Чудес не бывает! - так часто любят повторять некоторые люди, столкнувшиеся с какими - то непонятными явлениями или обстоятельствами, которые показались им труднопреодолимыми. Когда мы были маленькими и строили домики на деревьях, шалаши в парках, рыли какие то немыслимые подземные ходы немыслимо куда, иногда играя в волшебников, совершая без особого труда чудеса любой сложности. Наше детство – это то время, когда мы и есть самые настоящие волшебники, потому что мы не верим, мы просто знаем то, что всё, о чем мы можем только подумать или пожелать, непременно сбудется, иначе зачем нам дана вселенной такая возможность - мечтать. И пока человек мечтает, с радостью в сердце не испытывая сомнений, он остается ребенком, точно таким же, как весь мир, как Бог, и как ангелы, что живут и радуются вместе с нами. Просто не всем их дано видеть, а быть может не всем они хотят показываться. Ангелы умеют сострадать, поэтому они никогда не покажутся тому, кто не верит в их существование, просто из сострадания.
Сколько уроков дано человеку пройти в этом мире, знает только его душа и его ангел. Наверное с их стороны мы выглядим несмышлеными маленькими детьми, за которыми нужен глаз да глаз. Присмотреть, помочь, подсказать, поддержать, ободрить, словно заботливые учителя или воспитатели… Но они никогда не нарушат наше право на выбор, каким бы он ни был.
Тихий зимний питерский вечер расправил свои вороньи крылья над крышами однообразных и серых домов спального района. Проспект постепенно затихал, всё медленнее стреляя фарами машин в сторону Удельного парка. Люди спешили по домам к своим горячим ужинам, к заждавшимся их любимым и близким. А кому -то не куда было спешить. Их никто не ждал их в темноте узких прихожих и тускло освещаемых с улицы придорожными фонарями гостиных и спален их одинокого мира с застывшим, как желе, временем, в котором каждый вечер увязали их мысли, все глубже погружая их в задумчивость и скуку. Ему предстояла дорога серединного пути… ни да, ни нет… ни любви, ни ненависти, ни упреков, ни одобрения. Лишь сострадание, которое расплющилось о голую оштукатуренную стену маленькой кухоньки панельного «корабля». Того самого, который никуда не плыл; его мощные винты, которые несли его по волнам вдохновения и любви, запутались в тяжелых и цепких водорослях рутины, отчаянья, досады, боли и непонимания всего произошедшего с ним, его женой и маленькой дочкой. Беспечность, с которой разворачивались еще недавно весенние лирические сонеты, невесомо поднимавшиеся в голубое небо среди серых и белых ночей, внезапно застыла и почернела, как чугунные вензеля на решетках над холодной Невой; а потом с грохотом, оглушительной болью упали вниз, прямо на самое дно сердца и заполнили собой всё свободное пространство и всю реальность.
Никогда не произносите проклятий в слух, особенно от чистого, обиженного и больного сердца. Проклятия открывают самые страшные двери в иные темные миры, где шелестят крылья страданья и отчаянья, куда не проникает божий свет и любовь, где слышны стоны и скрежет зубовный. Но как удержаться, когда у тебя отнимают то, что казалось тебе самым дорогим и долгожданным, то что заменило тебе веру, надежду и даже стало частью тебя и твоего живого сердца. Проклятие было произнесено и дверь открылась. Черная зияющая пропасть окутала холодом и отчаянием весь дом и тьма начала высасывать силы. Ничего не помогало. Сколько бы сил ни приходило, столько же и отнималось немедленно, стоило только переступить порог зловещей квартиры. Жена бледная,как мел, не спящий по ночам ребенок – пиршество демонов, рвущих на части душу и сердце. Ноги подкашиваются, хочется упасть и лежать не вставая, как прикованный тоннами отчаяния и безвыходности к бетонному полу.
- Нам нужен священник, - сказала его жена, - Нам ничего больше не поможет!
- Да, ты права, - тихо сказал он, глядя на испуганное лицо ребенка. – Нужно освятить квартиру. Хотя она и была уже освящена до того, как мы сюда переехали. Наверное стоит еще раз это сделать.
Он помолчал.
- Хотя, ты знаешь… - сказал он. – Поможет только настоящая вера. Дело слишком серьезное. Здесь появилось настоящее зло, которое просто так не уйдёт.
- Это всё из-за неё… Из-за той женщины, с которой ты был, - сказала она тихо.- Это её рук дело.
- Не говори так. Причем тут она? Она не ведьма. Она просто очень обиделась на меня…
- Обиделась?! – глаза его жены сверкнули горькой иронией и злобой – А я ? Что чувствую я? Как ты думаешь?
- Я не снимаю с себя своей вины и ответственности. Прости меня, если можешь. Она не безразлична для меня, так же как ты и дочка… Вы очень дороги для меня. Я обещаю тебе, всё будет хорошо. Я справлюсь с этим и сделаю всё, что бы вы не страдали.
