Ольма Ник
Ведьма снежных окраин
Часть первая.
Дорогу осилит идущий.
1
Здание бизнес-центра вздрогнуло, пол завибрировал, с потолка опустилось облако серой пыли. Первое, что подумала Элен Смит: «Террористы». Сейчас за окном появится неотвратимо приближающийся самолет, затем удар, взрыв, огненная волна и неминуемый конец её короткой, но такой многообещающей жизни. Как ни крути, события одиннадцатого сентября крепко засели в памяти любого американца. Но вибрация прекратилась, и с потолка больше не сыпалось.
Элен, молодая, белокурая обладательница синих глаз, подбористая, по-деловому, но со вкусом одетая в стиле «шик без усилий», хозяйка турфирмы на побережье Санта-Моники решительно встала из-за стола. Схватив сумочку (меховой шедевр от "Филипп Лим"), она замерла и прислушалась. Тихо. В помещении ни звука за исключением бормочущего из динамика радио.
- «Наверное, просто небольшое землетрясение», - утешила себя Элен, но всё-таки решила как можно скорее закончить оставшиеся дела и покинуть офис. В конце концов, нельзя же всё время работать! Вот и сотрудников она давно отпустила.
- «Отправлю ещё пару писем, и хватит», - решила девушка. Чахнуть круглосуточно в офисе, ей совершенно не хочется, так и до нервного срыва недалеко!
- «Гори всё огнем! Сегодня Уил предлагал сходить куда-нибудь, в Авалон или Кой…».
Стоило подумать о нём, как душу вновь охватили сомнения, хотя казалось, тревоги развеяны окончательно: подруги завидовали её удачной партии, и дядя Чарли в Уильяме души не чаял. Всё складывалось – лучше некуда, однако, в их отношениях было что-то необъяснимо тяготящее Элен, всегда такую открытую и доброжелательную. Уил, будто бы человек без недостатков, но порой казалось, что именно это и раздражает в нём больше всего.
Нет, она можно сказать, по-своему даже любила его, и пару раз скучала, когда он уезжал из Лос-Анджелеса по делам в Детройт и Чикаго. Но иногда, ей хотелось убежать от него на край света, а заодно от подруг, дядюшки Чарли и собственной фирмы, «Смит и Блек», в придачу. Этого она объяснить не могла! Она противоречила самой себе, пока метлой самоанализа не загоняла такие мысли, в самый дальний и тёмный угол сознания. Но они при первой возможности находили дорогу обратно.
Пока Элен отправляла письма, диктор рассказывал историю ураганов в прошлом навещавших город со стороны Тихого Океана: про скорость ветра в спиральных завихрениях, про шкалу Саффира-Симпсона и «глаз бури». Элен, поначалу, пропускала радио-трескотню мимо ушей, но потом волей неволей стала прислушиваться.
Последние слова диктора заставили её сделать звук громче и откинуться в кресле. Передавали о небывалом по силе тропическом циклоне, который вот-вот обрушится на город. Объявлено штормовое предупреждение высшей степени опасности, национальная гвардия в полной готовности, людей просят не поддаваться панике и без особой надобности не покидать своих домов.
Элен попробовала позвонить Уилу, но сеть была занята, и телефонная трубка механическим голосом вежливо попросила перезвонить позже. Тогда она отправила ему сообщение, что остаётся в офисе, и просит приехать за ней.
Элен курила редко, а на людях так почти никогда: это не модно. К тому же она регулярно посещала фитнес-клуб и всегда поддерживала разговоры о здоровом образе жизни, правильном питании, и успешном бизнесе. Но сейчас она разволновалась не на шутку. Нет, она не думала, что ураган может быть опасен для жизни, в конце концов, в Городе Ангелов природные катаклизмы вещь не редкая. Но почему-то, справиться с безотчётным волнением никак не могла.
Тревога росла изнутри и заполняла всё тело мелкой дрожью. Элен вытащила из стола пачку «Ева Аметист» и зажигалку, но сразу закуривать не стала, а сжимая сигареты в левой, а зажигалку в правой руке, ходила по комнате от окна к стене, благо пространство позволяло.
Элен любила простоту обстановки. На небольшом столе, расположенном напротив двери, только огромный монитор, клавиатура и многофункциональный телефонный аппарат. Окно, из которого открывался великолепный вид на Океан, одно, но оно занимало всю стену, от пола до потолка. На противоположной окну стене, ничего кроме нескольких выставочных дипломов и небольшой фотографии родителей не было. Патрик и Мелани Смит погибли пять лет назад при крушении авиалайнера. Элен тяжело переживала смерть обоих родителей.
