- Мне не нравится, что он вот так свободно отрывает нас от дел и вызывает к себе, как каких-то служек.
- Ага. Зато чувствуешь себя ближе к подчиненным, так сказать. Сначала их на "ковер" вызываешь ты, потом вызывают тебя.
Два демона неспешно шли по коридору, переговариваясь, как обычно, о своих впечатлениях и успехах. Со стороны этот разговор вполне подошел бы под определение дружеского, но никто во дворце, кто хоть мельком слышал о демонах (а слышали о них здесь все), никогда бы не позволил себе так ошибиться.
- Я бы обошелся без этого сравнения. Мы ему не подчиненные, в конце концов! Изначально все затевалось как коалиция, а не...не....
- Империя?
- Да, точно, не как империя.
- Ну, а что ты хочешь? Выразить свое недовольство? Так вперед. Учи молодняк своим примером, так сказать.
Сводчатые арки встречались высоко над головами идущих, почти полностью скрываясь в предсумречной темноте и, если бы не факелы, укрепленные в нишах стен, двоим бы пришлось в потемках разбирать путь. Впрочем, они знали его достаточно хорошо, что бы и при свете свечи не ошибиться в переплетениях коридоров и ложных рукавах.
Светлые плащи скользили вслед своим хозяевам по темному мрамору.
- Выразишь тут, конечно. Либо ты подчинен, либо изгнан. А в Аду сейчас туго. Ни контракт заключить, ни отдохнуть нормально, вновь на главенство кто-то покусился.
- Не слышал, кто?
- Да нет, не очень этим интересуюсь. Если что, можешь полюбопытствовать у Дарвина, он всегда вертится в центре событий, стелящаяся тварь.
Один из демонов, что был светловолосым, хмуро рассмеялся, заворачивая за угол и плотнее кутаясь в меховую подкладку плаща. Из ангельского пуха, между прочим. Довольно роскошная вещица, однако, именно из-за таких вещиц он и ему подобные хранили верность Владыке. - Послушай моего совета, Фат, забудь о своих претензиях. Разве тебе плохо живется? Еще раз оцени все то, что ты имеешь здесь и сопоставь-ка с тем, что у тебя было раньше.
На миг тени сгустились на лице собеседника и морщинки, испещрявшие уже не молодое лицо, стали подобны мрачным, глубинным трещинам, из которых готово вырваться нечто столь же, если не более ужасное, чем они сами. Но мгновение пронеслось слишком быстро, да и было слишком привычным для второго демона, что бы хоть как-то нарушить его спокойствие. - Я был свободнее, Мефисто.
- Если свободу ты меряешь в возможности получать пинки от неограниченного числа более властных, то конечно, мой обаятельный друг, здесь тебе ее сильно ущемили, сократив всю массу возможных вариантов до одного конкретного метафизического числа.
- Фат! - голос контрабасным эхом разнесся далеко вперед идущих.
- Ладно-ладно, - моментально обходя спутника, ретировался мужчина, защитным движением замахав руками у груди, - не гневись, Мефисто, а иначе сделаешь какую-нибудь глупость. Вновь.
Очередной поворот плавно подвел демонов к окончанию пути. Небольшая дверь, обремененная тяжелой медной ручкой, казавшаяся архаичным наростом в декорированной стене, с варварской жестокостью вгрызлась в стену еще более грубыми петлями.
- Мессир Мефисто, прошу, идите первым.
- Я? Но...
- Статус обязывает, милейший, статус обязывает.
Не давая демону времени на словесную дуль, Фат приоткрыл тяжелую дверь, скрипнув ею как артрозным суставом и подтолкнул уже немолодого демона вглубь помещения.
Яркий свет, сменивший приятный полумрак коридора, резанул по глазам не хуже скальпеля. За невзрачной рахитной дверью спряталась от глаз до неприличия большая комната светло-бежевых тонов. На высоте много выше человеческого роста, почти у самого сводчатого потолка, движимые магией, парили разнообразнейшие геометрические фигуры, сделанные из светящегося желтого камня.
