Глава 11
Приготовив легкий завтрак, Валентина ушла на работу. Виктор спал. Когда проснулся, в комнате была такая тишина, что стало не по себе. Даже капли падающие с крана, стучали по раковине как по наковальне.
Заглянув на кухню, он обнаружил на столе сковородку с поджаренным картофелем. Золотистая соломка выглядела очень аппетитно, и он, не откладывая в долгий ящик, приступил к его уничтожению. Картофель был еще горячий, значит, приготовлен недавно, - подумал он. Такой ход событий ему нравился. Бывшая жена завтраком не кормила, большей частью приходилось кормить её. На работу ходил к девяти часам, времени хватало.
Открыв холодильник, он даже рот раскрыл от удивления – там, как будто ископаемый, стояла бутылка «Буратино»… давно уже не видел отечественной воды, всё больше Фанта или Кока-кола…
Приложив горлышко к губам, он сделал глоток для пробы, потом еще один более затяжной. Охлаждённые газы ударили в нос.
- Ничего себе водичка, могли же делать… ух…
Закрыв бутылку, он поставил её на место. В это время у входной двери петухом закричал звонок. Виктор подошел и заглянул в глазок, там стояли вчерашние трое. Поразмышляв секунду-другую, он щелкнул ключом и открыл дверь.
- Слушаю вас.
- Базар есть, вот и решили заглянуть в гости. Впустишь?
- Я здесь не хозяин, и всё-таки заходите, - указал он жестом внутрь комнаты.
Ребята прошли на кухню, поставили на стол бутылку «Мартини» и несколько свёртков с закуской.
- Мировая, - сказал Николай, - не возражаешь? – и, не ожидая ответа, представил своих друзей. - Яша Глыбин, проще – Глыба. Иннокентий – интеллигент…
- Очень приятно, - пожимая им руки, говорил Виктор. – Присаживайтесь.
- Мы знаем, ты деловой человек, - продолжал Николай, - а нам во как нужны такие люди, поэтому хотелось подружиться, а не быть врагами. Нехорошо получилось, но об этом всё – забыли навсегда. Кто старое помянет, тому глаз вон…
- А кто забудет, тому оба, - рассмеялся Виктор.
- В общем, есть приличное предложение.
Николай кратко рассказал свои перспективные планы, ребята поддакивали, а Виктор сидел и слушал их, не перебивая.
- Всем найдется применение – обязательно, - улыбнувшись, сказал Николай и обнял Виктора за плечи, - ты как?.. не тороплю, и все-таки…
- Не думал еще, - вежливо ответил Виктор, - но коль есть предложение, будет и спрос. Хочу предупредить - с криминалом ни-ни… отметаю сразу, не обсуждая.
- Замётано, - подтвердил своё согласие Николай. – Я к такому выводу пришел недавно, и всё-таки пришел! – обрадовался он. – Бери-ка нас всех! Можешь по выбору – обижаться не будем. Заворачивай, как говорится, оглобли в нужном направлении. Идёт?
- А подумать можно? - не ожидая такой откровенности, смутился Виктор, - в таких делах торопиться не хотелось бы.
- В шею не гоним – думай.
- Я всё-таки подумаю.
В этот день он впервые шел на сделку с криминалом. Понял, что милиция для него закрылась, а жизнь идёт, нужно думать о будущем. Главное - ребята думают правильно, и мне, и им будет уютней. Предложение заманчивое. Нужно открывать такое дело, от которого невозможно обанкротиться. Что нужно людям? Питание, одежда, развлечение…
Костров усмехнулся. Одежда… её можно шить везде. Шить просто – никто не возьмёт, нужны копии известных фирм. Видео… кричащие названия… встречают по одёжке…
Он сидел и думал, как можно быстрей и с выгодой раскрутить подходящее дело. Милицейский опыт говорил, что фирмы однодневки не его путь, хотелось более солидной и прочной позиции.
Через неделю Костров позвонил Николаю.
- Я согласен, - без особого энтузиазма сказал он, - попробовать можно.
- Приходи, - безразлично кинул Николай.
На следующий день они разработали бизнес-план, в котором предусматривалось место каждому.
- Вечером я подготовлю необходимые документы, - сказал Костров, - а завтра с утра первым делом отправимся к нотариусу.
