Глава 5
Дела житейские.
17 июня
Обеденный зной плавил воздух, даже мухи, и те лениво маневрировали по хоздвору, перелетая от свинарника к коровнику и обратно. Стая гусей расположились в тени старой абрикосы и лениво гоготали, предупреждая своих малышей, чтобы далеко не отходили. Индюки нашли приют от палящего солнца в тени дома. Одним курам было всё нипочём! Они греблись в земле, выискивая, чем поживится.
Мы с сестрой наливали воду из шланга, протянутого от колодца, в корыта, расставленные по периметру двора, в разрезанную пополам покрышку от «Белоруси», в маленькое специально выкопанное отцом болотце. В корыто под кустами смородины гусята уже не помещались. И пришлось нашим водоплавающим придумывать ноу-хау. В общем, воду мы заготовили везде-везде! Гусята, увидев чистую воду, гурьбой кинулись в болотце. Старым гусям ничего не оставалось, как последовать за выводком.
Бежевая широкополая шляпа с красивыми большими цветами у основания тулии, купленная мной для поездки с Витей на море, не прикрывала моих нежных веснушчатых плеч полностью. Я чувствовала, как солнце жжет спину. Накинув на свои «поджаренные Желтым карликом» плечи после вчерашних сборов клубники, мокрый платок, я помогла Любаше сходить на луг и напоить Марту и телёнка Бимку. Пьют они - будь здоров! По два ведра каждый! И главное очень вредные твари! Если в ведро ткнули морду собаки и хлебнули «студёной водицы» пару раз, то уже коровы эту воду пить не будут. Хоть выливай и иди к колодцу за «чистой» водой.
После освежающего душа мы с Любашей расположились в саду под вишнями. Расстелили на земле одеяло и взяли маленькие диванные подушки под голову. Любаша, как обычно, трещала с подружками по телефону, а я дочитывала бестселлер Решада Нури Гюнтекина «Птичку певчую». Откуда-то из далека, послышался гул мотора. Мне показалось, что это рычит и фыркает бобик Федьки. Интуиция подсказывала, что едут к нам. Через несколько минут звук приблизился и собаки залаяли.
- К нам? – взглянула я на сестру.
- Хорошо бы! – застыла Любаша с мечтательной улыбкой на лице, затем, сдернула косынку с головы и пригладила волосы.
- Сними шляпу! – приставала Любаша, подкрашивая блеском губы.
- Вот ещё! Я не буду прихорашиваться! – фыркнула я осудительно и осталась в своей широкополой шляпе и с мокрым и освежающим меня платком на плечах.
Если быть честной, то синяк, который сполз и расплылся на подбородке, я замазала ещё сразу после душа тональным кремом, так что мне беспокоится было не о чем.
- Тебя не поймут! Ты в ней, как гриб на тонкой ножке. Бледная поганка. Ей богу! Где ты её откопала? – не давала мне и моей шляпе покоя сестра.
- Отстань, – захлопнула я книжку одновременно с раздавшимся сигналом клаксона. – Я такая, какая есть: рыжая, тощая, костлявая и в шляпе. Я себе нравлюсь! Это главное!
Мы вышли за двор. Возле машины крутились Тайга и Ветер. Собаки были агрессивно настроены и не выпускали парней из машины.
- Фу! Свои! – рявкнула Любаша и собаки отошли в сторону.
Федька выглядел уставшим и разбитым. Ещё бы! Спасть в машине! А вот Глеб меня приятно удивил. Он был в белоснежной рубашке с коротким рукавом и чёрных джинсах с кожаным поясом в металлических заклёпках и массивной бляхой «Sex». Она волей-неволей акцентировала внимание на бедрах парня. Коричневая ссадина чуть выше локтя пряталась под рукавом рубашки. Модные солнцезащитные очки на пол-лица усугубляли образ техасского рейнджера. Не хватало только ковбойской шляпы.
