Глава седьмая.
Канадец Егор.
- Что у тебя с ней было, Егор? – повторил я свой вопрос.
- Любил я ее, Руслан, но, наверное, ты не поймешь! – как-то отрешенно ответил мой друг.
- Отчего же не понять то? – удивился я. – Если толково распишешь, то даже вопроса не задам лишнего. Ты только одно объясни – женат ты на Лидке, а любишь Вику?
- Да, жену Лидию любил, люблю, и буду любить, а Викторию уже не люблю. У меня натура такая, любить тех, кто очень нравится.
- Ну ладно, натуралист, расскажи мне, что у вас было с Викой. Ты говорил мне, что ее перетрахало половина редакции, ну и, конечно же, ты в их числе, да?
- Братан, я признаю, что чересчур преувеличивал, говоря такое о ней. Да и сам, как ни пытался, ничего не смог сделать – не дала. Было это почти год назад…
У нас было нечто наподобие служебного романа. Я дарил ей цветы, небольшие подарки, обедали вместе в кафе. Иногда мы заказывали пиццу прямо в кабинет, и с удовольствием уничтожали ее, запивая кофе. Я мечтал о том дне, когда она, наконец, допустит меня до своего тела. И вот пришел день ее рождения.
Она справляла его в соседнем кафе – так многие наши делают. Погуляли классно, и выпивона было море, но, видимо, хорошее всегда заканчивается. Все начали разъезжаться по домам, а я предложил Виктории проводить ее до дома. Она согласилась.
Живет она недалеко отсюда. Ты наверняка уже знаешь, что это минут пять ходьбы. Мы подошли к ее дому, постояли возле подъезда, поговорили. И тут она предложила зайти на чашечку кофе.
Я же говорю, что был в изрядном подпитии, и алкогольные пары дурманили мою голову. Я думал, вот оно – то, о чем так долго мечтал, сейчас произойдет.
Мы вошли в квартиру Виктории, и тут я совсем потерял голову. Я обнял ее и, прижав к себе, стал целовать. По-видимому, это не совсем понравилось ей, так как она оттолкнула меня. Это разозлило меня и я, схватив Викторию, повалил ее на пол и начал сдирать с нее одежду. Я намеревался совершить с ней половой акт, хотела она этого или нет.
- Попросту говоря, ты хотел изнасиловать ее, Егор? – вставил я.
- Да! Мне так стыдно – до того я был пьян. Ведь она просила, умоляла меня прекратить это и уйти, но никакие слова до моего сознания не доходили.
- И ты…
- Я?.. Нет, Руслан, точку в этом поставила сама Виктория, за что я ей очень благодарен.
- Объясни!
- Виктория врезала мне по ушам открытыми ладонями рук. Удар оказался настолько оглушающим, что показалось, будто лопнули перепонки. Как ни странно, но это подействовало. Я встал, помог подняться с пола Виктории и, извинившись, вышел из квартиры.
- А что было дальше?
- Дальше я пошел домой и проклинал себя за такое поведение. Я понял, что потерял не только надежду на близость с Викторией, но и ее саму, как товарища и друга. Я стал до того противен себе, что решил напиться еще больше.
Зайдя в какой-то бар, я заказал кружку пива, потом вторую, третью. Решив, что этого достаточно, я побрел домой на автопилоте.
Через какое-то время я добрел до своего района и мне повстречался неизвестный мужичонка, лет эдак тридцати пяти. Он попросил у меня сигаретку, но я, вместо того, чтобы угостить его, пробормотал что-то не по-русски, и он, естественно, ничего не понял и снова попросил закурить. И тут я, мешая испанский язык с французским букварем, начал доказывать ему, что ни черта не понимаю, о чем он говорит. Он спросил меня, не иностранец ли я, а я (коли уж начал такую игру) продолжал не понимать его. Он подумал, что я американец и спросил меня, так ли это. А я ответил: «но американо – канадьа»!
Он удивлялся, утверждая, что впервые встретил на улице бухого канадца. Мужик опять начал спрашивать сигарету, но только на, якобы, понятном мне языке, сопровождая свои слова характерными движениями пальцев – «У тебя есть смокинг?»
Мне порядком это все надоело, и я спросил:
- Мужик, тебе чего, курить надо, что ли?
Тут он вообще обалдел и стоял, глядя на меня, уронив при этом челюсть, а я, достав сигарету, засунул ее ему в зубы и захлопнул его раскрытую «варежку».