Свет, ослепивший Мефисто, рвался в помещение через высокие, закругленные к вершинам окна, видом выходившие на небольшую прямоугольную нишу, за которой в медленном, неестественном движении лениво растекалось золотое пламя.
Само помещение поменяло свой привычный для демона вид, превратившись в нечто, похожее на аудиторию, уходящую под наклоном вниз. Только вместо парт здесь были куда более удобные кресла, меньшая часть из которых была занята приглашенными.
В самом низу, на невысокой трибуне, разместился тот, из-за кого все эти люди и нелюди здесь собрались. У этого существа с давних пор было множество имен, и вряд ли он сам помнил хотя бы треть из них, поэтому естественным, единственным обращением к нему, которое знали все, было Забытый.
Фат хлопнул дверью за спиной слишком внезапно, да и звук, в воцарившейся тишине, был похож скорее на пистолетный выстрел. По спине Мефисто пробежались мурашки. Если бы всего этого можно было избежать, то он бы, не задумываясь, покинул и это место, и этот дворец и, по возможности, мир. Жить, постоянно оглядываясь на конкурентов-демонов, конечно, утомительно, но сейчас это казалось не таким уж ужасным.
Впрочем, до паники было еще далеко.
- Господин Мефисто. Господин Фат, - голос, от которого у большинства обитателей всех миров мурашки шли даже по барабанным перепонкам, а волосы поднимались дыбом, как ни странно, был мягок и в некотором роде даже приятен. Если плохо знать его обладателя. - Мы только вас и ждали. Займите места рядом с Бальзамином, пожалуйста и сможем начать.
Забытый улыбался. О, эта рыжая сволочь улыбалась, смотря на слегка побледневшего Фата и сжавшего губы в тонкую нить лезвия, подернутую ржавчиной старости, Мефисто.
Хоть в голосе Владыки не слышалось приказных ноток, но это, безусловно, являлось непререкаемым распоряжением.
Сесть рядом с Бальзамином. Это практически все равно, что приказать залезть в пасть дракону, или же выпить ядовитой желчи. Но лучше попридержать свое отношение и занять места в пустующем ряду рядом с ним, иначе неизвестно, что хуже – не выполнить приказ или же привлечь к себе излишнее внимания безумца. Как ни крути, Александр, повздоривший с Бальзамином две недели назад, больше нигде не появлялся. Можно, конечно, считать, что он решил оставить всех, но верится с трудом.
- Итак, - полминуты ожидания, пока эти двое заняли места по обе стороны от моложавого мужчины, не проявившего никакого внимания к ним. Оно пока и к лучшему. - Итак, - повторил Забытый, обращая к себе внимания чуть расслабившихся задних рядов, - сегодня я хотел бы обсудить с вами несколько вопросов, господа. Первый из них, - рубиновые глаза сощурившись вновь взглянули куда-то всем за спины, - первый из них я составил следующим образом: не смотря на то, что все вы находитесь здесь семнадцать с половиной лет, между вами так и не возникло никаких творческих, дружеских взаимоотношений, что приводит к весьма плачевным результатам. Вот к примеру вы, м-м-м-м, Фат, - Владыка откинулся на спинку кресла, сложив ноги на неровный край лакированного стола, - статистика последних ваших дел меня весьма удручает.
Владыка шутит. По крайней мере, Мефисто счел возможным считать именно так. Если бы действия демона были подставлены под какое-нибудь сомнение он бы имел личный разговор с Забытым. Видимо, не только Владыке нравится смотреть на побелевшие костяшки пальцев демона. Того и гляди, сейчас сорвется.
Мефисто дернул головой. Попадать под чары Забытого не стоит. И радоваться тому, что на сей раз лезвие прошло мимо тебя глупо. Скоро, возможно очень скоро, оно оттяпает тебе и твое честолюбие.