- Ты как на парад! Просто инфернальный красавчик! – отвесила я комплимент и повергла в ступор Глеба.
Пока он из него выходил, Любаша вцепилась в него «мёртвой хваткой» и поцеловала в щеку.
- Привет мой дорогой Феденька. Как ты? – подошла я к однокласснику, обняла и потрепала его по колючей заросшей щеке, уклоняясь от поцелуя.
- Ох, Верка, тяжко! Сушняк и голова раскалывается.
Любаша, теребя косу, о чём-то чирикала с Глебом, а он традиционно за мной «присматривал», хотя из-за очков этого не было видно. Я просто ощущала его взгляд своей сгоревшей кожей, и стал уже привыкать к усиленному вниманию Глеба.
- Вы надолго к нам или как? – спросила я.
- Фонарь починить, как и обещали! – лучезарно улыбнулся мне Глеб.
- Любаша. Принеси мне чего-нибудь холодненького, - попросил Федька.
- И мне! – хлопнув по-свойски мою сестру по бедру, попросил Глеб.
Мы отошли от машины в тень берёзы на лавочку.
- Так какая тебе именно нужна информация для гороскопа? – спросил Глеб, усмехаясь.
- Банальная! Дата рождения и исправленный фонарь, - подмигнула я ему.
- Брынкина, а что это у тебя на голове? – щелкнув по полям моей шляпы, спросил Федька.
- Кастрюля с цветами, – спокойно сказала я.
- Кастрюля? – удивился Федька, и глаза его полезли на лоб.
- Нет, блин! Шляпа! – рассердилась я. – Не видно, что ли? Альтернатива дурацким косыночкам. Я их терпеть не могу. В детстве находилась с ними!
- Решила носить теперь по-модному - на плечах? – приподнял Глеб мою, уже подсыхающую на такой жаре, косынку, и заглянул в область декольте.
- А это чтобы не сгореть окончательно. Я и так уже с хрустящей корочкой, как крица гриль после вчерашней клубники и сегодняшней «управки». А ты чего так вырядился? Свататься приехал? – вскинула я на Глеба с вызовом бровь, переводя разговор.
- А если и так? – не испугался Глеб.
- «Кинуть коромысло» хочешь? - в шутку накинулась я на него. – Любаша раньше меня ни-ни!
- А вот и нет! – отпел он мне.
- В смысле? – не поняла я. – А на ком тогда?
Глеб довольно растянул губы, повергая теперь уже меня в ступор.
- Да экзамен он сегодня сдавал. Вот и «при параде»! – сказал Федька и потянулся к банке с компотом, принесенной Любашей из погреба.
Федька достал из багажника раскладную лестницу и велел лезть на столб Глебу, хоть он был одет и чище. Фонарь был исправлен, и новая лампочка тускло соперничала с июльским солнцем. Вечером она нам сослужит добрую службу. Глеб, отряхивая руки, полез в нагрудный карман белоснежной рубашки и достал свёрнутый листок в клеточку.
- Тебе сколько времени понадобиться для гороскопа? – протянул он мне листик.
- К вечеру будет готов, - улыбнулась я.
- Стойте! И меня запишите! – попросил Федька. – У меня что-то в последнее время с противоположным полом нелады!
- Я твои данные и так знаю. И тебе гороскопчик сляпать?
- Нет! Только не сляпать, а так чтобы по-нормальному! – пригрозил он мне в шутку пальцем.
- О’кей! Будет в лучшем виде.
- Спасибо, ребята, за помощь! – улыбнулась Любаша. – Так что? Мы на речку сейчас едим? – повис вопрос в воздухе.
- А «ребята» сразу сникли, - подколола я, видя резкое изменение выражения лиц.
- Любаша, понимаешь, у меня отчетов выше крыши и допрос сейчас буду проводить. Наркомана с «Третей фермы» поймали. Опись имущества и всё такое. Я вырвался к вам с Глебкой только на обед.
