США: «Разрушение – наш главный рецепт. Пришло время для того, чтобы экспортировать социальные революции».
«Арабская весна» глазами самих арабов - 2
Часть вторая.
http://serfilatov.livejournal.com/58279.html
Сергей Филатов
18 Марта, 2012
Демократы – отдельно, исламисты - отдельно
Дальше автор берется за разбор мотивов поведения арабских масс и сам удивляется увиденному:
«В подавляющем большинстве случаев неожиданностью для арабских народов в прошедшей череде революционных выступлений была их способность противостоять и сбросить тиранию. Затем неожиданностью стало, что участники этих революций не знали, как создать новый строй, который реализует их цели.
Возглавившая революционное движение арабская молодежь начала выступления, не имея плана действий. Она знала, чего она не хочет – так появился известный лозунг «молодежь хочет свержения режима», но у нее не было четкого представления о новом режиме, который она хотела бы иметь.
Как одну из возможных альтернатив будущего арабского мира, автор разбирает феномен «политического ислама». Заметим, что статья писалась до того, как в Тунисе и в Египте исламские партии победили на парламентских выборах, до того, как был убит Каддафи, и силы, захватившие власть в Ливии отнюдь не через мирные демонстрации, объявили о приближении «эры шариата» в бывшей Джамахирии. До того, как стало ясно – «Аль-Каида» уже в Сирии.
Тем не менее, доктор Вассим Каладжие обращается к этой теме с вполне четких демократических позиций, видя в «политическом исламе» то, что может разглядеть только интеллектуал, свято уверовавший в силу демократии даже на ближневосточной почве.
Он начинает с того, почему в западном мире к арабам такое предубеждение.
«На протяжении трех десятилетий арабский мир страдал от кровопролитных насильственных акций, осуществлявшихся группами политического ислама (значит, все-таки «страдал от кровопролитных насильственных акций политического ислама» - С.Ф.). Во всех его уголках – от Сомали до Йемена, от Египта до Марокко – при этом продвигалась религиозная проповедь, которая противоречит духу ислама – религии терпимости. В результате этих кровопролитных актов насилия были убиты сотни тысяч граждан, исказилось представление об арабах и о мусульманах.
Зажатые между молотом властных режимов и наковальней политического ислама подлинные демократические силы в арабском мире были разгромлены, а на Западе родилось такое явление, как исламофобия».
Автор продолжает:
«Действительно, группы политического ислама и особенно «Братья-мусульмане» на определенных этапах подвергались преследованиям, пострадали от карательных режимов и стремились к изменению существующего положения. Однако в их намерения не входило установление демократического строя, допускающего участие масс и политический плюрализм. Эти группы хотели заменить существующий деспотический режим властью религиозного деспотизма.
Следует отметить, что группы политического ислама ни в одной арабской стране не вступали в прочные союзнические отношения с демократическими и прогрессивными политическими силами».
И после этих размышлений доктор Вассим Каладжие делает парадоксальный вывод: «Еще до взрыва «революционного движения» некоторые идеологи исламских движений провели пересмотр своих подходов. В любом случае, пересмотр, проведенный «Братьями-мусульманами» в Египте в середине 90-х гг., свидетельствует о процессе развития исламского сознания.
Однако самое важное, что сделало египетское движение «Братья-мусульмане» – принятие требований «молодежного движения» о демократии, свободе и справедливости…
Течения политического ислама начали ощущать суть исторических перемен. Их участие в народном революционном движении привело «Братьев-мусульман» в Египте к созданию своей «Партии свободы и справедливости» гражданского типа для того, чтобы доказать количественный и качественный переход в характере исламского движения, то есть того политического ислама, который стремится к постепенному обновлению на основе опыта «Партии справедливости и развития» в Турции».
Важный момент, на который уже обратили внимание многие наши эксперты: «Арабское исламское движение сегодня пытается различными способами слиться с турецким исламским движением, с Партией справедливости и развития в Турции».
Вот и становится понятным, почему премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган стремительно посетил все страны Северной Африки, пережившие потрясения. В Тунисе, в Ливии и в Египте он (судя по всему, негласно) устанавливал отношения с местными исламскими организациями, чтобы в первые же месяцы утвердить свое влияние на поднимающиеся в этих местах силы политического ислама.
