За грибами. Лесные были

Содержание:
1. Дебют.
2. Марш-бросок.
3. Где пасутся ко...
4. Грибной велосипед.
5. Рекорды грибного мира.
6. Операция "Грибы".
7. Грибы по-армейски.
8. Степные урожаи.
9. Грибочки заповедные.
10. Грибное Подмосковье.

Эпизод первый. Дебют.

Сладкий сон не хочет выпускать меня из своих объятий, но настойчивый голос бабушки Евгении постепенно преодолевает притяжение кровати и выволакивает ребёнка в окружающую реальность.
Орут как сумасшедшие петухи в сарае, мать гремит подойником отправляясь за утренней порцией коровьей благодати.
Мне ещё непонятно по какой причине бабушке захотелось помучить своего шестилетнего внука, но обреченно вздыхая вылезаю из-под тонкого одеяла.
И вдруг вспоминаю всё: сегодня мы в первый раз в моей жизни отправляемся в лес за грибами. Моментально происходит ревизия приготовленного с вечера детского снаряжения. Так: миниатюрный плетёный отцом кошель стоит на месте, в углу сеней. На стуле лежат чистые байковые портянки, на спинке висит остальная одежда, а на полу – маленькие, по моему размеру, лапти, специально изготовленные родителем по такому случаю.
И главное: железный перочинный ножик, основное оружие грибника, надёжно устроился в кармане хлопчатобумажной куртки.
Лапти являлись основной обувью в моих лесных походах примерно до 14-ти лет. Родители и родственники тоже одевали их для похода за грибами. Я подозреваю, что это происходило не из-за дефицита обуви, а чтобы не вытаптывать твёрдой обувью лесную подстилку, где формировалась грибница, от которой зависел грибной урожай.
Лапти являлись экологически чистым предметом обуви.
У бабушки больные ноги, она не может долго ходить, но грибная страсть заставляет её подниматься в глухую рань и пытаться приобщить к тихой охоте своего внука.
И вот уже вся одежда на мне, портянки обмотали ноги, лёгкие лапти надёжно привязаны бечёвками, сновидения частично уступили место действительности.
На дорогу мать заставляет сыночка пригубить парного молока и я через силу пью, - сонный организм ещё не успел проголодаться.
Огромный лес брезжит в дымке, в трёх километрах от деревни, за речушкой Таль. Солнце только-только поднялось из-за горизонта и его лучи ещё не смогли разогнать утреннюю прохладу.
Тогда не существовало современной асфальтированной трассы через лес и нашим путеводителем служил старый песчаный тракт в направлении с.Кухари. В лесу он проходил через несколько песчаных гряд (Змеиных валов), которые в засушливые годы становились головной болью для водителей разнообразной моторизованной техники. Автомобили в этом песке загребались по кузов и крестьян, как всегда, выручали лишь быки да лошади, запряженные в телегу.
Впрочем, сегодня нам туда не надо.
Для полищуков грибы всегда являлись очень ценным продуктом.
На бедных песчаных и болотистых землях полученный летом урожай не всегда обеспечивал зимнее изобилие на столах сельчан. Грибы позволяли разнообразить стол, а иногда, наряду с картошкой, становились основным семейным блюдом. Поэтому для жителей Полесья сбор грибов являлся своеобразной работой по обеспечению зимнего питания. Связанный, впрочем, и с большим удовольствием от этого процесса. 
Потом от бабушки я услышал что эти лесные дары спасли жизни многим полищукам в годы Голодомора. Однако грибы собирали не все сельчане, отчасти из-за лени тащиться многие километры в лесную глушь, отчасти по причине ежедневной работы на городских предприятиях, другим просто грибные блюда не нравились.
Мои родственники к таким не относились и тихая охота являлась для большинства из них приятным хобби и своеобразной психологической разгрузкой. К тому же собранные грибы можно было продать в городе и купить за эти деньги недостающие продукты и другие вкусности.
Основным предметом сбора были, естественно, белые грибы. Ценились ещё подберёзовики, подосиновики и рыжики.
Удачливый грибник мог их нести открыто, напоказ, на зависть соседям и односельчанам. Находка в лесу белого гриба всегда вызывала у нашедшего восторг и сильно стимулировала дальнейший поиск.
Подосиновик, подберёзовик, рыжик и ещё, отчасти, польский гриб (моховик)
могли существенно поднять настроение у сборщика, но уже не вызывали такой эйфории.
Сбор маслят, лисичек, сыроежек и опят поднимал настроение и не разрешал считать себя неудачником по возвращению домой. Но кошель с такими грибами тщательно укрывался холстинкой, чтобы встреченные грибником односельчане не могли увидеть эти сомнительные трофеи.
Остальные грибы считались сорными и не собирались уважающими себя грибниками-профессионалами. Однако, в исключительных случаях, за неимением грибов высшего сорта, прячась от встречных, сборщик был вынужден тащить домой свидетельства его позора.
В селе существовал негласный кодекс: собранные грибы грибник обязан был показывать каждому встреченному односельчанину, если он проявлял заинтересованность в этом. Так проявлялась вековая общинная солидарность – не у всех соседей была возможность часто посещать лес, чтобы проверить грибной урожай, а так они узнавали о наличии грибов и решали, стоить ли самому отправиться за лесными богатствами.
Правда, урочище, в котором грибник собрал свой урожай, никто не обязывал открывать, можно было наплесть соседу с три короба. Пускай поищет сам!
Грибные дожди хоть и проходили почти повсеместно, но их количество в лесу везде бывало разное и когда в одних урочищах грибов вырастало полно, то в других они появлялись в мизерных объёмах.
К тому же, по предъявлению трофеев соседям, грибник мог преувеличить свой успех, положив наверх кошеля исключительно белые, а остальные скромно спрятать на дно. А мог, наоборот, все ценные грибы спрятать внизу, а малоценные выставить напоказ, вводя «инспекцию» в заблуждения и отбивая охоту пойти в лес, если сам собирался снова туда отправиться.
Вернёмся к моему дебюту.
Ещё не проснувшись окончательно, тащусь за бабушкой по песчаной дороге до хутора Бондарни, расположенного на лесной опушке. Подойдя к нему вплотную, поворачиваем с дороги вправо и по тележной колее углубляемся в лес. Утренняя прохлада потихоньку вытесняет из головы сонную одурь и пробуждается интерес к окружающему миру.
Тележная колея проходит у подошвы холма. Слева тянется до самой речушки влажная долина, поросшая ягодным кустарником, лещиной и редкими деревьями, а справа вверх тянется  высокий песчаный вал, заросший высокими соснами. Очень тянет забраться на его верхотуру и посмотреть, что там, с другой стороны. Но оставляю это удовольствие на потом. 
Первые солнечные лучи скользят по верхушкам деревьев, тогда как внизу траву и кусты окутывает туманная дымка от влажной после недавних дождей земли. Под солнечным светом она загорается белым сиянием, превращаясь в громадные сказочные замки, колонны, занавеси и покрывала.
Мы уже не спешим. Грибные места начинаются прямо здесь, но внизу всё ещё царит полутьма и различить что-то в траве пока очень затруднительно.          
Правда этот поход в лес, в Змеиную долину, для меня уже не был первым, так как чуть раньше родители приходили сюда за черникой и брали с собой своего ребёнка.  Официально считалось что дитё не на кого было оставить, но меня раньше часто  оставляли одного и в более младенческом возрасте. Просто настало время приобщить сынка ещё к одному виду хозяйственной деятельности семьи – сбору ягод.
Бабушка Евгения часто говорила внукам: «Грибы любят бегунов, а ягоды – долбунов!».
Чем-чем, а долбуном я точно не был.
Сбор ягод являлся настоящей пыткой для шестилетнего меня.
Да и потом тоже.
Мокрые от росы листья черничных кустов вскоре искупывали до самого пояса всё содержимое моих лаптей и штанов. Ягоды отчаянно сопротивлялись попыткам поместить их в стекляную посудину, а норовили побыстрее попасть в рот малолетнего сборщика.
Вскоре моё лицо стало напоминать кусок материи в синий горошек, на которой двумя фиолетовыми полосками выделялись губы. А в литровой банке ягоды едва закрывали донышко.
Энтузиазм у ребёнка вызывала лишь находка семейства золотистых лисичек, в значительном количестве облюбовавших сырые места по берегу Тали. Эти грибы почему-то полюбили расти в черничниках и позволяли отвлечься от рутинного общипивания ягодных кустов.
Немедленно организовывался более обширный поиск их сородичей и происходило некое примирение с детскими ягодными мучениями. Тем более что автор прекрасно помнил изумительный вкус вареников с черникой, ягодных киселей и компотов. А сушёную чернику мы жевали как лакомство, к тому же она очень благотворно влияет на остроту зрения.
Проданная на рынке ягода прекрасно пополняла скромный бюджет семьи.
Кстати, лисички на рынке тоже не уступали ей в стоимости.
Ягодная лихорадка продолжалась обычно 3-4 недели и в это время вся наша семья наведывалась в ягодники 2-3 раза в неделю. Норма для взрослого сборщика составляла от 3-х до 5-и литров черники. Детская норма постепенно вырастала от 1-го литра (6-7лет), до 3-х литров (14-15лет). Потом следовал взрослый объём сбора.
Собирали ещё и лесную землянику по вырубкам и полянам, костянику и ежевику, но в значительно меньших количествах.
 Несмотря на название долины, змей в ней я за свою жизнь видел потом всего дважды и то в значительно более зрелом своём возрасте. И как не стыдно, но должен признаться, что обе они погибли здесь от моих рук; были убиты палкой. Причём исподтишка, коварным способом.
Ненависть к пресмыкающимся, на генетическом уровне, появилась у человечества с незапамятных времён, когда коварный Змий искусил его прародительницу Еву. И людей изгнали из рая. С тех пор человек мстит всему змеиному роду.
Одна гадюка была замечена мною когда утром грелась на пеньке, свернувшись в кольцо. Немедленно найденная рядом палка моментально перешибла ей позвоночник и прервала земное существование.
Вторую змею, с характерным ромбическим узором на спине, я заметил когда возвращался из похода за грибами и присел на пеньке отдохнуть. Она проползала по своим гадским делам в нескольких метрах от меня не замечая сидящего.
Найти увесистую палку оказалось делом нескольких секунд. Осталось только тихо прокрасться вслед за пресмыкающимся и хорошенько размахнуться смертельным оружием.
Впрочем, в тот день всё ещё было впереди и несчастные гадюки даже не успели родиться.
Утро набирало силу.
Мирская суета осталась там, в другом мире, никак не соприкасаясь с настоящим состоянием природы.
Ветер закачал верхушки сосен. Птичьи трели встречали новый день. На высоких травинках шуршали своими крыльями стрекозы, согревая их в первых солнечных лучах. Мне они сначала казались мёртвыми и хотелось срочно приступить к обряду погребения насекомого, но бабушка объяснила внуку, что стрекозы просто временно оцепенели от ночной прохлады и согревшись примутся за своё излюбленное занятие – ловлю мух.
Так потом и оказалось.
Обмотки в моих лаптях почти высохли, организм согрелся и захотелось есть. Бабушка успела уже найти несколько разных грибов и звала внука на их опознание. Азарт грибника тогда мне ещё был неведом, но грибную науку ребёнок старался осваивать прилежно и совсем скоро грибные тайны открылись для автора полными кошелями лесных даров.
Обычно грибники садятся кушать после того как их грибные посудины оказываются заполненными почти доверху, а это происходило где-то в районе 9-10 часов утра. Для меня это было долго.
Хотя ребёнок и был маленьким, но с утра успел разогнать со своего пути несколько лягушек; спугнул с травинок десяток стрекоз, а с веток – ворон;   разорвал лицом изрядное количество паучьих сеток (напугав их владельцев); вытряхнул из найденных лисичек поедающих их чёрных жуков; погонялся за серым ужом (выползшим на охоту за лягушками); слазил на вершину песчаной гряды и прилично устал.
Сам себе я казался властелином леса и никто не смел утверждать обратное.
Что это не так, я понял совсем скоро.
Бабушка успела к тому времени собрать изрядное количество грибов, тогда как у меня в кошеле они еле-еле покрыли дно.
Мы сели завтракать.
Нехитрый завтрак на свежем воздухе оказался необыкновенно вкусным.
Бабушка тем временем продолжала воспитывать во мне истинного грибника: «Где дубочек – там грибочек, где под ним трава – там грибов два, где рядом берёз немножко – там грибов полное лукошко!» - утверждала она.
Я слушал и кушал.
Но одно обстоятельство (их потом оказалось много) очень портило мой аппетит.
Большие рыжие муравьи бесцеремонно залезали не только на кусочки хлеба и варёных яиц, но и под рубашку и штаны.
Кусались они очень больно.
Бабушка продолжала поиски грибов неподалёку, предоставив внуку время на отдых.
Решив что проще всего от муравьёв спастись на дереве, я моментально забрался на малорослую берёзку. К моему удивлению, муравьи оказались там раньше меня и кусались они даже больнее, чем на земле.
«Ну, рыжие, погодите!» - рассвирепел я и полез ещё выше.
Пацанский вес был совсем небольшой, но берёзка оказалась почти моей ровесницей, её верхушка согнулась вниз стремительно и начинающий грибник больно грохнулся на твёрдую почву.
Муравьи, наверное, животики надорвали от хохота, а возможно и бабушка, услышавшая от ревущего внука историю нашего с насекомыми конфликта.
Чем выше поднималось солнце, тем жарче становилось. Моя курточка  перекочевала к бабушке, взятая из дома вода вся оказалась выпитой, хотелось просто спрятаться где-то в прохладном месте и никуда не выходить.
Хорошо хоть русло речушки находилось недалеко, там в бочажках сохранилось немного влаги. Эта тёплая вода, набратая в кепку и процеженная через неё прямо в рот кое-как утоляла жажду.
В этом, не очень отдалённом от села, урочище грибов было довольно много, но они представляли грибной сбор и разных сортов: пара десятков белых, подберёзовики, подосиновики, лисички, сыроежки, маслята, рыжики.
Для жарки они подходили идеально, но сушить и консервировать их, по нашим сельским меркам, было не принято.
Полдень. Бабушка Евгения грибами полностью затарила свой кошель и теперь помогает наполнить мой. Мне уже собирать ничего не хочется, сильно тянет домой. Потихоньку возвращаемся к выходу из леса, последний раз отдыхаем в тени деревьев перед выходом на дорожный солнцепёк.
И вот, наконец, медленно плетёмся  по дороге к селу, неся за спиной плоды своих усилий. Белых оказалось немного, большинство грибов годились лишь для жарки и тушения.
Но тогда автор этих строк был несказанно горд, предъявив родителям полный кошель этих лесных даров. На похвалу они не поскупились.
Правда сыночек промолчал что изрядную часть грибов добавила сюда любимая бабушка.   
Грибное крещение состоялось.
Но в том году больше за грибами мне пойти не пришлось – пора было в школу.




                Эпизод второй:
                Марш-бросок.

