*****
-Как ты осмелился коснуться Его Величества?! - встретил его Тайю. – Как ты посмел вмешаться в поединок?!
-Посмел, - Феникс рассеянно смотрел себе под ноги. – Потому что иначе Кавината был бы мертв и война уже полыхала бы вовсю. Софира горяча, ее воины не стали бы разбираться, почему погиб их правитель, и не стала бы вникать в тонкости законов поединка. У них закон прост, как песня, и он гласит: «Око за око, кровь за кровь, смерть за смерть»! Они не отступили бы от стен и рано или поздно ворвались быв внутрь. И, поверьте мне, Софира – не тот противник с которым можно договориться. Они ушли бы сами – но только после того, как в Инзе не осталось ты камня на камне. Ты этого хотел, Тайю, капитан королевский гвардии?! – Он неожиданно вскинул горящие глаза на капитана – и тому стоило большого труда не попятиться.
-Феникс! – прогремел на весь лагерь под стенами голос Доро. – Немедленно ко мне!!!
-Иду, Ваше Величество, - спокойно отозвался Фейн, строевым шагом направляясь к королевскому шатру.
-Удачи, - шепнул попавшийся по дороге Асмерро. Феникс улыбнулся, решительно поднимая складку шатра.
*****
Кавината открыл глаза. В полумраке шевелились какие-то тени, тихо переговаривались смутно знакомые голоса. Молодой правитель вспомнил поединок, вспомнил собственное сокрушительное поражение – и невольно застонал от жгучего стыда, вцепившись зубами в уголок подушки. Тотчас рядом оказался Миттон и его глаза, внимательные, с самых первых минут знакомые родные глаза не дали молодому правителю снова потерять сознание.
-Миттон…
-Тихо, мой принц, лежите спокойно, - прошептал он, поправляя подушку под его головой. – Рана не опасна, несколько дней - и вы встанете на ноги.
-Миттон… Я был смешон. Я проиграл старику пустяковый бой! Я покрыл позором себя и весь мой род, предки в Садах Блаженства закрывают лицо, когда слышат мое имя!..
-Тихо, успокойтесь… - сильная рука Миттона поддержала его, помогла сесть на подушках, поднесла к губам чашу.
-Это быстрая смерть? – с надеждой спросил Кавината. Миттон нахмурился, неодобрительно покачав головой.
-У вас жар, мой принц. Это травяной настой, он поможет вам заснуть. И наконец-то успокоиться. Позора не было. Вы держались достойно, и ваш отец гордился бы вами.
-Но я… проиграл!
-Это не страшно, - улыбнулся Миттон. – И лучшие воины иногда проигрывают – что поделать, Удача капризна, словно истинная красавица… Успокойтесь. А Инза все равно будет наша.
-Почему ты не помог мене? – возмущенно спросил Кавината, когда Миттон, все-таки заставив выпить терпкую горечь из чаши, осторожно опустил его на подушки. – Я мог бы выиграть войну за один этот бой, если бы ты помог! Гинеза была бы наша, не говоря уж о кольцах!..
-Запомните, мой принц, честное поражение лучше подлой победы. Не знаю, как объяснить вам это, но, проиграв в ЧЕСТНОМ бою, вы не обесчестили свое имя, тогда как победа с моей помощью принесла бы вам тот самый позор, которого вы так страшитесь.
-И все же это была бы победа! – упрямо стоял на своем Кавината, уже чувствуя, что засыпает – Миттон знал свое дело. – Кто стал бы судить победителя?
-Побежденные, мой принц. Побежденная, брошенная на колени Гинеза осудила бы вас, потому что за поединком следили не только ваши сторонники, но и враги. И уж они-то наверняка нашли бы способ доказать, что победа была достигнута нечестным путем. Горцы храбры и задиристы, но они прежде всего Воины, и признают только ЧЕСТНУЮ победу или же ЧЕСТНОЕ поражение. Запомните это, мой принц, и постарайтесь простить мне этот суровый урок…
Голос Миттона уплывал, становясь монотонным гулом. Кавината еще пытался спорить, но глаза слипались и язык не повиновался ему. Миттон с улыбкой смотрел на заснувшего правителя, и, увидь его в это минуту кто-нибудь из воинов Софиры, он был бы очень удивлен тому, каким мягким, почти ласковым может быть взгляд этих неподвижных глаз.