Рядом звякнуло кресло. Звук, очень похожий на щелчок сустава. Или показалось? Демон, вырвавшийся из собственных дум, взглянул в направо, совсем позабыв, кто там сидит. И поплатился за это, прямиком столкнувшись взглядом с бесцветными глазами Бальзамина. Молодое лицо, еще не испещренное морщинами, всей доступной ему мимикой выражало крайнюю степень скуки и отрешенности. Конечно, ему же позволено. Как-никак один из великолепнейших врачевателей Владыки. Если бы он сейчас решил выпотрошить демона, интересно, стал бы Забытый отвлекаться на подобные мелочи и прерывать свою беседу с Фатом?
Насчет этого у Мефисто имелись большие сомнения.
Не выдержав, он отвернулся, но чувство, что взгляд сейчас пробьет ему висок, не оставило сомнений в том, что мэтр и не думал сменить угол зрения.
- Что ж. У вас есть шанс на реабилитацию в моих глазах, - рыжая сволочь продолжала улыбаться. Весь разговор, длившийся не более полутора минут, растянувшийся для демона на чертову вечность, гитарной струной скрутившейся петлей вокруг шеи, он улыбался, кивал и делала вид, что внимательно слушал, хотя, скорее всего, как и остальные, лишь отдаленно следил за чуть сбивчивой, фальшивящей речью Фата.
Реабилитация в глазах Забытого. Что ж, для этого всего лишь нужно срубить райское древо и принести в Дворец на празднование Нового Тысячелетия, которое состоится через полгода. И тогда, может быть, он задумается о том, что бы считать тебя чем-то, чуть большим, чем тенью.
Владыка никогда не забывает своих союзников, но что бы стать союзником Владыки приходится пройти через очень многое.
Демон поправил накидку. Даже теплый белый пух сейчас не спасал от озноба, скрипящего нервами. Как всего парой фраз ему удавалось выбить дух из демонов? Из тех, кто должен царствовать во тьме и не знать страха? Все было очень просто. По крайней мере, Фат понимал это именно так - Забытый был не в пределах Тьмы или Света. Иногда казалось, он сам не понимал, что он есть. Однако, даже это не мешало Владыке ставить других на свое место.
Фат перевел взгляд в сторону. Тепло комнаты наконец-то коснулось и его. Как хорошо, что все закончилось. Сейчас отвечает кто-то другой. Вроде бы, ангел, судя по оперению, хотя кто сейчас их разберет. Ангелы, демоны… практически неотличимая дихотомия мироздания.
Демон вздохнул и прикрыл глаза.
Собрание только начиналось, а все уже шло не так и, судя по листку, лежавшему перед Владыкой, вопросов на сегодня хватит для того, чтобы большая часть присутствующих почувствовали, что такое страх.
Заседание шло издевательски неспешно. Фата более никто более не беспокоил, а о его спутнике, казалось, забыли совершенно. Что же, несмотря на эту маленькую несправедливость, демону доставалось по полной программе. Уже двадцать минут мэтр Бальзамин не мигая смотрел на старого демона, лишь изредка позволяя тому расслабиться, посматривая в сторону Забытого. Слишком вряд ли, что из-за интереса, скорее для того, что бы Мефисто не слишком-то привыкал. Издеваться мэтр умел не только с помощью скальпеля и зелий. Явно.
Когда прошел час, атмосфера в зале сама собой стала более расслабленной. Как ни крути, внимание все равно рассеивается, когда не происходит ничего сверхъестественного. И, видимо, кое-кому это начало надоедать. На уже упомянутых задних рядах чаще скрипели кресла. Этакие сломанные скрипки, невпопад врывающиеся в мелодию. Да и вопросы пошли, по-сути, формальные: распределение общих финансов, внутренняя политика... Да, дьявол его побери, какая политика, когда все вьется у единого центра? Шаг влево, шаг вправо - и твоя жизнь уже под вопросом.