С матерью Элен связывали очень доверительные отношения, а друга ближе, чем отец, у неё не было. Именно он поддерживал её во всех начинаниях, легко согласился на то, что она сама будет выбирать, чем заниматься в жизни, потому, что Элен с самого начале не хотела участвовать в семейном бизнесе.
С юности её больше привлекало искусство – живопись, музыка, литература. Она не любила большие города. Не любила кино и интернет. Мечтала жить далеко от людей, в маленьком доме, который, представлял бы собой целиком мастерскую, где на мольбертах стоят незаконченные ею работы, и где она, в перепачканной краской бесформенной рубахе, будет ловить вдохновенье от общения с природой и своим внутренним миром.
О любви, браке и дальнейшей семейной жизни она, выпускница Отисовского колледжа искусства и дизайна, в то время и не мечтала. Наверное, не пришло время.
Не пришло это время и теперь, просто, по мнению немногочисленных подруг и дядюшки Чарли, отказываться от такого подарка судьбы как Уильям Стоун, стремительная карьера которого в Ассоциации Адвокатов Калифорнии вызывала уважение всех окружающих, было просто не прилично.
Элен Смит очень старалась хорошо вести семейный бизнес. Денег он приносил не много, так как туризмом в Лос-Анджелесе не занимался только ленивый. Но ей хватало. Грех было жаловаться и на дядю Чарли, старшего брата Мелани Смит; он как умел, поддерживал Элен и советом и услугами своей аудиторской фирмы.
Но всё чаще и чаще Элен чувствовала, как трудно оставаться собой. Она перестаёт видеть мир своими глазами, а неуклонно превращается в качественное клише преуспевающей молодой бизнес-леди. Может быть так и надо, может быть это и есть единственное правильное развитие жизни, но в минуты таких сомнений ей катастрофически не хватало доброго совета отца и нежной поддержки матери.
- «Где же Уил? Почему он не перезванивает?» - Элен подошла в очередной раз к окну, остановилась, и, наконец, закурив, стала всматриваться в темноту. Из окна не увидеть города, он располагается с противоположной стороны бизнес-центра, стоящего почти у линии прибоя, на самом краю берегового квартала. Сияющая огнями набережная, где-то внизу справа, а впереди, в темноте, виднелись, только огни кораблей и яхт, нарушающие глубокую непроницаемость ночи. Эти огни сегодня редки, как звёзды на ночном небе при повышенной облачности, и возможно где-то там, на линии невидимого горизонта, где Океан сливается с небом, они и в самом деле превращаются в далекие загадочные светила.
И вдруг оттуда, из темноты стало приближаться, что-то большое, грозное, чёрное, ещё чернее, чем ночь, то, что Элен ни за что не хотела впускать в свою жизнь. Ураган стремительно летел к городу, он уже пробуравил горизонт и теперь яростно, что есть силы, собирался атаковать побережье. Природа, точно в очередной «последний» раз, решила проверить людей на прочность…
Задрожало, затряслось всё вокруг. Свет тут же погас, оконное стекло тонко, протяжно, беспомощно задребезжало, а затем с оглушительным звоном осыпалось в комнату массой осколков, как раз в тот момент, когда Элен, в испуге роняя окурок на пол, чудом нашла в темноте мобильный телефон и бледной тенью бросилась вон из кабинета…
В небольшой приёмной темень, хоть глаз выколи. Элен прекрасно помнила расположение дверей и мебели в своём офисе; направо комната персонала, налево небольшая подсобка и санузел, прямо дверь, ведущая в коридор, откуда можно попасть на лестничную площадку и к лифтам.
Элен бросилась прямо, рванула дверь на себя, выскочила в коридор.
Бежала, в темноте не разбирая дороги. Потом, по памяти, добралась до лифта, но лифт на вызов не отреагировал, и сколько она не долбила по кнопке раскрытой ладонью, двери так и не открылись.
Снаружи дико завывал ветер, где-то в глубине здания сработала пожарная сигнализация. Были слышны голоса людей, которые всё-таки поддались панике, топот ног, но Элен так и не столкнулась, ни с кем, хотя тоже кричала и звала на помощь.
Не сумев воспользоваться лифтом, девушка рванулась к лестнице, зацепилась за что-то ногой, упала, не чувствуя боли быстро поднялась и побежала дальше.
Выскочив на лестничную площадку, Элен обнаружила, что там к счастью есть кое-какое аварийное освещение. Но тут здание так тряхнуло, что она полетела кубарем, больно ударившись плечом о стену, и чуть не угодила в зияющий чёрный провал, который образовался на месте лестничного пролета ведущего вниз.