Надо отдать должное Вассиму Каладжие, что свои оценки о «трансформации египетского движения «Братья-мусульмане» он подкрепляет фактурой, которую не каждый арабский автор решается озвучивать. Он пишет:
«Госсекретарь США Хилари Клинтон выступила 23 февраля 2011 г. с заявлением, в котором она признавала, что ее страна не возражает против прихода «Братьев-мусульман» к власти в Египте… Говоря об американских условиях прихода к власти в Египте «любой партии», Клинтон ограничилась словами о том, что данная партия обязана «отказаться от использования насилия», «следовать демократии», «соблюдать права человека», и что «у всех должна быть возможность бороться за голоса египетских избирателей». Тем самым она давала ответ на вопрос о вероятности прихода организации «Братья мусульмане» к власти», - подчеркивает доктор Вассим Каладжие.
Результат?
«Братья-мусульмане» в Египте уже у власти. Дела «Братьев-мусульман» отлично обстоят и в Тунисе после возвращения лидера «Ан-Нахды» Рашида Ганнуши. «Братья-мусульмане» в Ливии расширяют свое присутствие. Представители «Братьев» появляются на экранах большинства арабских каналов – их демонстрируют, как подлинную движущую силу «улицы». В Иордании группа «Братьев» действует интенсивно и приводит в движение «улицу». В Йемене «Братья-мусульмане» представлены группами различных направлений», - констатирует арабский интеллектуал.
Он искренне надеется на то, что «решающее слово не может быть за радикальным исламом… Начался идеологический пересмотр исламских политических концепций. Статьи и публикации, с которыми выступают исламисты в Египте и Тунисе, наводят на глубокие размышления. Исламисты не исчезли, они изменились. Исламисты стали менее идеологизированными и более политизированными. Их подход к вопросу власти освобождается от идеологических оков в пользу идей, более привлекательных для широких общественных масс».
«Арабский мир переживает весну демократической трансформации, которая сметет все формы притеснения, бедности, отсталости, тирании. По сути, мы находимся в состоянии, когда одновременно проходят три времени года:
- демократическая весна, когда посажено дерево демократии на арабскую почву;
- одновременно лето демократических перемен, когда после весны появились плоды, как это мы наглядно видим в Тунисе и Египте;
- и одновременно идет осень – падение политических режимов деспотии.
То есть мы живем во время весны демократии, лета демократии и осени политического деспотизма. И все это совершили сами арабы», - завершает свою статью доктор Вассим Каладжие.
Хорошо верить в лучшее! Доктор Вассим Каладжие верит в него искренне, и, думается, это – выстраданное чувство. Слишком много трудностей и трагедий пережили арабские народы за века своего существования.
Вот только интересно, как бы уважаемый доктор структурировал эту свою статью, написанную на заре «арабской весны», если бы начал писать её сегодня после того, как мир увидел кровавые события в Ливии и в Сирии?..
Тем не менее, его размышления для восприятия российского читателя, несомненно, интересны и показательны.
«Демократия для нас будет новой формой иного типа деспотии»
Оценки, данные доктором Вассима Каладжие фактам прилива исламских настроений и прихода к власти исламских партий, естественно, не разделяются всеми подряд арабскими интеллектуалами. На то и плюрализм в их среде.
Вот мнение Хусейна Наср-Аллаха, главного редактора российско-арабского журнала «Аль-Мутауассет». В статье «Демократия с хиджабом» он излагает свои впечатления об «арабской весне».
Кстати, «хиджаб» в переводе с арабского означает «завеса, укрытие» (араб. ;;;;;; — покрывало); это – одежда, закрывающее тело от головы до ног, символ арабской женщины, живущей в рамках исламского закона и традиции. Автор использует термин «хиджаб», как антоним «западных ценностей».
Так вот Хусейн Наср-Аллах пишет:
«Сегодня вопрос заключается в следующем: позволят ли нам оппонировать тираническим организациям и партиям, которые были приведены к власти народным волеизъявлением?»
Так он трактует результаты выборов в странах, где большинство в парламенте получили те самые «Братья-мусульмане», о которых с надеждой на их внутреннюю трансформацию из «непримиримых» в «умеренных» пишет доктор Вассим Каладжие.