- Жалко… - надула пухлые губки Любаша. - Мы с сеструхой в запрете после той ночи, так что нас самих на речку не пустят.
- А ты чего молчишь? Ковбой? – хлопнула я по плечу Глеба.
Он шикнул от неожиданности и скривил слегка губы.
- Ой! Прости. Я забыла о твоей руке, - извинилась я.
- Ничего. Заживет как на собаке, – потёр он больное место.
- Ладно, Федька, - он занятой человек. А ты, Глебка? – не унималась я, но уже без рукоприкладства.
- Так я без колёс. Мотоцикл-то мой накрылся? Меня сейчас Федор до дома подбросит и всё! Может вечером, если ребята будут к вам ехать, я «на хвост им упаду». Мама сегодня гостей назвала, праздновать будут. Расквитался я со школой! Теперь уже всё! Почти студент! Так что можно будет всю ночь гулять, «контролить» никто не будет, – подмигнул он Любаше.
- О-у! Уже не мальчик, а мужчина? Да? – хитро улыбнулась я. – половозрелый, так сказать…
- Э.. Я… - задохнулся от возмущения Глеб.
- Так, ладно, вам! – перебил нашу перепалку взглядами Федька. - Давайте, ребятки, разбегаться. Мы своё обещание выполнили теперь дело за тобой – изловчился и чмокнул меня в щеку он. – По коням! А то я ничего и поесть не успею!
- Может, у нас пообедаете? – взмолилась Любаша. – Я борщ зелёный сварила, зразы с пюрешкой на второе.
- Нет, спасибо. Этого ещё «ковбоя» надо домой подкинуть, – подтрунивал Федька над Глебом.
- Прилипло «погонялово», - ухмыльнулась я.
После ужасного дневного пекла вечер побаловал прохладой. Я села на лавочку под берёзой и стала ждать восхода луны. С севера доносились раскаты грома и дул мягкий влажный ветерок. Скоро гроза придёт и в «Заречье», но я ждала сегодня не её. Я ждала свою подружку Луну и тайно надеялась на встречу с Глебом. (Шанс на встречу с ним был минимален, но всё же был…) Не знаю, предчувствие какой встречи волновало меня больше. Первая встреча после тяжелых безлунных темных ночей с тонким ели заметным серпиком Луны была для меня всегда праздником. Именно в третьи сутки Луны, проходящие под символом Барса (или Леопарда, кто как трактует) - пора действий. Пассивность в этот день противопоказана, даже опасна. В воздухе витает агрессия, накопившаяся за дни Гекаты. Первая встреча состоялась. Я поздоровалась со своей подружкой Луной. Мне показалось, что она меня тоже рада видеть.
- «Ты выглядишь отдохнувшей, обновлённой»! – мысленно поприветствовала я Луну, - «Ты сегодня в Близнецах? Ах, вот почему меня тяга к приключениям! На подвиги тянет как Дон Кихота. Девиз сегодняшней ночи – не сидеть на месте, и не быть одной? Да, я знаю… со мной что-то происходит… Только я не могу это классифицировать. Что это? Увлечение? Нет! Страсть? Тоже нет! Скорее какая-то загадка! Ребус неподдающийся дешифровке! Он меня держит в постоянном напряжении. Я завожусь от этого».
С последними лучами солнца небо затянуло тучами. Подружку Луну укутало грязно-ватными тяжелыми тучами и хлынул ливень. Я не успела пожаловаться ей на Желтого карлика и мои саднящие плечи. Ничего, увидимся позже и я ей всё расскажу. Пожалуюсь на Женьку, расскажу подробно о Глебе с Федькой. Ещё успеем посекретничать.
Мы сидели с сестрой в летней кухне и слушали дождь. Я составляла ребятам гороскоп, а Любаша нервно колотила ложкой, размешивая в чашке сахар.