Не помня себя от страха, оскальзываясь на ступеньках, она понеслась по лестнице вверх, куда угодно, лишь бы не оставаться на месте. В пару секунд Элен очутилась в небольшой надстройке, на самой крыше здания: офис находился на последнем этаже, а раз ты бежишь по лестнице вверх рано или поздно окажешься на крыше. Лестница за её спиной обрушилась, выбегать на открытое пространство кровли, где ревел ветер, и хлестал дождь, Элен не хотела, и когда здание тряхнуло в очередной раз, бедняжка просто забилась в угол и решила больше не двигаться, а дожидаться помощи там. В том, что помощь придёт она нисколько не сомневалась: помощь американским гражданам приходит всегда, даже когда они попадают в беду далеко от дома, а уж тут, в родном городе её спасут обязательно.
Как только она об этом подумала, здание тряхнуло ещё сильней предыдущего. Грохот совсем оглушил девушку, вспышки молний, бьющие сквозь окна, лишённые стекол, ослепили, а ветер, невиданной силы обрушился на крышу небоскрёба и словно спичечную коробку сорвал надстройку и подбросил её высоко в чёрное небо.
Кусок крыши оторвался вместе со стенами и потолком, благодаря чему Элен не вывалилась наружу, а осталась в углу, где держалась побелевшими пальцами, за что-то холодное и металлическое, пока её сознание, наконец, не погасло от страха.
2.
Элен Смит спала и видела странный сон, в котором она - деревенская девчонка, живущая на маленькой ферме со своими бедными родителями; по семейному преданию её очень далёкие предки так и жили, где-то в Канзасе, пока чудесным образом один из Смитов не разбогател и не перебрался в Лос-Анджелес открывать своё дело.
Где её предки взяли деньги, оставалось тайной. Но дедушка, по отцовской линии всегда рассказывал историю, как благополучие Смитов началось с мешочка изумрудов, который некая Дороти Смит, их легендарная родственница, привезла из какой-то нищей латиноамериканской страны. Эта история была полна фантастических подробностей, вплоть до говорящих животных и колдунов с волшебницами. В детстве Элен любила сказки.
Но другой дедушка - по материнской линии, всегда смеялся над этим, и говорил, что богатством в то время можно было разжиться, только грабя почтовые дилижансы и что, мол, прабабка Смитов, так и делала со своим пятым или шестым мужем, и звали её вовсе не Дороти, а Беспощадная Элли О’Келли, а Смитами они стали уже скрываясь от канзасских шерифов.
Так вот, Элен снился сон, что она попала в волшебную страну, как в сказке, после страшного урагана, со своим верным пёсиком, хотя даже во сне она точно помнила, что просто ненавидит собак. И вот теперь этот пёсик лижет ей лицо, и вроде бы это должно быть приятно и смешно, но почему-то было мокро и холодно.
В волшебной стране, должно быть тепло и сухо, и этот диссонанс явно не нравился Элен настолько, что она поспешила проснуться. Открыв глаза, девушка поняла, что никакой это не пёсик, а из огромной дыры в потолке капает ей на лицо холодная вода. И тут Элен всё вспомнила, и оказалось что сон не так далёк от истины.
Ураган был?
Был.
Унёс он её, куда-то с куском крыши?
Да унёс.
Значит, не исключено, что попала она именно в волшебную страну. Почему-то возможность попасть в волшебную страну ни сколько её не смущала; хотя скажи ей кто-нибудь об этом вчера, она точно сочла бы такого человека, по меньшей мере, чудаком.
Причины этих удивительных перемен в восприятии окружающего мира крылись отчасти в необычайности самого происшествия, отчасти в том, что девушка сильно ударилась во время приземления головой.
Она покинула своё убежище. Архитектурное сооружение сложилось за её спиной карточным домиком, да так тихо, что Элен даже не заметила этого. Но если бы и громыхнуло, что есть силы, это всё равно не отвлекло бы её от созерцания окружающего.
Снаружи было светло и ощутимо прохладно.
- «Явно не Калифорния», - определила про себя девушка. – «И не Майами».
Повсюду, насколько хватало глаз, лежал снег. То там, то тут, в снегу виднелись проталины, а кое-где и целые полосы чёрной земли с грязными лужами. Приглядевшись, она поняла, что это одна полоса, которая тянулась пунктиром почти по прямой линии.
- «Уж не дорога ли», - пронеслось в голове у Элен. Впереди, совсем не далеко, в окружении редких деревьев, стояли деревенские дома, маленькие и кособокие. Но, наверное, в волшебной стране и должны быть такие.
Девушка обернулась только один раз, пожала плечами, увидев груду мусора, и решительно направилась в сторону деревни.
Туфли проваливались в снег, плечи зябли, но она верила что, добравшись до жилья, обязательно найдет помощь, её согреют, накормят, дадут сухую одежду.
Ходить по грязи и талому снегу трудно. Полы юбки делового костюма от «Диор» совсем промокли, а ноги в лёгких туфлях моментально замёрзли и онемели. Подойдя к ближайшему забору из редких досок, она обнаружила, что потеряла одну из туфель.