До этого времен за грибами мне приходилось ходить в ближайшие урочища с мамой или бабушкой. Отец и другие взрослые родственники отправлялись за белыми грибами, и далеко.
Укромные заветные грибные палестины являлись у нас почти семейными реликвиями и передавались по наследству. Несколько лет они кормили семьи в грибные годы белыми грибами, но потом их урожайность значительно падала. Но раз в три-четыре года здесь ещё можно было набрать до сотни отличных «королей» грибного мира. Пока не отыскивались новые изобилия.
Если повезёт оказаться в нужный момент в нужном месте.
Тогда ещё шоссейных дорог поблизости не существовало и городские добирались в наши леса лишь в районе ближайшей железнодорожной станции Спартак. Поэтому поначалу они селянам не досаждали.
В урожайные годы в нашей деревне после дождей в августе-сентябре начиналась настоящая  грибная страда, когда одержимые этим видом лихорадки сельчане уходили за десятки километров в поисках заветных грибных мест.
Были такие и в нашей семье.
Я уже тогда дошёл до той стадии грибного романтизма, когда походы с бабушкой по лесной опушке не вызывали особого энтузиазма.
Хотелось больших свершений.
И моим желаниям вняли.
Впервые взрослые взяли меня с собой в подобный рейд в двенадцатилетнем возрасте.
Прошли обильные летние дожди, были допрошены с пристрастием (на их обратном пути) первые удачливые соискатели грибных даров и принято решение объявить среди родственников марш-бросок к заповедным местам.
Как обычно, все приготовления к нему происходили накануне. Готовилась одежда, обувь, грибная тара, ножи, продукты.
В состав группы захвата грибов, кроме меня, входило около десяти человек:
отец, мать; брат отца, его жена и дочь; зять сестры отца и её сын; соседка с дочкой и ещё один сосед.
Если в ближний лес мы с бабушкой обычно поспевали к 6-и часам утра, то чтобы попасть в отдалённые лесные угодья приходилось подниматься в 2 часа ночи.
Полчаса на сборы – и вот уже в темноте вереница полусонных грибников выстроилась цепочкой по кухарскому тракту в направлении леса. Главным для меня было – не отстать от взрослых. Никакой скидки на возраст подобный коллектив давать не спешил.
Путь к грибным сокровищам занимал около двух часов.
На нашем пути, в 2-х километрах от с.Поташня, возле небольшого лесного пруда на р.Таль заканчивались знакомые мне места. Сюда мы иногда доходили с бабушкой в своих походах, обедали на его берегах, я даже купался в прохладном водоёме.
На берегу пруда стояла небольшая старая избушка, в которой иногда ночевали подвыпившие лесники, спасаясь от гнева своих благоверных. Да и неробкие сельские парни приводили летом к избушке своих пассий, подальше от их родителей.
Здесь порой ставили свои сети и вентеря местные рыбаки. Их уловом обычно становился мелкий карась и вьюн, другой рыбы здесь почти не водилось.
На берегу пруда, невдалеке от дороги, рос огромный раскидистый дуб, окружённый стайкой низкорослых берёзок. В своих походах, вокруг дуба  мне всегда везло найти около десятка белых грибов, если удавалось опередить других грибников. Поэтому здесь мной всегда организовывался привал.
Однако сейчас остановки не предвиделось, долгий путь только начинался.
Наконец, около 5-и часов, с первыми лучами светила, форсировав несколько Змеиных валов, мы прибываем к месту базирования. Никакого отдыха, назначено место и время сбора, личный состав разбивается на группы, во главе с опытным грибоискателем.
Теперь следовало начинать полноценную грибную охоту, опережая возможных конкурентов.
Почему так рано все старались прибыть к месту сбора?
По многим причинам.
1) Утром грибные шляпки освещены под маленьким углом, они контрастны и отбрасывают длинные тени, их легко заметить. В полдень гриб сливается цветом с лесной подстилкой и становится менее видимым.
2) В лесу ещё прохладно и сборщику не жарко.
3) Грибные черви в ночной прохладе менее активны, есть шанс найти больше неповреждённых ими грибов.
4) Не надоедают слепни и мухи, их вражеские налёты начинаются после 9-и часов утра. А пока что сборщик не отвлекается на отражения атак этих насекомых и занят исключительно собирательным процессом.
5) Ещё не испарилась ночная роса. Она капельками застыла на нитках паутины, чем сделала её намного заметнее и появляется шанс успеть изменить траекторию своего лица, чтобы оно не встретилось с остатками ночной паучьей трапезы; а то и с самим хозяином противной липкой сети.                               
С росой связан пожалуй единственный недостаток столь раннего начала грибной охоты – повисая на травинках она моментально делает мокрым на человеке всё, что ниже пояса. В лаптях буквально хлюпает вода, штаны намертво прилипают к ногам. Но, говорят старые люди, она же очень эффективно уничтожает всяческую патогенную микрофлору на человеческих стопах.
В любом случае – это неизбежность, к тому же временная; приходиться смириться. А к 11-и часам одежда и обувь на грибнике почти высыхает прямо на теле. В этом смысле становится намного комфортнее.
Одновременно, увы, напрочь теряются преимущества пяти перечисленных ранее пунктов.
Азарта для поисков обычно хватало часов на 4-5, потом появлялась усталость. Родители всячески опекали своего отпрыска, чтобы он не потерялся в лесу, следовательно небольшой недобор лесных даров у них имел место. Но зато у меня дела шли отлично, такого количества белых в совместных с бабушкой походах собирать ещё не приходилось.
В высокой лесной траве белые и подберёзовики прятались очень тщательно, однако полученный ранее опыт позволял почти безошибочно находить их местоположение около излюбленных деревьев.
Сюда, в 1-й квартал, ещё не добрались заросли ядовитого ландыша, да и редкие грибники отваживались отправляться в такой длинный путь. Поэтому приметы грибных мест почти всегда дарили мне прекрасные находки.
Совсем рядом, вдоль лесной дороги, тянулся длинный и пологий ров, заросший осинником. Здесь очень порадовали глаз красные шляпки молодых подосиновиков.
Плотные стайки лисичек то и дело норовили попасть под ноги, но иногда их приходилось попросту игнорировать – не за ними мы тащились в такую даль. Хотя они являлись для меня одними из самих любимых.
Перезревшие грибы у нас почти не собирали, оставляя на потомство. Иногда совсем старые белые грибы срывали чтобы развесить на сучьях деревьев, тогда их споры разлетаются на большее расстояние.
Что касается грибов с небольшими червоточинами, то это не являлось препятствием при сборе. Главное – успеть их быстрее доставить домой и переработать.
Бабушка Евгения так философски комментировала наличие дырочек в грибе: «Не то черви, которых мы едим, а то черви, которые нас едят!». 
Однако близился полдень. К этому времени все участники рейда подтягивались к назначенному пункту сбора с различными результатами. Некоторое время все вместе завтракали, делясь друг с другом принесёнными припасами. Иногда взрослые понемногу выпивали что-нибудь покрепче кваса.
После завтрака реанимировалась окрестная природа: всё несъеденное, но съедобное, оставлялось птичкам, муравьям и другой лесной живности. Бумага, яичная скорлупа и другие трудно перегнивающие предметы закапывались на дне углублений в почве. К счастью тогда ещё не получили  распространение неразлагающиеся полимеры и утилизация отходов проблем для леса не представляла.
Потом следовал получасовой отдых. Им пользовались, обычно, наиболее успешные сборщики. Неудачники это время тратили на пополнение своих грибных ёмкостей, рыская неподалёку в надежде найти грибные россыпи.
Иногда это действительно им удавалось.
Часам к 12-и дня все уже были готовы трогаться в обратный путь.
Неблизкая дорога домой, по жаре, с полными кошелями лесных даров, оказывалась гораздо тяжелее утреннего пути.
Немного об используемой грибной таре.
Кошели изготавливались сельскими умельцами из тонко расщеплённой, распаренной и порезанной на полоски древесины липы – лыка.
Липа вообще в нашей местности являлась почти культовым деревом. Из неё делали наиболее прочные лапти, домашнюю утварь, били баклуши для пошива и ремонта обуви, мастерили особо ценные липовые ульи и рамки к ним, различные шкатулки, инструменты.
Наиболее мистически настроенные деревенские старожилы загодя изготавливали для себя даже особо престижные липовые гробы.
Для грибных походов кошели подгонялись индивидуально, согласно физическим данным заказчика и могли достигать огромных размеров.
Но стандартные размеры прямоугольных кошелей по длине, ширине и высоте колебались в пределах  40х25х30см соответственно. После сушки они становились очень лёгкими и прочными. Обычно кошели обвязывались под днище широкими пасами из полотна. Потом уже умельцы приспосабливали для их ношения расслоенные и разрезанные прорезиненные полосы списанных на предприятиях транпортерных лент. Носить такую грибную тару можно было на на одном плече, а можно было и на двух, перекинув ремень через грудь.
Если грибной урожай превышал ёмкость подобной тары, то вставив между полосок лыка в кошеле любые прутики, можно было их переплести тонкими ветками и получить дополнительный этаж для заполнения.
Наиболее удачливые и выносливые грибники умудрялись затарить в кошель до 30кг лесных даров.
Впрочем, в этот раз их рекорды побить не удалось. 
Выйдя на знакомую лесную дорогу, ведущую к кухарскому тракту, группа резко теряла единство рядов и разваливалась на мелкие образования. Одни такие образования поспешали домой, довольствуясь достигнутыми успехами и почти не останавливаясь на отдых и дальнейшие поиски грибов по обочинам.
Другие продолжали начатые усилия в дальнейшем пополнении своих кошелей и естественно резко отставали от рвущихся домой. Если им везло в поисках, то из кошелей выбрасывались менее ценные лесные трофеи и их место занимали более престижные представители грибного мира.
Наиболее страдали от такого обращения сыроежки, несмотря на их отличный вкус в грибном жарком. Да и закрытые в банках молодые сыроежки по вкусу почти не уступали белым.
Иногда, в своих последующих лесных рейдах, мне приходилось утолять голод именно зелёными или розовыми шляпками сыроежек, слегка посыпанных солью. (Впрочем, исходя из факта ухудшающейся экологии, мне бы не хотелось рекомендовать это другим собирателям грибов).
И всё же сыроежки изгонялись из кошелей в первую очередь.
Их главным недостатком являлась ломкость. Даже в твёрдой таре они умудрялись превращаться в труху от простого давления грибов-соседей.
Фанаты сыроежек иногда собирали эти грибы в отдельные лукошки, но перспектива тащить их 10-15км в руках домой мало кого прельщала.
Возвращающиеся грибники уставали настолько, что останавливались на отдых каждые 15-20мин и их путь домой растягивался до 5-6-и часов.
Двенадцатилетнему пацану, с тяжёлой ношей за спиной, трудно угнаться за взрослыми. Поэтому родители жалели мальца и не спешили вернуться домой поскорее.
Пожалуй основной проблемой в летнем лесу являлась жажда.
Воду с собой брали в ограниченном количестве, стеклянные бутылки были тяжёлыми и не особо ёмкими. Вода выпивалась на ранней стадии сбора и ко времени начала пути домой оставалась лишь пустая тара.
Бутылка ни в коем случае не выбрасывалась, в магазине её принимали по 12 копеек штука, столько стоил хлебный батон.
Отец на обратном пути поведал сыну, что впереди, около дороги существует колодец, но несмотря на прошедшие дожди, наличие в нем воды он не гарантирует.
Известие о желанной влаге вдохнуло в меня такие силы, что позволили намного опередить родителей в их движении к дому.
Учитывая что петляющая по лесу речушка с июля по сентябрь пересыхает, несколько лесных колодцев манили к себе не только людей. Для всех лесных обитателей они становились единственными источниками влаги на многие километры вокруг.
Колодец нашёлся в десятке метров от дороги. Его присутствие выдавало более зелёное пятно травы и буйная молодая берёзовая поросль с другой стороны долины.
Это была довольно глубокая воронка с  углублением посредине, где блестело, к моей радости, небольшое зеркальце коричневатой воды, глубиной с полметра. Рядом, на колышке, висела берестяная кружка для питья. Большая зелёная лягушка недовольно вытаращилась на пришельца, но потом всё же меня испугалась и скрылась на дне.
Такой сладкой водой я давно не упивался. Бутылка тоже наполнилась влагой и обратный путь уже не казался таким тягостным.
После утоления жажды ребёнку захотелось удовлетворить другую небольшую человеческую нужду. Для этого пришлось отойти от водного источника подалее, в сторону миниатюрной рощицы из сосенок и берёзок, высотой 2-3метра.
Родителей в обозримой видимости не наблюдалось и я немного задержался в тени деревьев.
Вдруг мой рассеянный взор уловил такие знакомые очертания. Это оказался молоденький белый гриб-крепыш. Только успел нагнуться и его сорвать, как рядом обнаружился ещё один. Пришлось становиться на колени и ползти к нему, волоча за собой полный кошель. Внезапно открылась целая полянка молодых белых грибов.
Рощица размером 10х10метров подарила к моей радости около двух десятков отличных боровиков.
С сожалением пришлось избавляться от сыроежек и даже некоторых подберёзовиков – иначе дотащить лесные дары домой не хватило бы сил.
От такой удачи мой энтузиазм возрос многократно и к приходу родителей всё уже было готово к дальнейшему походу. А после их похвалы весь обратный путь был проделан почти без моего нытья и отдыха.
Результаты первого марш-броска оказались для меня следующими: за день по лесным дорогам горкам и буеракам протопано около 30км.
Получены первые ориентиры для дальнейших посещений своих родовых грибных угодий.
По подсчётам родителей, тогда мы добыли около 50-ти килограммов грибов, из которых не менее 30-и кг – белых.
Следовало учитывать что мясо в деревне летом оказывалось редким гостем, холодильники только-только появлялись в быту. Грибы существенно обогащали деревенский рацион.
Жареные грибы с варёной картошкой являлись настоящим лакомством для семьи. Сушёные использовались для супов и рыбного заливного, консервированные подавались к кашам. Зимой грибы для многих сельских обитателей служили основным блюдом на столе.
Со слов родителей, полагаю что тогда их сын достойно оправдал оказанную ему честь и не стал в лесу обузой для родственников и соседей.         
   
          
               
                Эпизод третий.
                Где пасутся ко… .

Летние школьные каникулы начались.
Однако, если кто полагает что сельские школьники дрыхнут в это время на берегах озёр и прудов, то он не понимает деревенской специфики.
Наоборот, для них наступает самая горячая пора – работа с утра до вечера.
Полка огорода, строительные работы, сенокос, заготовка дров, снабжение кормом домашних животных – далеко не полный круг летних обязанностей
старшеклассников.
Иногда хотелось променять подобные каникулы на твёрдый гранит науки.
А ещё у меня появилась цель – купить велосипед, это блестящее экологичное  чудо техники на зависть пацанам. Но деньги на него необходимо заработать самому.
Поэтому приходиться два месяца, пять раз в неделю, с раннего утра ездить пригородным поездом три ж.д. остановки в пос.Тетерев, где в цехе железобетонных изделий трудился 16-ти летний школьник, т.е. я.
Получалось в месяц 60-70руб., что было достаточно для осуществления мечты. Однако всё это было ещё впереди.
А сейчас насущной проблемой являлась пастьба коров.
Родители заранее договаривались с соседними владельцами животных, чтобы это действие происходило в выходные дни, поскольку для меня свободными от работы оставались лишь выходные.
Пасти коров не являлось трудным занятием, мы там с братом почти что отдыхали, но являлось нашей священной обязанностью. Приходилось иногда отдуваться не только за себя, а часто и за родственников и даже за немощных соседей.
Стандартный дневной рацион льгот пастухам: набор нехитрых продуктов (хлеб, сало, лук, варёные куриные яйца, огурец, помидор, иногда кусок колбасы, бутылка лимонада и воды) и три рубля денег.
Так было и в тот раз.
После сенокоса прошли дожди и меня с неистовой силой тянуло в лес за грибами, но об этом в ближайшее время не могло быть и речи. Подошла наша очередь пасти скотину и никакие отговорки здесь не работали.
Ещё солнце не взошло, а стадо коров готово было уже отправиться на пастбище. Но произошли изменения – старый луг направо от деревни коровы испасли до корней и было принято решение направить их по новому адресу, налево, где после покоса трава подросла и годилась для корма животным.
Наиболее трудным было убедить коров-лидеров стада следовать по новому маршруту. Вернее он был совсем не новым, а забытым ими старым и память животным следовало освежить.
Освежали её все хозяйки коров гуртом при помощи палок и хлыстов. Когда до вожаков дошло желание хозяек, то дальнейший путь происходил почти без сучков и задоринок. Коровы вспомнили всё и резво направились к новому месту дислокации.
По приходу, они привычно принялись пощипывать траву, а мы решили с братом тоже «заморить червячка».   
Завтрак на свежем воздухе не может сравниться ни с чем, возможно лишь с ужином у костра.
Но пишу сейчас совсем не об этом.
Вот что-то забелело в траве под утренними солнечными лучами.
Направляюсь туда – и от радости готов пуститься в пляс: белое от шампиньонов  огромное «ведьмино кольцо». Чуть подалее ещё, и ещё… .
Силой своего авторитета уговариваю младшего брата  Гришу смотреть за стадом,  а сам полностью переключаюсь на любимое занятие.
Ползком продвигаюсь от одного к другому грибному оазису, стараясь не влезть в коровьи лепёшки. От азарта это не всегда получается.
Тары, как всегда в таких случаях, с собой нет. И как всегда выручает в трудную минуту привычка носить майку, благо хоть ножик при себе.
Низ майки завязывается чем-попало и продолжается грибная страда!
Всё пастбище оказалось усеянным кругами из шампиньонов. В каждом круге росло от 10-и до 20-и грибов отличного качества, с нежно-белыми шляпками и розовыми пластинками снизу.
Не прошло и часа как майка оказалась набитой доверху и оставлена под ближайшим кусом колючего осота, чтобы потом забрать её когда погоним стадо в обед обратно в село.  Благо на наши грибы коровы не зарились.
Брат в свою очередь отправился теперь на горку, к ближайшему леску, куда мы специально подогнали стадо, но особых успехов не добился. Его трофеями оказались лишь несколько маслят и пара подберёзовиков.
Возможно у него ещё недоставало опыта.
После столь продуктивного сбора шампиньонов, разогревшись на солнышке, хотелось помечтать о чём-то важном и хорошем.
Коровье стадо полностью удовлетворилось подросшей вкусной травой, разлеглось пёстрой мозаикой по лугу и не мешало пастухам.
Где-то там высоко летали спутники и ракеты, по планете тащились электровозы и автомобили, лежали в складах готовые убивать бомбы и снаряды, семимильными шагами человечество спешило к очередной ловушке прогресса.
А за деревенской околицей каждая отдельная личность человечества была абсолютно счастлива в окружении почти первобытного пейзажа.
Учёные различных стран всё время пытаются изучать, анализировать и структуировать природные явления, приносят в жертву живые организмы и людей, чтобы попытаться понять неизмеримую сущность бытия.
Однако весь опыт подобных попыток оказывается почти всегда негативным, ведёт к хаосу и катастрофам.
Как измерить и вычислить, даже самими совершенными приборами, красоту и гармонию окружающего мира, любовь, ненависть, радость и горе? 
Когда несмышлённый ребёнок пытается понять принцип действия игрушки, он непременно испортит её и сломает.
Так же и человечество пытается влезть в неизмеримо сложный механизм функционирования окружающего мира.
А надо ли?
Лёжа на зелёной травке летнего луга, глаза и душа человека отдыхает на белых барашках облаков, пасущихся на небесном своде.
Вот крадётся к ним белый полярный медведь, прячась за снежной грядой.
А в сторонке огромный первобытный охотник, в шкуре белого барса и с тяжёлой палицей в руке, охраняет это барашковое небесное стадо от хищников.
Вслед им плывут ледяные глыбы с моржами и пингвинами, летит куда-то на метле из дождевых струй баба-яга, смотрятся в зеркало озёр белые замки со снежными королевами.
Надо ли измерять в децибелах пенье сверчка на лесной опушке или анализировать аромат ночной фиалки из вечернего палисадника?
Такие мысли уже давно меня занимали и особенно обострялись они в  минуты раздумий на природе, в окружении первобытных реалий.
Солнышко изрядно подбилось к зениту, коровы дружно занялись набиванием желудков к обедней дойке, брату оставалось лишь наблюдать за стадом.
Меня снова непреодолимо потянуло в лес.
То, куда я направился, лесом ещё нельзя было назвать.
Небольшой массив сосёнок на окраине луга посадили, вероятно, лет 12-15 назад  и он подтянулся в высоту на два человеческих роста. Между рядами деревьев уже можно даже было пройти почти не сгибаясь.
Несколько лет назад некоторым счастливчикам удалось набрать здесь изрядное количество маслят. Да и сейчас иногда местные ребята забегали сюда за ними, но в таких количествах больше маслята не вырастали.
Взрослые сюда заходить считали ниже своего достоинства, они предпочитали искать белые далеко в лесу.
Поэтому появлялся шанс для ребятни.
Посадки располагались в стороне от пастбища на расстоянии 300-т метров. На пути к ним лежал вспаханный осенью кусочек поля. Когда колхозники на собрании стали возмущаться захватом правлением части их пастбища, то руководство сдалось и не стало этот клочок засевать. Так и чернели в углу поля вздыбленные пласты дёрна, через которые мне предстояло шагать.
Молодой организм сумел перенести этот стресс.
Не удалось пройти и половины зяби, как почти к моему носу внезапно взлетело что-то серое и пушистое. Испуг был сильнейшим и я окаменел статуей посреди поля. Но реальность напомнила о себе. Это оказался спящий между пластин дёрна заяц, который испугался ещё больше чем я, и изо всех ног улепётывал к дальнему лесу. Если бы не испуг, то косого можно было взять голыми руками, так близко он находился.
Однако заяц благополучно удрал в лес, а мне предстояло завершить намеченный вояж в посадки.
Судя по корешкам срезанных маслят и сбитым шляпкам мухоморов, здесь с утра побывал кто-то из менее загруженных школьников нашей школы.
Поэтому моей добычей стали лишь несколько маслят.
Уже сильно разочаровавшись в напрасно потерянном времени надумал возвращаться обратно к стаду. Тем более что подходило время гнать коров на дневную дойку в деревню. 
На опушке сосновых посадок, со стороны основного лесного массива, проклюнулась молодая поросль из нескольких десятков берёзок и осинок. Может ветер занёс сюда их семена в урочный час и они нашли здесь благодатную почву для роста, или птицы отряхнули прилипшие случайно маленькие зёрнышки-крылатки в своих неустанных перелётах?
Густая поросль достигала человеческого роста, была труднопроходимой. Поэтому никто и не решался залезать в эти дебри.
Но какая-то сила толкала меня в них.
И не зря.
Здесь неожиданно оказался запрятанным солидный ассортимент грибов.
С трудом поверил собственным глазам.
Помимо десятка белых, нашлось столько же подберёзовиков и подосиновиков, а ещё здесь затаились розовые сыроежки и несколько красивых мухоморов.
Это было настоящее сокровище, вся горечь обиды от невозможности похода в настоящий лес прошла сама собой. Радость заполонила душу.
Поскольку моя майка уже была использована под шампиньоны, пришлось расстаться со следующим имуществом – штанами. В завязанные штанины были затарены грибные дары и торжественно продемонстрированы младшему брату на зависть.
Он уже давно орал и размахивал издали руками, сигнализируя о необходимости срочной отправки деревенского стада на постой.
Мы дружно, хотя и с опозданием, пришпорили  коров и со всей прытью ворвались с ними на улицу. Правда дальше гнать животных пришлось одному брату, поскольку старшой, в одних трусах и с грибными трофеями через плечо, пробирался домой огородами.
Грибы тут же были использованы по прямому назначению – пожаренными к обеду, и ещё и на ужин семье осталось.
В тех посадках ещё не однажды мы собирали немало разных грибов, но то грибное приключение в коровьем окружении запомнилось мне надолго.
Собирание грибов – наиболее демократичный, доступный и любимый мной вид активного отдыха.
Рыбалкой занимаются, в основном, мужчины и она предусматривает уже довольно ощутимые затраты на снасти, инвентарь, плавсредства и т.п. .
Охота на птиц и животных не является массовой, а тем более демократичной, она не сравнится в этом качестве даже с рыбалкой.
Получение лицензии, дорогое оружие, снаряжение, мотосредства делают её доступной лишь для узкого круга обеспеченной части населения.
А ещё в наше время ухудшающейся экологии просто по-человечески жаль несчастных зверюшек и без этого находящихся на грани выживания.
Поэтому, хотите вы  или нет, но я продолжу терзать всех рассказами об эпизодах моей грибной охоты, одному из лучших способов снятия стресса и получения эмоциональной разгрузки организма.
Возможно кому-то из читателей они напомнят их опыт сбора грибов, вернут на время в незабываемые минуты радости на тихой лесной тропе.    
А велосипед в это лето я всё-таки купил.