- Эй, ты чего? – промычал он, но я уже не слушал его, идя дальше.
Мужик догнал меня и, забежав немного вперед, остановился.
- Так ты, выходит, не иностранец что ли? – спросил он как-то по-детски.
- Не иностранец? – разочаровал я его.
- И не канадец? – допытывался мужик.
- Канадец! – кивнул я.
- Так, подожди, ничего не понимаю. – Было видно, что он окончательно запутался.
- Что, без бутылки не разберешься? – улыбнулся я.
- Простите, что вы сказали?
Было заметно, что мужик сомневался относительно того, в шутку я это сказал или нет, и мне пришлось как-то разруливать ситуацию:
- Выпить хочешь?
- С хорошим канадцем, почему бы и не выпить, – был ответ.
«А мужичок, оказывается, не без чувства юмора!» – подумал я, предложив вслух:
- Могу предложить пивко!
- Добро! – согласился он.
- Егор, или просто Джордж! – Я протянул руку для знакомства, и мужик крепко пожал ее.
- Василий, или просто Вася! – представился он.
В соседнем ларечке я купил две бутылки пива, и предложил одну Васе. Потом вспомнил, что заканчиваются сигареты, и спросил у продавщицы:
- Ту ван бокс смокинг-с!
- Чево? – не поняла она.
Тут к ларьку подошли три намалеванные девицы. А Вася, врубившись в мой юмор, стал объяснять продавщице:
- Дайте моему другу иностранцу!
Она посмотрела на меня, потом на Васю и спросила:
- Какие сигареты-то?
Вася обернулся ко мне и громко спросил:
- Какие смокинги тебе надо, Джордж?
- Смокинг-с, смокинг-с! - закивал я. – «Marlboro» смокинг-с!
Я получил свои сигареты и, глотнув пивка, отошел от ларька. Метров через десять меня догнал Вася.
- А может, снимем этих «гирлов?» – Вася кивнул в сторону девиц, - я знаю одну из них!
- Думаешь, стоит? – я оценивающе взглянул на них.
- А почему нет? – не унимался Вася. – Она у меня сейчас спрашивает – «Этот твой друг, действительно иностранец?» «Да! – говорю. – Канадец!» А она – «Познакомь!»
И дернул же меня черт согласиться с ним и пойти к девицам…. С одной стороны, неудача у Виктории подстегивала меня к реваншу, а с другой – просто хотелось элементарного женского тепла. Хотя, и первое и второе, кажется, в тот момент было для меня одним и тем же.
Мы зашли в какой-то подъезд, поднялись на третий этаж. И тут «гирлы» стали доставать меня всякими глупыми вопросами. Ну, а «друг» Вася и, по совместительству, переводчик, стал «переводить».
Я сразу понял, что они ни бум-бум в иностранных языках, так как Вася нес всякую околесицу, «переводя» меня, а они и глазом не повели. Каким-то образом Вася «напереводил» до разговоров на интимную тему, и мы договорились, что идем к одной из них на квартиру.
Что ни говори, а все же, Руслан, я был изрядно пьян и все это видели. Видели и то, что у меня имелись деньги. Я не знаю, кому из этой троицы пришла в голову шальная мысль – «а почему бы не «обуть» пьяного иностранца?» – но они шли верным путем к своей цели. Теперь уже и не помню точно, в какой именно момент к нашей компании присоединилось двое парней, приятелей девиц. Зашли в подъезд, в котором, якобы, живет одна из девчонок, и остановились на лестничной площадке.
Стоим, пьем пиво. Все разговаривают, я – молчу, как иностранец, не понимающий русского языка. Слышу, речь обо мне. Говорила знакомая Васи:
- Васек, где ты откопал этого интуриста?
Вася взглянул на меня, и я, заметно подмигнул ему.
- Это мой приятель из-за рубежа. Приехал три дня назад по работе.
- Врешь ведь, Васек! Откуда у тебя приятели за границей?
- Ну, конечно, не совсем мой приятель – один из родственников моей жены.
- А, ну тогда понятно!.. Извини, Васек, но сегодня ничего не получится, так как мои предки дома. Только без обид, ладно. Как-нибудь, в следующий раз состыкуемся. Скажи своему приятелю.
- Эх, ну да ладно! Какие могут быть обиды. Мы пойдем тогда. Пока! – Вася начал спускаться вниз по ступеням.
