***

               
              Всем людям чести
                посвящается


                А Л Е Т Е Й Я – И С Т И Н А

                АЭРОДРОМНЫЙ  ИНСТИТУТ

         На сайте журнала “САМИЗДАТ” 20.01.2004г. размещён очерк Алексея Евгеньевича Галанина “АЭРОДРОМОСТРОИТЕЛИ”, посвящённый созданию аэродромной науки, начавшейся в 1930 году с опытного участка на Центральном аэродроме Москвы. В1934г. этот участок был преобразован в “опытную станцию”, передислоцированную в1935г. на место нынешнего микрорайона им. Ю.А. Гагарина г. Балашиха Московской области. Автор утверждает, что “именно этот момент – 1935г. и можно считать днём рождения Опытного поля”. В 1938г. эта Опытная станция, имя первого руководителя которой автор не называет, была преобразована в аэродромную станцию НИАС, число сотрудников которой к 1943г. выросло с 17 до 50 человек. Далее автор подробно останавливается на личности и достижениях её начальника, руководившего станцией 4 года с 1938 до 1942г.
        В разделе “Институтская жизнь Опытного поля” автор очерка пишет о создании указом Совета Министров в августе 1946г. крупного научно-исследовательского Аэродромного института Военно-Воздушных Сил – НИАИ ВВС МО, который возглавил, как почему-то пишет автор, “бывший” начальник Аэродромного отдела 4-й Воздушной Армии полковник  МАКЕЕВ К. С. Здесь целесообразно поправить автора очерка в том, что в Вооружённых Силах “бывших” военнослужащих – т.е. к моменту назначения не служащих (уволенных) не назначают на новые высокие должности (должность начальника НИАИ  была “генерал-лейтенант авиации” – двузвёздный генерал). В армии военнослужащего переводят одним приказом по Министерству Обороны или роду войск с одного места службы на другое. И не “бывшего”, а “действующего” командира. На момент перевода полковник Макеев К.С. занимал должность начальника Аэродромного управления Северной группы войск (СГВ), дислоцированной на территории Польши. 
       Во вновь образованном институте НИАИ ВВС численность сотрудников вначале была увеличена на 1000 человек по сравнению со 100 человеками, работавшими  на Опытном поле до того. К середине 50-х гг. стараниями его руководителя – Макеева К.С., имевшего большой авторитет в ВВС (о причине которого будет сказано дальше), количество офицеров и вольнонаёмных сотрудников института выросло до 3000  человек и 800 солдат инженерного батальона, что несопоставимо с масштабами прежней аэродромной станции. В институте было создано около 50 филиалов – два больших в Ленинграде и в Севастополе, численность офицеров и штатских в которых составляла, примерно, 300 и 120 человек соответственно. Остальные филиалы представляли собой небольшие группы и лаборатории численностью 5 - 9 человек при Воздушных Армиях, корпусах, аэродромах в зоне вечной мерзлоты, округах ПВО. Объёмы работ и поставленные перед НИАИ задачи главным командованием ВВС были  грандиозны – разработать совершенно новые типы аэродромов, технологии их строительства и эксплуатации для обеспечения безаварийного функционирования нового поколения авиации – тяжёлых реактивных скоростных самолётов с мощными газотурбинными двигателями, в т.ч. несущих атомные бомбы сверхтяжёлых бомбардировщиков Дальней авиации.

                СВЕТЛЫЙ  СЛЕД
         Честь и слава тем, кому было поручено наметить пути аэродромных исследований времён поршневой, ещё юной авиации в 1930г., а затем в 1937г.
          Моё же слово о тех, кто прошёл суровую школу аэродромной науки непосредственно в войсках в те же 30-е годы, а затем развивал её на фронтах Великой Отечественной войны (ВОВ), встретив её 22 июня 1941г. на западных  границах Отечества, проложил ленту тысячекилометровой длины лётных полей до 9 мая 1945г. и кому было поручено создание новой аэродромной науки наступающего века тяжёлой реактивной авиации. Моё слово о создателе и единственном руководителе на протяжении всего периода существования первого в мире Аэродромного института НИАИ – русском офицере в 6-ом поколении, депутате Балашихинского Горсовета с 20-летним стажем – генерале МАКЕЕВЕ К.С. и его однополчанах-соратниках на поле боя и на Опытном поле – в лабораториях их детища – храма аэродромной науки – НИАИ ВВС МО СССР.
     Постановлением Совета Министров СССР № 1748-757 от 13 августа 1946г. начинается история НИАИ ВВС МО СССР. Сразу же перед главным командованием Вооружённых Сил СССР и Военно-Воздушных Сил стал вопрос о возможной кандидатуре на должность начальника института – профессионале-аэродромостроителе с богатым военно-практическим и боевым опытом, способным взять на себя эту ношу и ответственность за формирование в кратчайшие сроки тематики, научных отделов, лабораторий, лётного поля нового института, подбора кадров – сразу же не менее 1-й тысячи инженеров, оснащения оборудованием и аппаратурой для научных исследований, строительной техникой, испытательными машинами и многим другим в столь сложное ещё для страны время – послевоенной разрухи и обезлюживания. Ведь война унесла жизни не менее 15 миллионов работоспособных мужчин. Это было время начала холодной войны бывших наших союзников против нашей страны, когда мы ещё не располагали атомным оружием, а США в качестве акции устрашения СССР нанесли атомный удар по Японии.
               Во время ВОВ (Отечественной войны) на фронтах в наших ВВС было 12 Воздушных Армий (ВА) – 3 бомбардировочных, 2 истребительных, 7 смешанных, одна ВА базировалась на Дальнем Востоке для отражения возможного нападения на СССР Японии, ещё одна – 7ВА  находилась в резерве Верховного Главнокомандования. В 1942г. было сформировано ещё две резервные ВА. В 1945г. у нас было уже 15 Воздушных армий, три из которых – 9, 10 и 12-я – базировались на Дальнем Востоке.  Инженерно-аэродромное обеспечение в каждой Воздушной Армии осуществлялось силами Аэродромных Отделов с приданными им 6 - 12-ю батальонами аэродромного обеспечения (БАО). Кроме того, имелось Аэродромное Управление Главного штаба ВВС. Поэтому выбор кандидата на должность начальника НИАИ был большой – около 20 полковников и несколько генералов из числа начальников Аэродромных служб ВА, нач. Аэродромных управлений групп войск – Западной (ЗГВ), Северной (СГВ) и других, Главного штаба ВВС. Как происходил отбор кандидатов – неизвестно. Известно лишь, что в середине 1946г. начальник Аэродромного управления авиации СГВ и 4ВА полковник МАКЕЕВ Константин Сергеевич был вызван в Москву к начальнику Генерального Штаба Вооружённых Сил маршалу Советского Союза  А.М. Василевскому. Беседа продолжалась больше часа, в конце которой маршалом было предложено полковнику Макееву К.С. взять на себя труд создания нового научно-исследовательского института, включая организацию всей институтской инфраструктуры. 
