В себе ублюдка испугавши прямотой своею,
Того, что бросился бежать стремглав,
Всегда мешавшего мне стать немножечко добрее,
Держать не стал – и оказался очень прав.
Свалил он безвозвратно, сука, по-английски,
Придушенный своей же ленью беспощадной,
И обожравшись в хлам отборных виски,
Я помянул мерзавца речью складной.
Держа стакан и закурив последнюю сигару,
Вслух произнёс могущественный слог.
Из прошлых быдлостей оставлю лишь гитару,
Чтоб спеть о том, как побороть в себе тебя я смог.
Проснувшись где-то, вскрикнул: «Кто я, с кем и где?» –
«Ха, милый, ты же с нами! – глас женский прохрипел. –
Кричал вчера, что оказался ты в большой беде,
Необходимо, чтобы кто-то тебя сегодня пожалел».
Трусы на голове и в волосах жевачка слиплась,
В зубах застрял какой-то волос кучерявый,
Какая-то девчонка рядом развалилась,
Совсем нага, и глаз подбитый правый.
Вот же оно, то утро настоящего мужчины,
Которого, мечтая, жаждут многие юнцы,
Бродя по дебрям злой жизни паутины,
В хлам разбиваясь о судьбы коварные концы.