- Не приедет! Теперь уж точно! – сердилась Любаша.
- Завтра увидитесь! – не поднимая головы от монитора, утешала я.
Зашел отец и спросил:
- А кто лампочку вкрутил?
- Федька в обед приезжал с Глебом.
- Молодцы, женихи! – хихикнул отец. – И вы тоже, девчата! План на сегодня выполнили. Компот на зиму закатали, варенье клубничное сварили. Там случайно не осталось пенки в тарелочке?
- Папа? – удивилась я. - Тебе же нельзя сладкое. У тебя ведь сахар!
- Да это Люське на гостинец. Она такая сладкоежка! – у отца от улыбающихся глаз заструились лучики морщинок.
Мы с сестрой переглянулись.
- Нет, папочка, этой гадине я и ложку не дам облизать! - Любаша пододвинула к себе блюдце с вареньем и усиленно стала есть.
- Чего ты не неё взъелась! Хорошая она баба, – мечтательно сказал отец, - работящая…
- Па-а, колись! Что случилось? Ты что втюрился? – накинулась Любаша.
- Да, ну, вас! Балаболки! – хлопнул по столу отец. – Где варенье?
- В углу на полу остывает. Вон одеялом укрыто, – сказала я удивлённо. - А зачем тебе?
- Вот пристали! Кто ходит в гости с пустыми руками?!
- Ты к ней? – Любаша даже подпрыгнула.
- К вам сегодня никто не приедет, а меня на ужин пригласили. Так-то вот!
- Плавно переходящий в завтрак, – уставившись в монитор, съязвила я.
- А вас, гражданочка, я бы попросил помолчать! Кто с Тормозом по углам зажимался?
Я ахнула и онемела. Нужно было бы что-то сказать в своё оправдание, но я не могла.
- «Кто?! Кто меня сдал отцу?!» - крутилось в голове.
- Думаете, я не знаю? Думаете, я слепой? Что же это надо сделать, чтобы тебе губу разбили? Я мать вашу за всю жизнь и пальцем не тронул. А ты, значит, «выпросила» у этого засранца? Как я буду в глаза Вите смотреть?
Я подняла на него глаза и молча пожала плечами.
- Буду поздно. Из дома не ногой! – буркнул отец, завернул ещё теплое варенье в кухонное полотенце и вышел под дождь.
- Люб, это чего сейчас было? – спросила я после того, как стукнула калитка и моё онемение прошло.
- Это, Верунька, катастрофа. Ты уедешь с Витькой, а я останусь с мачехой!
- Мы можем что-то предпринять? – шевельнулась во мне надежда, но как-то слабо.
- Вряд ли…она вцепилась в него, как клещ в задницу.
Мы сидели молча. Любаша чуть ли не вылизывала блюдце из-под варенья, а я невидящим взглядом смотрела в монитор. Ничего для себя нового в гороскопе составленном для Глеба я не нашла. Глеб - типичный Скорпион. Натура крайностей и противоречий. Наиболее сильная, в ряду созвездий Зодиака, безжалостная и страстная. Вот секрет и раскрыт! Вот почему он меня притягивает и не одну меня… Его можно любить и ненавидеть, но равнодушной быть к нему невозможно. Он рождён под влиянием Солнца. Натура сильная и страстная, инициативная и благородная с силой воли и великодушная. Вообще Скорпион – знак любви и смерти, сильно влияющий на другие знаки. Над Глебом властвует Марс, его два качества: эротизм и агрессивность. В силу его возраста, может быть, эти качества и скрыты под маской инфантильности, но с годами он наберёт силы. Этот характер не меняется. Под влиянием Плутона, который символизирует глубину души, дьявольский образ, Глеб наделён скрытой животной силой, утверждает себя уверенно и беспрекословно.