       Получив новое назначение Константин Сергеевич возвращается в СГВ, сдаёт дела и едет к новому месту службы – почти на пустое место, т.к. на тот момент в в/ч на Опытном поле работало около 100 человек, а разместить там надо было дополнительно более 1000 офицеров с лабораторным оборудованием, механизмами и прочей техникой. И каждый офицер, прибывший на новое место службы – в НИАИ, немедленно включался в этот сложный, но интересный процесс создания материально-технической базы института – обустройства лабораторий, полигонов, строительства своего аэродрома, с размещением на нём 20 самолётов, батальона и многого другого. И главной действующей, пробивной и гармонизирующей всё и всех силой был, отвечающий за выполнение приказа Главного командования ВВС, начальник института Константин Сергеевич МАКЕЕВ.
      Свой путь военного Константин Сергеевич начал ещё мальчишкой во время военного мятежа в Москве в 1918г., когда он подносил патроны и кашу нашим солдатам в бою на Рождественской улице, на которой проживала семья Макеевых. С 1928г. он служит в Забайкалье. В 1929г. он, командуя отдельным пулемётным взводом (70 штыков с 4-мя станковыми пулемётами “максим”) принял участие в военном конфликте на КВЖД  в Маньчжурии на Амуре, в Забайкалье в составе Особой Дальневосточной армии,  сражаясь против 300-тысячной Мукденской армии. Там он многократно ходил в штыковые атаки, разведку и получил богатый опыт владения как стрелковым оружием, так и артиллерийскими установками, конвоировал взятого в плен командующего Мукденской армии генерала Лян Чжуцзяна, был отмечен наградами командования.
            В 30-е годы он оканчивает подряд две военные академии – Военно-инженерную им. Куйбышева (ВИА) и Бронетанковых войск (сталинский призыв в танковые войска). В этот период он неоднократно был участником военных парадов и в составе сводного батальона академии проходил маршем по Красной площади Москвы. С 1937г. служит в западных приграничных военных округах. В день вручения дипломов и присвоения очередного воинского звания  на территорию ВИА неожиданно прибыл Нарком РККА  маршал Ворошилов К.Е.  Он на единицу повысил присваиваемые выпускникам  звания, собственноручно расписавшись в приказах 11 уже имевшим офицерские звания слушателям, т.к. высоко оценивал военных специалистов, получивших высшее командное и инженерное образование. Не так много в Красной Армии того времени служило столь образованных людей, да ещё с боевым опытом!  Т.о., лейтенанту Макееву К.С. вместо звания “старший лейтенант” наркомом было присвоено воинское звание “капитан”, которое в те времена являлось званием старшего офицера (что соответствует нынешнему майору) и соответствовало ранее занимаемой им должности. Знаки отличия капитана – “шпала” в петлице, а не “кубари”, как у младших офицеров.
        В 1937г. постановлением Совета Народных Комиссаров в военных округах РККА началось создание инженерно-аэродромных отделов ВВС [1;11]. Капитан Макеев начинает проектирование и строительство аэродромов Киевского Особого военного округа (КОВО), а в 1939г. майор Макеев К.С. назначается начальником Аэродромного отдела ВВС приграничного военного округа. В 1940г. он принимает участие в боевых действиях операции по освобождению Правобережной Украины, Молдавии и Бессарабии. Граница Советского Союза  на всём протяжении западных рубежей отодвигается на 300 км к Западу. Возникает острая необходимость строительства новых укрепрайонов и сети аэродромов на новых территориях. Это происходит в условиях крайне напряжённой политической атмосферы того времени и сложной военной обстановки на западных границах нашей родины – вдоль границ началось сосредоточение германских войск,  подтягивался и воздушный флот люфтваффе. Возникла необходимость срочной мобилизации всех ресурсов для проведения военно-строительных работ по обеспечению обороноспособности нашего государства на Западных рубежах.
        К лету 1941г. силами Аэродромного отдела, возглавляемого Константином Сергеевичем и приданными ему батальонами (БАО), в Округе были спроектированы и построены десятки новых аэродромов, как постоянных, так и аэродромов фронтового базирования. И это в условиях острого дефицита строительных материалов - нефтебитума (отпущено 90 тонн вместо 800 т.), пиломатериалов (потребность на 1940г. около 100 вагонов, отпущено - 0), цемента, строительного оборудования и спецтехники - по заявке Аэродромного отдела № 0377 от 26.03.1940г. 5 Управление ГУ ВВС РККА (начальник - военинженер 1 ранга Филатов, зам.- Андреенко) вообще Не обеспечило. Частично помог 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии Л.И. Брежнев по просьбе начальника Аэродромного отдела ОдВО майора Макеева. Поэтому, в этих условиях дефицита рабочей силы, техники и материалов с учётом сжатых сроков, диктуемых военно-политической обстановкой на границах, корректно осуществлять разработку проектно-сметной документации не всегда представлялось возможным. Нередко приходилось начинать строительные работы, как это  часто бывает в нашей современной действительности, опережая график прохождения инстанций документации в процессе её утверждения, что вызывало раздражение контрольно-надзорных спецслужб, профессионально далёких от насущных проблем аэродромных управлений военных округов. В сферу ответственности  Аэродромного отдела в Одесском военном округе входило 119 военных аэродромов [2]. Общее количество самолетов ВВС округа, базирующихся на них – 1854  [2; 11]. Норматив ВВС был – один аэродром базирования на одну авиаэскадрилью. Т.о.,  вся авиация округа базировалась на 119 аэродромах. В первые же дни нападения немецкой армии авиация Одесского военного округа, благодаря чёткой работе аэродромной службы по рассредоточению, маскировке и грамотному базированию авиадивизий, почти не имела потерь и, имея превосходство в воздухе, нанесла сильнейший удар по германским войскам. Благодаря этому наши пехотные дивизии и мехкорпуса перешли в наступление и отбросили противника, ведя бои на его территории. Критики из спецслужб были посрамлены. В Западном же Военном округе в первый день войны большая часть нашей авиации была уничтожена противником ещё на аэродромах и командующий ВВС округа генерал-майор Копец И.И. 23 июня 1941г. застрелился.    
    До 1938г. выполнение строительных работ в частях ВВС осуществлялось силами НКВД[1]. После создания Аэродромных отделов ВВС эта функция перешла к ним. Однако, видимо недовольные этим, спецслужбы ревниво наблюдали за ходом “аэродромизации” страны и поднимали большой шум при малейших недостатках в этой области военно-промышленного развития РККА. В частности, в 1940г. со стороны спецслужб была организована кампания по обличению различного рода упущений в аэродромостроении в западных приграничных военных округах. Некий капитан НКВД обнаружил отставание от графика разработок проектно-сметной документации и перерасхода средств, выделенных на проведение соответствующих работ, проводившихся в спешке на новых присоединённых территориях СССР. Как уже было сказано, причиной этих упущений была сложная военно-политическая обстановка на Западных рубежах нашей Родины, а также совершенно справедливо выявленные этим капитаном крупные недостатки в снабжении Аэродромных отделов строительными материалами и техникой,   вынуждавшие их искать помощь у гражданских властей и населения. Особенно крупный перерасход средств был выявлен в Прибалтийском военном округе, несколько менее в Московском и самый маленький – в 35 раз меньше Прибалтийского – в Одесском. Однако самые большие упрёки почему-то были адресованы наименее провинившемуся округу. Особенно горячую критику этого капитана вызвало ранее незапланированное сооружение взлётно-посадочных полос (ВПП) с минимальной аэродромной инфраструктурой непосредственно вдоль границы позади погранзастав. Эти “засечные” миниаэродромы на 1 – 2 звена истребителей, расположенные вдоль пограничной реки Прут, будучи скрытно построенными и хорошо замаскированными, сказали своё горячее “слово” рано утром 22 июня 1941года. Их неожиданные для армад немецко-фашистских тяжёлых бомбардировщиков атаки, когда уже на взлёте наши “ястребки” заваливали германских “бомберов”, были столь  ошеломительны для агрессора, что они в панике сбрасывали бомбы куда попало, их строй рассыпался и они становились лёгкой добычей наших “засечных” звеньев истребителей. Итогом всех, по инициативе Аэродромного отдела Макеева К.С. принятых командованием ВВС округа мер, стал разгром люфтваффе и его союзников и полное господство в воздухе советской авиации на Южном направлении. Высокое начальство, приехавшее из Москвы и командование округом, разбиравшие конфликт между двумя отделами – госбезопасности и аэродромного в апреле 1941г., признали правильность действий начальника инженерно-аэродромной службы майора Макеева. Капитан НКВД Авсеевич был удалён из округа, а характер боевых действий в июне-июле 1941г. на южном направлении подтвердил справедливость этого решения.   