- Мальчики вас проводят! – крикнула в след девушка.
Один из парней побежал за Васей, а второй, встав возле меня, попросил:
- Пойдем, а?
Я, как обычный тупой иностранец, ничего не хотел понимать по-русски.
- Пойдем! – он кивнул головой и сопроводил кивок характерным движением руки.
Мы спустились на первый этаж, как вдруг я почувствовал в левом нарукавном кармане своей куртки чужую руку. Ох, знал бы ты, Руслан, как я рассердился в тот момент, ведь там была вся моя носимая наличность! Я схватил карманника за руку и заорал:
- Ноу! Фак ю щет!
Он стал дергать рукой, пытаясь вырваться, и ему это удалось. Проскочив лестничный пролет и, пинком ноги, распахнув уличную дверь, он выскочил во двор. Бежать за ним не имело никакого смысла, – какой из меня, нахрен, бегун в таком состоянии? Проверил карман – деньги на месте! А значит, все отлично! Выхожу на улицу и вижу, Васю бьют – это плохо, придется драться…
И тут Егор почему-то замолчал, но мне было интересно услышать развязку этого его приключения и я, как бы невзначай поинтересовался:
- Ну и…
- Ну а дальше! – продолжил Егор. – Совершенно не понятно, откуда подкатил патрульный УАЗик, из которого выскочили бравые хлопцы в погонах, и дружненько погрузили нас с Васей (не трогая тех двоих) в свои закрома.
- Подожди, Егор, поясни! Значит, загребли Васю потерпевшего и тебя – свидетеля?
- Так и было!
- А те двое, которые плохие?
- А те двое – это мусора, переодетые в штатское! Тихушники, как растолковал мне потом Вася.
- Так вон оно что! – я почесал в затылке. – Ну а дальше то!
- А дальше нас повезли в «трезвяк»!
- Оба-на! А ты, Егор, оказывается «сиделец»!
- Ну, типа того, - Егор засмущался.
- Да ты теперь у нас в авторитете – тебя уважать должны все! Семь ходок по пятнадцать суток – это ваще круто, Егор!
- Хватит прикалываться, Руслан! Это же еще не все.
- Ну-ка, ну-ка, колись дальше…
- Нас привезли, раздели и, без всякого медицинского освидетельствования, закрыли в камеру. Прикинь, в одних трусах. Вот еще, чуть не забыл. Когда нас раздевали, я же там хипиш устроил. Стал возмущаться, мол, по какому праву закрываете, я журналист, гражданин Канады. Вызовите сюда консула! А они мне:
- Какие-нибудь документы у вас есть?
Я ответил, что документов нет, и попросил телефон позвонить.
- Нет уж, посидите, протрезвейте, а утром разберемся, что к чему, ответили мне.
Зашел я в камеру, огляделся вокруг. Тут и там, во множестве, стояли (или лежали) деревянные нары чуть выше уровня пола. На некоторых, под одеялами, отдыхали постояльцы. Где-то здесь лежал и мой товарищ по несчастью Вася.
Я сел на свободные нары и призадумался.
Безусловно, то, что я оказался сейчас здесь, негативный фактор. Но, если бы не эта шалава Виктория! – Егор посмотрел на меня. – То я не был бы сейчас здесь, на этих нарах, не слушал бы храп мертвецки пьяного сброда. Однозначно, я лежал бы возле дорогой супруги и мял бы ей титьки. Корнем всех сегодняшних неприятностей я справедливо считал Викторию Лейман.
- Но почему, Егор, ты так негативно относишься к Вике? – прервал я рассказ своего визави. – Прошло столько времени, пора бы и успокоиться. А если судить по твоему рассказу, то выходит, что ты сам виноват в том, что ваши отношения оборвались таким вот образом. Или ты хочешь сказать, что я не прав?
- Ты полностью прав, Руслан, и если бы дослушал меня до конца, то понял бы, что это лишь мое воспоминание, и говорю о своих мыслях того дня. Виктория славная девушка. Просто у меня с ней не получилось и виноват в этом только я. Однако, тот Егор, который сидел тогда на нарах, думал иначе.
Мне хотелось пойти к Виктории и рассказать, что из-за нее со мной произошло. Пьяная фантазия рисовала передо мной картины, в которых Виктория, стоя на коленях, просит у меня прощение за это, а я великодушно прощаю ее, и приказываю раздеться. Но она отказывается и снова выгоняет меня. Я выхожу из себя и начинаю орать на нее:
- Ты что творишь, грязная шлюха?