-Ты еще совсем ребенок, мой принц, - тихо сказал он, – хотя корона Софиры уже давит тебе голову, фамильный меч оттягивает пояс и лежит на плечах королевская мантия… Древние были правы. Шестнадцать лет – ну что это за возраст!.. Боюсь, я успел испортить тебя своей помощью на учебных поединках, пытаясь научить зачаткам умирающей магии, но этот урок ты обязательно запомнишь. Такие, как ты, не забывают и не прощают поражений. Может, оно и к лучшему. Зато приобретение Доро… Я видел тебя, Феникс! И я не ошибся: это ТЕБЯ позвали кОльца! Это ТЫ должен умереть, чтобы они пришли КО МНЕ, потому что, кроме нас двоих, никого больше не оставалось. Поборемся, наемник, Который Всегда Возвращается? Померяемся силами? Право, я готов даже подсказать тебе твой секрет, тот самый, который ты сам так жаждешь наконец понять…
*****
-Что все-таки он тебе сказал? – допытывался Асмерро. Феникс мрачно лежал на постели в своей каморке, закинув руки за голову и глядя сквозь потолок неподвижными глазами. Ему было наплевать, что в период военных действий, а тем более – осады его место было в лучшем случае в шатре под внешней стеной. Ему было все равно – и даже капитан королевской гвардии почему-то не пытался заставить непокорного наемника занять положенное место под стенами. Почему – никто не знал, но несомненно, Тайю слышал какую-то часть разговора короля Доро и Феникса, и услышанное побуждало его пока закрыть глаза на эту вольность, непростительную в любое другое время. Феникс же, вернувшись в казарму после разговора с Его Величеством, плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать – и так лежал вот уже двое суток. На вопрос друга он не отреагировал. Не хотелось ему отвечать, не хотелось говорить, особенно на эту тему, а друг, как нарочно, никак не хотел оставить его в покое…
-ПодъЁм! – неожиданно рявкнули над самым ухом. Юношеский голос Асмерро внезапно лязгнул такой сталью, что Фейн невольно вскочил. Асмерро вздохнул, виновато разводя руками в ответ на взбешенный взгляд друга.
-Ну, что мне еще оставалось? Ты не обращаешь на меня никакого внимания, равно как и на Эннарта, и на Тайю… Да на всех, кто заглядывал к тебе, пытаясь разговорить. Третий день ты валяешься вот так, глядя в потолок. И молчишь. Что случилось?
Феникс вздохнул, медленно опускаясь на кровать.
-Я просто не хочу об этом говорить.
-Но и выхода ты, похоже, тоже не видишь, - заметил друг, присаживаясь на край постели. – Думаешь, если валяться вот так, решение придет само? Ты же не дурак, Фейн, сам должен понимать: если сейчас обособишься, долго не проживешь. Знаю, знаю, что это для тебя мало что значит, я имел в виду немного другое, и ты понял меня. В армии сам по себе пропадешь, тем более, война… И не отмолчишься, все равно о том, о чем молчишь, рано или поздно узнают, хочешь ты того, или нет… Ты должен поговорить хотя бы со мной. Вот увидишь, тебе и самому станет легче, а там, может, и решение найдется – так бывает иногда…
Феникс внимательно посмотрел на него.
-Где ты набрался этой премудрости? – нет, он не хотел, чтобы в голосе проскользнул сарказм, но сдержаться не сумел. Асмерро даже не представляет, НАСКОЛЬКО моложе друга, и поучения из его уст звучали для наемника по меньшей мере смешно. Однако Асмерро словно не заметил насмешки. Только бровь дернулась.
-Зря ты так. Я не знаю, кто ты и кем был раньше, я ничего о тебе не знаю! Но моя мать всегда учила меня видеть людей. И сейчас я вижу, что тебе плохо. Или ты не доверяешь мне?
Феникс снова вздохнул, устыдившись.
-Доверяю, конечно, просто… Это не то, о чем хочется говорить с другом.
-Тогда – тем более! – убежденно сказал Асмерро. – Не хочется говорить ДАЖЕ с другом! А с кем тогда? Друг – он для того и торчит сейчас рядом с тобой, пытаясь помочь разобраться, а ты, дубина, никак не поймешь этого!