Противоположность ему Федька. Он Рак по гороскопу. Верен и предан в любви и семейной жизни. Однолюб, который находит в семье комфорт и самовыражение. Я знаю о Раках много, потому что наш отец тоже Рак. Чувственен и раним. Предпочитает больше давать, чем брать. И папа, и Федька рождены под влиянием Луны, а это даёт схожесть некоторых черт характера. Мечтательность, беспокойство, чувствительность могут быть как положительными чертами у Рака, так и отрицательными. Но, ни у какого другого знака нет большей потенциальной ласковости, чем у Рака! Может на это и «запала» стервятница - Люська. Но если Рак не получит на свою нежность в ответ преданность и верность, то есть угроза бегства Рака в подсознание от жестокой действительности. Он спрячется в свой «панцирь» и выковырнуть его оттуда будет практически не возможно.
Наш молчаливый коллапс нарушил телефонный звонок. Любаша взяла трубку.
- Привет… Как твои дела? В больнице?
- Кто это? – удивилась я.
- Лерка, у неё внутреннее кровотечение. Дядька Юрка перестарался! – с перепуганным лицом рассказала мне новость Любаша.
18 июня
На следующее утро нас разбудило радостное солнышко. Был базарный день, и мы поехали с папой на «Молодёжную». Сделав необходимые и запланированные покупки, мы отнесли сумки в багажник, и отец нам разрешил прогуляться по базару и присмотреть себе обновки, которые он нам обещал. Сам же - остался у своей машины, в кругу односельчан слушая сплетни и свежие байки. С Глебом и Федькой мы, конечно же, не встретились. А вот Женька продефилировал мимо нас в чёрных очках, небрежно толкнув меня плечом.
Я выбрала себе удобные кроссовки и резиновые пляжные сабо, а Любаша сарафан на бретельках и шляпу. Конечно, не с такими большими полями, как у меня (да ей бы и не пошла такая), а простую красивую аккуратную шляпку. Возвращаясь к машине, мы чуть не выронили наши покупки из рук. Папа стоял возле Люськи и лучезарно улыбался, рассказывая что-то остальным.
- Вот и мои девочки! – поднял он руку, обращая на нас всеобщее внимание, – Ну, что? Похудел мой кошелёк? Вижу, по пакетам, что похудел! – засмеялся отец. - Вы уже готовы ехать?
Мы закивали ему в ответ, подошли и поздоровались. Люська расплылась в фальшивой улыбке и кинулась нас обнимать. Первой досталось мне, так как я ещё была в шоке от увиденного. А вот Любаша отпихнула её и села на переднее сидение в машину, не дав себя облобызать.
- Папа, хватить лясы точить! Мне Марту поить пора! – крикнула сестра через окно.
- Всё-всё! Видите, каких дочерей воспитал! Хозяюшки! – засмеялся отец, прощаясь с мужчинами.
- Андрюшенька, поехали уже! – сказала тетка Люська, открыла дверцу, и села на задние сидении. - Садись, Верка, я не кусаюсь, - похлопав ладошкой рядом с собой, сказала она мне.
- Уже нечем! – огрызнулась Любаша, - Меньше варенья нужно есть! От сладкого зубы портятся!
- Ну-ну, Лубаша! – шикнула я.
- «Андрюшенька?!» - крутилось у меня в голове. – «С каких это веников она называет его по имени? Неужели началось то, чего его мы больше всего боялись с сестрой?»
Я была не в восторге от такого соседства, но выбора у меня не было. Не пойду же я пешком? Пока мы ехали, наглая гостья всё сокрушалась о воспитании Любаши. Говорил, что у неё вздорный, резкий характер, что бедной девочке тяжело без матери, что она вырастит озлобленная без женской любви и внимания. Отец никак не комментировал тетки Люськи реплики, держался индифферентно. Следил за дорогой и поглаживал рукой подбородок, он делал так, когда хотел скрыть улыбку. Я в этот монолог не встревала, а Любаша – виновница умозаключений тетки Люськи – только фыркала и громко сопела, когда та несла откровенный бред. Тетка Люська выставляла себя такой хорошей и ласковой, что хоть к ране прикладывай! Разливалась соловьем, что всегда хотела иметь такую дочь, как Любаша. Я сразу поняла, «откуда ветер дует».