От крика я вздрагиваю и… просыпаюсь. Оглядываюсь и понимаю, что реальность возвратила меня обратно в камеру вытрезвителя. Я устал, и решил поспать.
Проснувшись, через какой-то промежуток времени, я встал и начал ходить по камере взад и вперед, что-то бормоча себе под нос. Начинала болеть голова – сказывался похмельный синдром. Мне захотелось выйти отсюда прямо сейчас. На улицу. На свежий воздух.
Я подошел к двери и постучал в нее. Не последовало никакой реакции. И тогда я начал тарабанить в нее изо всех сил. Прошло минуты три, прежде чем глазок на двери «открылся», обнаружив глаз надзирателя и, через секунду, я услышал его, довольно-таки недружелюбный, голос:
- Чего надо?
- Выпустите меня отсюда! – громко попросил я.
- Не положено! Утром выйдете! – ответил цербер и «закрыв» глазок, начал уходить.
Я снова принялся тарабанить по дверь и, через некоторое время, с обратной стороны тоже ударили по двери. И вероятнее всего, дубинкой.
- Я те подолблю щас! Я ты так подолблю! – услышал я уже другой голос.
- Сержант, ты чего это, угрожаешь мне что ли? Проблем захотел? Так будут тебе завтра проблемы! – Я, очевидно, потерял чувство страха, так как сам явно начал угрожать представителю правопорядка.
- Чё? Чё ты щас сказал? – сержант закипал в злости.
- А то, что завтра ты будешь уволен. Я гражданин Канады, и завтра мой консул заявит ноту протеста твоему ведомству за незаконное заключение под стражу. А я уверен, что никаким генералам не выгодна подобная антиреклама – им проще уволить нерадивого сотрудника. А если я еще скажу, что ты пытался избить меня, то и уголовным делом может запахнуть.
- Да пошел ты…
Было слышно, как сержант сплюнул на пол и, выругавшись матом, пошел прочь. Возможно сержант, обдумав перспективу, выдвинутую мной, просто струсил, побоявшись связываться с «этим нетрезвым канадцем», но я его больше не слышал и не видел.
Я поновой принялся колотить в дверь (у меня потом больше недели не сходили синяки с ребер ладоней). Через какое-то время кто-то «открыл» глазок и, в маленькую дырочку в центре, брызнул мне в лицо водой из шприца. Я взбесился:
- Чё творите, козлы!?
Никакого ответа не последовало.
Я продолжал стучаться до тех пор, пока окончательно не устал. Потом лег на свободные нары и, укрывшись одеялом, уснул…
Просыпаться с похмелья тяжко, а просыпаться в вытрезвителе в десятки раз тяжелее. Особенно когда вспоминаешь, что натворил, а точнее, наболтал, прошедшей ночью. Вылезать из-под одеяла никак не хотелось, и я лежал, укрывшись с головою, на голых дощатых нарах.
Неожиданно я почувствовал, что с меня стягивают одеяло. Я резко откинул один край и уже готов был врезать со всего маху нарушителю моего спокойствия, но вовремя сдержался. Передо мной, на корточках, сидел Вася, вскинувший руки, для защиты от моего удара.
- Здорово, Джордж! Как ты, брат? – видя, что его не будут бить, спросил он.
- Спасибо, хреново! Башка болит! – ответил я.
- Бабки есть?
- Ага, в заднем кармане трусов!
- Нет, я серьезно, Джордж! Скоро нас выпустят.
- Вот тогда и поговорим, Вася! – заключил я и отвернулся.
К десяти часам дня нас решили выпустить.
Все мои страхи, возникшие после протрезвления, оказались напрасными. Двери камеры открылись, выпустив нас наружу, и мы увидели совершенно иных людей, нежели те, что принимали нас вчера (оказывается, в 8 утра поменялась смена). Мне уже ни к чему были отпирательства, что «я никакой не канадец, а придумал это спьяну», и я просто назвал свои данные. Потом нас одели, проводили до компьютера с базой данных, предложили «поиграть на пианино», то есть запечатлели для себя отпечатки наших пальцев. И вытурили на все четыре стороны.
