«Жизнь – хорошая штука, особенно если ты молод, богат, чертовски красив и удачлив, плывешь по небу к своей возлюбленной на своем воздушном корабле с дарственной на золотой прииск», – размышлял молодой человек, постукивая по дубовой обшивке свернутым в трубочку листом гербовой бумаги. –
«Конечно, будущий свекор – тот еще скупердяй, но прекрасная Элизабет того стоит, тем более что после можно выторговать в придачу и неплохое приданое…»
Его мысли прервали тихий звук крадущихся шагов, сменившийся свистом рассекаемого воздуха. В ту же секунду тонкий провод туго стянул его горло. И если бы не его кожаный жилет с высоким воротником, то валяться бы ему с высунутым языком. Удушаемый резко ударил локтем назад, навскидку метя в нападающего. Рука встретила тело противника и, судя по звукам, нанесла весьма ощутимый удар. Но холодная сталь клинка мгновенно решила исход этого короткого поединка.
***
Быстрой тенью он выскользнул из каюты капитана и проследовал в паросиловой отсек. Пожилой мужчина, дежуривший у котлов, не ожидал удара и лишь тихо ойкнул, уходя в лучший из миров. Его убийца бесцеремонно перешагнул через тело и подошел к приборной доске.
Поворотом малого вентиля он застопорил большие задние винты, значительно снизив скорость дирижабля, затем открыл клапан главной трубы, сделал сброс пара и включил внешний насос для подкачки холодного воздуха, снижая температуру в баллоне, «чтоб этот красавец далеко не уплыл от папочки» – и поспешил к наружному люку.
В небольшой иллюминатор виднелось ровное поле внизу. «Если повезет, то вон тот стог будет мой… или вон тот, не важно».
Вот только с люком пришлось повозиться, тяжелая задвижка никак не хотела поддаваться, и, пока он ее открывал, корабль успело отнести от мягкого сена.
Ветер взъерошил волосы, а сердце сжалось в трусливый комок, когда он занес ногу над пустотой. Страшно! Но и оставаться на борту с трупешником в момент обнаружения судна тоже сулило немалые проблемы.
***
Над Плиер-тауном проплыл дирижабль. Усталое солнце лениво позолотило круглые резиновые бока и поспешило нырнуть в прохладные воды Скайкилл-ривер – к городку приближалась ночь, но пока лишь чернильные сумерки медленно выползали из сонной лощины и неторопливо надвигались к городским окраинам, к зеленым рощам окрестных ферм.
Часы на ажурной башне инженера Скиврдбелла показывали без четверти одиннадцать, когда Дэйзи Мунлайт вышла из лавки Джонсона и встретила Бетти Прудент, свою давнюю подругу, с которой, впрочем, виделись они весьма редко. Однако это не мешало им искренне радоваться при встрече и весело делиться новостями. Вот и сейчас Дэйзи буквально забросала ее вопросами о молодом мистере Кавендише, по слухам, ее ухажере и будущем женихе.
– О, Бетти ты такая счастливая! Я так рада за тебя! Конечно, в моих словах нет зависти, ведь и я сейчас не одинока и моей руки добивается мистер Тинсмитт, но ему, конечно, далеко до Кавендиша! А правда, что он дарит твоему отцу один из приисков, дабы твой папа одобрил ваш брак? Ну, скажи! Скажи!
Элизабет снисходительно улыбалась и терпеливо ждала, пока та закончит свой допрос, щедро присыпанный фактам из своей личной жизни, с немалой долей хвастовства и зависти. Когда же Дэйзи выжидающе замолчала и уставилась на нее серыми глазищами, Бетти поспешила удовлетворить ее любопытство, впрочем, дипломатично умолчав о главном:
– Дэйзи, не спеши верить всем сплетням и делать скоропалительные выводы. Слухи о моем замужестве с Кавендишем более чем преувеличены. Э-э-э, он не совсем тот молодой человек, с которым я готова «и в горе и радости… пока смерть не разлучит» – ну, ты понимаешь. Да он хорош, перспективен, он блестящая партия, как говорит матушка, но пойми, он невообразимо скучен, до абсурда педантичен и зациклен на своих приисках, акциях и своем благополучии. А ведь есть вокруг и другие… молодые люди, более прогрессивные и менее чопорные, не такие узко мыслящие снобы.