- Когда расписываетесь? – захотелось мне застать тетку Люську врасплох.
- Ой! Что ты! – деланно застеснялась тетка Люська. - Пока никто не предлагал…
Любаша повернулась вокруг своей оси на 180 градусов и уставилась на меня, затем на отца.
- А что, кто-то может ещё предложить? – спросила Любаша у отца.
Отец повел бровью, но ничего не ответил. Он ехал молча, и как-то странно или даже отстранённо улыбался.
- Люсь, а приходи-ка ты к нам сегодня на обед! – предложил отец, высаживая Люську у её дома.– Девчата накупили всякой всячины, приготовят что-нибудь.
У меня от этих слов сердце ухнуло вниз. Я даже в страшном сне такого представить себе не могла. Приворожила она его что ли? Мысль о том, что Люська будет спать в нашей постели - была возмутительна! Это кощунство! Это убьет светлую память о маме! Она раскинет своё колобкообразное тело в маминой постели, на мамином месте! Моя б воля….
Обед мы с сестрой состряпали в четыре руки и без лишних изысков.
- Обойдётся, мачеха! – решили мы. - Не хватало ещё её тут привечать!
- Были бы менее воспитаны, плюнули б в Люськину тарелку! - сердилась Любаша, сервируя стол.
- Но это ведь ниже нашего достоинства! – усмехнулась я. – Правда, Любаш? – с хитрецой добавила я.
С какими бы мы «кислыми рожами» не сидели за столом - отец не делал нам замечаний и даже не хмурил брови, глядя на наши «постные» физиономии. Он после своей наливки раскраснелся, заговорил быстрее и громче, шутил с Люськой и откинулся на стуле с довольным выражением кота, объевшегося сметаны. Люська поглощала пищу быстро. Мельтешила ложкой – что голодный призывник, оторванный от мамкиной юбки, или сирота детдомовец. Практически не жуя, как-то воровито набивала полный рот и активно работала челюстями. Мне в такой компании кусок в горло не лез! Любаша тоже лениво ковыряла ложкой, попивая компот из алычи.
- Идите, девчата, проветритесь! На речке сейчас, наверное, хорошо. Вы сегодня постарались гостью встретить, как положено – хлеб солью! Я бы и сам окунулся, но мой радикулит… А мы тут пока с тётей Люсей какое-то новое кино на компьютере посмотрим. Ты что-то принесла?
- Да, Андрюша. Мне сынок диск подарил со всеми старыми фильмами.
- Прям уж таки и старыми! – хохотнул отец, – Какие наши годы! Верно, Людмила? - и приобнял тетку Люську.
- Ну, не старыми, а, так скажем, фильмами нашей молодости! – заулыбалась черными дырами тетка Люська.
- Вы нам его только настройте, – сказал отец, приглашая жестом тетку Люську в дом.
- Верунь, неужели они сейчас будут трахаться? – со слезами на глазах спросила у меня Любаша, убирая со стола.
- Под фильмы их молодости? – нервно гоготнула я – Вряд ли…
– Нет, точно! И поэтому нас на речку отпустили!? – ужас и разочарование плескался в её глазах.
- Что ты малыш? – обняла я сестру. - Ты не думай об этом! Нет, конечно. Они уже старые! – утешала я, обманывая её. – Пойду «налажу» им компьютер и посмотрю, что там за фильм, а ты найди нам транспорт. Не пойду же я после такого трудового дня пешком! – подмигнула я сестре.
-Хорошо, я сейчас Глебу позвоню.
Продолжение следует...
Глава шестая : http://www.proza.ru/2012/04/19/204
Фото из интернета