«Эта причина и побуждает нас сравнить власть, которая опирается на общественное мнение, с деспотизмом. В этом смысле демократия для нас будет новой формой иного типа деспотии. Ведь страх и отторжение свободы и демократии со стороны фундаменталистов и салафитов исходят не из-за их боязни потерять то, что они сегодня приобрели, а из-за их враждебности к любой свободе и творческой деятельности личности.
Каждый из нас знает, что в потоке политического ислама доминирует позиция, считающая демократию «западным термином», ибо она существует в обществе и культурах, противоречащих исламу и его культуре… Этот подход исламистов к демократии и вызывает наши страхи насчет того, как будут развиваться события в каждой из стран, охваченных волной «демократий с хиджабом»
Происходящее в Тунисе и Египте подводит нас к выводу, что фундаменталистский проект есть не что иное, как новая попытка апеллировать к единоличному политическому течению, способному вывести одним махом общество из нынешнего состояния, и добиться успехов, которых желает народ.
Мы говорим об этом прямо, в лицо исламским течениям: салафистским, фундаменталистским и умеренным. Мы не верим, что они способны взять в свои руки дело решения реальных проблем развития, единства и освобождения, которые требуют ясных и четких мер. Одного утверждения, что исламский шариат – гарантия успеха, не достаточно.
Те, кто заявляют, что, как только мы создадим исламское государство, то проблемы отсталости, нищеты и невежества, неграмотности, зависимости от других отпадут сами собой, либо ничего не смыслят в подлинном исламе, либо просто манипулируют им, используя его как трибуну для рвущихся к власти. Это сегодня и происходит в ряде арабских стран.
Больше того, мы предчувствуем большие опасности, которые породит односторонняя единоличная политика в области осуществления реформ, развития и модернизации. В этом контексте мы говорим, что не согласны со многими, особенно с исламистами, утверждающими, что национальный этап нашей истории был полностью негативным и плохим. По крайней мере, на этом этапе был провозглашен лозунг освобождения арабского региона от засилья империализма.
Больше того, исламистов на нынешнем этапе занимает координация действий с силами запада во главе с США. До сих пор мы не услышали от них ни единого слова о проблеме Иерусалима или о законных правах палестинцев.
Разве распространяющееся насилие на земле арабов не открывает путь к реанимации идеи о том, что европейцы должны взять на себя задачу просвещения «отсталых и неразумных народов» (операция НАТО в Ливии)? То, что мы сегодня наблюдаем в самых разных местах, превратило наши общества в казармы, кишащие идеями обскурантизма.
Мы кажемся нацией, которая боится встречи со своей реальной индивидуальностью…
Нация призывает к свободе, демократии и многопартийности, а порождает застой, тиранию, шовинизм и закладывает предпосылки для новых катастроф.
Одним словом, арабы потеряли свою весну еще до того, как распустились ее цветы, а демократия потеряла аромат своей свободы», - завершает свой тревожный комментарий главный редактор журнала «Аль-Мутауассет» Хусейн Наср-Аллах.
Здесь даже комментировать сложно. Статья – как крик души человека, который поверил в перемены, а увидел «мрачную глубину революции»…
Хаос «во имя более справедливого и демократического порядка»
Арабский публицист Фатхи Аль-Афифи в том же номере журнала «Аль-Мутауассет» выступил со статьей под заголовком «Основные тенденции в арабских революциях». Он разбирает вопрос взаимоотношений правителя и подданного в арабском мире, исследует тему «управляемого хаоса» в приложении её к арабским реалиям сегодняшнего дня.
«В основе философии политического наследия лежит идея о том, что подданные (народ) являются личной собственностью арабского правителя и что гражданин – своего рода служащий, которого берут как добычу, ибо народ не выбирает своего правителя и не может его критиковать…
Но сегодня в арабском регионе возникла беспрецедентная ситуация, вызванная мощным хаосом, который охватил все то, что унаследовано от прошлого, все убеждения, существовавшие на протяжении долгих десятилетий.
Современное движение глобализации выступает блюстителем свобод, демократии, против деспотических, тиранических режимов и коррупции. Народам ничего не оставалось, как действовать самим!»
Далее аргументы и выводы автора представляют российскому читателю достаточно неожиданный угол зрения на происходящее. Автор углубляется в нюансы психологии арабов, которые можно узнать, только находясь в гуще народа.