                Эпизод четвёртый.
                Грибной велосипед.

Лет с шестнадцати и надолго основным моим способом сбора грибов стал велосипедный марафон. Деньги на велосипед пришлось зарабатывать в организации отца, где на летних школьных каникулах я трудился в небольшом цехе железобетонных изделий по изготовлению ограждений железнодорожных переездов, платформенных перилл и проч. .
Полученная там зарплата и стала источником покупки железного коня.
На велосипеде стало намного быстрее добираться в самые отдалённые лесные уголки.
К тому времени мне уже они были хорошо знакомы. 
Тактика сбора была предельно простой: в понравившейся местности грибник спешивался и ведя велосипед прочёсывал окрестности. После находки желанного грибного представителя, транспорт прислонялся к дереву и начинался круговой обход места находки. Как правило, удавалось найти ещё несколько грибов. Потом пешком велосипед транспортировался в руках до следующей грибной находки и всё повторялось.
Преимуществ подобного метода было несколько: быстрая доставка грибника на несколько (7-15) километров в лес и обратно; не надо было тащить полный кошель на себе - существовал велосипедный багажник; появлялась возможность захватить с собой побольше воды и провизии; «прочёсывалась» бОльшая площадь грибных месторождений и увеличивался шанс на успех.
Небольшим неудобством являлось таскание велосипеда в руках, но боль в кистях с лихвой компенсировалась вышеперечисленными достоинствами метода.
Много позже, когда пришлось познакомиться с лесами средней полосы России, стало понятно что этот метод был применим только к полесским меркам. По такой буреломной глухомани российских лесов никакой велосипед не протащить.
Несмотря на значительную занимаемую лесом площадь, самовольная их рубка на Полесье строго наказывалась. Поэтому, чтобы заготовить на зиму дрова для печки, селяне вынуждены были брать в лесу делянки для санитарной очистки. Лесник объяснял им условия ухода за участком, намечал деревья предназначенные для рубки и показывал кусты и сухостой предназначенные для удаления.
Не секрет, что несколько запрещённых строевых сосен оказывалось на подворье арендаторов, но на это лесники смотрели сквозь пальцы, выгода от бесплатного ухода за лесной делянкой, иногда площадью в несколько гектаров, была намного больше урона. Документально же уход за лесом осуществляли сами лесники и получали они за это деньги.
Лесники отчитывались перед начальством о проделанной ими титанической работе по оздоровлению леса, получая в ответ премии и благодарности.
Теперь на делянке оставались только здоровые деревья, которые на много лет были защищены от повала. Поэтому полесские леса всегда оставались светлыми и легкопроходимыми, в том числе и для велосипедов.
Начиная с четырнадцатилетнего возраста, автор этих строк почти ежегодно проводил летом 2-3 недели на расчистке, совместно с родителями.
Польза от прореживания была очевидна всем. Селяне таким образом заготавливали на всю зиму дрова, излишки их можно было даже продать. Несколько контрабандных сосен без особых забот удавалось превратить в стройматериалы на ближайшей пилораме.
Лес продолжал оставаться здоровым и приветливым.
Кроме того, много раз мы, пацаны, видели самолёт «кукурузник», летавший над лесом. Мы прозвали его «американским шпионом» и азартно спорили, какие военные секреты он высматривает в лесу.
Потом оказалось, что на самом деле самолёт обрабатывал лесные массивы от клещей и древоточцев.
К слову, воочию первого клеща мне довелось увидеть только после переезда в Яготинский район, а первый раз укушенным я стал уже в Подмосковье.
В России такая практика, по всей видимости, не применялась. Поэтому, не то что на велосипеде, но и пешком грибнику не всегда удаётся проследовать к намеченной точке прямиком, из-за бурелома и густой поросли молодняка.
Однажды, уже в моём зрелом возрасте, на грибной сбор в наши края напросилась сотрудница жены, из Черниговской области, где лес тоже не отличался чистотой. Она была очень приятно удивлена и поражена состоянием нашего леса, его светлой аурой.  Он вполне напоминал парк на огромной территории. Женщина говорила потом что получила удовольствие не только от сбора грибов (польских грибов собрала, сколько смогла унести), но и от чистоты лесных угодий, от отсутствия лесного бурелома и гнилья.
Грибной сезон в нашей местности начинается в мае и отличается периодичностью грибных появлений, волн.
Первая волна (даже не волна, а так – мелкий всплеск) приходится на середину последнего весеннего месяца, когда в лесу появляются сморчки и строчки, называемые местными «мозгами леших».
Но собирать их почти никто не собирается.
Весенняя страда в деревне не оставляет времени на сбор этих непонятных объектов сомнительных достоинств. Иногда лишь, случайно попав в весенний лес за цветами, можно по старым вырубкам и гарям собрать десяток подобных трофеев. Специально эти грибы искать не принято. 
Если прилежно светило солнышко, то в конце мая в окрестных лугах появлялся шанс найти на пару сковородок шампиньонов.
Но ради этих грибов переться в лес совсем не обязательно.
Первые весенние цветы всегда приятно дарить знакомым девушкам, украшать ими жилища, да и среди горожан подснежники всегда были в цене.
Поэтому в весенний лес молодёжь ходила не за грибами, а за цветами и на пикники.
Из перечисленных цветов в наших лесах лишь подснежники являлись довольно редким видом. Но сон-травой и ландышами лес был буквально забит. До сих пор непонятно почему они занесены в «красную книгу» редких и исчезающих.
Особенно ландыши.
Помимо прекрасного запаха и утончённого вида, этот цветок является настоящим лесным паразитом. Причём очень ядовитым.
Ландыши несут смерть всем грибным местам. Там где произрастают их корневища (они ими в основном и размножаются), грибница погибает безвозвратно.
Сейчас наши ближние леса все захвачены этими агрессивными цветами и чтобы насобирать грибов приходится уходить в отдалённые лесные уголки, где ещё не успели поселиться белоснежные колокольчики узурпаторов.   
Действительное же начало грибного сезона совпадает с находкой кем-либо из сельчан первого белого гриба. Обычно это происходит в конце июня.
На остатках запасов весенней влаги, по лесным опушкам, гребням песчаных валов, окраинам сосновых посадок (прогретых солнечными лучами), в небольших количествах появлялись белые, подберёзовики, подосиновики, лисички, маслята, дождевики и некоторые другие, не столь популярные представители грибного мира.
Но и теперь обстоятельства не позволяли большинству занятого населения деревень переключиться на грибной промысел.
Для этой грибной волны очень вырастала роль удачи в лесном поиске. Можно было проходить весь день и возвратиться с полупустым кошелем, а иногда удавалось за пару часов (найдя заветное место) набрать до полсотни белых красавцев.
Поэтому в июне за грибами обычно отправлялись единицы грибников, - либо фанатики тихой охоты, либо те, кому заняться больше нечем.
Подобные обстоятельства имеют место и в конце июля.
Но здесь уже всё зависело от дождей. Если они щедро орошали лес, то можно было смело туда отправляться, - полные кошели гарантировались, да и ассортимент грибов сильно увеличивался.
А в засушливые годы в июле идти за грибами было бессмысленно.
Следующая и наиболее продуктивная грибная волна обрушивалась на лес после августовских (или сентябрьских) тёплых дождей и туманов.
Теперь из сельчан лес не посещал только абсолютный лодырь или грибоненавистник.
Грибы вырастали на любой вкус.
В массовых количества вылезали из лесных подземелий красные пятнистые мухоморы – верная примета скорого появления белых грибов.
Любители белых бегали за 12-15км в отдалённые заповедные места в надежде на особую удачу. И она обычно их не миновала, возвращались обессиленные везунчики с кошелями, надстроенными в два этажа, куда вмещалась целая уйма грибов.
Дотащить трофеи домой стоило усталому грибнику немеренных сил и времени. Иногда из таких рейдов возвращались домой затемно.
И тогда их ожидал триумф.
Прибывали родственники и соседи, все суетились вокруг удачливого сборщика, высказывали ему своё восхищение, подкладывали голодному лучшие куски еды, расспрашивали о месте такого грибного изобилия.
Взрослым в данной ситуации полагалась внеплановая чарка горилкы.
От щедрот, мать раздаривала  часть грибов соседям и родственникам, не имевшим возможности (по болезни или старости) посетить лес. Те, в свою очередь, отвечали триумфатору словами благодарности и признания его свершений.
В жарко протопленную крестьянскую печь на жестяном противне, покрытом соломой, помещались предназначенные для сушки грибы. Более молодые грибочки нанизывались на шампуры из прутьев, ложились на клетку из железной проволоки и устанавливались под печной свод.
Мелкие белые, подберёзовики, подосиновики, маслята, рыжики, моховики отваривали, с последующим маринованием или консервированием.
Некоторые сельские «чудаки» грузди, волнушки и рыжики солили в бочке.
Пробовали так делать и в нашей семье, но вкус этих грибов никому не понравился и эксперимент прекратили. 
Все перенесённые мытарства и усталость мгновенно, после удачного похода, забывались и грибник опять был готов на лесные подвиги.
Подобное грибное изобилие тянулось довольно продолжительное время и трудолюбивые сборщики успевали посещать лес через день, обеспечивая лесными дарами всю семью на долгую зиму.
После небольших заморозков в начале октября грибной сезон в наших краях мог продолжаться до конца ноября.
Правда общее изобилие постепенно заканчивалось. Белые, подберёзовики, подосиновики попадались теперь лишь изредка. Зато можно было найти массу конкретных представителей грибной флоры: рыжиков, польских, маслят, зеленушек, опят.
Автор помнит отличный урожай маслят и польских грибов в последней декаде октября, а зеленушек ему довелось выковыривать из-под  хвои в середине ноября.
Об одном подобном эпизоде пришло время поведать.
Велосипеду тоже в нём пришлось поучаствовать.
Однажды, с бабушкой Евгенией, в конце сентября мне довелось опять исследовать ближние лесные окрестности с.Поташня. Бабушка тогда сильно болела, отказывали ноги, но грибная ностальгия звала её в заветный лес. 
Мне уже исполнилось 17-ть, за грибами предпочитал ходить в одиночку и далеко, но в этот раз родители попросили сопровождать бабушку, чтобы приглядеть за ней.
Школьные занятия только-только начались, уроки учить было необязательно, поэтому медленная прогулка в прохладном осеннем лесу очень вдохновляла.
Скорость совместного поиска оказалась изрядно замедленной, о «бегунах» говорить не приходилось, но всё компенсировалось относительной близостью урочища «Смоловая колода» к родной деревне.
Решили поискать грибов совсем недалеко, в окрестностях лесопитомника, там часто можно было найти неплохой урожай маслят.
Однако на этот раз везение нас оставило, маслят, как и других грибов, мы нашли совсем мало.
Потихоньку взяли курс в направлении своего селения, передвигаясь по гребню небольшого, поросшего молодым сосняком увала.
С правой стороны тянулась мелкая долина со смешанным подлеском, густо заросшая великолепным папоротником. Слева находилась невысокая сосновая посадка, но и в ней маслят оказалось негусто.
Собрав немного сыроежек и несколько маслят, я опередил немного бабушку. Вдруг она меня позвала из порослей папоротника. Вернувшись и забравшись в папоротник я буквально был поражён открывшейся картиной.
Всё свободное пространство под растениями оказалось забито рыжиками.
Их было несметное количество, разных по возрасту и величине: от размера со среднюю сковородку до размера напёрстка.
Здесь впору совсем растеряться.
При всём нашем желании и возможностях все грибы унести было нереально.
Они заполонили долину до краёв, трудно было даже отыскать место, чтобы поставить ногу, - сразу слышался грибной хруст.
На пригорке под дубом высилась уже настоящая гора из рыжиковых шляпок, а их всё ещё всех собрать не удавалось. Сидя под деревом, бабушка только еле успевала отрезать корешки транспортируемых мной грибов.   
Наконец решение нашлось.
В небольшую ямку под корнем дерева были уложены все собранные рыжики и укрыты листьями папоротника.
Мы же почти налегке продолжили путь домой.
По возвращении, в дело был задействован мой велосипед, на нём я возвратился к месту грибного изобилия. Загрузить в корзину и кошель спрятанные рыжики  было делом техники.
После взвешивания на безмене грибов оказалось около 40-а кг.
Почти все они пошли в консервирование и засолку.
В последующие годы мне ещё несколько раз удавалось побывать в этих местах и даже повезло найти несколько рыжиков, но даже отдалённого намёка на былое изобилие здесь не сохранилось.
Вроде и лес тот же, и папоротник на месте, а – ничего. 




                Эпизод пятый.
                Рекорды грибного мира.
               