        Таким образом, очевидно наличие больших сложностей в военно-техническом и фортификационном освоении новых присоединённых территорий на Западе СССР. Отставание в некоторых округах имело место. Об этом свидетельствуют и неудачи в начале войны, и наблюдения контрольных органов до её начала. Существует Приказ о строительстве оперативных аэродромов № 0039 от 18 июня 1941г., подписанный наркомом обороны Маршалом Тимошенко И. и начальником Генерального Штаба Красной Армии Жуковым Г., в котором было отмечено отставание от плана строительства аэродромов в Киевском и Западном (Белорусском) Особых военных округах. Но, несмотря на все трудности, ведь строили же! И не везде отставали. Так, на 1.01.1941г. в Одесском военном округе было спроектировано и построено 92 оперативных аэродромов базирования, 9 постоянных аэродромов, в стадии достраивания находилось 13, в стадии строящихся – 5 аэродромов [2;6]. К 22 июня 1941г. из 119 аэродромов достраивалось лишь 4, а 115 успешно эксплуатировались военно-воздушными силами округа. "Засечные" аэродромы в число указанных 119 не входят.
         Большую роль в создании фортификационной линии обороны на Западных рубежах сыграл заместитель начальника Главного военно-инженерного управления по оборонному строительству генерал-лейтенант Карбышев Д.М. С 1941г. он руководил работами в ЗапОВО, где, будучи контужен, и попал в плен в начале ВОВ. До войны Дмитрий Михайлович являлся Председателем Государственной комиссии по защите дипломов Военно-инженерной академии им. В.В.Куйбышева, в которой учился лейтенант Макеев К.С.  Константин Сергеевич рассказывал о лекциях, читанных Дмитрием Ивановичем, отмечая лаконичность языка профессора, глубокую информативность, сочетаемую с доступностью сообщаемого материала. Лекции этого крупного учёного и военного инженера не пропали даром для молодого лейтенанта, блестяще защитившего свой дипломный проект с присвоением ему воинского звания «капитан-инженер» и успешно использовавшего, переданный генералом интеллектуальный потенциал,  в военных округах, на фронтах второй мировой войны, в стенах руководимого им Аэродромного института НИАИ ВВС.         
        С началом войны Одесский Военный округ был преобразован в Южный фронт и майор Макеев К.С. был назначен начальником Аэродромного управления фронта, командующим авиацией которого вскоре стал генерал-майор Вершинин К.А., будущий Главком ВВС страны (с 1946 по 1970гг. с небольшим перерывом).  В 1942г. авиация фронта была преобразована в 4 Воздушную Армию. Боевой путь 4 ВА хорошо описан в многочисленной литературе – сначала на Дон, Северный Кавказ, затем Тамань, Крым и т.д., знаменитая операция "БАГРАТИОН", 2 Белорусский фронт, Кёнигсберг, Берлин. Всего более 3000км. В 1943г. Константину Сергеевичу посчастливилось воевать под началом самого интеллигентного командующего фронтом генерала армии ПЕТРОВА Ивана Ефимовича. Начальник Аэродромной службы Донской и Приморской групп войск, составлявших  Северо-Кавказский фронт, подполковник МАКЕЕВ К.С. был свидетелем  несправедливости по отношению к генералу Петрову И.Е., когда по докладам члена военного Совета фронта Мехлиса Л.З. маршалу Сталину И.В. Иван Ефимович был понижен в должности до командующего армии, а в звании - до генерал-полковника. Во второй половине 1944г. (в это время полковник Макеев К.С. воевал уже у Маршала РОКОССОВСКОГО К. К.) он был восстановлен в звании и назначен начальником штаба 1 Украинского фронта, командующим которого был Иван Степанович КОНЕВ - маршал Советского Союза, с которым мне посчастливилось много раз встречаться в подмосковном военном санатории   "Архангельское ".    
       Полагаю необходимым отметить, что все крупные военачальники, полководцы, многие государственные деятели и политработники в своих мемуарах особо подчёркивали сложность характера начальника ГлавПУРа РККА, члена Политбюро политкомиссара первого ранга Мехлиса Л.З. Председатель Государственного Комитета Обороны (ГКО) Сталин И.В. был вынужден даже понизить его в звании до генерал-лейтенанта и в должности до члена военного совета фронта из-за его постоянных скандалов и навязывания непрофессиональных военных решений командованию при обороне Крыма в 1941г.  Крупный конфликт имел место между ним и  командующим армией генералом Горбатовым А.В., воевавшим под началом маршала  Константина Ксаверьевича Рокоссовского. Это было отражено в блестяще поставленном художественном фильме «Генерал», посвящённом полководцу Горбатову,  отличавшемуся принятием неожиданных даже для нашего командования нестандартных оперативно-тактических решений, ставящих в тупик генералитет противника. Сколько удивительных, талантливых самородков подарила нам “Земля Русская, красно украшенная”!               
     К концу войны ВВС  2 Белорусского фронта, начальником Аэродромной службы которого был полковник МАКЕЕВ К.С., составляли более 2800 самолётов, базировавшихся на почти 100 аэродромах, построенных под его руководством.  Командующий 2 Белорусским фронтом маршал РОКОССОВСКИЙ К.К. еженедельно требовал доклада  начальника своего Аэродромного управления Макеева К.С. о подготовке аэродромов для авиации фронта, а его заместитель по авиации генерал-полковник ВЕРШИНИН К.А.– ежедневно [5;6;8].
    Общее количество аэродромов, построенных во время войны, превышает 8500[3].  Аэродромное управление Южфронта, 4ВА  и 2 Белорусского фронта, возглавляемые Константином Сергеевичем,  на протяжении всего боевого пути  спроектировало и построило многие сотни аэродромов базирования и десятки постоянных аэродромов.   
        С учётом столь огромного опыта войскового и фронтового аэродромостроения, начальник Аэродромного управления ВВС Северной группы войск и 4ВА полковник МАКЕЕВ К.С. и был избран из числа более 15 кандидатур на высокую должность начальника НИАИ ВВС МО СССР, развитию которого отдал  25 лет своей жизни.
