Вот бы где услышать голос в защиту православия! Всё сонмище ополчившихся на несчастных девочек в рот воды набрало тогда, когда грудью надо становиться перед настоящим врагом. Вот - судите сами: "Хранителю собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, который входит в состав Кирилло-Белозерского музея-заповедника, предложили стать сантехником в связи с сокращением должности "хранитель фондов". Собор является главным памятником монастыря, где находятся самые ранние в России фрески Дионисия. Монастырь включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО". Об этом на "Гранях.ру" рассказала хранитель собора Елена Шелкова.
Вы хоть представляете, что это такое - фрески Ферапонтова монастыря? Вся суть Богооткровения в одухотворенных ликах братской обители.Особую значимость для русской и мировой культуры имеет, прежде всего, собор Рождества Богородицы. Согласно тексту летописи на откосе северной двери, он расписан Дионисием и его сыновьями с 6 августа по 8 сентября 1502 г. Это единственная сохранившаяся роспись выдающегося представителя московской иконописной школы, главного художника рубежа XV—XVI веков. И вот это бесценное сокровище оберегала чуть ли не своим дыханием скромная женщина - ученый и реставратор Елена Шелкова.
А теперь у страны кончились деньги. И у патриархии их нет. Чтобы уж совсем сразу не выставлять хранителя на улицу, ей предложили микроскоп сменить на разводной ключ. Вместо сохранения ликов станет теперь она чистить, извинте, унитазы.
...Несколько лет назад я заходит в остов разрушенного храма в селе Ольшан, Осрогожского района. Раньше тут был город-крепость, и храм считался собрным. Мощное, с двухметровыми стенами здание теперь похоже на сломанный зуб. Снесены купола, разбиты стены и он почти по потолки ушёл в землю. В советские годы тут были мастерские, а теперь...
Я вошел туда в пролом, вниз по насыпанному грунту, но оказался словно на некоей верхотуре. Древние зодчие сумели так сложить главный зал, что вселили в него ощущение полета. А солнце сквозь дыры лезвиями лучей резало полумрак подземеья, и в отсвете местами видели остатки древних фресок. Израненные, они хранили на себе следы зубил и молотков, но даже такие глядели со стен смренно и мудро.
А на отдельном осколке штукатурки сиял Христос. Не понять - как его лик оказался нетронутым вандалами, но он был цел! Скорбно глядел он на меня и не отпускал потом всю обратную дорогу. Он и сейчас смотрит на меня через кисею воображения, спрашивая: за что Меня так ?
А что я отвечу? Нечего мне ответить ольшанскому Христу.
А вот фрескам Ферапонтова монастыря я могу дать ответ. Я говорю им, что в стране с ложным православием нет места подлиным святыням. Потому что такой стране любой чиновник дороже ученого и любой костолом предпочтительнее рестовратора.
В такой стране фанатики готовы закидать каменьями заблудших женщин, но принять в свои ряды укравших у монастыря деньги чиновников.
Беда стране, которая экономит на Боге.
Горе стране, где вера ущемляется по разряду оптимизации расходов.
...Был я на Сретенье в Ольшане. Нету больше Христа.
А когда Христа нет, то все можно.