Их фиксацией мы занимались крайне редко, но некоторые запомнились.
Когда отец стал работать водителем в путевой части, то на воскресенье он мог оставлять автомобиль в собственном дворе, чтобы рано утром в понедельник объезжать окрестные сёла и собирать путевых рабочих  для доставки к месту работы на ж.д. .
Воскресные же дни в конце лета предназначались для выезда за грибами.
Однажды наш родственник, заядлый грибник, возвращался из леса с полнейшим кошелем молодых белых грибов. Он честно рассказал, где их собрал, что было с его стороны большим снисхождением. Грибники, как и рыбаки, редко раскрывают свои заветные места.
Но грибов, по-видимому, оказалось столько, что он физически не мог их унести один.
Поэтому прибегнул к нашей помощи.
На следующий день была организована экспедиция за лесными дарами.
Собралось нас около десяти человек, родственников и соседей.
Все разместились в кузове грузовика и около 4-х часов утра тронулись в путь.
Путь в 12км занял полтора часа.
Кто ездил в кузове по заброшенной лесной дороге поймёт степень комфорта этого способа передвижения. Торчащие корни деревьев, толстые ветки над дорогой, наклоненные низко деревья, глубокие ямы и невыносимая тряска трансформировались у пассажиров во множество синяков и ссадин.
По кузову люди и вещи двигались хаотично и непредсказуемо, то и дело оказываясь в одной куче.
К тому же в низких местах после дождей скопилась вязкая грязь и поэтому несколько раз приходилось вылезать из кузова разгружая, а то и толкая,  автомобиль.      
Несмотря на все трудности мы прибыли на обозначенное место к восходу солнца. Лесной массив представлял собой ровные довоенные посадки сосны, берёзы и дуба, поросшие редким мелким кустарником. Их протяжённость составляла около 400м, при ширине в 100м.
Возможно когда-то здесь был питомник для сажанцев, но война не позволила рассадить посадки. Деревья выросли, обросли грибницей и несколько лет грибы рассевали здесь свои споры без участия человека.
Но вот люди обнаружили этот оазис.
Все грибники немедленно ринулись в «бой».
Солнце только-только взошло и под деревьями таилась полутьма, но даже ощупью можно было обнаружить предмет нашего вожделения, первых участников грибного пиршества.
Белые грибы (в основном) были повсюду и в огромном количестве.
Стоило присесть и сорвать один гриб как тут же в поле зрения возникали ещё 2-3 шляпки и так беспрерывно.
Если обычно в больших компаниях люди безостановочно аукаются, пытаясь не потеряться или позвать к грибным россыпям, то этот поиск происходил истово и в полном молчании. В ровных рядах посадок заблудиться было невозможно, а поиск грибов превратился в соревнование по скорости их сбора.
Нижние ветки молодых деревьев не давали возможности выпрямиться в полный рост, но этого и не требовалось – выпрямляться не было времени.
Так и двигались на коленях грибники от одного трофея до другого, волоча за собой тару, не чувствуя времени, муравьиных укусов, жажды и голода.
Очень скоро от подобной позиции спина затекала и требовала передышки. Тогда приходилось ложиться животом на землю и по-пластунски, с ножом в одной руке, волоча кошель за собой, ползти по грибному изобилию.
Уже через час после начала грибной лихорадки первые наиболее «скоростные» сборщики загружали свои полные ёмкости в автомобиль.
Но на этом никто не собирался останавливаться. Грибы высыпались прямо в кузов, отделялись от соседей ветками и травой и сбор продолжался.
Подобной концентрации белых грибов на единицу площади мне в жизни после видеть не приходилось. К обеду некоторые сборщики успели высыпать в кузов по 2-3 кошели грибов.
Постепенно напряжение грибной охоты спадало, люди начали подтягиваться к автомобилю и садиться отдыхать на обочине дороги. С измазанными зеленью коленями и животами, исцарапанными руками и ногами, но радостные и довольные.
Вдруг все вспомнили что ещё даже не завтракали.
Все были «под кайфом» от пережитого и взахлёб рассказывали об впечатляющих моментах  своих грибных поисков.
Позавтракав и немного передохнув компания тронулась в обратный путь.
Ввиду того что грибов и людей был полный кузов, старенький ЗИС двигался вообще «черепашьей» скоростью и обратный путь растянулся на два часа.
Потом подсчитали что только наша семья собрала в тот день около 150кг грибов, из которых 100кг были белые.
Наиболее стойких и фанатичных грибников отец вывез на следующий день рано утром к тому же месту. В этот раз я был среди них единственным представителем семейства, т.к отец уехал за рабочими, а мама осталась для переработки собранного «урожая».
Но обстановка здесь уже существенно изменилась.
Прослышав накануне о нашей удаче, многие сельчане ринулись сюда и посадки буквально кишели любителями грибов. Их здесь набралось около 50-ти человек, а для такого количества людей грибов оказалось маловато. Пришлось искать поблизости другие укромные грибные уголки. И хотя грибов набралось на полный кошель это заняло намного больше времени, да и ещё весь обратный путь пришлось проделать пешком.
Словом, спал я в ту ночь совсем без сновидений.
Летом 1962-го года родители задумали построить кирпичный погреб.
Для этого следовало вырыть яму в земле, размером 4х4х2м.
Землекопом должен был быть я, будущий ученик 10-го класса. Так конкретно воплощалась в жизнь задача о землекопах из школьного учебника математики.
За этот гераклов труд отец обещал купить радиолу.
Поскольку я уже работал днём на ст.Тетерев в цехе по изготовлению бетонных изделий, то вгрызаться дома в грунт лопатой удавалось вечером и по выходным. О личной жизни, по причине отсутствия времени и присутствия предельной усталости, приходилось забыть напрочь.
К началу сентября яма приняла проектные очертания.
Теперь следовало возвести стены и перекрытие.
Для этого понадобились кирпичи. Они находились в с.Кухари, за 20км от вышеозначенной ямы, на кирпичном заводе.
Туда надо было съездить.
Ранним утром, на отцовом автомобиле, по пескам Змеиных валов мы отправились за этим строительным материалом.
Где-то к 14-ти часам кирпич был погружен и мы тронулись в обратный путь.
Теперь вернёмся к заявленной теме.
Недавно прошли обильные дожди и лесная дорога в холмах была вполне проходимой для автомобиля.
Уже почти проехали половину пути, как вдруг отец резко затормозил грузовик и остановился на обочине. Он на ходу разглядел у дороги шляпку белого гриба. Не успели мы проехать после этого ещё несколько сот метров, как гриб из окна заметил уже я. Судя по всему, окрестности следовало проверить более тщательно.
Пользуясь родительским авторитетом, отец оставил меня на страже грузовика, а сам скрылся из виду в лесу.
Но мне тоже не хотелось терять времени зря, поэтому был назначен обход автомобильного окружения в пределах прямой видимости объекта. 
Вскоре поиски увенчались успехом.
Вот под той берёзкой куртинка высокой травы. Проверить надо обязательно.
Так и есть! – из травы торчат коричневые шляпки подберёзовиков. Несколько шагов в сторону к дубовой поросли – и пара белых крепышей пополняет мои трофеи!
В трёх метрах от дороги скопление деревьев. Шаг туда – снова несколько белых оказывается в моих руках.
Только белых в непосредственной близости от грузовика набралось около 3-х десятков. Когда же из леса появился отец, то мои успехи моментально померкли перед количеством собранных им грибов, - их было больше сотни.
Конечно, посудины для лесных даров он не захватил и возвращался с голым торсом, но с полной майкой белых красавцев.
Теперь грибная лихорадка поразила нас всерьёз. Проехав ещё пару сот метров, автомобиль снова застыл на обочине.
Всё повторилось сначала, точь-в-точь.
Чтобы загрузить добытые трофеи мне пришлось залезть в кузов и устроить в кирпиче огромную нишу в которую и было затарено это грибное великолепие.
Словом, когда мы часам к 8-ми вечера приползли домой, то помимо кирпича оказались загруженными ещё и 120-ю кг различных грибов.
Нечего говорить, что на следующий день ни о какой кладке погреба не шло и речи. Грибной десант из родственников и соседей высадился из автомобиля ровно в 5.00.
Правда тащить на себе пешком домой около 25-ти кг грибов – совсем не самое приятное занятие. Однако радости успеха это отнюдь не умалило.
Открытие погреба произошло в конце октября, а к Новому году и радиола уже играла в доме пластинки к радости моих соседок-одноклассниц.
Несомненным признаком удачливого грибника является его умение ориентироваться в лесу.
С возрастом это не представляло сложностей. Да и в более молодые годы меня в лесу серьёзно родители не теряли. Постепенно все лесные тропинки и урочища в радиусе 10-15км были изучены автором досконально и проблем с навигацией не возникало. Только при попадании в незнакомую местность требовалось некоторое время  для координации направления движения. 
Лишь однажды, в глухую затученность небосвода, уйдя очень далеко, пришлось потратить около 40 мин на поиск верного пути.
Но и здесь неприятность заключалась лишь в незнакомой тропинке, по которой я шагал неизвестно куда, помня, что если есть дорога, то она всегда выведет к людям.
Так и случилось. Пройдя около 2км незадачливый грибник встретил на тропинке коллегу, который сообщил что его родная деревня находится в 1км отсюда, но как оказалось, находится в совсем противоположном, от нужного мне, направлении.
Обычным спутником грибника в лесу является компас. По нему элементарно можно определить общее направление движения и место нахождения магистральных дорог для выхода из леса, взяв необходимый азимут.
Однако последнее время мне приходилось сталкиваться  с ситуацией когда стрелка компаса «гуляла» по циферблату, а то и показывала «фальшивый» север. Это настораживает.
Покамест лишь солнце со 100%-й уверенностью встаёт на востоке и уходит за горизонт на западе. Поэтому в солнечную погоду никаких проблем ориентирования для современного грибника возникать не должно. Следует лишь определить по светилу угол (азимут) своего входа в лес  и сделать небольшую поправку на временный солнцеворот во время выхода из леса.
Пока ещё не подводили в этом смысле автора и лесные квартальные столбики на просеках, обозначающие границы лесных кварталов. Ориентиром являлись нанесённые на них цифры. Угол среза столба между наименьшими цифрами – указывает на север, а противоположный – на юг.
Намного сложнее если в обозримом пространстве столбов не наблюдается, а стоит пасмурная погода.
Хорошо когда входя в лес вы запомнили направление движения туч на небе, или куда дует ветер и клонятся деревья. Тогда возвращаться обратно надо сделав разворот на 180 градусов.
Совсем плохо когда идёт затяжной дождь, неба совсем не видно, а сами тучи представляют сплошную пелену. Остаётся ориетироваться лишь по ветру и струям дождя, если вы из прогнозов погоды, или при входе в лес, определились с направлением ветра в данной местности.
Если непогода застала вас врасплох, то, на практике, к нам затяжные дожди и ветры приходят обычно с северо-запада и запада.
Вам остаётся лишь на это и надеяться. По крайней мере вы будете двигаться в одном направлении, а не блуждать бесцельно.
Что касается муравейников и лишайников, то они являются ориентиром очень сомнительным и действуют лишь в больших таёжных массивах, да и разобраться с ними может только узкий специалист, ведь для точного определения направления нужно по крайней мере несколько муравейников и больше десятка деревьев со мхом.
Сейчас у многих людей имеются мобильные телефоны. Если в них работает функция навигации и не разрядилась батарея, то никаких проблем с ориентированием в лесу у грибника быть не должно. Но, как в том анекдоте об отпугивании акул после кораблекрушения в океане свистком: или акула попадётся глухая, или свисток без шарика. Техника имеет привычку отказывать в наиболее ответственный момент. Надеяться следует только на себя и своих друзей.
Поэтому, если найти ориентиры не получилось, то вам следует вспомнить молитвы, оставаться на месте и надеяться, что всё будет хорошо.
Иногда грибные рекорды к сборщику приходят поневоле.
Ещё один удивительный случай из лесных историй произошёл со мной в довольно зрелом возрасте.
Проживая в отдалённом от больших лесов г.Яготин мы с женой несколько раз в году навещали моих родителей и братьев на родине.
Без похода в лес не обходилось.
В тот июньский  день был запланирован пешеходный поход за грибами в ближние рощи, т.к. брат днём работал и вывезти нас в лес не смог.
Пару дней назад здесь прошли дожди.
Но то ли грибной мицелий ещё не успел прорасти, то ли условия для роста сложились неблагоприятные, но нашими трофеями оказались несколько лисичек и сыроежек, да пара подберёзовиков.
Наслаждаясь свежим воздухом и лесным кислородом мы потихоньку чертыхались к лесной опушке, представляя себе долгий обратный путь.
Вдруг на самой опушке в гуще лесной травы открылось удивительное произведение природы – гигантский гриб-дождевик в окружении нескольких юных сородичей. Видимо он в полной мере сумел воспользоваться благодатным летним дождичком.
Вообще-то в нашей семье собирать дождевики было не принято, но за неимением более существенных грибных представителей я вынужденно отправил их к остальным собранным.
Дома этот белый гигант потянул на безмене почти 1кг, а все дождевики завесили 1,5кг.
Однако всё оказалось не так-то просто. Мать наотрез отказалась готовить жаркое из дождевиков, обойдясь остальными представителями собранной грибной фауны. Но их было немного и все остались голодными.
Пришлось проявить самопожертвование и приготовить их самому.
Когда отваренные, почищенные и порезанные соломкой дождевики зарумянились в обед на сковородке, есть мне их довелось в одиночестве.
После чарки горилкы закусь из этих грибов получилась превосходная.
Вкус их напоминал вкус белых грибов, но мякоть оказалась нежнее и сочнее.
Остальные члены семейства с тревожным интересом наблюдали за поглощением мной сомнительного жаркого, не пытаясь присоединиться к трапезе. После обеда и проделанных некоторых бытовых работ наступило время отдыха.
Когда  вечером автор этих строк проснулся и отправился на улицу на свежий воздух, сковородка с недоеденными дождевиками ещё стояла на плите.
По моём возвращении в дом она оказалась уже абсолютно пустой.
Эксперимент удался и с тех пор дождевики прочно вошли в наше меню.
В один из следующих наших приездов в Загальцы мы снова отправились в лес. Поехать за грибами напросилась и подруга жены из черниговщины.
Старенький Запорожец» брата – идеальный автомобиль для песчаных лесных дорог. На нём мы легко могли добраться туда, куда другие легковушки добирались с большим трудом, а то и вовсе застревали на полпути.
Уже вовсю работала трасса Киев-Брест и все ближние к ней леса были оккупированы приезжими столичными любителями грибов. Для местных оставались лишь наиболее отдалённые и труднодоступные места.
По пути мы несколько раз останавливались в излюбленных, когда-то изобилующих грибами местах. Но почти ничего из былого изобилия здесь уже не осталось.
Вот наконец и цель нашего путешествия – поросшие редкими соснами, с мелким подлеском и мхом, склоны песчаных валов в дальнем конце лесного массива.
Стоял на улице конец сентября и на обилие белых грибов рассчитывать не приходилось, но надеялись найти их менее ценных родственников, зато в большом количестве.
Моя жена, степнячка по рождению, уже давно заразилась от меня грибной лихорадкой и в грибном азарте вряд ли кому из нас уступала.
На этот раз она дорвалась до настоящего грибного изобилия.
Как ни странно, но местная жена брата, коренная полесянка, оставалась абсолютно равнодушной как к сбору грибов, так и к их кулинарным достоинствам. Даже ругала брата за походы в лес.
Зато мы тогда здесь попали в грибной рай.
Все склоны холмов были буквально усеяны моховиками (польский гриб). Крепкие, чистые, так похожие на своих царских родственников, белых, грибы росли повсеместно.
Их оказалось столько, что даже неинтересен становился сам процесс сбора.
Следовало лишь наклониться в любую сторону – и гриб как на ладони.
Пособирав некоторое время моховиков мы с братом оставили подруг в упоении сбора и двинулись дальше, в надежде найти другие грибы в окрестных дубняках.
Изредка это удавалось.
У подножия холмов с моховиками росли молодые посадки на месте старых вырубок, с торчащими гниющими пнями.
Мы их посетили, прошли десяток метров, переглянулись и быстро оттуда вышли.
Посадки оказались «под завязку» набитые опятами. Однако опята в нашей местности  не считались достойными внимания и в этот раз не стали предметом сбора. К тому же наши дамы из-за подобного изобилия могли просто не выдержать эмоционального и физического напряжения.
Было решено об опятах умолчать.
Вернувшись из обхода мы застали женщин практически на том же месте с огромным количеством собранных ими моховиков.
Домой возвращались уже вечером и привезли с собой более 130кг отличных грибов.
Подруга жены призналась что такого грибного урожая ей ещё в жизни видеть и собирать не приходилось.
Потом ещё не один раз эти места радовали нас обилием грибов, но такого количества их уже не вырастало.
Потом сосны вырубили, мох высох и грибы здесь почти исчезли.
В конце сентября в наших краях сходят с дистанции грибного марафона многие его представители: белые, рыжики, дождевики, шампиньоны, лисички, подберёзовики и подосиновики, некоторые другие.
Но грибной сезон отнюдь не заканчивается.
Им на смену в массовых количествах появляются опята, моховики, волнушки, зеленушки и ещё много других холодоустойчивых грибных семейств.
Работа и текущие дела редко предоставляли возможность похода в лес.
Да и мокрая прохладная погода не способствовали комфортному времяпровождению в лесных походах, но азарт грибника в силах превозмочь  все погодные обстоятельства.
А лес всегда готов отблагодарить дарами своего фаната.
Вот и в этот раз пасмурный осенний день перемежался моросью. Поэтому далеко в лес забираться не хотелось, но грибной компас показывал «ясно» и призывал сесть за руль велосипеда.
15 мин жму на педали – и вот уже опушка леса. Прямо здесь могут обитать отличные моховики.
После их находки моментально выпадает из памяти унылая морось и зябкий холод, - всё внимание вниз, на ковёр из мха, где произрастают коричневые красавцы. 
За пару часов кошель на багажнике велосипеда почти полон. Пора домой.
Мокрая одежда греет слабо, в сапогах хлюпает мокрое болото, но тянет ещё и ещё бродить на свежем лесном воздухе в поисках грибных даров.
Однако, пора и честь знать.
Дождь постепенно прекращается и даже выглядывает из-за туч скупое осеннее светило.
Дальше в лес идти не тянет, но и домой возвращаться расхотелось.
Вспоминаю что давно не наведывался в сосновые посадки, которые росли совсем недалеко от села и в насаждении которых мне пришлось поучаствовать в школьные годы. 
Только в этот раз они меня разочаровали, - маслят в них не оказалось.
Лишь какие-то бугорки вспучивали пласты хвои между рядами сосен.
Это стало предметом моего исследования.
В недоумении я пнул ногой один из бугорков и услышал подозрительный хруст. Пришлось нагнуться и разгрести хвойную подстилку.
В моих руках оказалась зеленушка, один из таинственных грибных обитателей тёмных лесных подземелий.
В наших лесах зеленушки иногда встречаются в сосняках, но редко становятся предметом сбора, отчасти из-за своей скрытности, отчасти из-за огромного количества песка, которое налипает на шляпках во время их роста.
Для отмывания этих грибов требуется огромное количество воды и времени, однако, принимая во внимание их вкусовые качества, зеленушки этого стоят.
Вот и я рискнул, тем более что в посадках под их напором хвоя поднималась целыми пластами, так много оказалось зелёненьких деликатесов.
Поскольку кошель к тому времени оказался уже полон, то пришлось воспользоваться старым проверенным методом – майкой.
Светило солнце, из меня валил пар, такое количество грибов не давало возможности ехать в седле. Пришлось вести велосипед в руках, но деревня была совсем близко от посадок и дорога домой оказалась короткой и радостной. Моей добычей стали 30кг моховиков и столько же зеленушек.
Заканчивая рассказ о грибных рекордах Полесья, хочу вспомнить о грустном.
Сейчас грибные места в наших краях, несмотря на чернобыльскую аварию и радиацию, подвергаются нещадной эксплуатации. После строительства автотрассы Киев-Брест, на лесных дорогах впору ставить регулировщиков – такое количество автотранспорта передвигается в лесу по всем направлениям.
Счёт собираемых грибов в когда-то урожайных урочищах теперь ведётся на единицы. Если до этого грибные и «пустые» годы регулярно чередовались, то сейчас грибное изобилие бывает раз в 5-6 лет.
И то для их сбора необходимо удаляться  в глухие дебри за 15-18км.
Впрочем, теперь в этих местах грибы собирают другие.



                Эпизод шестой.
                Операция «Грибы».