        Т.о., пока Аэродромная станция Опытного поля в 1937 – 42гг. возрастала с 17 до 50 сотрудников [4], начальник Аэродромных служб военного округа, фронта и 4ВА полковник МАКЕЕВ К.С. успел спроектировать и построить многие сотни аэродромов,  в том числе,  в  боевых условиях под огнём противника. Перед крупными наступательными операциями фронтового масштаба аэродромы для истребительной авиации, имевшую относительно небольшую дальность полёта, приходилось строить в тылу у немецких войск, скрытно пробираясь туда через передовую линию. В этом случае пулемётным огнём сдерживали немцев, атакующих со стороны линии фронта, и часто ползком сооружали взлётно-посадочные полосы. Так же приходилось действовать и рядом с  передовой, строя лётные поля на простреливаемой противником нашей территории.
        Перед крупным наступлением необходимо было делать разведывательно-изыскательские полёты над территорией, занятой противником. Задачей этих полётов был поиск мест, годных для оперативного строительства аэродромов. В 1944г. при выполнении такого  полёта с аэрофотосъёмкой над занятой противником территорией, самолёт полковника Макеева К.С. был атакован немецкими истребителями, вёл неравный воздушный бой и был сбит. Полковник получил тяжелейшее ранение в голову (осколок вошёл в правую часть лица, а вышел через шею с левой стороны), второй пилот был убит. Несколько суток Константин Сергеевич в тяжелейшем состоянии находился на вражеской территории, разыскиваемый немецким подразделением с собаками, пока его не нашли посланные наши бойцы с санитарами и не переправили через линию фронта. Слово Виктору Петровичу Ермолаеву – полковнику НИАИ, однополчанину Константина Сергеевича. “Перед крупным наступлением нашего фронта необходимо было срочно провести разведывательно-изыскательские полёты над территорией, занятой противником. Я в то время был майором Аэродромной службы 4ВА, начальником которой был Константин Сергеевич.  Этот разведывательный полёт был поручен полковником мне. В назначенный час я уже взобрался на крыло самолёта, как  неожиданно Константин Сергеевич  даёт команду отмены моего полёта. Задание очень ответственное и, поэтому, полечу я сам – поясняет он.  С боевого задания самолёт не вернулся. Через сутки к нам был доставлен некий старичок, перешедший линию фронта. Он сообщил, что у него в лесной избушке в подвале спрятан раненный лётчик. Ещё через сутки тяжело раненный Константин Сергеевич, вместе с сохранёнными им фотоплёнками, был доставлен в расположение нашей воздушной армии и немедленно на самолёте был отправлен в Москву в авиационный госпиталь ЦНИАГ. Там ему было сделано несколько операций и через два месяца, ко всеобщей радости, наш командир вернулся в строй. Командарм-4, генерал-полковник Вершинин особенно переживал за Константина Сергеевича, предоставил ему свой самолёт и лично осведомлялся у начальника ЦНИАГ о состоянии полковника.  Глубокие вмятины и шрамы от ранения на лице генерала Макеева К.С. мы наблюдали всю его последующую жизнь”. Можно добавить, что 40 лет спустя Константин Сергеевич лечился в том же госпитале и узнал из сохранённой в архиве карты, что у него была ещё и трещина черепа. Богу было угодно не только сохранить ему во рту, совершенно развороченном снарядом, язык и, тем самым, возможность нормальной речи, но и, несмотря на это тяжелейшее ранение, даровать ему ещё 50 лет жизни.  Видимо, этот воин Христов для чего-то был ещё нужен миру и его Творцу. И он оправдал этот Промысл Божий, полностью посвятив себя служению Отечеству, родным Вооружённым Силами и, в конечном счёте, Святой Руси с её христолюбивым воинством. Ведь, как говорят нынешние офицеры и генералы - участники боевых действий в Афгане и в иных местах, "в окопах атеистов нет!"          
       О Константине Сергеевиче Макееве в годы Отечественной войны можно узнать в следующих книгах [5;6;7;8;12 и др.]. После нашей победы в 1945г. полковник Макеев служил начальником Аэродромного управления Северной группы войск, дислоцированной в Польше и северо-восточной части Германии. В 1946г. он получает новое назначение по службе  “из рук” начальника Генерального штаба Мин. Обороны маршала Василевского. Константин Сергеевич немедленно выезжает на новое место службы – на Опытное поле г. Балашихи и приступает к формированию научно-исследовательского аэродромного института –  НИАИ ВВС. Он организует строительство лабораторных зданий, “выбивает” фонды для оснащения лабораторий научным оборудованием и аппаратурой, транспорт, строительные материалы и механизмы и многое другое, что в условиях послевоенной разрухи и нищеты было возможно, лишь используя непререкаемый авторитет руководителя института – Макеева К.С. перед главным командованием ВВС.  Всё это позволило быстро создать научно-техническую базу института и построить жилые дома для сотрудников [7].
         В 50-е годы генерал МАКЕЕВ К.С. вместе со своими единомышленниками интенсивно развивал научно-методическую,  инструментально-технологическую, лабораторно-экспериментальную базу института, уделял много внимания кадровому строительству воинской части – численность сотрудников института (вместе с филиалами) возросла до 3000 офицеров и вольнонаёмных (более 2000 офицеров, главной "ударной" силой которых было около 400 подполковников).  В микрорайоне им. Ю.А. Гагарина  города Балашихи на территории НИАИ, на месте, где сейчас стоит школа, был построен аэродром с двумя десятками самолётов. Был получен в распоряжение НИАИ инженерный батальон в 800 солдат и офицеров, 2 танка - "КВ" и Т-34, большое количество грейдеров, бульдозеров, подъёмных кранов, грузовых и легковых автомобилей, автобусов и единиц спецтехники. По тем временам это был огромный институт, а по нашим - таких теперь в РФ почти нет. Кроме этого, на закрытой территории тыла института была оборудована большая конюшня, в которой содержались 18 превосходных красавцев-коней – русских тяжеловозов и для верховой езды. Генерал любил лошадей, в молодости много с ними общался на военной службе – в боях на КВЖД, в межвоенный период, в военной академии. Не раз они выручали его.  А его отец – Макеев Сергей Николаевич 1886г.р. – русский офицер, участник 1-ой Мировой и гражданской войн, служил в уланском кавалерийском полку. Коней в институте использовали на различных работах, включая подсобное хозяйство, а также для вспахивания картофельных участков жителей Опытного поля.
        При клубе офицеров в 1947г. организовали прекрасную библиотеку с читальным залом художественной литературы, а на открытой территории – магазин. В 50-е годы здание одной из лабораторий было переоборудовано для обустройства в нём детской музыкальной школы. На закрытой территории построили хороший, по тем временам, стадион. В неслужебной части гарнизона имелись свои магазин, столовая, буфет, спортивная площадка, медсанчасть во главе с подполковником медицинской службы Гибером. Вторая медсанчасть с небольшим госпиталем располагалась на территории батальона. Её возглавлял главврач подполковник Воробьёв, весёлый, добродушный человек.  На обеих территориях НИАИ был построен ряд добротных бревенчатых одно- и двухэтажных жилых домов, а также сборных “финских” 4-квартирных  коттеджей. Часть сотрудников НИАИ, работавших на этой территории - в Подмосковье на Опытной, проживали в Москве, в Балашихе или снимали квартиры в окрестных деревнях - в Пехре, Лукино, Щитниково. Первый кирпичный дом для сотрудников института был возведён в 1953г. Очень основательное, с почти метровой толщины стенами и двойным фундаментом 3-этажное здание. И не надо забывать, что всё это происходило в годы послевоенной разрухи и нищеты, когда в стране не мало ещё людей проживало в землянках, а младшие и большинство старших офицеров не имело отдельных квартир. Даже начальник института с семьёй почти год проживал в одной комнате деревянного дома у клуба на территории гарнизона. И, тем не менее, жили дружно, трудились с интересом и энтузиазмом. Константин Сергеевич умел создавать в коллективе творческую, психологически здоровую, деловую атмосферу. Люди верили в будущее и активно созидали его.
