Город Николаев. В ночь на 10.03.2012г. в нем произошли небывалые зверства. Девушка Оксана Макар попала в большую беду. Виной тому – излишняя ее доверчивость. Мы все обращаемся к вам, парни, которые поступили с девушкой, почти девочкой по возрасту, как настоящие матерые фашисты. Неужели вам не понятно было, что если она зашла в дом одного из вас – это не значит, что согласна на любые действия с вашей стороны. Поступили вы так, как поступили, потому что вы себя не уважаете, не чувствуете себя мужчинами. Ведь именно мужчины существуют для того, чтобы защищать тех, кто слабее их. Вы – не мужчины. Но и того, что вы сделали с девочкой, вам показалось мало. Вы ее пытались сжечь. Девушка выжила чудом, но обожженными оказались 55% площади ее тела. Это придает вам еще больше сходства с фашистами. Вы не достойны, называться ни мужчинами, ни вообще людьми. Дикие звери – и те благородней вас. Благодаря тому, что вся общественность в городе подняла шум, переведя дело в разряд, резонансных, вам придется отвечать за ваши подлые поступки.
Оксана Макар в настоящее время в Донецком ожоговом центре. В Донецке хорошо оснащенный ожоговый центр и хорошие специалисты, имеющие большой опыт работы в этой области медицины, потому что им нередко приходиться оказывать помощь шахтерам, когда в шахтах на большой глубине начинается пожар. Девочке даже пригласили хирурга из Швейцарии, чтобы оказать ей максимальную помощь. Медики со своей стороны делают все, что от них зависит, чтобы спасти пострадавшей девушке жизнь. Ведь сейчас вторую жизнь ей может дать только медицина.
PS
На фоне всех этих событий я вспомнила случай, который произошел на базе, где я работала. И этот случай тоже связан с Донецким ожоговым центром. Дело было зимой. Зима в тот год была тоже снежная и морозная, как и в этом году. За ночь снегом заметало подъездные пути к базе, и все ИТР-овцы в самом начале рабочего дня выходили с лопатами расчищать их.
Одним таким ранним утром дежурившая на одном из складов старший кладовщик Галя, молодая красивая русоволосая женщина, открыла вместе с дежурными грузчиками только что прибывший вагон с продукцией, поступившей с консервного завода одного из городов западной Украины. Когда вагон открыли и зашли в него, то все сразу пришли в ужас: в вагоне, на месте, где должен был быть проводник, лежал мальчик – старшеклассник, который был одет в тренировочный костюм и довольно легкую курточку и кроссовки. Печка не работала, мальчик уже засыпал на морозе. Галя сразу же вызвала скорую, и как только машина приехала, мальчика, назовем его Володей, отправили в ожоговый центр. Дело в том, что обморожения, как и ожоги, лечатся именно там.
Галина приняла самое деятельное участие в судьбе своего подопечного. Как только он пришел в себя, выяснилось, что его на зимние каникулы, для того, чтобы показать Донецк, взял с собой отец, который и был как раз проводником этого вагона. По какой-то причине на одной из промежуточных станций он отстал от поезда и вынужден был добираться своим ходом. Володя же, зная о том, что отец отвечает за доставляемый товар и, чувствуя свою ответственность за него, старался из вагона не выходить. Постепенно огонь в печке потух. Холод начал заползать во все щели вагона, окутывая нашего путешественника, постепенно сковывая его мышцы.
Позже Володя рассказал тем, кто его навещал в больнице, что дома он занимался спортом и имел юношеский разряд по борьбе. Теперь, в процессе оказания помощи мальчику, перед врачами встала нелегкая задача, потому что была опасность ампутации стоп обеих ног. Но благодаря врачам и руководству базы, которое тоже не осталось равнодушным ко всему случившемуся и помогало путешественнику, как могло со своей стороны, ампутировали только какой-то палец на одной из ног. Все остальное удалось спасти. Большим спортом парень после этого заниматься уже не смог бы, но и инвалидом не стал. Володя, поправившись и, уехав домой, потом долго переписывался с человеком, который первым его нашел – Галиной.
Разные люди. Когда-то мой дедушка говорил мне: «Есть люди, а есть - людишки». Два случая: в одном – человек, в другом – людишки. И будем надеяться, что проведенный эксперимент им не пройдет безнаказанно.