Этот эпизод в грибную тему попал чисто случайно, поскольку грибы в некоторой степени фигурируют в сюжете, хотя они почти не определяли ход дальнейших событий.
Но сам этот эпизод очень круто изменил наши судьбы.
Всё начиналось замечательно.
Ранним воскресным августовским утром мы с отцом на его стареньком
ГАЗ-51 по новой трассе Киев-Брест мчались в пос.Тетерев, к месту его работы.
Как студент 2-го курса столичного пединститута, я уже находился в предвкушении начала нового семестра. Пока же работал по дому, в меру развлекался в местных очагах культуры, изредка выбирался в лес за грибами.
Мысли о какой-либо семейной жизни ещё даже и не посещали извилины моего мозга.
Своё любимое с детства занятие, сбор грибов, давненько реализовать не получалось – дожди обходили лес стороной и грибы не спешили вылезать из своих подземных убежищ.
Вдруг, накануне выходных, от отца мне поступило странное предложение – нас приглашало его начальство присоединиться к выезду на грибную охоту. Удивила лишь его настоятельная рекомендация одеться поприличнее, и то, что для грибов мы захватили лишь небольшую корзину, что было явно недостаточно для реализации моих грандиозных планов.
С начальником отца, руководителем местной путевой части (ПЧ), мне довелось быть знакомым. Он несколько раз посещал наш дом по пути в столицу. А когда я подрабатывал, будучи школьником, в цехе бетонных изделий, то он тоже там изредка появлялся, справиться о делах.
И даже свою дочь-школьницу (по-моему, её звали Нина) иногда приводил посмотреть на зримый процесс творческой и физической реализации идей социализма в сфере железобетонных изделий.
Однако вернёмся в реальность того воскресного дня.
Когда мы прибыли к дому начальника, то сразу стало ясно, что сбор грибов – не основная цель мероприятия, судя по количеству его участников, а также по количеству спиртного и закуски.
Но понять логику вещей дальше моей фантазии не хватило.
И зря!
К тем временам для перевозки людей кузов грузовика догадались закрыть брезентом и закрепить на полу скамейки. Так что вся эта толпа к заветной поляне доехала без проблем и даже с неким комфортом.
Ни о каком сборе грибов, поначалу, не могло быть и речи. 
После нескольких тостов за успехи ПЧ, под чутким руководством начальника, и за истинных коммунистов, сам начальник предложил тост за моего отца, как ответственного и примерного водителя вверенного ему предприятия. Он торжественно пообещал отцу новый автомобиль, который ПЧ должна была получить в этом квартале.
Потом пили за любовь, за молодёжь, за семейное счастье.
При этом все поглядывали на меня и на дочь руководителя, всего лишь как на представителей этого молодого поколения (так мне тогда казалось). 
Нина уже давно не выглядела школьницей, да и ростом вымахала - равно автору этих строк. Она уже полностью созрела для большого семейного счастья.
Откуда мне тогда было знать, что весь этот спектакль затевался с единственной целью – познакомить нас как можно ближе, почти что до неприличия.
Это сейчас у молодёжи интим подразумевается с первого знакомства, а в ту пору нормальные молодые люди, без определённого периода ухаживания, ничего «лишнего» себе не позволяли.
Вероятно, она явилась небольшим исключением и нечаянно «залетела», а может просто захотелось девушке замуж, и подыскивалась подходящая кандидатура в моём лице?
Тем временем её папа и мама увели гостей в лес за грибами, оставив нас с Ниной наедине, хотя уже был полдень и солнце пекло немилосердно.
Разговор этот в памяти не отложился, да и о чём могли говорить почти незнакомые люди, увидевшие друг друга едва ли не впервые. 
А ещё она была абсолютно не в моём вкусе.
Высокие женщины меня не привлекали. Не то чтобы они вызывали чувство неполноценности рядом с ними, а просто, согласно народной мудрости, надо жениться на японках - из всех зол следует выбирать наименьшее.
Пока, в ранней юности, жизненный опыт ничтожен, нам может понравиться кто-то вообще, а не конкретный человек. Фантазируя и идеализируя какие-либо отдельные положительные его черты, мы наделяем ими всю эту личность и потом легко влюбляемся в вымышленный образ, со всеми сопутствующими страстями и страданиями.
Часто возникшее на такой почве чувство оказывается ошибочным.
Однако, постепенно (или случайно) формируется уже более конкретный образ своей мечты; фантазии подгоняются под знакомого (и малознакомого) человека, сравниваются ощущения и уточняются похожие параметры.
Некоторым удаётся (невзирая на некоторые недостатки партнёра) воплотить вымышленный фантом в реальную жизнь. Тогда человек счастлив в своей совместной жизни до конца своих дней.
Иногда поиски реального воплощения фантомного двойника своей мечты растягиваются на длительный период, да так и заканчиваются только бесконечными ошибками. Мы ведь пытаемся любить не конкретного человека, а его желаемый образ, созданный своим сердцем и душой. Любовь уходит, когда иссякает душевная фантазия или её уничтожает проза жизни.
Где-то в 9-м классе мне пришлось осваивать узкоплёночный кинопроектор «Украина», для демонстрации учебного материала на уроках. Делалось это мной с большим энтузиазмом, поскольку давало огромное преимущество, в смысле увиливания от скучного образовательного процесса, т.к.  два-три урока в день, пару раз в неделю, приходилось крутить документальное кино в разных классах.
Да и для собственной популярности это было немалым подспорьем.
Но разговор пойдёт о другом.
Демонстрация фильмов предусматривала их пополнение и обмен в фильмотеке г.Киева, в столичном  институте усовершенствования квалификации учителей. Что я с удовольствием и делал дважды в месяц в учебное время.
После всех формальностей обмена у меня оставалось несколько часов свободного времени и возможность посмотреть в хорошем кинотеатре понравившийся фильм.
Так занесло меня однажды на сеанс трофейного (немецкого) кино «Мы – вундеркинды!».
В словах очень трудно передать впечатление, произведённое на 16-ти летнего парня юной героиней фильма. Это было настоящее эротическое потрясение, прекрасное наваждение, отложившееся в уголках памяти очень надолго.
Так и прошло потом несколько лет под знаком идеализации мной полученного образа.
Он преследовал сознание постоянно и только со временем был постепенно вытеснен оттуда реальными симпатичными девушками.  Но и их всегда приходилось неосознанно сравнивать с отложившимся в памяти эротическим стереотипом, и степень симпатичности реального человека зависела от степени совпадения их параметров.
Три сестры С. являлись симпатичными бесспорно.
Они заметно отличались от идеала местных красоток:  носатеньких, сисятеньких и полноватеньких одновременно.
В соотношении же ума и привлекательности, сёстры лидировали однозначно.
Если у старшей превалировало что-то от второй названной категории, а у самой младшей – от третьей, то средняя - явно им не соответствовала.
Но, тем не менее, эти девушки в нашей местности являлись «звёздами» первой величины.
Старшая олицетворяла буйство весенней природы – была яркая и броская;  улыбкой и статью обещая своему избраннику вечную весну.
Красота средней – тихая и кроткая;  красота лесной речки с прохладными омутами и мелями, скрытая от посторонних взоров;  или мановение зелёной лужайки на солнечном пригорке, со стрекотанием сверчков в вечерних сумерках.
Младшая – напоминала красавицу из народных сказок;  героиню расписных палехских шкатулок. Как водится, младшая явно была самая избалованная в семье. Думаю, в дальнейшей взрослой жизни она страдала от этого.
И главное обстоятельство: каждая из них чем-то неуловимым напоминала образ моей мечты – героиню старого трофейного фильма.
Нина в параметры моей мечты явно не вписывалась.
Через некоторое время ушедшая компания возвратилась на поляну почти без трофеев и её родители поняли, что никаких интимных чувств между нами за это время не возникло.
Тогда тактику изменили и отправили в лес за грибами нас вдвоём, а сами продолжили коллективно поднимать стаканы за светлое будущее ПЧ.
Напрасно они послали нас за грибами.
Дремлющее чувство азарта проснулось и повлекло автора в лесные дебри.
Девушке тут пришлось совсем туго. Она постоянно цеплялась юбкой за сучья и коряги, расцарапывала ветками лицо, несколько раз теряла тапочки.
Мне было не до неё – я решил показать класс сбора и поэтому увлёк беднягу в болотистую низину возле речки, где влажно и оставалась надежда отыскать желанные грибы. И это оказалось правильной стратегией, хотя среди находок преобладали не особо ценные представители грибного мира.
Как-то не пришло в голову тогда, что девушка могла не разделять страсть автора к подобным дарам природы. И что страсть моя должна была быть направлена совсем на другой объект. И что совсем не за этим прибыл коллектив в лес в тот день.
Словом, Ромео и Джульетты из нас тогда не получилось.
После двухчасового отсутствия я торжественно притащил к ожидающим полную корзину грибов, и живую, но сильно потрёпанную, свою спутницу, с несколькими грибами в корзинке.
Было понятно присутствующим, глядя на нас, что никакого романтического порыва между нами за это время так и не появилось.
Чувство разочарования немедленно передалось её родителям, и вся компания дружно заспешила домой.
Мне даже в голову не приходило тогда, что этот вояж на лесную поляну затеян ради нашего с Ниной знакомства, и что повлечёт он за собой цепочку драматических событий, ударивших больно по отцу.
Так неудачно для авторов закончился первый этап операции под условно-кодовым названием «Грибы».
После описываемого пикника прошло несколько недель.
Произошедшие далее события мне довелось воссоздавать позже, по рассказам матери, поскольку учёба и жизнь в городе на съёмной квартире (см. "Дездеморда") не позволяли бывать дома часто, и находиться в гуще происходящего.
Поскольку я не заинтересовался высокорослой дочерью отцовского начальника и отпал, как кандидат в зятья, то следовало срочно подыскать для девочки замену. Видимо подобная срочность была продиктована интересным положением невесты.
Как оказалось – есть такой парень!
Им оказался знакомый, в бытность моей работы в цехе бетонных изделий, парень. После школы он ушёл в армию, выучился там на шофера, отслужил и вернулся этой осенью на работу в ПЧ.
Демобилизованный недолго сопротивлялся заманчивому предложению отца девушки, согласившись стать спутником жизни дочки начальника, но в качестве моральной компенсации потребовал закрепить за ним новый автомобиль.
Моментально последовала попытка со стороны руководства лишить моего отца обещанного авто. Однако, на общем собрании коллектива, все дружно проголосовали за то, чтобы новое транспортное средство досталось опытному и добросовестному водителю, как и было до этого обещано. Конфликт интересов завёл руководство в тупик.
Но ведь страдала от него любимая дочь начальника!
И выход вскоре был найден.
О подробностях этой операции через полгода проговорился собутыльнику за пьянкой бригадир организации. Так о ней узнал мой родитель, а я узнал о состоявшемся подлом заговоре намного позже, уже после смерти отца, со слов матери.
В конце сентября, ранним утром отец с бригадиром отправились на грузовике в столицу за новым оборудованием для мастерских и цехов путевой части.
К 11-и часам погрузка была закончена, и настало время возвращаться.
Однако бригадир куда-то запропастился и появился только к 14-и часам, мотивируя отсутствие бюрократичностью оформления документов на груз.
Отец спешил прибыть на место, для разгрузки полученного оборудования, чтобы пораньше возвратиться домой, но бригадир начал убеждать его заехать по пути к нам, пообедать и отдохнуть.
Пришлось водителю согласиться, начальник всё-таки.
Грузовик затормозил возле ворот дома, и его пассажиры поспешили за стол.
Вдруг бригадир вспомнил, что рабочих забыли предупредить о разгрузке и они, скорее всего, уже закончили свой рабочий день.
В то время не то чтобы мобильные, но и обычные телефоны имелись лишь у местных начальников, и  исправить ошибку не было никакой возможности.
Бригадир посоветовал отцу оставить грузовик во дворе, отдохнуть, а на следующий день утром пригнать его под разгрузку.
Обычно, совет начальства равнозначен приказу. К тому же, это отменяло  позднее сегодняшнее возвращение с работы и давало возможность расслабиться после напряжённого рабочего дня.
По такому поводу можно было и выпить.
Грузовик, тем временем, стоял у ворот, и на намерение отца загнать его во двор последовал совет, не спешить, никуда он не денется.
За разговорами прошло ещё какое-то время.
Трасса Киев – Брест уже несколько лет исправно работала на благо социализма, однако её загрузка всё ещё была далека от предельной. Иногда по ней проносился автомобиль ГАИ, но на сельских улицах он был редчайшим гостем.
И жители улицы были очень удивлены, когда ГАИшники съехали с трассы и остановились возле нашего дома.
А потом и зашли в него.
Понятие неприкосновенности частного жилища ещё ничего не значили для сознания блюстителей порядка.
Вскоре начались непонятные действия. Отца вынудили пройти тест на алкоголь, а потом отобрали водительское удостоверение. Никакие доводы, что дальнейшего движения транспортного средства не будет, во внимание не принимались. Ведь путевой лист был оформлен только на этот день.
Бригадир горячо убеждал отца не возмущаться и не спорить, ведь начальник завтра посетит местное отделение ГАИ и с лёгкостью вернёт отобранные права. Ведь произошло всего лишь досадное недоразумение.
Как вы уже догадались, никто ничего не сделал.
Отца лишили водительского удостоверения на год.
Во сколько обошлась помощь ГАИшников любящему отцу девицы – история умалчивает, но, полагаю не очень дорого. Тогда ещё инспектора не наглели.
Полученный через неделю после этого новый ГАЗ-53 достался новому кандидату в зятья начальника, а ещё через неделю молодые сыграли шикарную свадьбу.
Так закончился второй этап операции «Грибы».
Но нет такого тайного, которое не сделалось бы явным.
Когда отец узнал об этой «операции» руководства, то  попал на две недели в больницу с нервным потрясением. Человек, прошедший все ужасы войны, оказался беззащитным перед ложью и предательством.
Он давно лелеял мечту поработать на новом грузовике. Тогда никаких автослесарей в его организации не существовало, и все ремонты своей развалюхи приходилось делать ему самому. С запчастями оказывалось ещё сложнее, приходилось упрашивать знакомых слесарей и токарей сделать ту, или другую, деталь.
И, конечно, не бесплатно.
После выписки из больницы отец сразу подал заявление на увольнение.
И так небольшие, семейные доходы уменьшились до предела.
Мать, из-за трофической язвы на ноге, уже не работала, а ещё в семье был студент и два школьника.
После Нового года отец устроился работать в бригаду по ремонту ж.д. путей. Работала бригада в любую погоду, и слякотной весной он сильно простудился и опять надолго попал в больницу.
Естественно, что подобное материальное положение не давало мне возможности продолжить учёбу на дневном отделении пединститута.
После окончания 2-го курса мной было написано заявление о переводе на вечернее отделение. Одновременно пришлось устроиться учеником слесаря на Киевском авиазаводе.
Так закончился третий этап операции «Грибы».
Однако, её последствия ещё долго давали о себе знать.
Отец с тех пор стал ужасно ругать коммунистов, и даже маминого сводного брата, простого работягу (хотя и коммуниста), долго на дух не переносил.
Из бригады путевых рабочих он скоро уволился и устроился водителем автопогрузчика на шпалопункте ст.Спартак, где и проработал до пенсии.
Но он никогда уже не был прежним, приветливым и весёлым человеком.
В моей жизни решение о переводе на вечерний факультет тоже привело к неоднозначным событиям.
Но к грибам оно уже никакого отношения не имело.





                Эпизод седьмой.
                Грибы по-армейски.

