вовсе отвалилась. полы были составленные из тяжелых рассохшихся шершавых досок, готовых в любой момент оставить в чьей ни будь ноге несколько острых длинных заноз. воздух был тяжелый и влажный. я убрал руку от старого выключателя, подвал был в порядке живее всех живых и это выгодно отличало его от его хозяина. подойдя к одной из арок я наклонился и, просунув пальцы в щель между половицами, дернул за доску. та выскользнула из моей руки, оставив в среднем пальце режущую боль. я сругнулся посмотрев на него, в подушечке торчала черная толстая заноза. палец наливался и менял цвет, начиная пульсировать. ухватившись за торчащий кончик зубами, я с силой дернул на пол закапала кровь. под доской находилось углубление, когда то я собственноручно вытащил от туда несколько старых, как и весь подвал дореволюционных кирпичей. в нише лежало несколько золотых украшений и пластиковый пакет бережно замотанный толстым скотчем, в нем было старое ружье и охотничьи патроны единичка Славненько все начиналось год назад, тогда основной проблемой было отсутствие денег, сейчас же к первой прибавилось отсутствие жизни, не в распространенном смысле… сердце мое билось ровно восемьдесят, глаза видели на сто, а руки дрожали только с похмелья, и все же меня уже несколько часов, как не было вовсе. с того самого момента… и не то, что б момент был неожиданным или тяжелым, он просто был… залился сургучем и застыл в не самой благоприятной позе, сковывая конечности и заставляя смотреть. он смеялся, будто овеществляя мои мысли, танцевал по полу, потолку, кровати, по туалету, ванне, распыляя и разбрызгивая свою желчность по всей моей судьбе. Ладно, хватит сказал затвор. щелчек его отозвался слабосильным эхом на лестнице. положил оружие на пол и, поднявшись на верх мгновенно наступил в липкую кровь дотекшую по бороздкам на кафеле до деревянной лестницы. ножевка нашлась, как ни странно на кухне, видать ей разделывали мясо. оставив за собой влажные багровые следы, я снова спустился в подвал. встав на одно колено и разрядив ружье, я отпилил приклад и часть ствола. заткнул обрез за пояс и направлися к выходу. кровь уже порядком свернулась и липла к ботинкам, выйдя на улицу я потер ботинками белый сугроб и пошел подводить итоги.