Настроение ухудшалось с каждой секундой. Кроме того шок проходил, как следствие от удара, появились тошнота и головокружение, перед глазами плыло, и вероятность, что она вот-вот сойдёт с ума, была практически стопроцентной. Становилось всё холоднее, и замерзшая, уставшая девушка не сразу смогла разглядеть тех, кто внезапно появился на её пути; они вышли как будто прямо из забора.
Двое, одинаково маленького роста, одетые в какие-то, неимоверные, жёлто-коричневые, свитера и точно такого же цвета, круглые шапки с верёвками связанными на макушке.
- Привет! Как вы? – Элен сверкнула голливудской улыбкой, стараясь говорить жизнерадостно. Она покачнулась, с трудом удержала равновесие, но всё- таки не упала, удержавшись одной рукой за доску забора. Двое удивительных людей молчали.
- «Странно», - подумала Элен. – «Ведь в волшебной стране должны говорить даже звери и птицы. А тут, оказывается, люди не говорят».
Она повторила приветствие и шагнула к странным незнакомцам, навстречу, вытянув руку для рукопожатия.
Тогда они заговорили, вернее, забормотали что-то непонятное, причём оба одновременно, перебивая друг друга. В массе незнакомых слов, постоянно проскальзывало одно знакомое - «кто», да «кто». Они его повторяли чаще других слов, и поэтому девушка представилась.
- Я Элен Смит из Лос-Анджелеса. Меня каким-то чудом занесло в вашу деревню. Мне нужна помощь!
Один из жёлто-коричневых опасливо приблизился к Элен и осторожно понюхал выставленную ладонь. Сделать это ему было не трудно, так как сама ладонь находилась на уровне его крупного, как перезрелая картофелина носа.
Девушка невольно отдёрнула руку, с недоумением взирая на гнома. Про себя она уже окрестила их Гномом Один и Гномом Два. Двое малорослых, нелепых человечка снова что-то забубнили, но теперь помимо слова «кто», явственно слышалось «ням-ням» и «суп». Вообще, она с удивлением начала осознавать, что, слушая их, каким-то немыслимым образом начинает понимать отдельные слова и фразы. Услышав про суп, она немного взбодрилась и попыталась, во что бы то ни стало, наладить контакт с аборигенами.
- Да, да – Элен обрадовалась возможному взаимопониманию. - Горячий суп, а ещё лучше чай. Вы понимаете меня?
Они, по всей видимости, поняли, потому, как, перестав бормотать, крепко схватили её за руки и повели, а точнее потащили к кривобокому домику из кое-как подогнанных брёвен.
- Эй! – воскликнула Элен и попробовала вырваться, но сообразив, что это бесполезно смирилась. Хватка у нелепых недомерков оказалась железной, и ей оставалось только вяло лепетать. – Пустите, пустите меня.
Слетела вторая туфля, и она быстро перебирала босыми ногами, стараясь не упасть. Неожиданно, словно из ушей вытащили затычки, и в бессвязном бормотании гномов стала явственно различаться корявая, но вполне человеческая речь.
- Вкусная тётя, – приговаривал Гном Один.
- Сладкая тётя, – вторил ему Гном Два и они оба сноровисто, почти волоком втащили слабо упирающуюся девушку в приземистую избушку.
В домике была всего одна, но зато большая, погружённая в полумрак, комната; сквозь единственное крохотное оконце едва проникал свет. К бревенчатым стенам, из которых торчал клоками зеленовато-серый мох, притулились две широкие скамейки из не струганых досок, а в углу красовалась огромная глиняная печь, в очаге которой уютно потрескивали дрова.
В избушке Элен согрелась почти сразу, но нервный озноб не переставал бить её тело. И как было не трястись, ведь гномы усадили её силой на деревянную лавку, а руки и ноги предварительно связали грубой пеньковой верёвкой.
Один из гномов юркнул в подпол и скоренько вытащил из люка в деревянном полу котёл громадных размеров, затем неопределённого цвета ветошью начал вытирать грязь, налипшую по краям этой немыслимой посуды. Второй недомерок принес со двора охапку сучковатых дров, и начал одно за другим подкидывать в огонь.
- «Неужели они собираются меня съесть?» - мелькнула в голове Элен невероятная по своей сути мысль.
Она смотрела на жуткие приготовления расширенными от страха глазами и беспомощно мычала, потому что рот ей заткнули куском грязной тряпки, той самой, что сейчас елозила по грязным краям котла в заскорузлой ладони маленького людоеда.
В голове никак не укладывалось, что её, Элен Смит, законопослушную американскую гражданку, регулярно платящую налоги, собираются съесть два маленьких ушлёпка в мерзких круглых шапочках.