Через несколько месяцев, в городе появилось два салона для подстрижки мужчин, мастерская по пошиву мужских брюк и сорочек, а также лоток для продажи аудио и видеокассет. Дела пошли как нельзя хорошо. Совместное предприятие «Костров и К» стало приобретать широкую популярность. Валентина сообщила, что ждет пополнение. Виктор был на седьмом небе.
- Не так страшно начинать с нуля, - говорил он друзьям. - Главное, кто тебя окружает…
Они крутились, как могли. Действовать по закону было трудно, но интересно. «Заработанные» Николаем деньги улетучивались невидимым газом, как запах духов – носом чувствуешь, а в руки не возьмёшь.
Жизнь преподносила новые и новые сюрпризы, новые правила вводились неожиданно и односторонне. Кошмар шелестел везде. По самым затаенным уголкам нашей Родины носился сквозняк беспредела. Рост агрессии тщательным образом культивировался на голубых экранах и других СМИ. Шквальный поток компьютерных игр оказывающих разлагающее действие на молодежь, приобретало Голливудскую популярность. Насилие и секс, как запретный плод, разносился заразой, засоряя культуру общества. Патриотизм выглядел пещерно. Перед стриптизом известных артистов открывались даже райские ворота. Разжижение мозгов происходило каждую секунду в виде информационной обработки и реклам, действующих как раздражитель. «Образование» покупалось, властные структуры покупались…
Налоговая полиция наваливалась со всех сторон. Чувствовалась рука перестроившихся управленцев. Проверялись счета, отслеживались суммы - куда и сколько переводилось, в какие банки. Они старательно раскручивали посредников, окружая компанию заботой о предоставлении им доказательств разного рода.
Всё чаще и чаще звонили сотрудники салонов и лотков с жалобами: Что делать, Виктор Иванович? Налоговая служба требует бухгалтерскую отчетность, когда им вздумается. Говорят, что мы не платим налоги. Сегодня вот - ворвались в масках… что делать, а? Требуют наличными, якобы, и им хочется кушать хлеб с маслом…
- Где они?
- Здесь.
- Дай кого-нибудь.
В телефоне щелкало и зудело назойливым писком, потом, чей-то голос ответил:
- Слушаю!
- Кто? – как можно спокойнее выдавил Костров.
- Инспектор Бобков.
- Здорово. Что за набеги?
Костров предполагал, что главным источником зла были чиновники, которые считали закрома у Родины своими. Знал, что с ними нужно делиться в разумных пределах. На самом же деле просматривался беспредел – не давали зачахнуть, но и развития бизнеса не допускали. Это им удавалось легко.
Выслушивая аргументы и факты инспектора Бобкова, он пытался убедить его в том, что какая ему в этом польза, пытался что-то предложить, но тот был непреклонен.
- Да, я это знаю. В общем, всё понятно. После обеда я у тебя, годится? Как незачем? Обговорим все конкретности. У вас есть основания считать, что наша фирма находится в должниках? Нет? Ах, вот оно что!.. Ну, вы любезный и…, - тихо произнес Костров.
– Ладно!
После обеда он решил посетить независимого адвоката. Знал его давно, считал порядочным человеком. Часа два беседовали на отвлеченные темы. Потом, как бы случайно, Костров спросил о списке должников. В ответ он только рассмеялся.
- Знаешь, Витя, списки делаются не так, как ты думаешь. В этом деле всё чаще учитываются болевые точки. У тебя, как я уже догадался, появилась такая точка…
- Валентина???
- Я тебе этого не говорил, но ты догадливый. Да уж… хочется тебе или не хочется, а в больницу везти её придется, оформлять…, в конце концов, ты же никуда не денешься. Ты ж как куропатка…
- Дураки они, что ли!
- Дураки не дураки, - пожал плечами адвокат, - а это бизнес. Ты обманываешь – тебя обманывают.
- Карусель какая-то. И что на них управы нет?
- Есть, конечно есть. Некоторые нюансы мешают. Вот ты, например, согласишься голову засунуть в пасть голодному зверю? То-то и оно, а они тем временем оттяпают тебе руки по локоть. Заложники бывают не только на Северном Кавказе. Это проблема как раз сегодняшнего общества. Бороться? Боремся. Ловим, но это - в общем. Как помочь конкретному человеку? Ловим-то уже после свершившегося, и то большие проблемы. Нужно быть гибче, так сказать, чтоб не переломили. Я профессиональный психолог, и знаю что говорю… неуправляемых просто отстреливают, чтоб не мешали.