На следующий вечер, когда он возвращался по заснеженной улице от метро, на середине пути он стал молиться. В этой молитве было, вернее всего, искреннее признание того, что он забыл о НЁМ. За всеми бурными чувствами и страстями, он просто перестал о НЁМ думать. Его самонадеянность перешла все мыслимые границы и разрушила тонкое пространство любви и гармонии вокруг его жизни… И теперь он признавался и раскаивался в этом.
- Я не справлюсь без Тебя, - шептал он мысленно . – Я не смогу. Не оставляй меня. Будь со мной и дай мне силы справиться с этим. Дай мне силы для борьбы. Мне нужно очистить это место и свою душу. Мне нужны твои верные помощники, твоё воинство, твои ангелы. Чтобы развеять эту тьму.
Внезапно в его голове поползли какие то отрывистые образы и мысли, разворачивающие перед ним будущий сценарий сражения. Мысли шли. Да… будут четыре ангела… они сильные… Они станут около тебя по четырём сторонам и будут защищать. Когда ты войдешь в дом, поставь их мысленно по четырем углам. В это же время, он ощутил поверхностью кожи, как невидимый эфир вокруг него наполнился силой и удивительной мощью. Так, будто появилось невидимое и несметное воинство вокруг него. Он точно ощутил, что они спустились к нему сверху. Уверенным и четким шагом он направился к своему дому. Когда распахнулась дверь, его встретила на пороге уставшая, с измученным и бледным лицом, жена. Она сказала, что держаться уже нет сил, что еще немного и она рухнет замертво.
- Теперь всё будет хорошо, - сказал он, глядя ей в глаза, - Я не один. Нам помогут.
Она удивленно посмотрела на него и на дверь.
- Они здесь, уже стоят по четырем сторонам нашей квартиры и будут охранять её от зла. Я попросил ЕГО о помощи и ОН откликнулся. Скоро всё кончится.
Всё закончилось примерно через полчаса или час. Он не смотрел за временем, сидя на полу на кухне, прижавшись спиной к теплой батарее, глядя пустым взглядом перед собой. Но то, что происходило в его душе, сейчас было намного важнее. Никогда он не испытывал такой тихой, спокойной и мощной радости, которая окутывала его с ног до головы. Улыбка блаженства сама села, как птица, на его губы и не сходила с них.
- Что произошло? - спросила его жена, - Я ничего не чувствую. Нет тяжести, нет уныния, настроение как-то улучшилось. Дочка успокоилась. Что ты сделал?
- Я ничего. Это ОН – он кивнул взглядом наверх. – ОН услышал и прислал сюда своих ангелов, что бы они защитили нас. Понимаешь?
Позже, всё так же сидя на полу, он рассказал ей всё, что произошло в этот вечер. Она смотрела на него сначала с недоверием, потом уже спокойно и доверительно.
- Я пригласила отца Михаила, - сказала она, - Того, который жил здесь до нас. Он согласился освятить квартиру.
- Хорошо, - ответил я, - Хотя это уже практически не нужно. Она освящена. Только что.
На следующий день пришёл священник. Сняв верхнее в прихожей, он приготовил всё необходимое для обряда и приступил. Скоро всё было закончено. Жена подошла к нему и тихо попросила рассказать всё, что произошло вчера. Он рассказал всё подробно, насколько смог. Священник сначала недоверчиво отнесся к рассказу, но когда услышал о нахлынувшей радости и спокойствии, смягчился и заинтересовался.
- Это похоже на присутствие светлых сил, - сказал он. – Потому что тёмные действуют как раз иначе. Именно то, что вы чувствовали все до того момента.
Отец Михаил попрощался и ушел. В доме царил мир и покой.
На следующее утро он поднялся рано утром и вышел в прохладу тихого зимнего утра. Было еще темно. Звезды тускло сияли на черном небе. Пройдя полпути, он машинально обернулся и посмотрел на крышу своего дома, как раз над квартирой. Над крышей зияла темнота черного неба. Ничего. Лишь тишина, сон и скрипящий снег под ногами. Стоя в вагоне метро и держась за поручень, он опустил голову себе на предплечье и задремал. Перед внутренним взором, словно на тёмном экране, появилась картина. Крыша его дома, точь в точь, как он видел ее, когда обернулся в это утро, а над тем местом, где была их квартира, словно бы подвешенные в воздухе стояли четыре огромные ярко светящиеся почти солнечным светом фигуры, очень напоминавшие людей с чуть склоненными головами и яркими нимбами над ними. Это были хранители, - его святое воинство.
В тот вечер в квартире раздался телефонный звонок. Трубку взяла жена и сказала, что с ним хочет поговорить отец Михаил. Голос его был слегка взволнован. Он сказал, что обнаружил в книгах другие свидетельства о подобных случаях. Подобное произошло где то в Африке. Хранители защитили школу и детей от нападения какой-то местной банды. Никто не пострадал, хотя нападавших было много и была жуткая стрельба,но ни одна пуля не задела ни одного ребенка. Все они молились. Вокруг школы стояли его хранители. И некоторые дети видели их. Священник предложил ему книгу, чтобы прочесть эти свидетельства . Странно, но он не заинтересовался. Ему было достаточно того, что видел и чувствовал сам. Это было важнее. И еще более важно для него было то, что в его жизнь вернулся Создатель.