Невероятно напряжны порой бывают близкородственные связи. Даже тогда, когда находятся на приличном расстоянии, родственники как-то умудряются достать так, что жить не хочется. Именно потому, что они близкие, САМЫЕ близкие, они продолжают оставаться такими всегда, несмотря на расстояния.
Лиля и так в бесконечной ежедневной круговерти изнемогла настолько, что ощущала себя каким-то полуавтоматическим устройством с неработающей кнопкой «ВЫКЛ.», без возможности остановиться до полнейшего иссякания заряда. Никакой помощи ни от кого она не получала, ни от мужа, ни от детей, точно так же занятых по самые уши своей жизнью, своими планами, своими провалами и достижениями. А Лиля была всем должна – готовить, стирать, убирать, носы вытирать и исполнять супружеские обязанности.
А тут еще и мама собралась уезжать на полгода. Нет, конечно, она не в первый раз уезжала, но раньше как-то этот вопрос Лили напрямую не касался. Лилино дело было съездить за мамой в деревню, привезти в аэропорт, посадить на самолет и ручкой помахать вослед. А за маминым домом и хозяйством смотрели соседи.
Если мама уезжала летом, Лиля изредка наведывалась с семьей в деревню отдохнуть пару деньков, если ж отъезды приходились на менее привлекательное время года, ограничивалась звонками соседке Наташе: как там, мол, все ли в порядке? И это не особенно напрягало.
Сейчас же все было по-другому. Сестра вызывала мать к себе на целых полгода, а соседи смотреть за хозяйством не могли, по причине отъезда в Москву на заработки. Оставлять же два дома на несовершеннолетних соседских детей было абсурдом.
– Ты понимаешь, это Лиля?! – требовательно звенел в трубке мамин голос. – Наташа вернется из Москвы к началу учебного года, так что ты прекрасно можешь лето побыть с детьми в деревне. Потом уж уедешь, и она за домом присматривать будет. А чего тебе? Интернет есть, тебе же все равно где работать.
Но перспектива провести целое лето в деревне вовсе не казалась Лиле прекрасной. Когда-то, безусловно, да, она туда стремилась. В своей юности Лиля обожала ездить на лето к бабушке, у нее даже был там свой круг друзей и знакомых, с которыми она тесно общалась, пила вино и отплясывала в деревенском клубе. Она частенько с ностальгией вспоминала это беззаботное время, которое, спустя годы, казалось ей еще более счастливым и романтичным, но сейчас провести в деревне целых три месяца – худшей перспективы трудно было себе представить. Не на морском побережье, не на свекровином заднем дворе с беседкой и шашлыками, и даже не в квартире с кондиционером, а в настоящей деревне с огородом в 35 соток, курами, двумя собаками и пятью кошками.
Мысль о курах почему-то раздражала Лилю больше всего.
– Мам, а с курами твоими что я буду делать? Их же, наверное, надо кормить….
– Ну конечно надо, как и всех остальных животных. Ты что, их боишься что ли?
– Нет, но я же не знаю, как и чем…. А если вдруг они будут болеть?
– Не строй из себя идиотку. Если проблема только в курах, то я ее ликвидирую.
– Как???
– Сделаю из них тушенку, все равно они уже давно перестали нестись. Приеду, куплю себе новых цыплят. Так тебя устроит?
– Н-не знаю, я еще подумаю.
– Нечего тут думать, детям нужен свежий воздух и витамины!
Мама улетела, Лиля с детьми благополучно переехала.
В первые дни увлеченно раскладывала вещи, обустраивала себе рабочий кабинет и пыталась наладить под себя деревенский быт. Только вот быт налаживаться никак не собирался.
В первый же вечер их просто заели комары, которых было несметное количество, а Лиля беспечно оставила дома фумигатор. Хуже всего было то, что и днем от комаров не было спасения, потому что под каждым кустом и каждой травинкой, в любом теньке скрывались голодные насекомые. Они поджидали и нападали повсюду, не давая никакой возможности забраться в огород по клубнику, черешню и огурцы. Взбешенная Лиля тут же разрешила себе наплевать на растущие с бешеной скоростью сорняки, потому что полоть их в штанах и рубашке с длинным рукавом в такую жару было просто невозможно.
