Допустим вы — машинист трубоукладчика. Отправились на запись программы «Аншлаг», но перепутали адрес и оказались на последнем заседании конгресса микробиологов. Вы не понимаете ни одного слова, лишь пытаетесь хлопать, когда в зале аплодисменты. А когда зал смеётся, вы съёживаетесь, принимая этот смех на свой счёт.
Теперь представьте, что вы — микробиолог, и ваш доклад поразил научную общественность смелой догадкой, подтверждённой серией блестящих экспериментом. После выступления вас пригласили в консерваторию на банкет по случаю долгожданной осенней премьеры — первого выступления симфонического оркестра c новым дирижёром. У вас никогда не хватало времени на серьёзное занятие музыкой. Вы видите вокруг себя одухотворённые лица. Все восторженно обсуждают концерт, благодарят дирижёра. И вы с глубокой досадой обнаруживаете, что не можете даже приблизительно прочувствовать суть происходящего.
А представьте, что вы тот самый дирижёр. В небольшом зале собрались наипросвещённейшие ценители классической музыки, а вы рискнули вставить в программу несколько неизвестных произведений Шумана и Брамса. Звучат последние такты. Зал заполняет напряжённая тишина. В висках отдаются удары вашего сердца. Минуты кажутся вечностью. И вдруг зал выходит из оцепенения и взрывается овацией. Это успех!
Подали шампанское. Публика понемногу приходит в себя. Вы принимаете благодарности и поздравления. Искорки восторженных глаз как пузырьки шампанского слегка кружат вашу голову. Очаровательная девушка, с трудом преодолевая смущение, пытается с вами заговорить. В неспешной беседе вы останавливаетесь возле окна. Она немного успокаивается, голос её становится мягче: «Согласны ли вы с Шуманом, когда он говорит, что Брамс — идеальный выразитель своего времени?» Хрустальные веточки морозного узора затягивают стекло. За окном в вечернем небе кружатся первые робкие снежинки. Вы задумчиво следите за их причудливым танцем и вспоминаете: «Ё-моё, я, кажется, забыл слить воду из своего трубоукладчика. Разморозит нахрен.»