Бетти, словно спохватившись, быстро умолкла, но от подруги это не скрылось.
- Бог мой! Да ты влюблена, и не в этого болвана Кавендиша! Умоляю, скажи, кто он! Я буду молчать! А хочешь, я тебе расскажу все-все про моего Чарли? Вот смотри, что он мне подарил на днях, – с этими словами девушка подняла рукав своего жакета и продемонстрировала забавные часы с крупным прозрачным циферблатом, сквозь него виделись медные шестеренки и маленькие черные колесики.
– Красиво, – сдержанно похвалила Бетти.
– Погоди! Это еще не все… сейчас, сейчас…
В этот момент часы Скиврдбелла заиграли мелодию, обозначавшую, что наступило одиннадцать часов вечера.
Из часиков Дэйзи послышалось сначала шипенье, затем щелчок, и механический голосок отчетливо произнес:
– Уже поздно, детка. Пора спать, Дизель-Дэйзи!
Элизабетт не поверила своим ушам и удивленно посмотрела на хохочущую подругу.
– Мило, правда? Это мой Чарли сам собрал, он любит всякие механические штучки и даже меня в шутку прозвал Дизель-Дэйзи. Но я совсем не против, мне даже нравится. Ну, так ты расскажешь о своем Мистере Икс, шалунья? – девушка лукаво прищурилась и поджала напомаженные губки.
– Он, конечно, не дарит мне столь милых вещиц собственной сборки и даже не целует в носик, – при этих словах Бетти тоже прищурилась, дав понять, что кое-что знает о вольностях которые позволяют себе Дейзи и ее друг, – но он тоже мил и катал меня несколько раз на своем паромобиле за город, на фермы О’Конолла? где в приличном трактирчике можно отлично пообедать «свежими продуктами фермерского хозяйства», – под конец Бетти повысила голос и придала ему те оттенки, с которыми дикторы читают рекламные проспекты.
Тут настал черед Дэйзи удивляться:
– За город на паромобиле?! О, Бетти, это так опрометчиво…
Резкий звук клаксона заставил обеих вздрогнуть и отшатнуться к стене. Мимо них, ужасно громыхая и шипя, пронесся наемный паромобиль, которым, однако, управлял шофер в форме сержанта полиции.
Ругаясь вслед таксобилю, девушки не обратили ни малейшего внимания на трамвай, проезжающий мимо витрин Эпллстрит. А вот кое-кто их давно заприметил и с немалой долей страха вжался в зеленою фанеру трамвайной обшивки, стараясь скрыться от взгляда двух девиц.
Руки бедняги давно уже затекли, его в любой момент могли заметить прохожие и привлечь внимание машиниста, но и сойти со своего нечаянного транспортного средства бедолага не мог. Хоть и невелика скорость самоходного вагончика, но все же можно изрядно покалечиться о камни мостовой, вздумай он спрыгнуть на землю.
На его счастье, девушки смотрели в другую сторону.
***
Дживс моментально открыл глаза, когда маленький молоточек ударил в жестяное блюдце над его головой. Выхватив из-под подушки револьвер, он направил его на дверь и замер в ожидании гостей.
Фанерная дверь медленно отворилась – на пороге застыла фигура в длинном кожаном плаще. Тускло блеснуло утреннее солнце в темно-зеленых стеклах больших очков, красовавшихся на рыжих волосах вошедшей.
– Дживс, ты чего? Совсем сбрендил? Спрячь пушку, – ругнувшись, Хэла вошла в комнату и закрыла дверь на большой шпингалет.
– А, это ты, – облегченно выдохнул парень и рухнул обратно на подушку.
Хэла отобрала у него оружие и спрятала его в ящик с инструментами и прочим железным хламом.
Повесив плащ на руль мотохода, стоявшего прямо посреди комнаты, и делавшего ее похожей на гараж, она осталась лишь в корсете и коротких кожаных шортах. Длинные черные ботфорты вполне сошли бы за продолжение штанин, если бы не оставляли столько тела, открытого взгляду.
