- Умереть, спасая кошку, - нелепей смерти и не придумаешь, - сказал я после того, как мы в полном молчании просидели два или три часа в вагоне поезда, который, недовольно громыхая, уносил нас на юг из этого проклятого города.
- И все-таки ей повезло, - отозвалась Маша, не отрывая взгляда от собственного отражения в окне. – Она всегда хотела совершить подвиг.
- Подвиг… Она сама тебе это говорила?
- Да. Мы много с ней говорили о том, как хотели бы умереть. Начала Эвелина сама: жаловалась, что ее мучат кошмары: будто большая собака кусает, рвет ребенка – а она бросается душить собаку… Борется с ней, а потом у нее в руках вместо мертвой собаки – мертвый ребенок… Или еще что-то про пожар: как она вытаскивает из огня куклу в человеческий рост…
- Не думал, что ее могут кошмары мучить. Я бы скорее подумал, что это тебе такое снится, Маш. Вы с ней ходили, как ребенок с матерью: она такая взрослая, уверенная, а ты как испуганная девочка за ней следом бежала. Не обижайся. Вообще я не знал, что вы так близки были. Слышал только еще, что она тебя своей «доброй феей» называла. Почему?
- Ей казалось, что я приношу ей удачу. Впрочем, у нее кроме меня и друзей-то не было. Эва всю жизнь жила с матерью, я была у них один раз. В квартире все разваливается, ходить страшно – только в Эвиной комнате все новое и куча техники. Похоже, мать только дочерью и жила – она у нее одна, отца давно нет. И давала дочери все лучшее, и требовала от нее почти невозможного. Знаешь, Вань, Эвелина же… как бы помягче сказать… не сильно умна была. А поступила в лучший вуз города, да еще и на факультет, где конкурс семь человек на место. Работала, наверное, круглые сутки, лишь бы матери угодить. А потом и сама привыкла все лучше всех делать.
- Бедная мать ее. Единственную дочь потерять, да еще так… Ведь и не расскажешь никому: кошку спасала… Скажешь – не поверят, смеяться будут.
- И все-таки это подвиг. Она ведь хотела живое существо спасти, кошку.
- Вы тогда вместе по этому мосту гуляли, что же ты ее не остановила?
- Так я ей сама и сказала, что кошка на перилах сидела, а потом упала. И рукой махнула, где она теперь барахтается. Эва близорукая была, а очки не носила. Вот и решила, что там правда кошка.
- Но кошка-то была?
- Нет.