Равняйсь!
Смирно!
Ефрейтор Хамраев чётко развернулся на каблуках и доложил командиру части, что молодые бойцы, т.е. мы, готовы  нести все тяготы воинской службы и рады немедленно принести в том присягу.
Что и свершилось в середине июня.
Карантин закончился, и теперь предстояло влить наши молодые силы в дело защиты отечества на территории Завитинского р-на, Амурской области.
Брезентовые палатки, где мы отчаянно мёрзли морозными майскими ночами под тонкими фланелевыми одеялами, разобраны.
Теперь молодых солдат ожидала общая ротная казарма.
Поскольку мой возраст заметно отличался от салаг-малолеток, то служить к себе в техотдел меня своим авторитетом переманил майор Багрий.
Он, истинный хохол, не мог не порадеть земляку.
Мне до армии довелось несколько лет проработать слесарем на авиазаводе, поэтому участи стать начальником мастерских техотдела мне избежать не удалось.
Служба заключалась в ежедневном открытии мной этих мастерских ровно в 9.00; инструктаже, выдаче инструмента, оснастки и чертежей троим солдатам-специалистам различного профиля; а по окончанию смены, в 17.00, спрятать сделанное ими в железный шкаф, закрыть и опечатать мастерские.
Это, т.с. официальные обязанности.
Наша казарма располагалась в военном городке, а рота охраны и мастерские на горке, за семь километров в сторону сопок. Каждый день бортовой КРАЗ с несколькими солдатами и майором делал определённое число рейсов туда-обратно, обеспечивая техническое обслуживание вверенных нам объектов.
Но речь пойдёт о другом.
Примерно через неделю, во время рейса в сопки, майор Багрий обратился к своим подчинённым со странным вопросом: разбирается ли кто хорошо в грибах?
Откликнулся, помимо меня, ещё один человек.
Больше вопросов не возникло, и мы нормально начали будничную смену.
Однако сюрпризы только начинались.
Ровно в 10.00 начальник приказал грибникам забираться в кузов и грузовик, под его началом, двинулся в сопки. Через пару километров тягач свернул с бетонки, прополз по лесной дороге около километра и остановился.
Нам двоим было приказано покинуть кузов и построиться для получения инструктажа. В нём подробно и доходчиво был обрисован ассортимент необходимых грибных трофеев, направление движения грибника, пункт и время  его выхода из лесного массива для дальнейшего следования в кузове тягача к месту получения пищи. 
Задача оказалась предельно простой – до обеда собрать как можно больше съедобных грибов.
Ожидалась команда: «Вольно! К сбору грибов приступить!».
Но вместо этого майор залез в кабину тягача, оставив полхлеба, банку тушёнки, и нас двоих в абсолютно незнакомой местности.
Потом оказалось, что и сам майор, и его молодая жена очень любили грибы в различных видах, но самому собирать майору не позволяло звание и служба, а жена считала грибную охоту ниже своего достоинства.
Любящий муж самолично сушил и закрывал грибы в банки, но собирать их предстояло нам. 
К сожалению, грибы не вырастают по приказу воинского начальства. А в конце июня – тем более.
Следовало проявить смекалку, чтобы не опозориться и хоть как-то возвыситься в глазах начальства, дабы и далее продолжить сочетать тяготы воинской службы с приятным времяпровождением в лесу.
Кругом буйствовали летние краски, саранки и другие цветы сплошным ковром покрывали все открытые участки сопок.
Но это буйство красок совсем не радовало.
Попытки отыскать грибы вдоль дороги почти не венчались успехом, за час удалось найти десяток подберёзовиков на двоих и штук пять дождевиков.
Мне припомнилось, что, по пути сюда в кузове тягача, мы проезжали сопку, на склонах которой росли на солнцепёке несколько берёзовых рощиц.
Появилось желание «прощупать» их на предмет наличия грибов.
Мой напарник, Иван, забираться в сопки желания не изъявил и решил продолжить свой дрейф вдоль дороги.
Пришлось отправиться туда самому.
Подъём оказался нелёгким, но в первом же берёзовом колке, с южной стороны, меня ждала удача – коричневые шляпки подберёзовиков на толстых плотных ножках.
Несказанно рад был оказаться в родной стихии.
Вдохновлённый удачей, снова активно продолжил поиск.
Не все скопления берёзок оправдали надежды, но все найденные подберёзовики оказались почти стандартными – молоденькими, без червоточин, с явным намерением отправиться прямиком в стеклянные банки.
Стараюсь грибные ножки выкручивать из земли, заполняя место их роста лесным субстратом, чтобы не высыхала грибница. Если корешок срезать ножом, то есть большая опасность загнивания микоризы и прекращения плодоношения грибов на этом месте.
Время пролетело, и сборщика от процесса оторвал лишь гудок клаксона тягача, стоящего на лесной дороге.
Оттуда меня случайно заметили на склоне сопки.
Среди заполненного на три четверти ведра преобладали подберёзовики и подосиновики, другие грибы пока ещё не утруждали себя появлением на свет. Но это было уже кое-что, и майор по достоинству оценил результат, сказав, что он вообще мало надеялся в это время на положительный исход сего мероприятия.
Теперь он мог на законных основаниях подтвердить авторитет знатока грибов перед своей молодой супругой, а я – перед ним и сослуживцами.
Беспокоил лишь вопрос количества собранных грибов вторым участником соцсоревнования – Иваном.
Однако мои опасения развеялись моментально, как только все увидели его сидящим на обочине и доедающим тушёнку – лишь около десятка подберёзовиков сиротливо притаились на дне ведра.
С этого момента и до конца сентября, дважды в неделю, меня транспортировал тягач в различные местности окружающего ландшафта для пополнения зимних майорских грибных разносолов.
Невезучему моему конкуренту как-то вдруг нашлась работа в техотделе по его токарной специальности, и он больше не занимался снабжением начальства лесными дарами.
Тем временем у меня увеличивался опыт сбора, применимо к условиям данного региона, появились излюбленные грибные места, вырос ассортимент грибов.
Но по-прежнему в ведре преобладали подберёзовики и подосиновики, разбавленные изредка белыми, лисичками и сыроежками. Однако мой начальник техотдела и этим грибным дарам был рад несказанно. Ведь в прежние годы такого количества грибов ему никто не собирал.
Перепадало от грибного изобилия и мне. Обычно сыроежки, дождевики, шампиньоны и др. малоценные грибы оставались в распоряжении сборщика, следовали на армейскую кухню, где поджаривались к всеобщему удовольствию сборщика, кухонного наряда и дежурного по части.
Но, видимо, человека всегда тянет изведать чего-то нового, необычного, ощутить непередаваемые ощущения.
И мы, согласно пожеланию майора, их ощутили сполна.
Однажды этот любитель грибов решил открыть охоту на маслят, которых в данном районе поблизости не водилось. За ними следовало отправиться на расстояние в 15км, в молодые сосновые посадки.
Условия оставались прежними: утренний рейс на горку с личным составом техотдела, марш-бросок к месту произрастания маслят, сбор грибов, возвращение на горку за техотделом, транспортировка бойцов в столовую части к 13.00.
Поначалу план действий воплощался неукоснительно.
И вот мы уже в пути – шофер с майором в кабине тягача, я с двумя пустыми вёдрами на жёстком сиденье в кузове.
На полпути очень малоезжая лесная дорога пересекала болото.
То ли зазевался водитель, то ли не хватило опыта, но передние колёса тягача чуть-чуть ушли из основной колеи.
Это оказалось началом конца.
Передок автомобиля тут же ушёл в грязь почти по бампер. Попытки возвратиться на дорогу закончились лишь тем, что по оси ушёл в грязь и задний мост. Мы оказались одни, в болоте, среди чахлых берёзок, с сидящим наглухо в грязи тягачом. 
Рация в нём имелась, и можно было вызвать подкрепление, но тогда у командира части мог возникнуть законный вопрос: куда это направлялся КРАЗ в служебное время без его санкции?
Оставалась ещё надежда на автомобильную лебёдку.
Не стану подробно описывать, как мне по колени в болоте приходилось тащить трос от лебёдки к ближайшим берёзкам, чтобы его привязать к деревцам, и как они поочерёдно заканчивали свой жизненный путь в напрасных усилиях выдержать огромный вес тягача.
Такого лесоповала в этой местности, наверное, давно не было.
Деревья на болоте одно за другим выдёргивались лебёдкой с корнями, не оказывая на положение грузовика почти никакого влияния.
В таких безрезультатных манёврах прошло около трёх часов.
Наконец все деревья в радиусе длины троса лебёдки были благополучно выкорчеваны, весь майорский запас ненормативной лексики использован, моё х/б теперь уже ничем не отличалось от цвета окружающего болота.
Оставалось единственная надежда – сравнительно большая берёза в метре от досягаемости троса лебёдки.
Трос следовало удлинить, но было нечем.
Однако крепло понимание, что мы могли оказаться не единственными жертвами коварного топляка, и поэтому само же болото и должно было нас выручить.
После недолгого поиска обнаружились даже несколько обрывков тросов от предыдущих товарищей по несчастью.
Последняя попытка достичь недостигаемого дерева. 
Больше шансов не оставалось.
И вот решающий поединок берёзы, болота и техники начался.
Поначалу казалось, что тягач спасён, он понемногу стал вылезать из грязи в накатанную колею. Но тут стала опасно крениться спасительница-берёза, и не стало хватать мощности лебёдки.
Ещё раз был заведён трос почти под корни спасительницы и попытку повторили.
Почти сваленная берёзка выдержала-таки советскую военную технику, и тягач медленно сполз в колею.
Часы показывали 14.30.
Ни о каких маслятах теперь не могло быть и речи.
Наверное, армейский грузовик никогда так лихо не мчался по лесному бездорожью, как в тот раз, но нагнать потерянное время ему так и не удалось.
Ребят из техотдела покормили кое-как на горке, в роте охраны.
Майор Б. вышел в тот день от командира части с очень грустным лицом, а мне пришлось около часа драить с мылом собственное обмундирование, чтобы подогнать его к уставным требованиям.
Однако грибные приключения в том году далеко ещё не закончились.
Усилиями майора и его супруги о моём грибном таланте скоро узнали некоторые из местных любителей грибов.
В основном это были женщины.
Некоторые из них пожелали свести знакомство с удачливым эрудитом.
Учитывая, что я был женат и имел перед женой определённые обязательства, то не очень стремился оказаться объектом внимания местного женского общества. Поскольку прекрасно понимал, чем подобные отношения могут закончиться для обеих сторон.
Ежемесячно военный городок сотрясали супружеские скандалы (иногда и со стрельбой), действующими лицами которых становились представители личного состава воинских подразделений, находящихся в городке, и представительницы слабого пола из контингента местных офицерских жён.
Только часть женщин могла рассчитывать на трудоустройство в ближайшем городе, большинство офицерских жён маялись скукой и бездельем. Поэтому, во время присутствия мужей на службе, многие дамы заводили амуры со знакомыми солдатиками, развлекались шопингом, сплетнями и алкоголем.
Однажды, в конце августа, начальник выписал увольнительную для меня на воскресенье и пригласил к себе домой. После пары фужеров вина под собранные мной грибочки, разговор зашёл о выезде местных дам в лес.
Офицеры в свои выходные предпочитали отправляться на охоту, рыбалку, или на пьянку  (что зачастую одно и то же), а сбор грибов оставляли для супруг.
Такие вояжи практиковались в городке, для них даже выделялся служебный автобус, но дамам обычно лень было искать грибные места и они требовали проводников, знающих, где точно найти грибное изобилие.
Одним из них должен был оказаться я.
Оба мы прекрасно понимали, чем могут иногда закончиться  подобные совместные поиски, и следовало определиться в дальнейших действиях.
Майор открыто объяснил, что на следующее воскресенье намечен выезд за грибами и на моё присутствие там некоторые женщины надеются.
К взаимному облегчению, пришлось попросить не заносить меня в личный состав женской команды по причине временного внезапного недомогания.
По такому поводу пришлось ещё добавить несколько фужеров вина, а майор позвонил в часть и сообщил дежурному, что его подчинённый выполняет особо ответственное секретное задание и присутствовать на вечерней поверке не в состоянии.
Ночевал я на раскладушке в веранде начальника.
Пару раз удавалось таким образом избегать быть лесным проводником дам.
Однако случай не оставил меня без внимания прекрасного пола.
Вторая половина сентября.
Скоро ударят заморозки, заморосят холодные дожди, повалят листья с деревьев и осень станет полноправной хозяйкой. Но тогда стояли на улице тёплые недолгие деньки «бабьего лета».
Грибов всё ещё было много, и собирать их в такую погоду – одно удовольствие.
Однажды, в один из подобных дней, в своём будничном путешествии за грибами, невдалеке от расположения части я обнаружил рядом женское существо в полном расцвете своих неполных 30 лет.
Миловидное существо назвалось Лидой, и поведало, что случайно оказалось в этом месте, но знает меня как везунчика и теперь с удовольствием воспользуется моим опытом и познаниями грибных тайн.
Вполне возможная случайность. По её словам, мужу очень захотелось жареных грибочков под водочку, и он вывез её сюда на мотоцикле в надежде на удачный сбор.
Естественно, с точки зрения моего самоутверждения, хотелось думать по-другому. Тем более что и потом наши с ней жизненные пути пересекались ещё несколько раз. 
Мужем этой особы мне представлялся кто-то из офицеров нашей части, поскольку её я встречал несколько раз в нашем доме культуры на киносеансе и в библиотеке.   
Майор с личным составом давно уехал к месту дислокации, так и не узнав, в какой опасности оставил своего подчинённого.
В первую очередь следовало удовлетворить любовь дамы к грибной флоре.
Поскольку сезон лесных даров заканчивался, то несколько заветных уголков пришлось поневоле рассекретить для собирательницы, без особого урона для себя.
Попутно узнал много интересного о их совместной с мужем супружеской жизни, о хронической нехватке культурного окружения, о занудливом  и прагматическом характере её избранника.
Но это была лишь прелюдия.
Когда грибов в её корзине через непродолжительное время собралось достаточное количество, мадам вдруг заявила, что очень устала и дальше идти не может. Поэтому следует здесь же устроить отдых и подкрепиться, чем бог послал.
Бог послал ей чекушку коньяка, кусок колбасы, сок и маленькую шоколадку.
Дама деликатно пригласила служивого присоединиться к пирушке.
Неизвестно как бы сложилась наша дальнейшая идиллия, но случай грубо вмешался в картину совместного романтического пикника.
Совсем рядом раздалось знакомое рычание, от которого мороз побежал по коже, даже невзирая на солнечный день.
Рычал амурский тигр, и от степени насыщения его желудка теперь во многом зависело наше будущее.
Он находился, примерно, почти в километре отсюда, но это ничего не значило, при желании зверь мог оказаться рядом в течение десяти минут.
Завтрак на траве срочно отменялся и дама, забыв об усталости, принялась умолять провести её домой как можно быстрее. Здесь наши желания совпали абсолютно, поэтому провожание скорее напоминало бегство.
В моей памяти ещё свежими остались воспоминания о своей первой июльской встрече с грозным голосом хозяина тайги, когда после такого же близкого рычания пришлось провести на дереве все три часа, отведённые на сбор грибов. Лишь после сигнала клаксона тягача, прибывшего за мной, удалось сползти с высокой берёзы и поспешить к сослуживцам.
При упоминании о тигре все как-то приумолкли и никаких вопросов по поводу пустого ведра больше не возникало.
Минут через 30 мы с дамой расстались у перекрёстка дороги к КПП городка, вполне мирно и сердечно. Она резво отправилась отзваниваться занятому защитой отечества мужу, а мне пришлось возвратиться к условленному месту встречи с майором.
Однако грибное сотрудничество с начальником техотдела закончилось в конце сентября того же года, так же неожиданно, как и началось.
Причиной стало ЧП в части, - личный состав в выходные дни остался без обеда. Исчез бесследно начальник продсклада и выдавать продукты в столовую к обеду стало некому.
Вообще-то ситуация с этим прапорщиком являлась предсказуемой: человек он был довольно молодой и неженатый.
Да и ещё к тому же на такой хлебной должности.
Поэтому у этого служивого в каждой окрестной деревне имелись пассии, отдававшие, в годы повсеместного недостаточного изобилия, защитнику родины маленькую толику ласк за банку тушёнки, кусок мяса или пачку сахара. Уставший от дневных трудов, хмельных возлияний и женских объятий, он и засыпал вечером у понравившейся дамы, слабо помня о вверенной ему обязанности кормления личного состава.
К такому положению вещей руководство части долгое время было абсолютно готово, и в гараже всегда стоял наготове командирский ГАЗик, чтобы в любой момент дня и ночи ринуться на поиски любвеобильного начсклада.
Так происходило и в этот раз.
Когда утром вышепоименованного прапорщика Лёхи в расположении части не обнаружилось, то дежурный офицер привычно выслал авто в объезд всех его зазноб, в твёрдом убеждении в положительных результатах поиска.
Однако жизнь горазда на сюрпризы.
Через два часа авто возвратилось в гараж, но без прапорщика.
Ни его самого, ни его следов, найти не удалось
Запахло жареным.
Срочно из дома был вызван начальник МФО кап-н Емельянов, но и он ничем помочь не смог, - запасные ключи от продскладов имелись в бухгалтерии, однако она тоже оказалась закрытой в выходные на ключ.
Теперь уже отправляют автобус в г.Завитинск к бухгалтеру за ключами от его служебного помещения.
В итоге продукты выдавал сам начальник МФО и обед состоялся с опозданием на три часа. С точки зрения воинской службы, это являлось настоящим преступлением и даже саботажем, поскольку подрывало боевой дух личного состава части.
В конце концов  начсклада отыскался в расположении недавно появившейся
очередной любовницы, чей адрес дежурные  ещё не успели внести в личное дело прапорщика.
Но лучше бы он не появлялся вообще.
Взбешённый подобной наглостью подчинённого, полковник приказал в течение суток уволить провинившегося из рядов доблестной Советской Армии.
Что и было незамедлительно сделано.
Одновременно бедолага и начисто потерял авторитет среди женского пола.
Некоторое время продукты на кухню выдавал всё тот же начальник МФО.
Однако подобное являлось унизительным для такого высокопоставленного офицера.
И тогда нашли меня.
Кроме работы по специальности слесаря, до армии мне  довелось поработать и в почтовом ведомстве, где имел дело с документами и различного рода накладными. В личном деле об этом имелась запись.
Это оказалось решающим фактором в попытке руководства моего определения в должность начальника продсклада.
Начальник МФО прельщал кандидата доплатой 20 руб за должность, очередным званием и самостоятельностью планирования своего служебного дня. Обещал даже скорый краткосрочный отпуск на родину.
Уговоры долго не приносили результата. Мне казалось неэтичным оставлять своего майора без такого ценного и удачливого подчинённого.
К тому же раньше я не имел дела непосредственно с продуктами.
Через неделю всё же пришлось сдаться. Решающим стало слово уходящего на дембель сержанта Скрипки, земляка, и, между прочим, друга уволенного прапорщика.
Возможно, это была просьба руководства, но он вызвал меня на разговор и порекомендовал согласиться, обещая, что я никогда об этом не пожалею.
Забегая вперёд, скажу, что земляк был прав.
Приказ о моём переводе и одновременном присвоении звания младшего сержанта был подписан втайне от начальника техотдела, чтобы поставить того перед свершившимся фактом.
Теперь путь назад для нас оказался отрезанным.
Ещё два дня после выходных майор не обнаруживал моего отсутствия в техотделе, и лишь когда пришла пора очередного рейда в лес, он поинтересовался причиной моего неналичия в данный момент.
Ему ребята эту причину доложили.
Тягач немедленно был развёрнут по направлению к штабу части и майор всем своим авторитетом вломился в кабинет её командира.
Мне пришлось видеть эту картину из окна казармы и наблюдать, как через полчаса мой бывший начальник вылетел пулей из штаба разъярённый и укатил на свой объект.
С тех пор почти полгода он со мной не разговаривал.
Примирение состоялось, когда молодая жена погнала его ко мне с говядиной, купленной в местном продмаге, чтобы поменял её на свинину из прикухонного хозяйства части, находящейся на продскладе.
Любовь к супруге оказалась сильнее обиды.
Обмен состоялся, как и примирение.
Он даже помог устроиться в пустующей квартире военного городка моей жене, когда та сумела посетить мужа в этом отдалённом уголке страны.
Но на этом мои грибные походы не закончились.
В следующем году они возобновились. Правда далеко от расположения части уходить уже не удавалось, но зато собирались грибы исключительно по собственной инициативе и употреблялись на кухне в кабинете повара, в  узком кругу доверенных лиц.
Чтобы не утомлять читателей, приведу всего лишь один эпизод.
Вообще-то в тот день я шёл за орехами.
Приближался полдень, и осеннее солнышко всё ещё успешно пыталось противостоять надвигающимся холодам.
Вдоль мелиоративной канавы, прорытой в радиальном от городка направлении, по которой утекали в сторону р.Амур дождевые и талые воды, выросли кусты лещины. К началу осени на них уже созрели орехи, и следовало по факту убедиться в их вкусовых качествах.
Тем более, что предназначались они для моей любимой жены, обещавшей в скором времени проведать своего далёкого засланца.
Забор вокруг расположения наших воинских подразделений с давних времён не мог уже служить идеалом герметичности. Сексуально озабоченные дембеля  различных призывов в очень короткий срок превратили его в решето в своих ночных любовных походах на близлежащие прелести деревенских девок.
Так что  ничто не препятствовало военнослужащему второго года службы, в свободное от складских дел время, общению с окружающей природой.
В короткий срок лещины, перемежающиеся с молодыми берёзками, оказались мной тщательно осмотрены. Несколько кг фундука переместилось в брезентовую сумку от противогаза. В другую сумку отправилась пара десятков молоденьких подберёзовиков.
Полученные результаты уже можно было считать удовлетворительными и пришло время расслабиться окончательно.
Осеннее светило не дышало зноем, а ласково согревало тело и позагорать под  его лучами в форме №1 (т.е. в одних трусах) оказалось очень приятным удовольствием.
Однако время шло, и наступала пора продолжить дальнейшее отдавание родине своего воинского долга. Прежде чем одеться, появилось желание на пару минут заскочить вон в тот молодой осинник, находящийся в пол-сотнях метров от тропинки, - физиологические потребности организма ещё никому не удавалось отменить.
В полумраке деревьев, после солнечного света, красноватые блики в траве выглядели вполне естественно. Уже на выходе из рощи, зрение, наконец, адаптировалось к полумраку и определилось с этим красным цветом.
То, что пришлось пережить, можно квалифицировать как стресс, или эмоциональный подъём, но увиденное врезалось в память навсегда.
Это был сплошной ковёр из подосиновиков!
До чего продуктивны наши полесские леса, но в таком количестве подосиновики даже в них никогда не встречались.
Поговорка: «Грибов - хоть косой коси!» получила своё подтверждение в прямом смысле слова. Недоставало лишь косы.
Многие огромные перезревшие грибные великаны успели опрокинуться на землю вверх тормашками и сделались пищей для множества жуков и мух.
Рядом стройными колоннами высились более молодые их собратья в расцвете сил и привлекательности.
Так и норовили прыгнуть в лукошко совсем молоденькие грибные малыши.
Только-только высунули из травы свои красные шляпки
младенцы-подосиновики в ответ на тепло и дождики.
Как было не растеряться от подобного изобилия?
Но армейская смекалка не позволила ударить лицом в грязь.
Поскольку обе сумки уже были использованы, то пришлось вернуться к давно проверенной в деле таре – майке.
В тот ужин произошло приятное отклонение в меню нашей воинской части, по разрешению санитарного врача и командира части, - жареные грибы с картофельным пюре.
Все были в восторге.
Однако на этом мои грибные приключения здесь, увы, закончились.
Накатила холодная осень, а потом и зима не опоздала.
А весной автора ожидал дембель.





                Эпизод восьмой.
                Степные урожаи.