Феникс удивленно посмотрел на него. Впервые Асмерро говорил с ним так и таким резким тоном, но обида странным образом помогла успокоиться и решиться. Феникс опустил руки, теребя узел пояса.
-Понимаешь… Доро дал мне время подумать. До первого боя с софирцами, а он состоится завтра. Завтра они пойдут на приступ.
-Откуда…
-Доро всегда все знает, - Феникс жестом остановил снова вскочившего на ноги друга. – Ты сам сказал мне это четыре месяца назад. И это действительно так. Он ВСЕ знает, даже то, что знать невозможно!!! – Он говорил тихо, но с такой силой, что Асмерро невольно оглянулся на дверь: ему показалось, что их слышит вся казарма.
-Он прекрасно знает, что Кавината уже на ногах, и только его наставник удерживает его от приказа немедленно идти на приступ городских укреплений. А еще он знает, что кто-то из наших передал ему подробный план укреплений, расчеты постов, карты военных действий – всё! Вот только он, всезнайка, не может понять, КТО же эта змея, которая умело притворяется пушистым кроликом…
-А ты? – в упор спросил Асмерро. – Ты – понимаешь?
Глаза Феникса нехорошо сузились.
-Я? – переспросил он. – Я – знаю.
-Так скажи об этом Доро!
-Нет.
-Но почему?!
-Он сам вынуждает меня молчать! У меня просто нет другого выхода выжить и не стать калекой после близкого знакомства с Мастером Майном! И не думай, что мне так хочется сдать Инзу, что мне не жать Гинезу, не жать твоих сестренок, твою мать… Это не так! Просто у меня правда нет другого выхода. Если он отправит меня в застенки, у меня будет повод поторговаться. И выкупить себя за Инзу!
-Что же он тебе сказал такого, что ты готов загнать волка в угол? – тихо спросил Асмерро. Феникса сжал кулаки, терзая многострадальный узел.
-Он поставил мне условие. Он сказал, что я слишком странен, что он не верит мне, что наставник софирского правителя, тот самый седой воин, странно смотрел на меня и странно говорил – а посему я должен открыть ему секрет возврата, и он, когда война окончится, будет считать мою службу оконченной. В противном случае… - Феникс помолчал, сдерживаясь, чтобы не закричать в голос, - … он отдаст меня палачам Глухих Ярусов. И они будут убивать меня, раз за разом вынуждая принять бой. Раз за разом – до тех пор, пока Доро, который, разумеется, будет при этом присутствовать, сам не поймет этого секрета. – Он выдохнул и ссутулился, бросив наконец терзать измочаленный узел вконец испорченного пояса. – Вот так. Выбирай, наемник, судьбу свою!..
Он горько рассмеялся, но смех его оборвался, когда дверь без стука распахнулась и через порог шагнула… Кайна.
-Ты?! – воскликнули разом оба друга. – Что ты здесь делаешь?
Принцесса кокетливо улыбнулась, стрельнув яркими, неуловимого цвета глазами сначала в одного, потом в другого, медленно накручивая на палец темно-рыжий локон.
-Мне поговорить с тобой надо, - она, уже не играя, в упор уставилась на Феникса.
-Опять отец прислал? – неприязненно отозвался наемник.
-Тебе-то что? Мне надо поговорить с тобой! – она вызывающе вскинула голову. – Наедине!
-Ну нет! – тут же вскинулся Асмерро. – Знаю я, что ты с людьми делаешь!
-Я сказала – вон! – глаза принцессы яростно вспыхнули. – Или ты по Глухим Ярусам соскучился?! – Вон отсюда!
-Выйди, пожалуйста, - мягко попросил Феникс, понимая, что, сопротивляясь, друг только осложняет ситуацию. Асмерро скрипнул зубами, окатив своевольную девчонку белым от бешенства взглядом, и вышел, с преувеличенной аккуратностью прикрыв за собой дверь.
-Ну? – Феникс скрестил руки на груди, прислонился к противоположной от нее стене. – Чего тебе?
-Мог бы и повежливей разговаривать, я принцесса все-таки, но ничего, переживу, - она пренебрежительно повела точеным плечиком.
-Что тебе надо? – раздельно повторил Феникс.
-Что надо? – Кайна лукаво улыбнулась, делая осторожный шажок к нему. – Будто ты не знаешь!
