Матрёна с детства была глухонемой. Мир, в котором не слышно звуков, был наполнен яркими красками жизни: прозрачная, сверкающая росинка, сползающая по травке, спешащий куда – то усатый майский жук, яркое солнышко божьей коровки вдруг стремительно отрывающегося с руки и улетающего ввысь.
Томилась ли она от одиночества долгими зимними ночами, в ожидании весны? Кто знает? Она просто жила свою, подаренную Всевышним судьбу.
В молодости Матрёна была красавицей. Она цвела, радовалась свежести утра, жаркому полдню, и ночи, в веснушках звезд. Парни симпатии свои выражали по разному, но всех останавливал недружелюбный, настороженно – холодный взгляд девушки.
В колхозе она была лучшей огородницей. Свеклу полоть – Матрена впереди всех. Помидоры сажать – тоже равных ей не было. Труженица. Дома девушка делала всё, что могла, а умела: и вышивать, и шить, и готовить. Была замечательной хозяйкой, но и упрямством отличалась незавидным: коль задумает, что делать по - своему, не переубедить. Покажет, что именно здесь надо огурцы сажать. Знать так и будет.
Однажды выследил ее в поле Василий, когда была одна. Заманил в посадку, за дорогой и изнасиловал девчонку. Он был уже женат, детей у них с Варварой не случилось.
Мать Матрёны заголосила, загоревала, когда заметила округлости дочери, но что делать? Матрена родила девочку, которую мать Матрёны растила как свою. Девчонка росла любознательной и смышленой. После окончания школы уехала в город учиться в педагогический. И всю жизнь проработала в школе, учительницей.
Матрёну, давшую ей жизнь, она то - ли стеснялась, то ли просто не любила, была с ней холодна.
Долгими, холодными зимами Матрена не томилась в одиночестве. У нее были куры. Кормила их с рук. Скармливала им, что где раздобудет: блины, хлеб, колбасу, которыми ее угощали соседи. Дочь зимой приезжала редко. Привезет мешок хлеба и несколько банок консервы.
Когда продукты заканчивались, хлеб и еду просила у соседей по деревне. Так и жила непритязательно, довольная своей жизнью. Радуясь каждому светлому дню.
По выходным летом дочь приезжала со своей семьёй в деревню. Матрена собирала в плетушку куриные яйца для дочери и внуков. Еще рвала и складывала в ящички помидоры, огурцы и все, чем богат был ее огород. Старенькая «Волга» подкатывала ко двору, из нее высыпались маленькие дети – правнуки Матрены, внуки, и дочь с мужем. Заходили во двор и, переодевшись с остервенением, набрасывались на огород: сажали, сеяли, пололи. Вечером все дружно уезжали. В воскресенье процедура повторялась. И до следующих выходных. Трудолюбивая и дружная ячейка общества.
Со спины бабушка выглядела подростком, хотя ей было больше восьмидесяти. С проворством она прытко залезала на крышу сарая, подправить оторванный ветром рубероид, чтобы не прокапывал дождь. Возилась по привычке в огороде, кормила кур, кошку. Управившись и закрыв калитку, выходила на улицу погреться на солнышке. Садилась возле двора на скатанную в рулон транспортерную ленту и с интересом рассматривала улицу, будто видела все впервые.
Любила смотреть на закат. Казалось, с природой ее связывала невидимая тонкая нить, которую чувствовала только она. На пригорке, недалеко от дороги примостившись на траве, смотрела вдаль, как солнце медленно закатывалось за лесок, и понемногу таял день. Так уходила и таяла ее жизнь.
Что могла бы она поведать о ней?
Однажды весной дочь привезла ей четыре гусенка. Малюсенькие, пушистые, смешно перекачивались на своих красных лапах. Желтенькие комочки. Матрена кормила их из рук хлебом, поила водицей, вечером прикрывала в плетушке тряпицей, чтобы не замерзли.
Гуси к осени выросли - четыре белоснежных красавца с серыми крыльями каждое утро с важностью и гоготаньем отправлялись к озеру. Гусей Матрёна любила. Были и куры. Но они не обращали внимания на Матрёну, были слишком самостоятельны – рассыпались утром по двору с веселым кудахтаньем. И греблись, где вздумается. А гуси – совсем другое. Гуськом ходили за хозяйкой. Подымали крик, если кто чужой подходил ко двору.
Как-то раз, после отъезда дочери Матрёна не нашла гусей. С отчаяньем что-то мыча, искала их до поздней ночи по всей деревне. Поплакав, улеглась спать.
Теперь у неё появилась забота: вглядывалась с надеждой вдаль, вдоль противоположного берега озера. Высматривала гусей. Гуси, пропали. Она решила, что те улетели. Дочь объясняла, как могла и даже показала ей головы и лапки съеденных гусей, но воспринять этого факта Матрёна не могла, и все искала своих любимых питомцев, исследовав вдоль берега озера окрестности. В деревне знали все, что у Матрены пропали гуси. И ей сочувствовали, жалели или просто отмахивались. Объясняла – показывая жестами, что гуси – размахивала руками, как крыльями, выставляла четыре пальца, улетели. Потом обхватывала голову руками и, покачивая ею в стороны, показывала, как она горюет, и плачет. Упрямо и безуспешно искала гусей.
Каждое утро, совершала ритуал: выпустит курей, покормит кошку, после брала клюку и шла в свой обычный обход по берегу, через лесок, полем, огородами. Возвращаясь, к вечеру. Поиски затягивались. Но однажды с тоской и разочарованием смиренная подошла к соседке, показала на себя и сложила руки на груди, затем показала в сторону кладбища.
- Да, ладно! – сказала соседка.
- Не блажи, баб.
Матрена горестно в утверждении покачала головой: пора мол.
Прошло немного времени. В тот день она уже не искала гусей. Присев на пригорке любовалась проплывающими облаками, смотрела на рыбаков на озере, гладила траву, вдыхала свежий воздух мест, где она родилась, выросла, где прошла вся ее жизнь. Солнце, отсвечивая, медленно пряталось за лесок. Поднявшись, бабушка, Матрена побрела домой. Через некоторое время вышла с узелком и клюкой в руках и пошла в сторону леса, над озером, где всегда искала гусей.
Приехавшие на выходные родные нашли дом пустым. Да и калитка была не закрыта, чего раньше не случалось. Дочь, в поисках матери, пошла по деревне. Обходила все места и дорожки, где предположительно могла бы находиться Матрена. Расспрашивала соседей.
На третий день ее случайно обнаружил грибник с деревни Лубышево,
Бабушка Матрена лежала, уткнувшись лицом в землю. Видимо не осилив крутой подъем. Споткнулась и последний раз, вдохнув запах родной земли, осталась лежать. Улетела ее душа вслед за пропавшими гусями в незримый мир, оставив ворох вопросов, на которые никто уже не ответит.
Газета "Эхо недели" г.Железногорск