У Виктора челюсть отвисла. Не ожидал он, что события примут такой поворот. Опустив глаза, он тихо произнес: «Хорошо, я что-нибудь придумаю».
Вечером Костров собрал Совет. Все сидели, и молча ждали, понимая, что дело срочное и очень важное. По пустякам не собирались.
- Придется фирму закрывать, - с явным сожалением констатировал Виктор. - Не дадут нормально работать. Кое-кого изжога мучает, из-за того, что работаем нормально, налоги платим исправно. Эти мерзавцы по какой-то причине решили поднять местный налог. А с этим налогом фирма зачахнет, не мы первые... Когда я услышал об этом, проехался по палаткам, чтоб набраться сплетен. Вот и узнал: кто-то хочет купить наше дело или выдавить с нас немного левых капиталов…
Виктор знал, что время изменилось, и правила игры тоже, не всё зависит от того, насколько честно ты будешь работать.
- А другие что?
- Каждый защищается как может, - дёрнул плечами Костров, - заказы единичные.
- Поглядим, - заершился Николай, - как бы зубы у них не выпали от нашего чёрствого отношения. А может ничего, обойдется?
- Уж если попали в прицел, то придется вертеться. Надо найти достойный ответ.
- Слушай, Иваныч, у меня есть ребята, которые за небольшую плату завалят любого. Это не трёп. Парни надежные, в деле испытанные, и не раз. Думай дорогой, думай. Хоть пугнём…
- Воевать против государства?
- Какого государства!? Это ж отморозки. Государство для них – обыкновенная «крыша». Они вне закона. Мы очень долго были честными и порядочными. В крайнем случае, видит бог, насилия не хотели. Кроме того, ты знаешь, рэкетирство в нашем городе не престижное занятие, а они… сколько сил мы вложили и средств, чтобы начисто искоренить этот шантажный бизнес…
Николай с большой надеждой смотрел на Виктора и ждал поддержки от товарищей.
- Пойми, Витя, мы попали в центр такой игры, где выживет сильнейший, остальным не позавидуешь… засветишься – пикнуть не успеешь, как получишь порцию гороха.
- А что дальше?
- Дальше видно будет. Для начала мне нужно средство передвижения, машина какая-нибудь, только не из личных. Желательно потертый москвичок. Чтоб незаметней. Поговорю с мужиками. Договориться можно. Раньше мы сотрудничали.
- Сколько они могут запросить?
- По косой на каждого, - прикинул Николай.
- Кто не без греха, - махнул рукой Костров. - Гарантии-то есть?
- Никогда не подводили. В крайнем случае, не слышно было. Договоры устные.
- Ладно. У кого еще есть предложения? – спросил Костров и окинул взглядом каждого.
- Есть одно, но оно еще в стадии осмысления, - вставая, произнес Иннокентий. – Требуется более детальное изучение железнодорожных тарифов для внутренних перевозок, а также смешанных – с выходом за границу…
- Ого, куда хватил, - рассмеялись друзья.
- Когда места маловато, его нужно искать подальше, - пожал плечами Иннокентий.
- Подробней можно?
- Подробней долго будет, а вкратце попробую.
- Хорошо, давай вкратце. Времени нет, понимаешь? Они уже взяли за горло, а вы знаете, какая хватка у собак, особенно сторожевых.
- Ты не думай, что мы не замечаем выпады. Я давно уже просчитал такой ход, поэтому и ломал голову, чтоб как-то выбраться из тупика. Это трехступенчатые договоры, - начал излагать Иннокентий. – Всё на законных основаниях. Мы закупаем партию нефтепродуктов на ближайшем заводе, например в Омске, Уфе… для первого раза будет небольшая партия. Наберем силу - доведем до целого маршрута.
- А ещё короче?
- Короче, уменьшаем валютное плечо для МПС, а себе увеличиваем разницу валютного барыша между отправителем и потребителем…
- Это уже кое-что, - задумался Виктор.
- Валютным отправителем будет наш южный партнер, а мы, как хозяева груза, будем оплачи-вать им все перевалочные расходы. С учетом прибыли и партнерскими отношениями, будем производить окончательный расчет с покупателем…
- Ну, ты и профессор! – удивились друзья.