-Опять ты за свое! – вздохнул Фейн. – Сколько раз тебе повторять – не в моем ты вкусе! Не так любви добиваются! А уж если насильно – какая же это любовь?! Нет, принцесса, уходи.
Она рассмеялась мягким обволакивающим смехом.
-Не сегодня, мой принц, не сегодня. Не думаю, что Глухие Ярусы предпочтительнее. Кроме того, ты как-то проговорился, что артефакты действуют только на врагов – а я успела стать им для тебя. Да и ты тоже немало испытывал мое терпение. И сегодня я ненавижу тебя, чертов святоша!!! – последние слова принцесса почти взвизгнула, и Фейн содрогнулся.
«Да она и вправду ненавидит!» – с ужасом понял он.
-Но при всем при том – ты слишком красив, слишком силен, слишком… слишком совершенен, чтобы моя страсть утихла сама собой. Нет, спаситель мой, – она криво усмехнулась, - ты все-таки будешь со мной. На дворе ночь, твоего дружка сейчас погонят на пост – сегодня у него ночное дежурство. А мы – мы займемся кое-чем повеселее. Ну же, не сопротивляйся! Я не так уж страшна и не так плоха в постели, можешь мне поверить… - она подходила все ближе и ближе, а Феникс со все возрастающим паническим страхом понимал, что НЕ МОЖЕТ сопротивляться! Огромные глаза принцессы внезапно оказались совсем рядом – Феникс вдруг впервые увидел, до чего же они зеленые. Такого цвета просто не бывает! Зеленее молодой травы и малахита, зеленее изумруда и прозрачнее бриллианта, они искрились и манили, и звали, звали… И нежный голос в обрамлении теплых тонких рук шептал и обещал, пристанывая, немыслимое блаженство, и жизнь, полную неги и невозможного счастья, он настойчиво закрадывался в уши, отравляя мозг, лишая воли и сил, а Фейн уже не владел собой, ничего не видя и даже не понимая, что делают его руки. И он бы, наверное, так бы и поддался, став очередной игрушкой, но в какой-то момент пришло просветление, словно кто-то с силой толкнул его изнутри. Он увидел перед собой уже совершенно нагую Кайну, почувствовал, как она всем телом прижалась к нему, ощутил ее бесстыжие пальцы… И внезапно накатившая безумная ярость живительным потоком смыла наваждение. Так ты хочешь любви, потаскуха?! Будет тебе любовь! Да не такая, к какой привыкла ты, с нежным воркованием и бесконечными поцелуями, с осторожной лаской и ласковыми же словечками между сладкими стонами – о нет! Любовь будет наша, солдатская, быстрая и сильная, и грубая, и властная – и попробуй не выполнить МОЕГО желания, дорогуша!
Феникс схватил опешившую Кайну за плечи, одним движением швырнул на узкое солдатское ложе – и упал сверху, вонзаясь в нее и не задумываясь, причиняют ли ей боль его сильные быстрые движения. В первый миг она закричала, рванулась, пытаясь выбраться из-под него, но потом покорно затихла, постанывая… почем знать, то ли от боли, то ли от наслаждения.
Феникс закрыл глаза, не в силах видеть это неимоверно прекрасное лицо, зеленющие бесстыдные глаза, наполненные истомой и странным болезненным счастьем… Если бы он мог, то заткнул бы уши, чтобы не слышать стонов – ей было хорошо, понял он. Закончив, он рывком вышел из нее, отшвырнул от себя, закутавшись в плащ, вжался с угол, содрогаясь от непонятного отвращения. Ему было противно и страшно хотелось вымыться с ног до головы, смывая малейшее ее прикосновение. И странная тянущая боль нарастала откуда-то изнутри, и было стыдно и позорно, и он ненавидел себя самого и еще больше – Кайну и Доро, но понимал: дело сделано. Сейчас он почти сожалел, что не причинил ей боли, хотя никогда прежде и подумать о таком не мог.
-Уходи, - процедил он, до крови кусая губы, чтобы не закричать в голос. – Ты хотела - ты получила, а теперь – пошла вон!
Она рассмеялась. Победно, торжествующе.
-Ты считаешь, теперь все закончится? Ошибаешься, милый мой, все только начинается!