Элен начала елозить на стуле и вдруг почувствовала локтем продолговатый предмет, и спасительная мысль озарила её медленно, но уверенно впадавшее в ступор сознание.
- «Телефон!» «Как я могла забыть?!»
Связанными руками (благо руки ей связали спереди, а не сзади), только с четвёртой попытки удалось вытащить мобильник из кармана юбки и вот позолоченная «игрушка» от «Эппл» в тонких, гибких пальцах.
Элен так понадеялась на телефон, что даже не подумала, как с грязным кляпом во рту она будет что-то объяснять спасателям. Она быстро набрала 911, но соединение не наступало. Девушка снова и снова тыкала пальцами в кнопки и всё безрезультатно. Связи не было. Совсем.
Её действия привлекли внимание гнома, который подкидывал дрова в огонь и он резко бросил своё занятие, заинтересовавшись странным, на его взгляд блестящим предметом.
- Блёсточка! Блёсточка! – завопил он, кидаясь к Элен. - Дай! Дай мне блёсточку!
Девушка отчаянно сжала телефон в ладонях, но гном без труда вырвал его. Светящийся экран привел недомерка в неописуемый восторг, и он закружился по комнате держа мобильник в вытянутых перед собой руках. Второй гном, увидев такой поворот дела, тут же перестал чистить котёл и попытался перехватить интересную находку.
- Дай! Дай мне! Дай! Дай!
Элен наблюдала, как гномы дерутся за её телефон, и надеялась, что конфликт продлится как можно дольше; ведь пока они заняты, ей ничего не угрожает, и значит, пока есть надежда спастись.
А недомерки, тем временем, вопя и отбирая друг у друга, постоянно падающий мобильник, вывалились во двор, и уже там возились и пихались, отдаляясь от домика, где связанная девушка отчаянно пыталась найти выход из создавшегося положения.
Внезапно возня во дворе прекратилась, и Элен услышала строгий, но в тоже время приятный женский голос.
- Это что ещё за новости?! Прекратите драку! Гуч! Ну-ка, что там у тебя в руке? Дай-ка сюда.
Послышалось неясное бормотание и отчётливый шлепок очень похожий на хорошую затрещину.
- Парамон! Не лезь под ноги, тоже получишь.
Через некоторое время в дом вошла высокая, неопределённого возраста, женщина, одетая в чёрную, шерстяную, мантию-накидку, на голове её красовалась шляпа-колпак с полями и высоченной тульей. За ней проковыляли гномы.
- «Ведьма», - подумала Элен, рассматривая странное одеяние незнакомки.
Увидав приготовления к пиршеству, чёрная ведьма не слова не говоря, схватила двух мелких ушлёпков за шиворот и с невероятной силой тряхнула, словно нашкодивших котят. У обоих гномов послетали с голов мерзкие шапочки, обнажив одинаково редкие волосёнки песочного цвета. Вслед за шапочками на пол полетели и сами гномы.
- Гуч! Парамон! Ну-ка потрудитесь объяснить мне, что вы тут затеяли!
Оба гнома, моргая маленькими карими глазками, на одинаково широких как блины лицах, не поднимаясь на ноги, прошуршали по полу к свободной скамейке, словно собирались забиться под неё в надежде спастись от ожидающего их нагоняя. Но под скамейкой сумел уместиться только один; второй забрался с ногами наверх, и теперь оба опасливо смотрели на ведьму, не говоря, ни слова.
Женщина подошла к Элен и избавила её от тряпичного кляпа.
- Не бойся, - ловкими движениями она развязала веревки на руках, а затем, нагнувшись, и на ногах трясущейся девушки.
- Я Марта. Ведьм... Гм… в смысле волшебница, – представилась женщина, улыбаясь такой же, как у Элен белозубой улыбкой.
- Привет. Я, Элен Смит из Лос-Анджелеса. Мне нужна помощь.
3
Элен отдавала себе отчёт в том, что и ведьма и гномы не говорят по-английски, а изъясняются на каком-то своём языке, однако это совершенно не мешает девушке понимать их. Как это получалось - загадка. Корявую речь гномов, Элен разбирала с трудом, в то время как слова сказанные Мартой лились ровно и даже красиво.