- Да нет. Всё так просто оказалось. Ничего лучше я за всю свою жизнь не проворачивал. И почти без труда. Период приключений давно прошел, нужны серьёзные дела. По предварительным расчетам, на каждый вложенный рубль, мы получим, как минимум – два. Это позволит оторваться от наших отморозков, - с усердием продолжал Иннокентий. - Они дальше области не сунутся, а мы, пока то да сё, провернем такую операцию…
Костров печально улыбнулся и, качая головой, посмотрел на Иннокентия.
- А дальше?
- Дальше, бог даст, что-нибудь придумаем.
- Это неплохое предложение. Мне оно лучше нравится, чем твоё, - с одобрением кивнул Костров на Николая. - Считаю, что идея очень даже удачная. Хотя… отвергать не будем и твою. В наше время всё сгодится.
- Эт точно, - радостно хихикнул Николай.
Его радовало то, что и это, нехитрое, предложение было взято на вооружение его друзьями. Других он придумать не мог, так как всё образование составляло несколько классов незадачливого детства, да «Зеленая роща» в восточной Сибири, но шуршание «зеленых» он чувствовал седьмым или даже восьмым чувством – издалека.
- А ты молоток, - уже выходя из офиса, стукнул он Иннокентия по плечу.
Иннокентий был среди них самый образованный, если не считать Кострова, у которого за плечами был юрфак, а у Иннокентия незаконченное финансовое образование, которое в свое время позволило ему провернуть немало кричащих дел. Многие газеты, захлебываясь, рассказывали на своих страницах о блестящих походах Иннокентия за начальным капиталом.
Еще на четвертом курсе, зайдя в одну из контор, он обнаружил, что кабинет начальника сбыта, не просто кабинет, а обыкновенный выход на черную лестницу.
- Интересно, - пролетело в его возбужденном мозгу, - ловко придумали. Сам бог, как говорится, подсказывает дорогу. - Чёрный ход, чёрный ход, чё… чёрт возьми!
Этот ход, не давал ему покоя ни днем, ни ночью. На лекциях стал рассеянным, думал только о черном ходе. - Не зря его сделали, ах не зря, - думал Иннокентий, - уж если я узнал секрет черного хода, грех не воспользоваться им, грех…
И он воспользовался.
В тот же день – провинциальный лох доверил ему тысячу рублей на выписку цемента.
- Это мы мигом, - утвердительно махнул Иннокентий, засовывая хрустящие в карман. - Здесь подожди, я сам, - остановился он в коридоре и, держась за ручку двери, тихо, чтоб никто не услышал:
- Шеф не любит когда вдвоем. Лишний свидетель ни к чему – сам понимаешь, жди!
- Не в Америке живем, козе понятно, - усмехнулся провинциал, а Иннокентий, просунув голову в дверь, заглянул в «кабинет»:
- Можно? – и, не дожидаясь приглашения, тут же растворился за обитой черно-красным дерматином дверью.
Через минуту бежал в общежитие не чувствуя ног, счастливый до бесконечности. Только легкая дрожь напоминала ему о чем-то таком, щекотливом, но думать об этом не хотелось.
– Минутное дело… минутное дело, всего-то, минутное дело, - пересчитывая дрожащими руками свернутый куш, шептал он. - Ничего себе – это же полугодовая стипендия… минутное дело… вот тебе и минутное дело, - ликовал он – потом, как обухом: А если раскопают? Да ну - хорек был в таком состоянии - не до этого было. Я ж видел его трясущиеся руки, тем более он сам хотел. Жаловаться не пойдет – стыдно будет, а если и пойдет – что скажет? Мол, того - студент облапошил, - хохотнул он, - недопёр, мол.
Лёгкий заработок опьянил его. Он мечтал о многом, но первое, куда решил потратить деньги – это хорошо одеться, сходить в ресторан, закадрить смазливую девчонку. Иннокентий знал, что без денег любви не бывает. Просто на тебя никто не посмотрит, хоть ты семь пядей во лбу, хоть красавец из красавцев – никто, а тут… лопнут от зависти… по очереди будут облизывать его разомлевшее тело. Уж он-то выберет себе такую…
Ему нравились стройные девочки, в коротеньких юбчонках, высоких сапогах, чтоб с ума сводили не только его, а еще нескольких. «Лучше вместе со всеми, но сладкие кусочки, чем давиться…», - мечтал о будущем счастливый Иннокентий.
Неясные желания пробуждались в его возбужденном мозгу одно интересней другого. Долго не мог заснуть. В конце концов - заснул.