-Убирайся! – зарычал Феникс, мгновенно оказываясь на ногах. Очевидно, в его глазах мелькнуло что-то такое, отчего Кайна примолкла, быстренько собрала вещички и мышкой выскользнула за дверь.
*****
-Папа! Он поддался! Он наш! – Принцесса Кайна вихрем ворвалась в покои отца. Король Доро вскинулся навстречу ей от стола с разложенными картами, глаза его вспыхнули.
-Как все прошло? Он покорен? Кайна!
-Ну… не так, как мне бы хотелось, но куда лучше, чем с другими - Кайна упала в кресло, мечтательно вздохнула. – Он великолепен, папа! Он просто… просто…
-Я посылал тебя не для того, чтобы ты влюбилась, как деревенская дура, после первой же случки! – зарычал Доро, не заботясь о том, что такой слог не подобает королю. – Ты должна была покорить его! Покорить настолько, что он бы и не помышлял о другой доле! Ты сделала это?! Он готов умереть за тебя? Готов выполнить ЛЮБОЙ твой приказ, ЛЮБУЮ прихоть?! Да или нет!
-Ну… - видно было, что самоуверенная принцесса растерялась. – Я не была бы так уверена…
-Кайна! Он тебя я услышу ложь даже и без кольца! Рассказывай.
Она засопела. Рассказывать не хотелось, солгать было невозможно. Разве только попробовать повернуть все произошедшее по-своему… если получится, конечно.
-Я жду! – хлестнул голос отца.
-Я… папа… Я сделала все, как ты велел. Я пришла к нему, сказала, что хочу поговорить наедине…
-Асмерро был там?
-Сначала да. Но я перед этим поговорила с Тайю – и он поставил его в ночной караул. Асмерро пришлось оставить нас вдвоем. Потом… - она снова прерывисто вздохнула, - …потом я… ну, говорила, что влюблена, что готова бежать с ним, только пусть он скажет тебе секрет возврата, говорила, что… что… Я не помню точно, что я ему говорила. И он начал сдаваться, я видела, что еще немного – и он мой! А потом… потом он очнулся.
-Что?! – Черные очи Его Величества полыхнули страшным огнем, заставив принцессу испугано вжаться в угол кресла.
-Я не виновата! Но он как-то освободился от чар кольца! Я-то считала, что сила Любовника* практически безгранична, во всяком случае, никому из прежних моих… ну… короче, никому не удавалось противостоять его силе! Я просто не была готова к такому повороту! И очнулся-то он как-то внезапно, будто его толкнули, и чары голоса тоже не помогли! И он… он как взбесился. Рыкнул что-то насчет того, что… что… как это… хочешь любви – ты ее получишь, но не так, как тебе хочется. А потом он… он… – она хотела всхлипнуть, но у нее не получилось. Вместо этого она неожиданно счастливо разулыбалась. – Потом… - голос принцессы прерывался сладкими вздохами. - … потом… он… он любил меня… любил так, как не любил никто до него… он был зол, очень зол – но как же он был великолепен в своем гневе! Он ненавидел меня, он хотел причинить мне боль – но как же было сладко терпеть это от него!..
* Любовник или Кольцо Любовника – одно из магических колец прошлого. Всего Колец пять: Воин, Любовник, Власть, Гнев, Жестокость. Но существует еще и шестое кольцо, не имеющее собственной силы, но способное объединить остальные пять, образовав некое бездушное и безжалостное существо, идеального, практически неуязвимого воина, который будет лишен как чувства самосохранения, так и физической смерти. Во все времена маги знали, какую страшную силу образуют кольца, соберись они в одних руках, и всегда у них был Хранитель. Человек, который не давал им собраться вместе.
В чувство ее привел удар по лицу такой силы, что Кайна кубарем покатилась с кресла. Ее затрясло от страха и унижения, а отец стоял над ней – и она впервые увидела, насколько он взбешен.
-Ты… потаскуха… ухитрилась втрескаться по уши в злейшего моего врага! Ты… дрянь похотливая, еще и говоришь о нём, как о чем-то сверхъестественном!.. Или ты забыла, что такое плеть?! Даже для тебя у меня отведено местечко на Глухих Ярусах!
-Я не виновата! – отчаянно крикнула она, поняв, что выдала себя, дав волю эмоциям. – Папа, пожалуйста… Что я могла?! Он такой сильный, он повалил меня одним движением руки, я не могла сопротивляться его силе!..