- Однако, та твоя землячка на тебя очень похожа была. Так же явилась, как снег на голову, нарушила наш размеренный ход жизни. Помочь тоже просила, вернуть домой её, видите ли, надо было, а я, что виновата, что ли, в том, что её к нам занесло. Это не от меня зависит. Я что ли здесь по своей воле. Да видно суждено случаться небывалому-то. Да и волшебства-то никакого особенного не было. Я по новому рецепту гнать собиралась в тот день. Травок добавить разных. С травками да на кедровых орешках оно знаешь, какое зелье то получается. Дух захватывает. Как первач пойдёт, от гномов отбоя не бывает. Эти вон двое, так вообще тут жить остались. Помогают мне. Да, передержала я в тот раз, да, огня сильно добавила, вот и мировую гармонию нарушила. Мировая гармония, знаешь, какая вещь хрупкая? Чуть сахару пересыплешь и всё. Вот и повлияло, наверное, что её через мои ворота-то занесло. Я с тех пор и зареклась экспериментировать? А может она родственница тебе, бабка, тётка, седьмая вода на киселе?
Элен сидела на одной из скамеек, пила душистый чай, а ноги отогревала в тазу с горячей водой. Ведьма укутал её в шерстяную шаль, и теперь девушку совсем разморило и она, в какой-то дрёме, одним ухом слушала рассказ ведьмы, в котором совершенно ничего не понимала.
Марта параллельно с разговорами крутилась около какого–то явно волшебного агрегата, который оказался встроенным в глиняную печь; поначалу Элен его не заметила, он был спрятан за тёмной шторкой, а так как освещение, не ахти какое, не заметить его было проще простого. Прежде чем отдернуть шторку Марта отослала гномов по делам, и успокоила девушку, что вернутся они не скоро.
- При них нельзя первач-то снимать, а то работать, потом не смогут.
Элен кивала, даже не стараясь поддерживать разговор. Но ведьма, похоже, не особо обращала на неё внимание, а рассказывала скорее сама себе, стараясь освежить память давними воспоминаниями.
- Как же звали-то её? Вот ведь незадача, только утром кстати припоминала. Совсем я плоха стала. Элли не Элли, зелёные ели. Дороти не Дороти, сопля на вороте. Уж совсем чудное какое-то для наших мест имя у неё было, - неожиданно вспомнив, Марта слегка улыбнулась. - Мод. Точно Мод-комод.
Приглядевшись можно было понять, что она не так молода, как могло показаться. Но, приглядываться, кроме Элен, было некому, а девушка находилась не в том состоянии, что бы замечать такие тонкие вещи как возраст опытных ведьм.
- Я и предсказать то не могла ей толком ничего по такому имени. Но, правда, всё хорошо у неё сложилось. Она даже домой вернуться смогла, да не с пустыми руками. А вот личную жизнь именно я ей наколдовала, это точно. И деток она четверых нарожала. Я ведь потом даже видела её разок. Есть у меня одна полынья волшебная, чего только не кажет. Но всё, правда, всё, правда, это я по себе знаю. Мужа себе нашла видного, богатого. Правда, болел много. Ведь и его как звать знала. Березоньки мне листвой нашептали. Тоже не наших мест имечко. Марк что ли. Или Фрэнк. Фрэнк, точно. И фамилия такая гулкая. Баум. Вот и стала она Мод Баум. А в девичестве то Смит была, это ты верно сказала.
Элен казалось, что она ничего такого не говорила, и ни какой родственницы по фамилии Баум у неё не было. Возможно, Марта её с кем-то путала, но разве до этого сейчас было. Усталость и впечатление от пережитого брали своё, хотелось спать, но приходилось в полузабытьи слушать плавную речь ведьмы.
- Всё хорошо у неё сложилось, потому, что она помогла мне всё же. Ведь это ты просто упала с неба. А она упала на кого надо. Нас тут трое было. Я, Майка Мигунья, и Генриетта Петровна из Нижневартовска. Майка-то в областной центр подалась, за майора, за ракетчика замуж вышла. Подмигнула там, кому следует, теперь, говорят, зелье не варит – одни ракеты на уме. Ракеты с юга, слыхала, небось? У вас такого добра хватает.
Марта расхохоталась было, но быстро остановилась, а потом, обхватив голову руками, заохала.
- Ох, ма, вот плету я, вот плету, сама не знаю, чего наплела. Ну, отколь тут областные центры, да майоры-ракетчики. У меня что-то с утра одно на другое находит. Не разберу что оттуда, что отсюда. А вот про Генриетку-то… чистой воды правда. Эх, о мертвых плохо не говорят, а то бы я помянула голубушку по первое число, как кость у меня в горле была. Я дягильного корня добавлю, она тут как тут, тоже добавит, я померанцевую цедру мелко нарежу, и эта нарежет, да еще сиропом подсластит. В общем, была эта Генриетта мне первой конкуренткой. Ей Мод-комод на голову, кра-крак, и свалилась.
Тут уж ей было не удержаться, расхохоталась совсем как девчонка; словно в ответ в её аппарате, что-то забулькало и из печки полыхнуло зеленым пламенем.
- Вот, чёрт, - спохватилась ведьма, засуетилась, стала подворачивать какие-то винтили, передвигать какие-то колбочки.