– Я не буду спрашивать, с чего ты вдруг тычешь пушкой в каждого пришедшего к тебе и где ты был вчера вечером… даже сделаю вид, что не знаю, кто такие мистер Ферблантир Бликслэйгер и Чарли Тинсмитт… но вчера на фермах обнаружили проломленную крышу и следы крови, и вообще все выглядело так, словно кто-то свалился прямо с небес на землю и… – девушка замолчала, выдержав небольшую паузу, было видно, что слова давались ей с трудом, – пропал дирижабль Кавендиша вместе с самим мистером Кавен…, мать его, … дишем.
– Малыш, а делать вид, что я не при делах, есть резон? – Дживс, хитро улыбнувшись, сделал наивные глаза.
Хэла сдвинула брови и, отвернувшись от забавляющегося Дживса, подошла к подоконнику, где стоял аппарат с большим рожком от граммофона. Девушка наклонилась к нему и отчетливо произнесла прямо в самый рожок короткое слово «кофе». Тотчас же дернулась натянутая леска и потянула маленькое ведерко, из него на медную плошку высыпались кофейные зерна. Рычажок, прикрепленный к ней, сдвинулся под весом зерен и чиркнул пьезу возле сопла спиртовой горелки под плошкой с зернами, сверкнула искра. От пламени плошка нагрелась, и вскоре послышался аромат жареных кофейных бобов. Когда раскаленная медь достигла определенной температуры, край плошки прожег веревочку, удерживающую ее с одной стороны, плошка резко накренилась и, ударив, погасила пламя. Зерна высыпались в широкую воронку над маленькими жерновами.
– Малыш, а теперь покрути ручку. Эта чертова машина не хочет сама перемалывать кофе. У меня все руки не доходят ее перебрать.
– Ну да, конечно, твои руки доходят только до руля паромобиля и прогулок за город до фермерского трактира, хм, – Хэла зло хмыкнула и яростно крутанула ручку мельнички.
Пока Дживс умывался, Хэла вручную сварила кофе и разлила по двум большим кружкам. Сахар в этом механическом раю насыпал механический Тедди. Девушка ткнула горячей кружкой в его пузико, и медвежонок, дернувшись, отодвинулся, утягивая за собой задвижку под опрокинутой банкой. Три секунды бежала струйка желтоватых кристаллов, затем медвежонок возвращался на место и задвигал крышку на место.
– Эй, не жадничай! Насыпь еще! – девушка, смеясь, снова толкнула его кружкой.
Получив двойную порцию лакомства, она обернулась в поисках ложки, но, не найдя ее, взяла с верстака гаечный ключ и размешала сахар.
От горячего кофе гогглы на ее голове запотели. Подошедший Дживс бесцеремонно их снял и, протерев линзы рукавом, нацепил на себя.
– Ух ты! Дай поносить, давно мечтал об очках сварщика или маске!
– Зачем? Твой мотоход сдох, паромобиль не так быстр, а дирижабля у тебя нет.
– Уже есть, – выпалил Дживс, но быстро прикусил язык.
– Так это ты?? – Хэла двинула его кулаком в челюсть, расплескав горячий кофе.
От неожиданности парень упал на дощатый пол, больно ударившись затылком.
Не успел он опомниться, как Хэла уже сидела у него на животе и тянула за волосы, заглядывая в глаза.
– Какого черта ты ведешь себя как последний сукин сын?? Ты хочешь огрести от Большого Карла или вляпаться в дерьмовую историю с полицией? Пойми, ты своим выпендрежем и забавами подставляешь всех нас! Мерзавец! Да я сейчас грохну тебя, и нам забот меньше, – с этими словами Хэла взяла его голову обеими руками и сильно приложила об пол.
Дживс поморщился, но уже через мгновение улыбался девушке:
– А вот и не убьешь! И знаешь почему? Потому что любишь меня, глупенькая! Любишь этого чертового мерзавца и сукиного сына!
Притянув к себе разъяренную девушку, Дживс впился в ее губы крепким поцелуем.
Грохот разлетевшейся двери заставил их обоих вздрогнуть.
На пороге стояли бледный Кавендиш, сержант полиции и мужчина в черном костюме.
– Это был он, сынок?
– Да, – последовал короткий ответ.
В ту же секунду раздался громкий выстрел, и маленькую комнату заволокло дымом.
----