-И от этого ты так счастлива?! Майн!
-Нет! – завизжала принцесса, но кат уже стоял в дверях, и на неподвижном, расплывшемся лице его не отражалось ни удивления, ни гнева, ни даже вопроса. Одно только тупое равнодушие. Палачу все равно, кто попадает ему в руки.
-Десять, - коротко приказал король, движением подбородка указывая на дочь. – Только, разумеется, так, чтобы никто из пленников не видел этого. А слушать – пусть слушают. Понятно?
-Да, господин, - поклонился кат. До отвращения мягкая рука его взяла принцессу за плечо – и она вдруг поняла, насколько он силен.
-Папа… не надо, ну пожалуйста… ну не надо… я … я больше не буду… я попробую еще раз… Папа!!!
Дверь закрылась, разом перекрыв жалкий лепет до смерти перепуганной принцессы. Майн никогда не подыгрывал, не шутил, сам не понимая шуток, и поблажек не давал никому – это всем было известно. Принцессе оставалось только надеяться, что ЕЕ он пощадит, пусть не из-за короны, так хоть потому, что она – девочка... Ну, хоть немножечко!..
Доро вздохнул, присаживаясь на край кресла, прикрыл лицо рукой.
-Может, не надо было с ней так, Ваше Величество? – осторожно проговорили за плечом. Доро поднял голову, посмотрел на Тайю. Капитан гвардии был бледен, но держался твердо. – Она всего только ребенок. Столь суровое наказание может сломать ее.
-Ей всего только семнадцать, Тайю! Но она уже похотлива, как весенняя кошка. Она готова лечь под любого солдата, под любого горожанина, под кого угодно! – только бы он оказался силен и нежен… - Доро скривился. – И это моя дочь!.. Великие боги, это моя девочка!..
-И все же…
-Довольно, Тайю. Она получит заслуженное наказание. Десять плетей прибавят ей ума, но спеси и самовлюбленности, увы, не убавят… Ладно, у нас есть проблемы поважнее. Скоро штурм. Софира настроена решительно, так что потери мы понесем, боюсь, немалые. Феникса не беречь. Ты понял меня? Его опыт может спасти нас, я это чувствую, хотя королю, вроде бы и не полагается – чувствовать… На первую линию его! Тем более – стрелок он отменный. Вот пусть и стреляет. Чем больше мы снимем стрелами, тем лучше, может, хоть спеси у них поубавится… Да, и еще. Чем чаще он будет погибать, тем лучше для нас.
Тайю коротко кивал, слушая короля. Но при последних его словах в темных глазах капитана отразилось сомнение.
-Но что, если совпадут все кусочки того самого «если только»? Мы рискуем, Ваше Величество, не зная этого таинственного условия.
Доро пожал плечами.
-Ну и что? Самое худшее, что может случиться – кусочки совпадут неверно и он умрет навсегда. Но это тоже плюс. Секрет возврата уйдет вместе с ним, а значит, не достанется никому, в том числе и Софире.
-Он уже не отдал его Мирнару, - заметил Тайю.
-Вот именно. А теперь подумай вот о чем. Завтра утром… нет, скорее - еще до восхода, в «волчий» час Кавината пошлет своих головорезов на штурм Инзы. А благодаря какой-то змее, которую я все равно найду и она еще получит сполна, у них есть планы укреплений города. Не думаю, что они пойдут «в лоб», - именно потому, что имеют подробные планы! - но этот вариант мы только что обсудили…
-Ваше Величество не будет собирать Военный Совет?
-Нет, - решительно отказался Доро. – Тебе я верю, но не знаю, кто все-таки передал софирцам наши карты и планы. В потому – Совет я не соберу. Ты – и я. И если опять что-нибудь случится – я буду точно знать, КТО это… - он недобро прищурился, потом оскалился поистине волчьей ухмылкой. – Не принимай это на свой счет, мой верный Тайю. Мы слишком давно знаем друг друга. Но все же, если они решат воспользоваться нашими картами, как, по-твоему, они будут действовать?
-Собственно, с этим я и шел к вам, Ваше Величество, - оживился капитан, каменное лицо которого даже не дрогнуло, когда он услышал двусмысленную шутку короля. – Вот я что я предлагаю…
Оба склонились над картой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