Потихоньку всё успокоилось, и Марта распрямившись, посмотрела на Элен, которая, в полудрёме, продолжала тихо сидеть и слушать. Чашка в её руках давно опустела, но она продолжала держать её у лица, и губы тянулись к краю, втягивая с глухим свистом пустой воздух вместо душистого чая.
- Вот так то. Она мне с конкуренткой помогла, я ей за это добром отплатила, домой помогла вернуться, подарочков дорогих дала. А ты что? Тебе-то я, чем обязана? С тобой-то, что прикажешь делать?
Чашка всё-таки упала из стремительно слабеющих рук девушки, и та стала заваливаться спиной к бревенчатой стенке.
- Эге, голуба! – воскликнула ведьма, поднимая упавшую посуду и вытряхивая заварку прямиком в печь. - Тебе, похоже, для начала поспать не помешает, а уж потом я решу, что с тобой делать.
Ведьма повернула девушку вдоль деревянной скамейки и подложила под голову свернутый вчетверо шерстяной шарф, обнажив свою слегка морщинистую шею.
Снова что-то сильно забулькало в чудном аппарате и из краника начала капать красноватая прозрачная жидкость со стойким ароматом шиповника и дикой розы.
- Да что же это такое. Совсем бабка рассеянная стала, вот дура то, чуть не упустила!
С этими словами она подставила чашку под капающий кран и полезла в подпол за более серьезной ёмкостью. Позвенев там чем-то с полминуты, Марта вылезла обратно с основательной посудиной, больше всего напоминающей двадцатилитровую бутыль сработанную пьяным стеклодувом, потому как вся она была совершенно непропорциональна.
Марта с кряхтением водрузила бутыль на законное место под краном, с которого уже текло тоненькой струйкой.
- Во! Вот теперь порядок, – нагнувшись, она, попробовала зелье на вкус.
- Голубушка!? – Марта позвала спящую девушку. - Проснись на секундочку.
Она поднесла чашку к самому носу Элен, та вздрогнула, словно в чашке был нашатырный спирт, и открыла сонные глаза.
- Что это? - спросила Элен, беря чашку.
- Пей моя сладенькая, - ответила Марта. - Выпей хотя бы глоточек, это поможет тебе не простыть.
Элен с опаской сделала маленький глоток и, тут же, вытаращив глаза, замахала ладонью у самого рта. Жидкость огнём обожгла язык.
- Пей ещё. Хоть один глоточек.
Девушка поднесла чашку ко рту, но пить не спешила. Марта не подгоняла её, но та понимала, что пить всё-таки придётся, и внезапно, решившись, она смело сделала большой глоток и чуть не задохнулась от пламени, обжигающего горло.
Больше всего напиток напоминал виски, с какими-то ягодными и цветочными ароматами.
- Больше не могу. Спасибо вам огромное, – поблагодарила девушка, передав чашку ведьме и снова укладываясь на деревянную скамью.
В желудке, словно включился мощный обогреватель, разнося живительное тепло в каждую клеточку её организма. Элен блаженно вытянулась и тут же уснула.
4
Проснулась Элен от того, что кто-то громко сопел. Она открыла глаза и первым делом посмотрела в крошечное окошко; наступило утро, а может уже и день
- «Сколько же я проспала», – подумалось ей. Судя по ощущению бодрости во всём теле, а так же жажде, которая сильно давала о себе знать, проспала она, похоже, часов четырнадцать, не меньше.
- «Ураган! – вспомнила она. Произошло нечто, совершено немыслимое. - Меня же занесло, куда-то ураганом»!
Сопение с противоположного конца избушки снова привлекло её внимание. Два маленьких ушлёпка, сидели на лавочке и угрюмо, не отрываясь, смотрели на девушку, кряхтя и издавая при этом противные сопящие звуки. Жёлто-коричневые свитера и круглые шапочки были на месте.
- Посулась? – спросил один из гномов.
- Посулась, да, – ответил второй.
Элен лежала и слушала болтовню гномов с отвращением, но без страха.
Гномы решали, кто пойдёт за Мартой, а кто останется сторожить тётю. Внезапно один из них встал и быстро вышел во двор. Второй остался сидеть на лавке, и в упор смотрел на Элен, продолжая усердно сопеть.
- Привет, – поздоровалась Элен.
- Дадасте, – ответил ушлёпок, не сводя с неё глаз.
- Я хочу пить, ты принесёшь мне воды? - попросила девушка.
Гнома как ветром сдуло. Элен встала и с удовольствием размяла затёкшие члены. Походила по маленькому помещению, делая махи руками и ногами, наклоны вперёд и назад. Минут через десять, которые Элен потратила на зарядку, вернулся гном с целым ведром воды.
