Встречаю в коридоре секретаря.
- Здравствуйте, Лидия Александровна!
- Здравствуйте, Андрей Иванович. Андрей Иванович, вы не посмотрите, тут какая-то телетайпа странная пришла.
- С удовольствием, Лидия Александровна.
Читаю: "В срок до... провести собрание водителей предприятия по теме: "Каждому трежунику – среднее образование".
- Ха-ха-ха! Это же опечатка, Лидия Александровна!
Секретарь озабоченно пожимается:
- Не знаю, как и дать начальнику... Телетайпа из Управления...
- Да это - опечатка! Понимаете, просто опечатка. Должно быть: "труженику".
Секретарь неодобрительно смотрит на меня, и я почему-то перестаю смеяться.
- Не знаю, как и быть, Андрей Иванович, - тихим голосом говорит она и качает не по годам рыжей головой. - Как показать Виктору Исидоровичу...
Лидия Александровна поворачивается спиной ко мне и тихо, мышкой, движется по коридору, почти не издавая звуков. Листок с телетайпой держит наотлёт, как отравленный кинжал. Когда она скрывается за дверью, я с облегчением вздыхаю. И обнаруживаю вдруг, что нахожусь в странной, неудобной позе: шея вытянута вслед ушедшей секретарше, спина согнута, а руки расставлены так, будто я их к печке прикладываю в холодную погоду. И весь я словно вибрирую, как бы утешаю и ободряю, словно шепчу: "Не волнуйтесь, Лидия Александровна, ничего страшного, это опечатка... шу-шу-шу...".
Плюнул, выпрямился – и пошёл по своим делам.
Только, перед обедом спускаюсь вниз, руки помыть, и вижу такую картину. Наш художник-маляр Шевченко вывешивает свеженькое объявление.
- Здравствуйте, Виктор Александрович, - говорю. - Что это Вы такое красивое вывешиваете?
- Привет, Андрей, - говорит он. - Вот, читай. Сегодня принесли, сказали, чтоб к обеду уже висело, мать их...
Читаю: "Сегодня в 16:30 в красном уголке состоится собрание водителей. Тема: "Каждому трежунику – среднее образование". Явка... и т. д.". Я говорю:
- Тут же опечатка. Ну, что такое этот "трежуник", по-Вашему?
- А мне это всё до одного места, - говорит Шевченко. - Жулик, трежуник... Мне дали, я написал. У меня машины стоят, мать их...
Я хотел сказать ему: "Так нельзя, Виктор Александрович. Нельзя принимать на веру всё, что приносят сверху". Но... не сказал.
После работы я пришёл в красный уголок. Сел ближе к двери. Выступает начальник:
- Товарищи! Исторические решения... мудрая забота о... делом ответим... каждому трежунику – среднее образование! Это пока. А в дальнейшем построим плавательный бассейн, и тогда – каждому трежунику дадим даже больше!
Смотрю по сторонам: народ слушает спокойно. Захотелось мне встать и сказать: "Товарищи! Почему же вы молчите? Неужели так привыкли бездумно внимать всему тому, что говорится сверху? Неужели вам всё равно?!".
Но я не сказал этого. Хотелось встать и уйти. Но я остался.
1986.