        В очерке [4] в разделе “Институтская жизнь Опытного поля”, автор пишет о работе неких безымянных руководителей НИАИ. Полагаю целесообразным показывать тружеников из командования института поимённо. Они заслужили, чтобы о них знали потомки. Это – начальник института генерал-майор авиации МАКЕЕВ К.С., его заместители: полковник ЗАЙЦЕВ Ф.Я., генерал ФОМИН М.П., сменившие его полковники РОМАШИН В.П. и ДЕРЕВЯНКО Ф.И., полковник-инженер БУРЯКОВ и другие. Все они – настоящие русские офицеры, православные воины нашего Отечества. Бог отмечает своих – генерал МАКЕЕВ К.С. 50 лет своей жизни открыто на груди, на генеральском кителе носил Христианский Крест – высший польский орден «Крест Грюнвальда», учреждённый поляками в честь знаменитого сражения объединённого войска славян: поляков, чехов, русских: великороссов, мало- и белороссов,  против немецкого тевтонского ордена в 1410г. Рвавшиеся на восток тевтоны наголову были разбиты,тевтонский орден был упразднён. А 535 лет спустя ДУХОВНЫЙ МЕЧ РОССИИ сокрушил магическое копьё Вотана германцев. Орденом «Крест Грюнвальда» во время Великой Отечественной войны награждались советские полководцы и военачальники, отличившиеся в боях за освобождение Польши, среди которых был полковник МАКЕЕВ К.С.[9].
       Генерал Макеев добивался перевода нужных ему офицеров из дальних воинских частей в НИАИ.  Так, например, в 1947г. он способствовал переводу подполковника Костанди, служившего далеко в провинции, в ближнее Подмосковье в элитную часть – в НИАИ ВВС со скорым повышением в должности. И, как депутат Балашихинского Горсовета, начальник института и председатель жилищной комиссии, он предоставил ему большую 3-комнатную квартиру в первом же, построенном в военном городке, кирпичном доме.  Много лет спустя Ф.Ф. Костанди рассказал об одном случае, произошедшим с ним, свидетельствующем о авторитете генерала Макеева К.С. в войсках ВВС. В самом конце 40-х годов он был направлен в командировку в нашу Северную Группу войск. С транспортом в те послевоенные времена ещё было не очень хорошо и ему предстояло добираться обратно несколько суток поездом. Неожиданно, как он говорит, командованию СГВ стало известно, что у них находится подполковник – подчинённый  Макеева К.С.  И тут же, к несказанной радости, его определяют на служебный самолёт, вылетающий в Москву, на Чкаловскую. Спустя  несколько часов – говорит он – я был у Константина Сергеевича с докладом о результатах командировки.
         Будучи избираем в течение 20 лет депутатом БАЛАШИХИНСКОГО городского Совета депутатов трудящихся, генерал МАКЕЕВ К.С. много сделал для развития города Балашиха и для его жителей. Он вникал в проблемы, как предприятий, так и конкретных людей, нуждающихся в защите, улучшении жилищных условий, трудоустройстве и помогал, используя свой авторитет в Балашихинском горкоме, горисполкоме, у директоров заводов, используя, когда это было необходимо, и ресурс своей воинской части, а иногда и более высокостоящего командования ВВС. Помог многим. Это известно. Принимал нуждающихся даже на своей квартире поздно вечером, в выходные. Свидетели ещё есть. И всегда “разруливал” сложные ситуации, в которых оказывались люди. Известны случаи, когда он бился за человека, находящегося под судом и следствием, и добивался оправдательных приговоров или прекращения дел. По понятным причинам имена таких известных мне людей я не называю.
       Вообще, авторитет НИАИ и его неформального лидера, коим являлся К.С.Макеев, в системе Вооружённых Сил, АН СССР, отраслевой науки был очень высок. Об этом свидетельствуют документы и благодарности Главного командования ВВС, Государственные премии (например, полковник-инженер профессор ЧЕРКАСОВ И.И.), ордена, которыми награждались офицеры НИАИ и те усилия, которые предпринимались в 60-е годы для перевода  института из ВВС в ведомство инженерно-строительных войск, где он стал 26 ЦНИИ. Заиметь в своём составе институт элитного рода войск – ВВС – дорогого стоит!

                ДЕЛА И ЛЮДИ
        В НИАИ ВВС осуществлялась разработка не только новых материалов, технологий, кострукций, нормативно-технической документации аэродромостроения, но и, как сейчас принято говорить,  высоких и прорывных технологий.  Так, с 1949 по 1952гг. несколько лабораторий института участвовали в создании принципиально нового пилотируемого летательного аппарата (ПЛА) с дельтовидным крылом, и скоростью полёта более 3,5 Мах, что, соответственно, на 10 и 25 лет опережало время. Работа осуществлялась по личному приказу Генералиссимуса Сталина И.В. под непосредственным руководством зам. Председателя Совета Министров СССР В.А. Малышева. Генералу Макееву  приходилось вместе с другими генеральными конструкторами авиационной промышленности часто бывать в Кремле.
        Особенно большие сложности возникли при лётных испытаниях этого изделия в процессе взлёта и посадки. Из-за огромной скорости разбега самолёт начинало “водить” из стороны в сторону и взлететь никак не удавалось. Лётные испытания проходили на высохшем соляном озере в Крыму. К работе генерал Макеев  подключил лабораторию тормозных устройств, в которой трудился подполковник Троицкий Н.В. Было принято решение засыпать лётное поле слоем толчёного ракушечника с соответствующим наполнителем, что значительно повысило сцепление колёс шасси с поверхностью лётного поля. В результате самолёт взлетел. В процессе разработки и испытаний ЛА сотрудники НИАИ внесли свой вклад в дело создания гиперзвуковых летательных аппаратов. Самолёт, однако, в серию не пошёл из-за отсутствия в то время ТЗП (теплозащитных покрытий), подобных тем, которые использовались для тепловой защиты космического челнока «Буран» в 80-е гг.  Пилот этого изделия без ТЗП  “поджаривался” во время полёта, а бортовое электрооборудование начинало давать сбои. В дальнейшем этот гиперзвуковой ПЛА был передан в музей ОКБ Туполева, в котором под названием изд. “2” я его наблюдал до 90-х гг. прошлого столетия. В 1970-80-е годы работы по созданию гиперзвуковых ЛА были возобновлены на новой элементной базе радиоэлектронного оборудования изделий АТ с разработкой новых эрозионностойких жаропрочных конструкционных материалов и покрытий в институтах Минавиапрома, в которых принимал участие сын генерала Макеева - Юрий Константинович, начальник одного из научных отделов.