Расслабляющая истома охватила каким-то непонятным ощущением. Он чувствовал, как его рука, быстро и уверенно расстегивает молнию юбки, бежит по крепкому животу, по упругим выступам груди, а другая – что делает другая!?
Затаив дыхание, он притянул воображение к себе. Расположил на руках так, чтобы в любой момент оно могло б откинуться назад. Иннокентий ликовал: Вот она, недозволенная половина мира, в его руках – трепещет только что пойманной рыбкой - ждет, когда отпустят окунуться в горячих волнах сладострастия. Глупая. Ты ж не золотая. Чего ждёшь-то!?
Он выгнулся и, опустив её ниже, почувствовал, как погружается во влажную глубину запредельной жизни. Она прыгнула у него на руках, готовая взлететь, однако ж, притяжение.
Он двигался всем телом, стараясь удержать непослушного птенца. Её движения напомнили птенца, ещё не умеющего летать, но уже готового покинуть родимое гнездо.
Почувствовав волнующийся взрыв, она легонько вскрикнула. Он тоже ощутил нечто подобное. На какое-то мгновение замер, не управляя своим телом и, окончательно обессилев, стал опускать её на пол.
Не дожидаясь, она сама выползала как змея, скользкая, противная…
- Фу ты, гадость! Холодная…
Открыв глаза, Иннокентий увидел зеленые зрачки часов. Будильник ещё не звенел. В комнате царил полумрак. Одеяло сползло, и он лежал, прижавшись к приоткрывшейся сетке кровати.
- Вот это, блин, шершель, - зевая, сказал он. - А деньги? Ведь было много денег!? - Полез в карман, нащупал там бумаги. - Ну надо же, приснилось идиотство. – Пойду-ка в душ, пока его не заняли.
После этого случая Иннокентий не ощущал недостатка денег. Всё шло как по маслу. Доверчивые предприниматели, теряя голову от выгодных предложений, отваливали ему баснословные суммы…
- Сахар? Пожалуйста, не менее трех тонн, грузовик, в крайнем случае, самовывоз…
И опять шелестела бумага в его руках, и опять, много разных предложений приходило от партнеров и тех, кто просто хотел «отмыть» свои, честно заработанные, не совсем ещё рваные деньги, и тех, кто по несколько раз пересчитывал, отдавая их дельцу чуть трясущимися руками. Женщины оспаривали право быть с ним рядом, родить от него. «Не получится в жизни, так хоть приличные алименты».
А что здесь удивительного, когда стараются обеспечить своё будущее. «Кому повезет. Жизнь, друзья, подобна лотереи: кому - что выпадет, а кто-то сам вдруг, выпадет. И в грязь - размешанную, липкую, а другие топчут его, топчут», - ежился Иннокентий, сравнивая себя с куриной жизнью.
- Какое счастье чувствовать себя человеком, - захватив их внимание, говорил он студентам, - не каждому дано катиться колесом, не каждому и яблоком.
Они стояли, окружив его кольцом, слушали, разинув рты, а он их трамбовал.
- И сколько ж нужно для подобного размаха?
- Да я об этом и не думал.
- Везение?
- Ну, этого не достаточно. У меня, в частности, наследство, - стараясь быть более убедительным, выпячивал нижнюю губу Иннокентий, и для усиления чувств, доставал носовой платок.
- Ах, бедная Аринушка. Если б не она…
Комедия продолжалась недолго. В какой-то момент, зайдя в «кабинет», он почувствовал, как мир уходит из-под ног, как наследство уплывает из дрожащих рук...
В лицо светил назойливый фонарь, ослепляя напуганные глаза. Чьи-то руки схватили его за волосы. Иннокентий взвизгнул от боли, а вытянутые вперёд руки ощутили холодный металл. Вот он и сон в руку, подумалось ему, не зря сыр приснился. Мышеловка.
Он почувствовал толчок в спину, и через мгновение яркое солнце резануло по глазам. Никогда он так не ощущал его свет, не ощущал он и хруста собственных костей, а сегодня солнце слепило до рези, до слёз. Хотя они текли, скорее, от обиды.
Одна мысль о том, что начнутся тюремные будни, приводили его в ужас. Не думал он, что всё так резко оборвётся, как гнилая верёвка у декабристов.
- Как больно, - задыхался он.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/03/19/1387