«Впервые арабы взяли инициативу в свои руки, показав всему миру, что они влияют на ход событий, в то время как ранее они ограничивались разве только созерцанием и реакцией на различные формы давления, которому подвергались со всех сторон.
Картина бегства бывшего президента Ирака Саддама Хусейна, его попытки скрыться, затем его казнь показали возможность свержения тиранов. В арабской среде возник ожесточенный спор по поводу того, как действовать во имя будущих изменений – внутренними методами или с помощью извне?
Когда народные массы, охваченные благородным гневом, поднимаются против своих угнетателей и на своем пути отвергают все, что связано с диктатурой, произволом, с социальным угнетением и с тиранией, желая их разрушить, то само по себе это является одним из актов разрушительного хаоса. Хаоса во имя создания нового, более справедливого, свободного и демократического порядка».
Углубляясь в тему «управляемого хаоса», Фатхи Аль-Афифи не проходит мимо её корней, упоминая, откуда тема возникла, и как этот «управляемый хаос» у арабов используется иностранными силами в своих интересах.
«Хаос по американскому сценарию – лишь политическая фетва, призывающая к резне, - пишет автор. – Этот процесс имеет разрушительный характер, что подтверждает Майкл Лейдон, один из столпов новых консерваторов США, который говорил: «Разрушение – наш главный рецепт. Пришло время для того, чтобы экспортировать социальные революции». Среди идей, которые тиражировала и распространяла в начале XXI века госсекретарь США, идея так называемого «конструктивного хаоса». Под этим подразумевалось провоцирование ситуации запрограммированного хаоса с целью подрыва конструкций старых систем и их сноса.
«Управляемый хаос» по-американски получил свое концентрированное выражение в так называемой «революции во имя демократии». Это - революция начинается с лозунгов в защиту основных прав и свобод, справедливости, равенства, права на самоопределение, как высших человеческих ценностей не для отдельного народа, а для всех, и кончается политическими концепциями, разработанными американской элитой.
В то же время основным мотивом всех этих революций в арабском мире является неприятие принципа наследования власти.
Жажда наследования целиком и полностью захватывает правителя и его двор в арабских странах. Сама форма наследования тормозит развитие общественных структур, увековечивает застой в политических институтах. При этом политическая философия наследования в глазах верхов строится на том, что подданные (народ) – это собственность, что гражданин не более чем функционирующая единица для тех, кто обладает властью и ее наследует», - так расценивает побудительные мотивы «арабской весны» автор российско-арабского журнала «Аль-Мутауассет» Фатхи Аль-Афифи.
Показательно, что его взгляды в чем-то солидарны с выводами доктора Вассим Каладжие, чья статья разбиралась нами выше. Доктор Вассим Каладжие указывает:
«В прошлом все разговоры о революции и сами революционные акции были направлены против империализма или правых реакционных деспотических режимов, которые не допускали и не воспринимали демократию всерьез. Ныне народные движения выступают с требованием демократии и против режимов, которые признают демократию и претендуют на то, что законность их нахождения у власти проистекает из результатов выборов».
Вот такие оценки происходящему дают сами арабские интеллектуалы. Мы привели в этом обзоре мнения только трех из них – Бог любит троицу. Конечно, существует много иных арабских публицистов, высказывающихся по поводу «арабской весны». Их у нас, к сожалению, не очень хорошо знают и мало печатают. Но для первого знакомства с взглядами этой писательской когорты, наверно, представленный материал свое дело сделает.
А завершить его можно очень интересным и важным выводом одного из цитировавшихся здесь авторов.
Писали-писали они о «народном восстании», о «демократии», о «стремлении к свободе против тирании», а вывод-то совсем о другом. «Есть у революции начало – есть у революции и границы».
И очерчены эти границы сегодня вот где:
«Мировая общественность (читай страны НАТО – С.Ф.) прилагает в настоящее время все силы, чтобы оставить арабскую революционную ситуацию хотя бы на время за пределами государств ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива). Группа крупных промышленно развитых стран старается задержать революции,.. отсечь народные революции от районов природных богатств.
В рамках нового международного устройства предпринимаются попытки провести водораздел между революциями и природными богатствами».
В точку!
А, ведь, какие надежды возлагаются на «арабскую весну» демократическими силами, воспитанными на письмах Вольтера…
Сергей Филатов
http://serfilatov.livejournal.com/58279.html