      Работу  авиационной промышленности, как и атомного проекта, курировал нарком внутренних дел, член Политбюро ЦК КПСС маршал Берия Л.П., что создавало вокруг разработки гиперзвукового ЛА очень непростую атмосферу. Любой промах, самая незначительная осечка в работе над этим изделием или перерасход отпущенных средств в то время, очень мягко говоря, не поощрялись. “Имеющий уши слышать, да слышит!” (Мф.13:9, 43; 25:30). Нарком авиационной промышленности Алексей Иванович Шахурин, генерал-полковник инженерно-авиационной службы, столь много сделавший, после отставания от Германии, для отечественного авиастроения в тяжелейший период 1940 – 1945гг., к тому времени уже был осужден вместе с Главкомом ВВС, дважды героем Советского Союза главным маршалом авиации Новиковым А.А. и отбывал срок. Арестована была и часть руководителей авиационных заводов и ОКБ. Коллективу разработчиков чудом удалось избежать сурового наказания.  В свой последний визит в Кремль по этому изделию Константин Сергеевич, как и все генеральные конструкторы, по совету заместителя Предсовмина Малышева, взял чемоданчик с вещами первой необходимости. К счастью он ему не пригодился.
         Ещё одной “прорывной” разработкой НИАИ в 50-е годы явилось использование плазмотрона для создания твёрдых аэродромных покрытий. Тележка с плазмотроном медленно перемещалась по лётному полю, поверхностный слой грунта которого под действием потока низкотемпературной плазмы (t =2500 C) спекался, превращаясь в твёрдую корку. В кристаллической структуре породы грунта происходил фазовый переход, возникала новая  структура кристаллов, твёрдость которых была значительно выше. В последствии эта технология применялась для упрочнения железнодорожных насыпей, особенно их скатов. На полевые испытания этой технологии приезжали заведующий Отделом промышленности и науки ЦК КПСС и Главком ВВС маршал ВЕРШИНИН К.А.  Это свидетельствует о том, что они были информированы о проведении этих исследований в НИАИ. В те годы только-только начали появляться “кустарно” изготовленные первые плазмотроны. Отношение к ним было ещё довольно скептическим. Поэтому надо было иметь известное мужество учёного и руководителя, чтобы поставить у себя в институте такую НИР. В 1980-е годы воздействием низкотемпературной жидкостной плазмы на узлы и детали двигателей гиперзвуковых ЛА с целью повышения их стойкости к деструктивным термоплазмохимическим воздействиям агрессивных топлив и механическим нагрузкам занимался вышеупомянутый  Макеев Ю.К.
       Крупные исследовательские работы и внедрения новых технологий, твёрдых покрытий ВПП и др. генерал Макеев проводил в подмосковной КУБИНКЕ в 1960-е годы, имея тёплые дружеские отношения с командиром 9 ИАД генералом МАЗУРОМ А.В., которого планировали назначить командующим одной из Воздушных Армий и который в 1968г. погиб от удара электротоком. Его сын служил в НИАИ ВВС (26ЦНИИ) у Константина Сергеевича.
       Можно было бы продолжить рассказ о достижениях НИАИ, но это сделают другие люди лучше меня. 
       Я имел счастье знать очень многих сотрудников НИАИ, а также однополчан генерала Макеева. Это офицеры, воевавшие вместе с ним: уже упомянутый полковник ЕРМОЛАЕВ В.П. – начальник одного из нескольких десятков отделов НИАИ, очень порядочный и добросовестный человек; полковник КОЗЛОВ Михаил Дмитриевич, в 1960-е гг. - начальник управления центрального аппарата инженерно-строительных войск, возглавляемых в то время порядочнейшим человеком – генералом армии Комаровским А.Н. Полковник Козлов М.Д. добропорядочный, старательный и приветливый человек, однокашник по Академии и однополчанин Константина Сергеевича. В 1936-1937гг. он принимал участие в испытаниях самолёта-невидимки, разработчиком которого был некий профессор Дунаев. Об этом самолёте имеются открытые публикации в ряде журналов, в т.ч. в научно-популярных. Михаил Дмитриевич мне рассказывал. Знаковая информация!
        Среди близких друзей семьи генерала Макеева выделяется семья генерал-лейтенанта авиации КОРОТАЕВА П.В.– бывшего заместителя  командующего 4ВА, после войны назначенного заместителем  командующего Прибалтийским военным округом. Почти всю войну они прошли бок о бок с Константином Сергеевичем.  Нельзя не вспомнить и генерал-полковника авиации Родимова П.В., во время войны главного инженера 4ВА и авиации ряда фронтов. Генерал РОДИМОВ после войны 26 лет был начальником ленинградской Военно-Воздушной Инженерной Академии им. Можайского (в дальнейшем Военно-Космического университета), куратором Аэродромного факультета которой и членом Учёного совета долгие годы являлся генерал МАКЕЕВ К. С.  Много выпускников этого факультета  направлялось для прохождения службы в НИАИ ВВС. Нередко в воскресные дни на Булганинском озере, недалеко от НИАИ, можно было наблюдать, прогуливающихся вместе и что-то оживлённо обсуждающих, Константина Сергеевича и Сергея Семёновича БИРЮЗОВА – маршала Советского Союза, Главкома  Ракетных войск стратегического назначения (РВСН), обычно отдыхавшего на булганинской даче.
        Но самой яркой фигурой из лиц, с кем имел общение Константин Сергеевич, был командующий авиацией ряда фронтов, после войны ставший Главкомом ВВС, главный маршал авиации Константин Андреевич ВЕРШИНИН. Человек феноменальной памяти, выдающихся организаторских способностей, чрезвычайно принципиальный и требовательный, но при этом  доброжелательный и простой в общении – он снискал любовь и уважение всей Советской Армии. С середины 60-х годов он был самым популярным и авторитетным  военачальником Вооружённых Сил страны, что явно вызывало ревность со стороны министра обороны маршала Гречко, члена политбюро ЦК КПСС. А в 1946г. после ареста Главкома ВВС маршала Новикова, он не побоялся взять в свою семью двух его дочерей-старшеклассниц. Константин Андреевич неоднократно приглашал Константина Сергеевича  в г. Горький на испытания нашей гиперпрорывной разработки – экраноплана (генеральный конструктор Р.Е. Алексеев), принципиально нового летательного аппарата, способного нести на борту до 1000 тонн полезного груза. Маршал Вершинин внимательно следил за развитием инженерно-аэродромной науки в НИАИ, придавая исключительное значение наземному обеспечению тяжёлой реактивной авиации. В 1970г. Константин Андреевич был переведен с должности Главкома ВВС в Группу Генеральных Инспекторов МО СССР, причиной чему стало окончание работы госкомиссии по расследованию трагической гибели первого в мире космонавта Юрия Алексеевича Гагарина. Вскоре в отставку отправили и начальника Центра подготовки космонавтов генерала КАМАНИНА Николая Петровича.
    Маршал ВЕРШИНИН придавал особое значение инженерно-аэродромному обеспечению авиации, уровень которого, как он справедливо считал, совместно с наземным инженерно-авиационным обеспечением определял боеспособность и боеготовность Военно-Воздушных сил, авиации ПВО, а также безопасность и рентабельность Гражданского Воздушного флота. Главком ВВС был спокоен за аэродромное обеспечение вверенного ему рода войск, хорошо зная отвечавшего за разработки новых технологий в этой области генерала Макеева К.С. и полностью доверяя ему в деле организации и проведения соответствующих научных исследований, окачивавшихся, как правило, практическими внедрениями их результатов в авиадивизиях, корпусах и Воздушных Армиях. Эффективность работы, руководимого им спаянного творческого коллектива НИАИ, с высоким практическим выходом, высоко ценилась не только главным командованием ВВС и ВМФ (морская авиация), но, как показала судьба института в 60-е гг., и другими родами войск - военно-космическими и инженерно-строительными. На хорошем счету был и, возглавляемый генералом Дудкиным П.А., относительно небольшой проектный Аэродромный институт, ставший впоследствии 20 Центральным институтом МО, в котором 35 лет прослужил полковник Макеев Витольд Константинович - старший сын генерала Макеева. Главный Маршал авиации очень сожалел, когда в годы недооценки главой нашего государства Хрущёвым Н.С. авиации как эффективнейшего средства доставки атомных бомб и защиты воздушного пространства нашей страны, ВВС (как и ВМФ) подверглись сокращению, а оба вышеназванных института были переданы другому роду войск (к несказанной радости командования последнего.)