Промчалась золотая пора юности.
Когда желание связать себя узами брака окрепло окончательно, пришла пора познакомиться с родителями невесты.
Они жили явно на территории древних полян, в степной местности, на расстоянии 200км от моего родного места проживания.
На улице стоял февраль, и если у нас снега иногда метель надувала по окна домов, что тогда говорить о степном раздолье, - там снег и ветер стремились выровнять все неровности почвы под линеечку.
Руководствуясь указаниям своей будущей супруги, мы высадились из райцентровского автобуса в отдалённом селе, конечной точке маршрута, за 7км от цели. Здесь заканчивались цивилизованные, очищенные от снега дороги. Дальше в это время года (часто и в другие тоже) проезжей дороги для автотранспорта не существовало.
Окружающие пейзажи поначалу мне даже понравились – бесконечные снежные поля до горизонта, разделённые узкими линейками лесополос, навевали мысли о такой же бесконечности бытия.
Пугала только перспектива дальнейшего пути в ботиночках по изрядному морозу и чуть наезженному снегу.
Впрочем, невеста пообещала, что её родители должны были предоставить нам к автобусу всепогодный транспорт, в виде совхозных лошадок, запряженных в деревянные санки.
Она не обманула.
И вот мы уже лежим в санях, под тулупом, на свежей соломе, покрытой чистой рогожей, а будущий тесть ловко управляет этим транспортом, приближая с каждой минутой встречу с нашим новым статусом супругов.
Всё получилось отлично.
Их дочь стала моей любимой женой, её родители сделались моими уважаемыми родителями.
И только местная природа меня поначалу сильно огорчала.
Даже не само бездорожье (к далёким пешим переходам я привык с детства), огорчали коварные свойства местных почв и отсутствие леса, а значит и грибов.
Очень трудно было поначалу просто привыкнуть к жизни без лесов и песков Полесья. Если на родине дождь лишь слегка уплотнял песок, создавая отдельные лужи, то в черноземном Яготинском районе он являлся как отрадой для земледельца, так и стихийным бедствием для путников.
Дождь моментально превращал дороги в жидкую и липкую субстанцию, в которой безнадежно застревали прохожие и самая современная техника, включая тракторы.
При отсутствии (долгое время) к отдалённым деревням района дорог с твёрдым покрытием и абсолютной непроходимости, после дождей, насыпей через речки, населённые пункты на несколько дней оказывались отрезанными от внешнего мира.
До того, как мы переехали в собственный дом в г. Яготин, мне часто приходилось, по пути на работу в столицу, добираться пешком в соседнее село (7км) до конечной остановки райцентровского автобуса, или до трассы Киев-Харьков, чтобы сесть на попутку.
После дождя этот путь превращался в цирковое представление.
В такие дни поневоле приходилось мысленно возвращаться в своё босоногое детство, к весёлым забегам автора под летним дождём по тёплым лужам.
Правда, ощущения от подобных развлечений детства сейчас были уже другими.
Следовало отказаться сразу от любой обуви. К ней мгновенно прилипали полупудовые комья чернозема, и обувь превращалась в неподъёмные вериги, а ноги разъезжались в разные стороны на каждом шагу.
Если этого не сделать, то через пару километров подошвы терялись безвозвратно и дальше путь все равно продолжался босиком.
Своё психологическое состояние в такие моменты можно было обозначить двумя словами: матерное отчаяние.
Поэтому не следовало делать даже попыток продолжить путь в обуви.
Она снималась с ног вместе с носками, прямо на твёрдом покрытии, связывалась шнурками и вешалась на плечо.
Брюки закатывались до коленей, и начинался путь к конечной цели, - от (до) остановки автобуса, либо такое же расстояние от (до) трассы.
По тропинке или грунтовке шагать было бесполезно, - ноги разъезжались на черноземе самим непредсказуемым образом. Путь был возможен лишь по дернистой обочине, изобилующей разнообразными колючками осота и чертополоха, а также другими опасными осколками цивилизации. 
По достижению конечного пункта, приходилось вытаскивать занозы, и заливать йодом ранки на ногах.
Однако, это ещё не все мытарства.
Если по ровной местности можно было босиком передвигаться ещё довольно сносно, используя травянистую обочину, то переход насыпи через ручьи и речушки давался с огромным трудом.
Ноги тонули в размякшем черноземе до колен и выше.
Иногда, в наиболее критических местах, брюки приходилось загодя снимать полностью (оставаясь в одних трусах), иначе они превращались в грязные тряпки.
Местные этому даже не очень удивлялись – привыкли.
Однажды, так же путешествуя с работы босиком, я забрёл в дождевую лужу на дороге. Лужа оказалась тёплой и не очень глубокой, но выбраться из неё мне никак не удавалось, застрял намертво. Как только начиналось моё движение от центра водоёма, ноги моментально съезжали по чернозему, как по маслу, в исходное положение. Не выручали при этом даже некоторые «заветные» выражения.
Уже начали собираться зрители из местных ближних домов, посмотреть на бесплатное цирковое представление.
Чтобы не развлекать их долго, пришлось вспомнить наших отдалённых предков, стать на четвереньки и по-собачьи, имея четыре точки опоры, позорно выползти из ловушки.
Высыхая, чернозем превращался в тончайшую пыль. После проезда автомобиля или прохода деревенского стада, пыль поднималась густой дымовой завесой на долгое время, засыпая прохожих и постройки толстым коричневым слоем.
Возлюбить подобные природные аномалии у меня долго никак не получалось. 
Позже мы переехали в райцентр, в новый дом, где были нормальные дороги и автобусное сообщение.
Вскоре проложили асфальт и к деревне, где жили тесть с тёщей.
Жизнь постепенно налаживалась.
Потом пришёл черёд моего доверительного сосуществования и с окружающей природой, отличающейся на черноземе растительным изобилием, богатством флоры и фауны. Огород бесперебойно поставлял нам овощи и фрукты, речушки и пруды изобиловали раками, рыбой и дичью.
Вот только с любимыми грибами не очень везло.
Лишь по приречным ивнякам в августе-сентябре, в конце деревенских огородов, иногда вырастали летние опята, но их было не особенно много, да и для меня они никогда не являлись желанной добычей.
По летним лугам, выпасая местный скот, удавалось собрать довольно много шампиньонов, которых местные поначалу почти не собирали, почитая, наверное, их поганками. Правда, вскоре мне пришлось отметить, что появилось много подражателей в деле сбора шампиньонов, из числа местных ребят.
Теперь сбор этих грибов шёл на опережение.
Словом, - с грибами было туго.
Так пролетело в этих краях более десяти лет.
Тем временем первый год я стал работать в местном районном узле связи, в женском, преимущественно, окружении.
После прошедших обильных летних дождей, однажды дамы выразили желание отправиться всем коллективом за грибами, чем меня изрядно удивили.
Где же здесь лес?
Оказалось, он есть в наличии, и не очень далеко, около 15км в сторону
г.Переяславль-Хмельницкий.
Руководство РУСа прониклось желаниями прекрасного пола, выделили транспорт – и вот мы уже мчимся утром в сторону небольшого лесного массива (8 х 20км), расположившегося вдоль берега р.Днепр.
Конечная остановка оказалась на берегу небольшого лесного озерка с песчаными берегами, с белыми кувшинками на водной глади, аиром и камышом.
До начала сбора грибов все 14чел. единодушно решили позавтракать на природе.
Какая же лесная охота на голодный желудок!?
После завтрака, да ещё и с горячительными напитками, большинство вознамерилось отдохнуть и позагорать на берегу под лучами утреннего солнышка.
Своему руководителю дамы тоже предложили присоединиться к загорающим, и не тратить время на сомнительные поиски сомнительных представителей грибной флоры.
Некоторые разнополые пары всё же отправились в лес, но, предполагаю, что на грибы они обращали внимание ещё меньше, чем оставшиеся на берегу.
Оказалось, что выезды почтового коллектива в лес являлись регулярными и традиционными мероприятиями, и почти всегда поход за грибами превращался в весёлый фривольный пикник на природе.
Поэтому, лишь единицы из наличного состава группы действительно приехали собирать грибы.
Остальные преследовали явно другие цели.
3-4 раза в год мы своей семьёй наведывались в родные края, к моим родителям, но эти приезды редко совпадали с «грибной» погодой на Полесье.
Брат Гриша добросовестно исполнял при этом свой братский долг, в летние и осенние месяцы вывозил нас в лес на своём «Запорожце». И грибов на жаркое почти всегда удавалось набрать изрядно. Однако попасть на грибное изобилие редко когда удавалось.
Знакомство же с новым лесным массивом, неподалеку от нашего нового местожительства, очень порадовала. Он обещал желанные грибные трофеи предстоящей лесной охоты.
Этот лес ждал меня, пришло время нам познакомиться.
Я так соскучился по настоящим деревьям, что чуть ли их не целовал.
Но сначала внимания требовало озеро.
Оно стало настоящим подарком для нас в жаркий летний день.
Здесь когда-то брали песок на строительные нужды, поэтому образовался широкий и длинный карьер. Потом он наполнился водой, в нём появились растения и рыба. Неглубокий водоём хорошо прогревался и приветствовал отдыхающих приятной водой и твёрдым песчаным дном.
Дальняя мелкая часть озерка заросла тростником, аиром, осокой, а завершали композицию белые кувшинки посреди прозрачного мелководья.
Однако, пока его прелестями наслаждалась основная часть приезжего коллектива, я решил всё таки исследовать лесные окрестности водоёма.
Смешанный лес оказался светлым и чистым, почти ничем не отличающимся от своего полесского собрата.
Здесь среди мхов и папоротников вскоре обнаружились и первые трофеи: коричневые шляпки подберёзовиков и зеленоватые зонтики сыроежек.
Поначалу мои поиски происходили в пределах прямой видимости водоёма.
Потом настал черёд довольно далёкого рейда вдоль лесной дороги.
В небольшой лощинке под огромным дубом три прекрасных боровичка заставили учащённо забиться от радости моё сердце.
Получалось, что день был потрачен не зря.
Тем временем, солнце перевалило за полдень и следовало проверить наличие на месте вверенного мне коллектива.
Он оказался в полном порядке.
Некоторые дамы уже успели обгореть и теперь отмокали в лесном водоёме.
Мужики не теряли времени на подобные процедуры, они усердно пытались ликвидировать захваченные из дома пищевые ресурсы, добавляя внутренние градусы к жарким наружным.
Потом поневоле лезли охлаждаться к дамам в водоём, отчего те начинали манерно плескаться, и обливать вновь погрузившихся и нагрузившихся прохладной водичкой.    
По всему получалось, что ещё пара часов времени у меня оставалось в запасе. Их удалось использовать сполна.
Домой возвращались уже вечером.
К моему удивлению, почти у всех участников вояжа набралось на пару сковородок различных грибов. Однако они ни в какое сравнение не шли с моими трофеями. Впервые за многие годы удалось даже их некоторое количество закатать в банки.
Что меня несказанно порадовало.
К сожалению (а может к счастью) подобные коллективные пикники происходили не особо часто. Но теперь этот лесной массив прочно и надолго сделался моей вотчиной.
Как только грибные дожди орошали окрестности нашего городка, план долгожданного марш-броска начинал воплощаться в жизнь.
Ранним утром велосипед начинал свой путь к станции Яготин.
Сначала следовали две остановки на электричке, потом ещё 5км от ст.Переяславской в сторону г.Переяславль-Хмельницкого.
За трассой Киев-Харьков следовало свернуть вправо по лесной дорожке до заветного озерка, где и начинались грибные палестины.
Нельзя сказать, что грибов здесь было много, но удовольствие от их сбора, чистый лесной воздух, прохладный водоём с лихвой компенсировали тяготы пройденного пути.
Каждый визит в лес оказывался незабываемым.
Вскоре в нашей семье появилась гордость советского  автопрома, – Москвич 412, и теперь уже мы все вместе наведывались сюда за лесными богатствами.
Так состоялось ещё одно моё примирение с новыми жизненными обстоятельствами.
Такие поездки обеспечивали нам по 10-15кг различных грибов, хотя белых никогда не набиралось более 40-50 штук.
Рекордов здесь мне установить не удалось.
Лишь однажды в небольшой берёзовой рощице удалось набрести на урожай зелёных сыроежек. Крепкие и чистые грибы заполнили всю низинку. Их даже не приходилось искать – все находились в поле зрения. Кошель был просто оставлен в центре этого изобилия, а сорванные грибы затаривались в кепку и транспортировались к нему.
Тогда удалось собрать около 20-ти кг сыроежек.
Впоследствии отыскался лесной массив ещё ближе, всего в 7-и км от Яготина, куда на велосипеде можно было добраться менее чем за полчаса.
Его преимуществом долго являлось то, что лишь немногие местные жители приходили сюда собирать грибы, и никто не мешал наслаждаться процессом грибной охоты.
Здесь иногда удавалось набрать до полусотни белых красавцев, а грибной ассортимент мог удовлетворить любого грибного фаната. Правда, лес этот был не особо велик, и когда местные начали массово приобщаться к сбору, то, со временем, количество собираемых мной грибов резко упало.
Приходилось опять осваивать новые места, которые приходилось долго отыскивать.
Однако лесные прогулки, завтраки на траве под сенью деревьев, благодатная окружающая природа всегда дарили радость бытия, позволяли отвлечься от повседневной мирской суеты.
Потом различные обстоятельства вынудили нас покинуть эти места и перебраться жить в столицу, но воспоминания  об этих прекрасных краях до сих пор согревают душу теплом.    
 
      


                Эпизод девятый:
                Грибочки заповедные.

События эти произошли в начале 80-х годов прошлого века.
Я уже упоминал о воспитанном собственноручно грибнике-фанате, моей жене.
За годы супружества и регулярных посещений Полесья, где проживал мой брат, жена научилась различать съедобные и несъедобные грибы, а её энтузиазму и азарту в поисках грибных россыпей могли бы позавидовать все местные полищуки.
Но ещё большим фанатом в этом виде охоты оказался другой мой «воспитанник», её брат, Николай.
Он, к тому же, был и заядлым рыбаком.
Однако, фанатизм у Николая оказался весьма своеобразным: вернуться домой без рыбы или грибов для него являлось огромным стрессом и позором.
Поэтому он почти игнорировал рыбалку с удочкой, считая её пустым занятием (исключая зимнюю подлёдную рыбалку), а за грибами старался отправиться только когда был уверен в конечном результате.
Чаще всего за грибами Николай отправлялся в Загальцы, к моему брату Грише, и вместе они посещали отдалённые грибные места. Сначала брат жены приезжал туда вместе с нами, а потом сдружился с братом и стал ездить туда сам. Но если брат особо не усердствовал в грибном сборе, то  Николай в этом деле был истинным «бегуном», и старался всегда «взять» рекордный для грибника вес этих трофеев.
Доходило до абсурда.
Мы все вместе на нашем «Москвиче» иногда ездили за грибами из Яготина в переяславский лес. 
Однажды, в таком грибном походе, вместе удалось приметить настоящую россыпь белых грибов.
С криком: «Моё! Моё! Моё!» - брат жены рванул вдоль этого изобилия, оставляя по дороге предметы своей одежды: кепку, куртку, сумку, таким образом пытаясь «застолбить» за собой эти лесные дары.
И хотя было всё подано в виде шутки, но, как известно, в каждой шутке есть лишь доля шутки.
Впрочем, разговор дальше пойдёт о другом.
Как-то он целый год не напрашивался к нам в попутчики в наших лесных походах.
У Гриши он тоже не появлялся, что казалось очень странным, учитывая его фанатизм в грибной охоте.
И что было совсем странным, так это большое количество отличных белых грибочков в банках, как закусь под водочку, в наших совместных застольях в киевской квартире Николая. Стало понятно, что появились они не с рынка, на такое их количество никаких денег не хватило бы.
Допрос с пристрастием заставил хозяина квартиры сознаться во всём.
На полдороге между Киевом и Чернобылем существовал Полесский заповедник.
Не помню, что там особо охраняли, но всех подряд граждан туда не допускали. Поэтому в грибной сезон в лесу конкуренции почти не существовало, а грибов вырастало огромное количество и на любой вкус.
Главной проблемой было попасть в заповедник.
Как прослышал об этом «райском» уголке грибника Николай, неизвестно, но он стал там завсегдатаем на весь летне-осенний сезон, невзирая на трудности проникновения в заповедную зону. 
И нам об этом ни гу-гу.
Но сейчас он покаялся, выставил коньяк и пообещал больше не ходить туда в одиночку.
Этот год выдался засушливым, и дожди прошли лишь в начале сентября.
Когда после этого количество и ассортимент грибов на киевских рынках резко увеличился, настала пора и нам приступить к грибной охоте.
От метро «Героев Днепра» до Дымера первый автобус отправлялся в 6.30 утра.
Путь занимал около часа.
Согласно предполагаемым обстоятельствам, ни о каких корзинах и кошелях речи быть не могло. Следовало захватить тару как можно меньшего объёма и не привлекающую внимание.
Одежда должна соответствовать высшему уровню официальности, был желателен галстук и портфель.
Поэтому объёмистый портфель и находился в руках Николая, а мне досталась папка из кожзаменителя. В портфеле лежали вместительные сумки и самодельные рюкзаки из плащёвки, хлопчатобумажные спортивные брюки и наш дневной рацион продуктов.
На автостанции в Дымере предстояла пересадка на местный автобус.
И вот уже небольшой  ПАЗик бодро катит наши жаждущие приключений организмы в сторону заповедника, где нас должны ожидать сказочные лесные богатства.
Но в сказках не всегда всё ясно и понятно.
Тем более, в жизни.
Село Толокунь является последней остановкой перед заповедником.
Здесь, на речке с поэтическим названием Жидок, перед насыпью образовался длинный и глубокий водоём. За насыпью был врыт шлагбаум, и стояла будка охраны заповедника.
Перед насыпью автобус останавливался, два егеря заходили в салон и изучали контингент пассажиров. Если едущие подозрений не вызывали, то, проехав насыпь, охранники выходили, поднимали шлагбаум и автобус катил дальше в с.Сухолучье.
В противном случае происходила проверка пропусков, и высаживались все лица без оных.
Грибников егеря изгоняли из транспорта нещадно. Поэтому весь наш маскарад, с респектабельным видом, был призван усыпить бдительность охраны.
Николай утверждал, что ему так несколько раз удавалось проскользнуть в заповедник без проверки.
Увы! В этот раз нам не повезло. Охранники попались дотошные, пропуска проверили, и мы почти в смокингах остались стоять перед началом насыпи.
Пропуска можно было, конечно, заменить двумя кредитными билетами по 5 руб, что брат жены  и делал раньше, когда контроль всё же проводился. Но сейчас он пообещал бесплатное проникновение в зону, а поскольку такой опыт у него уже был, то пришлось согласиться.
Теперь у нас осталось два варианта: обойти водоём (2км) и переправиться через речку, или прорываться с боем через насыпь и шлагбаум.
Был выбран второй вариант.
Первым делом следовало под насыпью переодеться. Пиджаки и брюки перекочевали в портфель, а вместо них на ногах оказались видавшие виды треники.
По подножью насыпи, камышами скрытно выдвигаемся к будке охраны.
За 10 м перед  шлагбаумом путь преграждает  сетка, вкопанная в болото и тянущаяся до самого асфальта.
9 часов утра. Мы в камышах, в засаде перед сеткой. Кусают комары и слепни, два охранника курят возле шлагбаума, один сидит в будке.
Нам везёт, что нет у них служебных собак. Ещё не получил распространение терроризм, не активизировали свой бизнес наркоманы, а браконьеры орудовали вдали, на Киевском водохранилище.
За шлагбаумом сразу начинается заповедный лес. Если туда попасть, то охрана нам уже не страшна, а на обратном пути автобус никогда не проверяют. Так утверждает Николай.
Но как преодолеть открытое пространство перед шлагбаумом?
Если рвануть напролом, то егеря успевают перехватить незадачливых грибников. Следующий автобус лишь через три часа, и не факт, что его не будут проверять. Оставалось надеяться лишь на везение.
Ситуация сложилась тупиковая: грибы там, а мы здесь.
Прошло больше часа, но никакого прогресса в нашем деле не намечалось.
И вот появляется шанс в виде хлебного фургона. Автомобиль останавливается перед шлагбаумом, полностью загораживая охране обзор нашей стороны.
Пулей вылетаем из укрытия и одновременно с хлебовозкой проскакиваем шлагбаум. Егеря замечают нас, когда начинаются первые деревья спасительного леса. Ни окрики, ни свистки теперь не способны остановить нас на пути к цели.
Ещё несколько десятков метров, и можно перейти на шаг – мы в заповеднике.
Что это заповедник, знают  только люди. Грибы этого не знают. Поэтому они вырастают согласно своим предпочтениям, не согласовывая их с грибниками. И хотя Николай здесь собирал грибные трофеи несколько раз, грибные урочища никак ему не открылись. Приходилось надеяться только на везение.
Перво-наперво следовало подкрепиться. Под солидным дубом устраиваем привал. Из портфеля вынимаем «горючее» и закуску, грибную тару. Здесь же, прямо под ногами отыскалось несколько белых грибов и сыроежек.
Осеннее солнце и внутреннее тепло приводят наши организмы в равновесие с окружающим миром. Пора заняться тем, за чем с таким трудом сюда стремились – грибной охотой.
Лес здесь абсолютно похож на все полесские леса: берёза, осина, сосна, дуб, ель. Возможно, меньше дорог да тропинок, всё-таки заповедник.
Поскольку никаких грибных палестин мы здесь не знаем, приходится выбирать маршрут наобум, вдоль лесных тропинок, ориентируясь по солнцу и компасу.
Грибной ассортимент впечатляет, но в меню преобладают подберёзовики и королевские моховики (польский гриб). Попадаются белые, подосиновики, маслята, рыжики. Поначалу собираем и сыроежки, хотя чем дальше, тем участь их незавиднее. С пополнением грибной тары другими видами, сыроежки привычно изгоняются из рюкзаков.
Так незаметно пролетают четыре часа.
Почти все взятые ёмкости затарены грибами, и пришла пора возвращаться в исходный пункт. Возле обнаруженного прохладного ручья доуничтожаем взятые харчи и спиртное, утоляем жажду родниковой водой, немного отдыхаем.
Главное преимущество сбора грибов в заповеднике – отсутствие конкурентов. Если в моих лесах за это время уже встретились бы на пути десяток автомобилей и до двух десятков грибников, то здесь за день мы не встретили ни единого человека.
Наиболее ценных грибов – белых, здесь собралось не больше, чем мы собирали в Загальцах, около 50-и, но в общем у каждого образовалось грибов килограммов
на 30-ть.
Николай утверждал, что в одном из его походов встретил здесь лося. Вполне реальная ситуация, совсем недалеко отсюда начинается Беловежская пуща. А грибники, как рыбаки и охотники, очень правдивые люди.
Я вспоминаю, что сам когда-то встретил этого хозяина леса.
Мчался я тогда ранним утром за грибами на велосипеде по пустынному шоссе.
Вдруг впереди неспешно выбрался на трассу огромный рогатый лесной великан.
Пришлось срочно тормозить, поди узнай, что у него на уме.
А лось уходить явно не собирался и меня пропускать даже не думал. Хорошо, что рядом у дороги обнаружилась небольшая лесная беседка, куда я и сполз со своим велосипедом.
Ситуация сложилась необычная: в 50-ти метрах стояло на дороге огромное животное и стоять ему явно нравилось. А в беседке сидел я, и мне это не нравилось совсем.
Так прошло минут двадцать. Только когда из-за поворота на дороге показался грузовой автомобиль, лось неспешно затрещал кустами в чащу леса.
Мне тогда пришлось очень сильно давить на педали, чтобы наверстать упущенное время. 
Обвешанные рюкзаками и сумками, с портфелем подмышкой, тащимся к автобусной остановке. Уже не переодеваемся и ничего не прячем, на обратном пути автобус не проверяют. 
Ровно в 16.00 подкатывает полупустой автобус, и мы трогаемся в обратный путь.
Шлагбаум открыт, егерей поблизости вообще не наблюдается, полная свобода.
Потом другой автобус и путь домой, под восхищённые взгляды встречных прохожих. Забываются все утренние приключения, остаётся стойкое чувство не зря прожитого дня. Потом ещё жаркое из грибочков, запотевшая рюмка, внимание наших дам, радостное предчувствие новых походов и приключений.
В этом году в заповедник удалось попасть ещё только один раз. Никто пропусков не проверял, водитель благополучно высадил нас в знакомых местах.
Результат этой нашей грибной охоты был очень похож на предыдущий.
Впрочем, уже заметно похолодало, и костюмы пришлось заменить куртками.
Расставались мы с заповедником в полной уверенности во множестве дальнейших встреч.
На следующий год рядом взорвался Чернобыльский реактор. 
Грибочки сделались радиоактивными и недоступными.