- Пей, – сказал он и протянул ведро, словно маленький стаканчик.
Элен, не смущаясь, опустила голову в ведро и начала жадно пить. Вода была безумно вкусной, она никогда в жизни не пила такой, но в тоже время очень холодной, аж зубы ломило. Она заодно и умылась этой чистой холодной водой, а гном, всё это время, держал ведро на вытянутых руках.
- Хоть какая-то от вас польза, людоеды, – сказала девушка, закончив водные процедуры. - Теперь мне во двор надо. Обувь есть, какая-нибудь, лишняя, на меня?
Гном видимо не понял, и ей пришлось показать на свои босые ноги. Тогда тот открыл люк в полу и полез вниз.
- М-да, – протянула Элен. - Склад у них там, что ли, на все случаи жизни?
Из подпола послышалась какофония звуков. Сначала что-то обрушилось. К этому грандиозному шуму примешалось хрюканье и жалобный бубнёж. Потом сопровождаемый руганью гнома из люка вылетел войлочный сапог и ударился в стену. Второй такой сапог чуть не угодил девушке прямо в лоб, она едва успела увернуться.
Назвав эту неэлегантную обувь «валенки», гном предложил Элен самолично надеть их ей на ноги, но она бесцеремонно отпихнула его в сторону. Обувшись, Элен отдала должное тёплой обуви, и смело вышла на улицу.
От ледяного воздуха перехватило дыхание, но голова окончательно прояснилась и девушка повертела ей в разные стороны, ища что-нибудь похожее на уборную. К сожалению, ничего, даже близко не походило, по её представлениям, на санитарный блок.
Она увидела покосившийся сарай с проломленной крышей, плотный частокол дощатого забора с прорехами в две, а то и в три доски, да в дальнем конце двора… мускулистого мужчину, голого по пояс, который рубил дрова.
- Это мой дровосек, – сказала Марта, непонятно откуда возникшая возле изумлённой девушки.
- Почему он голый? – спросила та и зябко поежилась под шерстяной накидкой, нисколько не удивившись внезапному появлению ведьмы.
- Железный, - загадочно улыбаясь, ответила Марта. – Ладно, пусть работает. Авось не замерзнет.
Она пристально посмотрела на девушку, которая завороженно наблюдала за работой дровосека и вдруг запричитала.
- Етитский корень! Дура, я дура! Лаванды! Нет! Лопухов переборщила! Или всё-таки лаванды! – с этими словами она бесцеремонно схватила Элен за руку и, задрав рукав, стала осматривать кожу девушки и даже пытаться потереть ей руку, предварительно послюнявив большой палец.
Элен, обалдело посмотрела на свою руку и вскрикнула. На золотистой, загорелой коже, явственно виднелись зелёные пятна. По форме точь-в-точь напоминавшие пятна жирафа, которого она видела однажды в Лос-Анджелес Зоо.
- Это что! – закричала девушка. – Что со мной происходит?
- Ой, прости меня дуру доченька! Лопухи! И лаванда. Ну, надо же какой побочный эффект. Я сейчас всё поправлю, погоди!
Ведьма бросилась к бреши в заборе, и пока потрясённая Элен неподвижно рассматривала пятна, успела вернуться со стаканом жидкости бурого цвета в руке.
- Выпей! Выпей скорее, - восклицала она, протягивая настой.
- Ну, если не поможет!! – в ярости воскликнула обладательница зелёных пятен, и залпом осушила стакан.
Бедняжка сморщилась, её красивые глаза вылезли из орбит, она чуть не задохнулась, пытаясь отдышаться, помогая себе левой рукой, словно отмахиваясь от чего-то.
Эффект не заставил себя долго ждать и пятна тут же исчезли, но кожа вдруг приобрела тёмный оттенок, словно Элен месяц не вылезала из солярия. Возмущённая девушка хотела, что-то сказать Марте, но та её опередила.
- В Изум-Город тебе надо! К Мерлину. Только он тебе вернуться домой поможет. И больше никто. Ты вот что. Пойдём-ка ко мне пока. Приведём тебя в порядок. Я живу вон там, за пролеском, – Марта неопределенно махнула рукой. - Душа у нас тут нет, не обессудь, но в ванной комнате есть таз, и мыло, а воду нагреем. Одежду подберём тебе. Дам, что захочешь. Не стесняйся. А я заодно отправлю Мерлину почтовую крысу. Гуч! Парамон! Идите сюда лентяи!
К Марте уже бежали радостные гномы, предвкушая, что-то забавное.
- Крыс будем ловить, слышите? - крикнула она им. - Кто поймает самую жирную, получит стаканчик первача, а то и два.
Гномы заулюлюкали и кинулись к куцему сараю с проломленной крышей.