        Как и каждый настоящий русский офицер,  Константин Сергеевич любил и уважал простого солдата. Будучи великодушным и заботливым военачальником, он непрестанно заботился о солдатах инженерного батальона НИАИ. Он говорил, что солдат должен быть сыт, обут, одет, иметь сухое и тёплое помещение, условия для нормального быта и отдыха. И солдаты отвечали генералу взаимностью. Так, если по пути следования  Константина Сергеевича на территории института, а она составляла в те годы 150 га, проезжала грузовая машина с солдатами в кузове, то, как в старом фильме «Офицеры», машина тормозила, из неё выпрыгивали солдаты и окружали генерала с расспросами о его здоровье. 
         По воспоминаниям много лет прослуживших под командованием генерала Макеева офицеров, он был человеком сильным, требовательным, но деликатным и воспитанным. Он редко повышал голос и с пониманием относился к случаям, когда у офицера, завершившего исследование, получался отрицательный результат. Однако напоминал, что в дивизиях от них ждут внедрения  новых разработок, а не научных отчётов.
         В НИАИ служили такие яркие личности, как пламенный оратор, начальник политотдела полковник Пудинов А.И., полковник Мокшин, командир отдельной инженерной роты капитан Сухинин, деловой начальник клуба майор Кузнецов, постоянно проводивший политзанятия с женсоветом воинской части, замполит командира батальона майор Гудкович З.Н., имевший университетское образование, хороший организатор. Его жена, Альбина Николаевна, работала медсестрой институтского госпиталя на территории батальона. Особой деликатностью и уважительностью к людям отличался институтский столяр-краснодеревщик Семёнов; исправным и опытным шофёром, более 15 лет возившим Константина Сергеевича, был Андрей Яковлевич Галкин. Порядочностью и воспитанностью в НИАИ выделялись полковники профессоры Ермолов В.В., Кульчицкий  А.В., бывший адьютант генерала Макеева подполковник Ушаков - в прошлом лётчик-истребитель, подполковники: нач. особого отдела Климанов Н.Ф. и начфин. Теняев и   многие другие. Более молодые офицеры, прибывшие в НИАИ в конце 40-х годов после окончания академий, отмечали лёгкость и комфортность самочувствия  во время командировок совместно с начальником института генералом Макеевым К.С., его товарищеское, лишённое какого-либо высокомерия, отношение.
        Говоря о людях микрорайона им. Гагарина (Опытная) г.Балашихи, нельзя не сказать о такой  колоритной личности как Павел Фёдорович Жигарев, в 1951 – 57гг. Главкоме ВВС, Главном  маршале авиации. Его дача стояла на закрытой территории НИАИ  рядом с домом генерала Макеева К.С.  Маршал слыл в армии весьма сложным человеком. Общался он с генералом лишь по необходимости, но его супруга, Елена Сергеевна, приятельствовала с женой  генерала – своей тёзкой, а младший сын Валерий – с сыном Константина Сергеевича  Юрием. Такое соседство налагало определённые обязательства на НИАИ и его начальника. В 1957г. Жигарев был понижен Хрущёвым Н.С. в должности, получил назначение в г. Тверь, на свою родину, и они переехали в другое место.
          В начале 50-х гг. традиция доносов в НКВД полностью ещё не была изжита. Отдельные любители недавнего прошлого ещё пользовались навыками прежних лет. В институте нашёлся один такой из бывшего руководства маленькой аэродромной станции. Причём – из обласканных и облагодетельствованных начальником НИАИ ВВС, который на него же (начальника) и писал доносы в различные органы. Вряд ли эти доносы содержали правдивую информацию, т.к. из института никого не увольняли, не понижали в должности, не было и выговоров. Однако приезжающие с проверками комиссии вызывали нервозность у ряда институтских служб и способствовали ухудшению психологической атмосферы, что, безусловно, сказывалось на результативности исследовательской работы некоторых отделов и лабораторий. Целью этих доносов, насколько я понимаю, являлось смещение руководителя института и назначение доносчика на должность заместителя  начальника НИАИ, а, может быть, даже его руководителем. Очевидно, автор анонимок наивно полагал, что именно его – одного из 40 начальников отделов института, сразу повысят на две ступени, или хотя бы на одну, в заместители начальника. Но человек полагает, а Бог располагает. 10 лет систематических доносов не возымели желаемого результата, а доносчик, будучи на тот момент ещё не изобличён, был уволен из Вооружённых Сил при реорганизации института, не достигнув и 50 лет (по возрасту он мог бы служить ещё 6 лет). Но всё это, а так же большая нагрузка и ответственность, лежащая на начальнике крупного института, коим являлся НИАИ, возымели действие – Константин Сергеевич в начале 60-х заболел и попал в госпиталь.
        Я не называю имени этой неадекватной персоны, доносителя с гипертрофированным восприятием, до самой старости жившего иллюзиями собственной сверхзначимости, пребывавшего в великой гордыне, т.к. он уже отошёл из мира видимого – нашей феноменальной реальности в мир невидимый, реальность ноуменальную. Истинный суд – там: «Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь» (Рим.12:19; Втор. 32:35). Кроме отвращения этот анонимщик, отравлявший жизнь благородного человека, коим являлся Константин Сергеевич, ничего не вызывает.   
      В то же время практически все ветераны прежней аэродромной станции, в ответ на доброе к ним всем отношение Константина Сергеевича, его назначение  начальником вновь создаваемого института НИАИ восприняли положительно. Практически все офицеры НИАС были повышены в должности (со скорым присвоением очередных воинских званий), а прежний начальник станции подполковник Харьков В.Е., впоследствии чрезвычайно тепло и сердечно отзывавшийся о начальнике НИАИ генерале Макееве, был повышен в должности до его заместителя со скорым присвоением ему звания «полковник». И всё это – в условиях кардинального и последовательного сокращения наших послевоенных вооружённых сил, в т.ч. и в 1947г. в соотвествии со знаменитым приказом Верховного Главнокомандующего №100.   
      В отличие от большинства своих преемников начальник института генерал МАКЕЕВ К.С. до конца своей армейской службы проживал не в Москве, как часть его заместителей, а на Опытном поле, что позволяло ему влиять на состояние территории военного городка. В те, теперь далёкие, годы его благоустройство было несопоставимо выше по сравнению с нынешним запустением. Кроме работ служб тыла в/ч по благоустройству городка, по инициативе Константина Сергеевича несколько раз в году устраивались субботники. А с 1958 года на территории Опытного поля по его же инициативе в сыропустную седмицу (масленицу) устраивались праздничные гуляния «Русская зима» с горячими блинами и самоваром, катанием на тройке лошадей, играми и различными конкурсами. И всё это, конечно же, на свежем морозном воздухе. Принимали участие все – от мала до велика, и всем было радостно. Люди не чувствовали себя, в те времена, одинокими, брошенными.