Егор замолчал, очевидно, закончив свой рассказ, а я с ехидцей заметил ему:
- Да, однако, чудик ты, канадец Егор-Джордж. А что было потом? Вы продолжили гулять с Васей?
- Нет, я дал ему на пиво, а сам поехал домой отлеживаться. Взял возле дома пива на опохмел, выпил дома и проспал до вечера.
- Хорошо, а вот такой вопрос – «Как ты разрулил после эту ситуацию с Викой?»
- Я попросил у нее прощение и, даже, пытался компенсировать ей материальный и моральный ущерб, но она не взяла денег. За весь прошедший после этого период, мы перебросились едва ли десятком фраз. По-моему, она не простила меня до сих пор.
- Да, уж, наверное,… что еще я могу сказать тебе на все это, Егор? В пьяном состоянии многие начинают дурить, и мы, увы, не исключение. Зеленый змий – злой приятель!
- А я с тех пор не пью! – заявил Егор.
- Ха!.. – удивился я. – Совсем не пьешь?
- Ну, разве что, бутылочку пива, редко, так сказать в охотку.
- Молодец! Жена, наверняка не нарадуется?
- Пожалуй, да!.. А слушай, Руслан, за всеми этими разговорами мы совсем забыли о наших милых Филиппе и Эльвине.
- Ах, да, да, точно! И что там ответил наш дорогой Филя?
- Если ты помнишь, наша «девочка» написала ему, что она рассталась с парнем.
- Егор, придурок ты этакий, кому ты напоминаешь об этом? Мне? Так вот, если у тебя хренова-то с памятью, то я сам напомню тебе, что текст этой sms-ки набирал я! – Иногда этот Егор, прямо-таки, бесил меня своей тупостью.
- Да, ладно, чего ты, Руслан, я же пошутил!
- Верю, верю, продолжай!
- Наш дорогой Филя был неотразим. Вот, посмотри, что он написал.
Егор сунул мне в руки телефон, и я прочитал:
«Здравствуй, дорогая Эльвина! Я очень рад, что между нами налаживаются доверительные отношения. Расскажу и я о себе. У меня была девушка с очень красивым именем – Виктория, но наши отношения продолжались недолго. Мы расстались. И до 27 лет я оставался девственником. Потом в гостях познакомился с одной, выпили, и уже через три часа она затащила меня в постель. В итоге, все равно мы расстались, так как к ней вернулся ее бывший парень. Теперь я один».
- Да, однако, наш Филя, по-моему, совсем уж идиот. Я бы ни за что не написал такое, ни разу не увидев человека, которому это пишешь. Да и при встрече, наверняка, рассказал бы свою историю как-то иначе. Ну, на то он и Филя, наш чудной ассистент редактора.
- Да, наш Филя, тот еще чудик, - подтвердил Егор.
- Ну, а еще есть что-нибудь? Ты, то есть, «Эльвина» ответила ему?
- «Она» написала, что переехала в Москву из Уфы, якобы ее папа получил хорошую должность в министерстве финансов. Сейчас они живут в трехкомнатной квартире, и еще четырехкомнатная осталась в Уфе. «Эльвина» предложила Филиппу встретиться, и, если возникнет желание, съездить на недельку в Уфу.
- Интересно, а каков же ответ нашего Ромео?
- Пока молчит, гад! Но если что, ты узнаешь первым. А сейчас, пожалуй, мне пора. Как бы кто не потерял меня. Бывай, дружище!
- Давай!
Егор вышел, прикрыв за собой дверь, и только сейчас я ощутил накатившую на тело усталость. Я провернул ключ в замке, закрывая дверь и, подойдя к кондиционеру, включил его. Потом развалился, на сколько это было возможным, на своем стуле и, вытащив сигарету, закурил. Нарушение правил противопожарной безопасности начинало входить в мою привычку.
Анализ пройденного на три четверти рабочего дня не принес мне морального удовлетворения. Работа по сортировке писем была выполнена лишь на пятьдесят процентов. Хотя в этом не было ничего страшного – завтра можно поднапрячься и все закончить. Но, если об этом узнает Главный, то за такую халатность он может наложить резолюцию на все мои планы, а этого мне, ой, как не хотелось. Я принял решение закончить всю работу сегодня, чего бы это мне ни стоило.
Я достал ящик, и высыпал на стол всю имевшуюся в нем почту.
«Что ж, Руслан Гремушин, вперед, на баррикады, Родина нуждается в героях» – мысленно произнес я.