                Эпизод десятый.
             Грибное  Подмосковье.      
   
Родное грибное Полесье и обретённые степные закрома остались в прошлом.
Волею судеб знакомые лесные тропинки сменили незнаемые и нехоженые леса ближнего Подмосковья.
Неизвестно было, какие грибные сюрпризы нам они подарят?
После переезда сюда, в первые годы проживания, времени на поиски урожайных грибных мест не оставалось.
Заветные места остались далеко, а чтобы их обнаружить опять необходимо время или надёжный знаток здешних лесов. 
Правда в шаговой доступности лес имелся, но был он не очень велик и к тому же находился в зоне выбросов местных предприятий. Есть такие грибы не очень хотелось, но несколько раз в год просто прогуляться в лесу оказалось полезным для здоровья.
Во время прогулки удавалось собрать приличный пакет грибов, среди которых попадались даже белые, однако удовольствие от грибной охоты сильно портили весёлые компании, облюбовавшие эти места для своих пикников. После них оставались горы мусора и вытоптанная и выжженная кострами лесная подстилка.
Словом – отдохнуть не получалось.
Обычно летом горожане разбредаются по дачам.
Поскольку дачи у нас не имелось, то дети решили оздоравливаться на съёмной, в окрестностях дер.Тишково. Дачу сняли на всё лето. Здесь для отдыха были прекрасные условия: лес, водоём, детские площадки для внуков на его берегах, мангал и телевизор для взрослых.
Словом: лежи на бережку, купайся, загорай, жарь шашлык – что ещё нужно для счастья?!
Оказывается, для полного счастья нам с женой недоставало похода за грибами.
В принципе, никто против нашего желания не думал возражать, но никаких конкретных мест для поиска вожделенных грибов у нас не существовало, ведь окрестный массив представлялся нам неизведанным.
Дети сильно сомневались в нашем успехе, в начале июля вряд ли следовало ожидать грибного изобилия.
Однако они загрузили нас в авто, снабдили водой и продуктами, и высадили по первому требованию в 3км от дачи, в просто понравившемся нам месте,
на каком-то глухом лесном просёлке.
Пообещали вернуться в это место через четыре часа.
Наш оптимизм начал быстро улетучиваться, как только ноги грибников ступили под сень ближайших деревьев.
Кроме непроходимой трущобы, густого кустарника и жалящих насекомых – ничего грибного здесь не обнаружилось.
Спотыкаясь, цепляясь и чертыхаясь, ползли мы так вглубь массива несколько сот метров.
Пустота в лесу была такая, как будто благородные грибы здесь сроду не росли, и напрочь запретили это делать даже поганкам.
В борьбе с лесными препятствиями прошла почти половина отведённого нам времени, а добычей оказалась лишь пара малорослых сыроежек. Зато бурелом измотал настолько, что кушать захотелось очень сильно.
Поэтому, на первой попавшейся небольшой полянке, облегчённо свалились на траву и принялись за еду.
Немного отдохнув, мы начали советоваться о своих дальнейших действиях.
Решили пройти в глубь леса ещё немного, и если ничего не найдём, то вернёмся обратно «не солоно хлебавши».
Здесь-то и вспомнилось мне большое упущение в деле лесной охоты – мы забыли предоставить угощение хозяину этого леса. 
В моём малолетнем возрасте меня удивляли привычки отца и некоторых взрослых оставлять в лесу на пеньке некоторое количество еды, шепча при этом что-то непонятное.
Позже отец объяснил, что это угощение хозяину леса, чтобы тот поделился малой толикой своих богатств в ответ на подобные дары.
У меня это тоже вошло в привычку, но тут как-то забылось и вспомнилось только сейчас.
Немедленно, под ироническим взглядом жены, на пеньке появился бутерброд с колбасой, огурец и кусочек сыра. Соответственно, было наговорено моё обращение к хозяину леса с просьбой не побрезговать угощением, и  удивить нас свое щедростью.
Потом ми продолжили свои поиски.
Всего через десять минут моё внимание привлекли какие-то светлые блики среди бурелома по левой стороне нашего движения. Жена тем временем ушла немного вперёд, а мне пришлось продираться к непонятному светлому пятну через лесные трущобы. Хотя, по опыту, я уже знал, что нас ожидает.
Стройными рядами на каждом поваленном дереве высились массивы летних опят – их было несметное количество.
Когда на мой зов сюда заползла жена, то лесное эхо ещё долго повторяло её вопли восторга.
Той пары пакетов и ведра, захваченных из дома, нам явно не хватило, однако моя заветная майка всегда была со мной.
Больше часа мы пилили это грибное изобилие и набивали опятами тару.
Решив, что следует идти к большой дороге напрямик, чтобы дети не били автомобиль по лесному бездорожью, мы потихоньку начали двигаться в этом направлении.
И снова нас ожидала удача.
Видать лесовику наше подношение, после голодных зимы и весны, пришлось очень кстати, и он решил удивить нас ещё россыпью белых грибов, росших вдоль неглубокой канавы недалеко от дороги.   
Когда дети обнаружили нас стоящих в ожидании, то от увиденных трофеев их «охи» и «ахи» ещё долго не утихали в лесу.
В тот день с лесовиком у нас произошло полное взаимопонимание.
А грибы мы пожарили на сковородке, закрыли в банки, часть шляпок опят заквасили вместе с капустой и получили отличную закусь под холодную водочку.
Но это было только началом нашей грибной эпопеи у деревни Тишково.
Дачу мы снимали несколько лет подряд и всё больше вникали в грибные тайны этих мест.
Здесь обнаружились укромные уголки, полюбившиеся белым грибам, жёлтым маслятам, лисичкам и польским грибам. А сыроежки вообще росли повсюду вдоль влажных берегов водохранилища.
Приятно оказывалось побродить всем семейством по окрестностям посёлка и вернуться с прекрасными лесными дарами.
Однажды в сентябре, когда дети и внуки уже уехали в столицу, мы с женой обходили окрестности в поисках грибов и набрели на старую лесосеку, забитую до предела осенними опятами.
Как уже говорилось, я не большой поклонник опят, при наличии более ценных  представителей грибного мира. Но супруга уговорила не брезговать ими, обещая приготовить из них отличные блюда. Пришлось делать монотонную и скучную работу – срезать это грибное изобилие, почти никуда не перемещаясь.
А заквашенная с морковкой и шляпками опят капуста понравилась всем настолько, что была съедена в предельно короткие сроки.
Через несколько лет мы вспомнили былые удачи и, хотя уже здесь дачи не снимали, решили пройтись по знакомым местам.
Увиденное оказалось настоящим шоком.
От былого великолепия почти ничего не осталось.   
Наше любимое место отдыха, уютную поляну в лесу у озера, мы поначалу не узнали. Она встретила нас горами мусора, поломанными скамейками и деревьями.
Пришлось, засучив рукава, взяться за уборку.
К ближайшим мусорным бакам были отправлены около двадцати пакетов с мусором, благо пустые пакеты валялись здесь повсюду. Только после этого поляна стала походить на место отдыха.
Подобное состояние прибрежной полосы наблюдалось тогда на всём протяжении окрестностей дачного посёлка.
Это как же надо было современным недорослям не уважать себя и единственный общий дом человечества – природу, чтобы довести её до такого унижения.
А всего лишь следовало собрать за собой остатки привезённого сюда и оставить их у ближайших мусорных баков, в 300-х метрах по дороге назад.
Ведь природа обеспечила отдыхающих своим великолепием – свежим воздухом, зелёной травкой, прохладой водоёма, солнечным теплом. Т.е., со своей стороны, сделала всё, чтобы людям было комфортно физически, психологически и душевно.
В ответ многие люди (их даже трудно так назвать) плюнули на неё, обгадили и уехали, уверенные в своей безнаказанности.
А то, что им больше не захочется отдыхать здесь, среди гор мусора и отходов жизнедеятельности, и другие тоже здесь отдыхать не смогут, а следовательно дискомфорт, плохое настроение и психологические проблемы обеспечены – до их сознания не доходит.
Ранее спуск к водоёму в районе посёлка преграждал шлагбаум, в 300-х метрах от воды. Рядом с ним располагалась небольшая автостоянка, и стояли мусорные баки. Любители отдыха с вещами в руках могли пешком проследовать вниз и полностью насладиться красотой этих мест.
На обратном пути отдыхающие оставляли мусор в предназначенном для него месте, потом садились на стоянке в своё авто и отправлялись в город.
Природа оставалась чистой и культурной.
Дачники могли ещё и контролировать  немногочисленных любителей отдыха
в прибрежной полосе.   
Потом кому-то из чиновников закрытый шлагбаум не понравился и его убрали.
Моментально берег водоёма оккупировали многочисленные владельцы автотранспорта, со своими моторками, скутерами, яхтами, автодомиками, палатками.
После их «отдыха» прибрежный лес напоминал мусорную свалку и одновременно общественный туалет.
Отсюда не только грибы – насекомые сбежали.
В тот день нашей добычей стали лишь несколько сыроежек и маслят, найденные в отдалении от прибрежной полосы.
Воистину, чем лучше узнаёшь людей – тем больше нравятся животные.
Ещё в одном этом конкретном месте губители природы победили.
Человечество окончательно теряет свою связь с природой, со своей «материнской» сущностью, превращаясь в абсолютно чужеродное для планеты  тело.
Поэтому нет ничего удивительного, что она старается всеми силами избавиться от подобной «занозы», создавая для людей всё более экстремальные условия выживания.
Такие – мы её не нужны.   
Но на этой минорной ноте свои грибные рассказы мне заканчивать не пришлось.
Прошло несколько лет.
В прошедшем году произошло удивительное событие. 
В окрестностях оз.Сенеж  у нас появился небольшой участок в лесу и кое-какое строение на нём для временного проживания.
И хотя здесь половину лета не давали спасу комары, а вторую половину – слепни, окружающая природа позволяла немного отдохнуть от сумасшедшей столичной действительности.
Вот только с грибами в очередной раз не слишком везло.
К этому времени мы уже пять лет обживали здешние места, но до грибных рекордов дело так и не дошло.
Существовало грибное разнообразие, однако всё ограничивалось десятком белых, подберёзовиков, подосиновиков, моховиков и сыроежек. Исключение составляли опята, но их обилие не вызывало у меня особого восторга.
В тени деревьев нашего участка каждый год гарантировано вырастал  урожай из тех же нескольких десятков вышеперечисленных грибных трофеев. И даже еловые рыжики радовали своим появлением навещавших нас детей и внуков. К их восторгу, им даже в лес ходить не надо было за грибами.
Но такие «прирученные» представители грибного мира меня не очень вдохновляли.
Хотелось большого грибного счастья.   
Конец августа прошлого года изобиловал затяжными дождями.
Позднее утро.
Наш домик в лесу.
Уже почти неделю моросят дожди, то превращаясь в мокрый туман, то щедро поливая пропитанную влагой, как губка, землю.
В такую погоду на улице делать нечего, телевизор надоел, читать неохота.
А что если пойти за грибами?!
Непривычно, но заманчиво.
Прорезиненный плащ с капюшоном приходится очень кстати.
Его дополняют резиновые сапоги и большое пластмассовое ведро с крышкой. Экипированный таким образом, бодро вхожу в дождь, под скептическое ворчание супруги, - ей скучно оставаться дома одной.
Как-то мало у меня надежды на грибное изобилие, но раз решился, то обратного хода нет. 
Поначалу следует проверить пригорок рядом, за ручьём, там всегда удавалось найти несколько штук белых.
Если они там есть, то могут быть и в других местах.
И вот уже берег ручья, превратившегося от дождей в небольшую речушку. Водная преграда преодолевается с разбега – и вот я уже на другом берегу.
Сколько грибов я собирался здесь собрать?
Ну, надеялся штук на 10-15 белых, не считая других.
Прямо за поваленной елью у ручья мне улыбнулась первая удача – сразу шесть штук отличных грибных крепышей.
Я ведь не забыл оставить на входе в лес угощение для хозяина леса, лесовика, - он отблагодарил сразу.
Грибы росли везде!
Несколько шагов в любую сторону – и находка за находкой.
Нудный дождь был забыт окончательно, и грибная эйфория завладела мной целиком.
Пройдена была всего пара сот метров, а моё ведро оказалось почти заполненным грибами. Как ни тянет продолжать сбор, но полная тара вынуждает возвращаться.
А ведь прошла-то всего пара часов.
Опять с трудом форсирую ручей в обратном направлении и захожу в домик.
Жена привычно иронизирует над моим видом, не предполагая, что находится под крышкой ведра.
И в этот момент я крышку открываю.
Вопли восторга супруги только укрепляют меня в решении продолжить грибные изыскания. Собранные грибы вываливаются в тазик и оставляются на попечение супруги.
Решаю пройтись в другом направлении, к излюбленной поляне, всегда радовавшей меня грибным урожаем.
Порадует ли она сейчас, в дождливую и хмурую погоду?
А дождь только усиливается. В сапогах хлюпает вода. Края сапог даже через заправленные брюки натёрли ноги до крови, но в предвкушении удачи ничто не в силах остановить моё свидание с ней.
Как только сворачиваю с дороги на поляну – сразу же глазам открываются чудесные россыпи белых, подберёзовиков и лисичек.
Грибы не только затаились под деревьями, но и ушли от них далеко, в кустарник и заросли травы.
Заметил я это случайно, и теперь ищу их уже там.
И это верное решение.
Там запрятались настоящие грибные клады.
Приходиться  менять тактику сбора. Теперь в ведро отправляются только молодые грибы. Те, что постарше, оставляются на корню – для них не остаётся места в грибной таре.
В этом изобилии сегодня я в одиночестве. Если в погожие дни дачники конвеером  шастают по опушкам, то сейчас дождь отбил у них такое желание. Конкурентов сегодня у меня нет.
В небольшом молодом осиннике на каждом шагу краснеют шляпки молодых подосиновиков. Жаль лишь, что осинник крохотный, 20х10м.
Быстро и незаметно заполнилось ведро, к своей досаде, уже не нахожу места для очередной порции лесных даров.
Пришла пора возвращаться домой.
И хотя ещё множество грибных мест остаются необследованными, но и силы оказываются не беспредельными.
Спасибо, лесной хозяин, тебе за доставленную радость!
Опять восторженные возгласы жены и её просьба взять в лес на следующий день.
Впервые за многие годы испытываю настоящее наслаждение, от увиденного и собранного в лесу. А завтра, ведь, опять предстоит, верю, испытать подобное чувство. Надеюсь, что грибной бал повторится.
Стёрты в кровь ноги, весь мокрый до нитки, несмотря на плащ и сапоги, но ведь это такие мелочи!
Несмотря ни на что, вериться, что наступит утро, мы снова увидим солнечный свет, улыбки родных и близких.
Снова вырастут грибы, лес поманит нас своей прохладой, а хозяин леса позволит собрать в закромах часть его богатств.
Жизнь продолжается!   
 

                Рассказ окончен.