        После демобилизации из Вооружённых Сил в 1970г. Константин Сергеевич по 1985г.  работал в институте “Гидроспецпроект”  Министерства  энергетики и электрификации СССР  заместителем директора и главным специалистом института.
        В 50-е годы нашу страну по всему её периметру стали  окружать военные базы недружественного нам североатлантического военного блока НАТО. Возникла необходимость адекватного ответа. И он был найден. США мы могли “доставать” авиацией через Северный Полюс.  Но для этого в Заполярье в условиях вечной мерзлоты срочно потребовались надёжные аэродромы для тяжёлых бомбардировщиков нашей Дальней авиации. Летом грунт оттаивал на несколько метров и бетонные полосы переставали удерживать на себе тяжёлые самолёты. Советская аэродромная наука успешно справилась с этой архисложной задачей. За разработку аэродромов, работоспособных в любое время года в условиях вечной мерзлоты,  ряд сотрудников НИАИ ВВС был награждён правительственными наградами. Орденом Ленина – высшей правительственной наградой, был награждён  Макеев К.С.
         Генерал-майор авиации МАКЕЕВ Константин Сергеевич – профессиональный военный, кадровый офицер, прослуживший в Вооружённых Силах 45 календарных лет, а с учётом фронтовой выслуги – более 50 лет. Он награждён 12-ю орденами и 15 медалями. Это следующие государственные награды: ордена –  Ленина, 3 Красного Знамени, 3 ордена Отечественной войны, 2 ордена Красной  Звезды, боевыми орденами союзных государств, имел 4 ранения, а его жена – Макеева Е.А., прошедшая на фронте всю Отечественную войну, 2-мя орденами и 9 медалями.  Кстати, в составе 4 ВА сражались три женских авиаполка.    Генерал Макеев, воюя в составе ВВС вышеуказанных фронтов, также 2 Белорусского фронта участвовал в следующих операциях фронтового масштаба: с 22.06.41г. оборона Одессы, Молдавии, юга Украины, Воронежско-Ворошиловоградская (28.06 – 24.07.1941г.) и Северо-Кавказская (июль – декабрь 1941г.) стратегические оборонительные операции, битвы за Донбасс, Дон, Кавказ, Новороссийско-Таманская наступательная стратегическая операция, Керченско-Эльтигенская десантная стратегическая наступательная операция, Кубань, Крымская, Белорусская (операция «Багратион»), Восточно-Прусская, Восточно-Померанская и Берлинская наступательные стратегические операции. Награждён медалями: «За оборону Кавказа» (считается редкой наградой), «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина» и другими. 
        По мнению многих из следующего поколения офицеров НИАИ – 26 ЦНИИ, например профессора полковника Кульчицкого В.А. – сына профессора полковника Кульчицкого А.В., наиболее сильным начальником института за первые 55 лет его существования был его основатель, дольше всех руководивший им – генерал МАКЕЕВ К.С.
        Будущее – есть проекция прошлого, промодулированная понятийно-концептуальными фильтрами сознания людей настоящего. Духовно-нравственное состояние ныне действующих лиц в той или иной сфере, т.о., определяет её ближайшее будущее, деградацию которого мы все наблюдаем. И никаких позитивных тенденций или обнадёживающих трендов пока не просматривается. Не пора ли заняться собой – своей душой, архитектоникой и организацией своего сознания, очистить свои помыслы, преодолеть себя, свои меркантильные интересы, служение мамоне, а не Идеалу. Ведь человек есть не то, что он есть сейчас, а то, к чему он стремится.  Лишь стремление к абсолютному идеалу, желание уподобиться всесовершенной Личности, которая есть Любовь, Истина и Жизнь – лишь это может задать негэнтропийный вектор нашего развития, обновить и очистить нашу жизнь, долженствующую быть для других, не для себя. А пока нарастают энтропия, хаотизация, эгоцентризм, деинтеллектуализация, декультуризация, снижается профессионализм, резко возрастает мракобесие оккультно-магических психотехник, псевдодуховности. 40 – 60 лет тому назад этого не было. Люди были чище, соблазнов меньше, духовно-нравственная деградация отсутствовала, а этнокультурная, этноконфессиональная, этнопсихологическая идентичность, историческая самобытность нашим народом ещё не были утрачены. Изменим себя в указанную выше, лучшую сторону – изменится и нынешняя реальность, жизнь станет чище, радостней, справедливее. И мы уподобимся нашим отцам-Победителям, а Русь Святая станет краше, воинство – христолюбивее и боеспособнее, а народ – счастливее.  И радость наша будет совершенна!
 
              ЧЕСТЬ И ПОКЛОНЕНИЕ ВСЕМ РУССКИМ АЭРОДРОМОСТРОИТЕЛЯМ,
               ВСЕМ ВЕТЕРАНАМ НИАИ ВВС – НЫНЕ ЖИВУЩИМ И ПОКИНУВШИМ   
                НАШ МИР – СКРОМНЫМ  ТРУЖЕННИКАМ И ПОДВИЖНИКАМ   
                АЭРОДРОМОСТРОЕНИЯ, СОЗДАТЕЛЯМ НАУКИ ИНЖЕНЕРНО-АЭРОДРОМНОГО         
                ОБЕСПЕЧЕНИЯ РУССКОЙ АВИАЦИИ!    
                ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ!

                Список цитируемой литературы.
 1. Малахов Д.Н. Инженерно-аэродромное обеспечение ВВС РККА в 30гг. ХХ века.  Изд.       Ярославского высшего зенитно-ракетного училища ПВО.               
2. www.rkka.ru/docs/plans/odvo.
3. В.В. Грошев, Ю.Д. Роев. Изыскания, проектирование и строительство полевых   
     аэродромов во время Великой Отечественной войны. Ж. “Геопрофи” № 2, 2005г.
4.  Галанин А.Е. АЭРОДРОМОСТРОИТЕЛИ.  Ж.. “Самиздат” 2004г.
5.  Вершинин К.А.  Четвёртая Воздушная. Москва. Воениздат, 1975г.
6.  Бойков П.М.  На главных направлениях. М. Воениздат, 1984г.
7.  Цеюков В.  Они были первыми. Ж. “Воздушный транспорт”, 7 декабря 2005г.
8.  Асташенко П.Т.  Командарм крылатых. (Конец главы “Неся возмездие врагу”).
9.  Макеев Ю.К. Истоки русской культуры и духа. //Культурное наследие России и его
     место в государственном обустройстве. М. 2007г.
10. Макеев К.С., Раев-Богословский Б.С.  Жёсткие покрытия  аэродромов. М.,1961г.
11. Веремеев Ю. Красная Армия и Вторая Мировая война.   План базирования и         
      использования ВВС округа. Приложения  № 5 и № 6 .
12. Вальтер Швабедиссен – генерал-майор авиации США. Сталинские соколы: анализ 
      действий  Советской авиации в 1941 – 1945 гг.  Мн.: “Харвест”, 2001./Институт ВВС США, № 175, июнь 1960г./. 

Иерей Георгий. 6 марта 2012г. по Р.Х.(день рождения Константина Сергеевича Макеева).