Последним пунктом шли успехи "войны" с Раем. Символично, в принципе. Последний пункт. Последнее место. Все понимали, что война - это слишком громко сказано. И все понимали, что для того, что бы разгромить рай, Забытому не нужны хитрости и увертки. Даже, армия ему не очень-то нужна.
Забытому нужны развлечения. Долгие, утомительные в некоторой степени, безысходные или феерические, но приключения.
Владыка любил шахматы. Ничего удивительного, скажете вы? Сотни, тысячи людей любят шахматы, достигают великолепных результатов, становятся чемпионами, но один нюанс проводит границу между всеми остальными и Забытым: если даже на самой обширной доске можно уместить человеческие судьбы, судьбы империй, то Владыка предпочитает играть судьбами миров. И здесь ему пока что нет равных. Да и может ли быть? Тот, кто сражался с Творцом не может уступить кому-либо по определению. Как недавно выразился сам Фат: по статусу положено. И Рыжий ему полностью соответствовал. Как бы и кто бы его не ненавидел.
В комнате становилось жарко. Фат оставил накидку на спинке стула, уже полностью отойдя от волнения и с удовольствием насытившегося кота попеременно наблюдал за другими отвечающими и за Мефисто, у которого, по видимому, от взгляда лекаря разыгралась мигрень. Бальзамин мог слышать внутренние органы существ. По крайней мере, он это так называл. Представить подобное слышаные было сложно. К тому же, что немаловажно, лекарь был антимагом. Сильнейшим, из ныне живущих, оба этих факта делали его не только превосходным медиком, но и замечательным противником в любой дуэли, в чем когда-то на своем опыте удалось убедиться Давиду. Раны его кровоточат и десять лет спустя.
Как ни странно, у лекаря не было ни прозвищ, которые с легкостью давали сердобольные демоны своих наставникам и вышестоящим, ни друзей, что естественно и, что уже странно - врагов. Как можно враждовать с тем, что нельзя вместить в рамки восприятия? Человек ли Бальзамин? Демон ли? Ангел? Судя по всему, ни то, ни другое, ни третье.
Ни один демон, как ни пытался, не смог прочитать его. Ни эмоции, ни мысли, ни чувства. Все подходы, все психологические уловки то разбивались о непроницаемую маску, то давали ошеломительно нелогичные результаты.
В конце концов, все об этом забыли. Но, не смотря на это, воспринимать мужчину как часть окружающей мебели было невозможно. Да и, признаться, весьма опасно. Для своих экспериментов старик мог взять практически любого. И, вероятнее всего, Владыка ничего ему на это не скажет.
Фат вздохнул еще раз. Тоже чистая символика. Как и вся встреча. Демоны, в общем-то, могли и не дышать, но, как ни крути, большинство из них раньше были людьми и старая привычка не отпускала ни до смерти, ни после нее.
В голове Мефисто поселился рой озлобленных ос. Настырные, озлобленные тем, что чей-то мозг занял их улей, они немилосердно жалили серое вещество, заставляя его обладателя периодически прикрывать глаза и сильнее вжиматься в кресло.
- Итак, - последний отвечающий сел, переведя дух от долгой и, увы, бесполезной речи.
Рыжий, не сменивший своей позы за все это время, оглядел залу лениво-внимательным взглядом. Кошка, следящая за глупой добычей. Если не учитывать, что зал был полон первоклассных хищников, конечно.
- Теперь мы можем прекратить весь этот фарс.
Золотое пламя за окном погасло, уступив место открывшейся картине бескрайнего поля терракотовой травы, заканчивающегося вдалеке грубым рубцом, из которого алой кровью лился свет уходящего солнца. И лишь чуть выше, за гранью заживающей плоти неба, редкими точками на черном полотне пробуждались яркие звезды.
Комната окрасилась красным.
Бальзамин медленно обернулся, громко вздохнув и переложив руки на впалый живот. Он-то знал, что настоящее собрание начинается именно сейчас. Когда пришел, пожалуй, самый важный его участник.
За грубой преградой, отделяющий аудиторию от огромных коридоров, послышались отчетливые шаги.