Все в их жизни было из рук вон плохо. Бесконечные упреки, отсутствие понимания, его загулы поздней ночью – все это отдаляло её от него. Уже не было желания обнимать этого человека каждую секунду, теребить его волосы и домысливать за него все то, что она домысливала еще полгода назад.
Однажды ей все это надоело и она начала изменять. Изменой для неё была влюбленность в другого человека – человека абсолютно противоположного, чем тот, в котором она когда-то души не чаяла. Она влюбилась и началась полнейшая чехарда.
Ей были неприятны прикосновения её некогда любимого человека – такого родного и близкого – теперь она отталкивала его руки от себя, мысленно скукоживаясь от каждого его поцелуя. Но что-то, все же, осталось, что-то такое инертное, движущее их жизни по привычке. И она жила, привыкая к новому образу жизни.
Она сидела на двух стульях.
Прогуливаясь по парку, она долго думала о том, что пора сделать выбор. Правильный выбор, единственно верный выбор – тяжело было сделать неминуемый шаг. Несмотря на то, что она не испытывала сильных чувств к тому, кого она считала лучшим и самым замечательным мужчиной на земле, ей было трудно подвести черту в их отношениях.
Чисто психологически трудно – к тому же она девушка впечатлительная.
Она утешала себя мыслью о том, что все может продолжаться так и дальше. Влюбленность? А что влюбленность – влюбленность могла скоро пройти, как по обыкновению и бывало, более того, к своей влюбленности она серьезно не относилась.
«Должно пройти время. А потом… А потом я скажу ему, что ухожу. Да. Именно так. Интересно, как он отреагирует… Расстроится, наверное. Он всегда так боялся меня потерять…»
***
Когда она вернулась домой, он уже был дома. Слишком рано, чем обычно. Он взял её за руку и посадил перед собой на стул.
Губы его чуть подрагивали.
- Я люблю другую.
Как гром среди ясного неба. Все остальное она уже не слушала, в глазах потемнело, голова закружилась, она сквозь туман слышала собственные рыдания.
Он собрал вещи и ушел.
За ним захлопнулась дверь, она с минуту молча смотрела на холодную пустоту. Затем взяла дрожащими руками с тумбочки сигареты и закурила в гостиной – раньше за пепел на ковре она сама убила кого угодно. А сейчас как-то стало глубоко плевать.
Его больше не было в её жизни, теперь была пустота.
***
И она начала пить. Много и очень сильно.
Она даже представить не могла, что будет так тяжело. Так трудно, невыносимо просыпаться без его дежурного поцелуя в щеку, без его надоевших рук, без его безграничного упрямства, которое невыносимо раздражало её.
Она скучала.
Ночами лезла от боли на стену, ревела и, как раненная волчица, выла на луну. Сердце рвалось из груди, ей хотелось вырвать его, растоптать ногами и выбросить в мусорное ведро, лишь бы оно не болело.
И лучше бы вообще его не было.
Она слонялась по барам до утра, возвращалась домой покачиваясь, в ободранных колготках и со сбившимися в колтун волосами. А иногда сидела сутками дома в обнимку с бутылкой вина и стряхивая пепел на свою грязную и замызганную футболку.
Так продолжалось несколько месяцев.
Что было с ней потом – неизвестно. Наверное, она забыла его и начала новую жизнь. А может быть, её становилось только хуже.
Остальное уже не важно.
Главное, что после всего этого она научилась ценить то, что имела рядом с собой. Еще один урок жизни.
Что имеем не храним – а потерявши плачем.