На второй день отключили воду. Лиля знала, что летом в деревне воду дают как-то по графику, но никогда сама с этим не сталкивалась, поэтому и запаса воды никакого не сделала. Теперь, прежде чем выпить чаю, приготовить еду и помыть посуду, надо было нести воду из колодца, который находился по соседству. Безусловно, это было не так уж и трудно, но раздражало и утомляло безмерно.
Еще было страшно спать. По ночам Лиля ворочалась в постели и не могла привыкнуть к той звенящей, пронзительной тишине, которая прямо-таки окутывает со всех сторон в деревенском доме. Без конца вскакивала от каждого скрипа, или других звуков, непривычных городскому уху, зажигала свет и проверяла запоры.
Она боялась этих огромных, ничем не защищенных окон деревенского дома, отсутствия фонарей на улице и той непроглядной темноты, в которую погружалось все вокруг с наступлением сумерек. Казалось, случись что – и никто даже не услышит криков о помощи, так далеко стоят друг от друга дома соседей, отделенные садами и огородами.
Через неделю перед Лилей встала еще одна неразрешимая проблема – мусор. Как-то раньше она никогда не задумывалась о том, куда мама девает мусор из помойного ведра. Никакой мусорки нигде возле дома и на огороде не обнаружилось, на улице тоже не было и следа от общих мусорных контейнеров, на поиски которых Лиля отправила старшего сына. Что делать? Она с тоской взирала на кучу полиэтиленовых пакетов, полных коробок от сока, бумажек от конфет, пластиковых бутылок и гниющих пищевых отходов, над которыми роились мухи, осы и мошкара. Пришлось обращаться за советом к соседям.
Свалка оказалась за соседним селом, и выброс мусора там был платным. Избавление от уже скопившегося мусора обошлось Лиле в приличную сумму плюс транспортные расходы. Этот факт заставил задуматься о том, что всякая человеческая жизнедеятельность сопровождается таким огромным количеством отходов, что грязнее существа на планете, пожалуй, и не придумаешь…
Но детям нравилось. С самого утра, облачившись лишь в панамки и сатиновые трусы, они носились с собаками по двору, ожидая, пока Лиля настругает салат из свежей зелени и огурцов, и напечет ароматных оладий из молодых кабачков.
В такую жару лень было выезжать в магазин, поэтому приходилось обходиться даже без хлеба. Но от этого никто не страдал совершенно. Огород ломился от всевозможных вкусностей – вишня, черешня, малина, смородина, слива – все это с успехом могло заменить детям завтрак, обед и даже ужин, если Лиле вдруг некогда или лень было готовить.
Сначала она пыталась контролировать процесс насыщения ребячьих животов фруктами – собирала, мыла, раскладывала по тарелочкам, но потом перестала, потому что убедилась, что немытая клубника с грядки ничем не хуже, а даже «вкуснее».
Постоянно мыть руки детям она тоже прекратила, довольно быстро убедившись в полной бесполезности такого занятия. За домом был летний душ, и в один из тех редких дней, когда давали воду, Лиля наполнила до краев железную бочку на крыше душа, вымела из него всех пауков и сожгла осиные гнезда, обеспечив тем самым себе и детям водные процедуры на открытом воздухе.
Каждый день в свободное от работы время Лиля сражалась с урожаем. Сначала она без конца собирала и перетирала с сахаром малину, но заготовив таким образом банок пятьдесят, поняла, что пора остановиться, ибо нельзя же всю зиму питаться одной малиной. Варить компоты Лиля не умела и боялась, потому что как-то умудрилась дожить до тридцати лет, не закрутив ни одной банки компота. Да и зачем, если это успешно делала мама, а в магазине всегда был пакетированный сок? Остальную малину решено было собрать и увезти на базар в ближайший районный центр.
С кабачками была та же история. Уж она жарила их, варила и парила, делала кабачковую икру и оладьи, а упрямые овощи все перли и перли в таком количестве, что она не поспевала за ними. Пришлось собирать их и таскать соседу, у которого были утки и поросенок. Вот когда Лиля пожалела о невинно убиенных по ее наущению курах. Лучше бы своих кормила, – с досадой думала она, отвозя на тачке к соседу очередной мешок кабачков.
А когда еще через неделю пришлось снова везти мусор на свалку и платить за это, Лиля решительно достала все заработанные на малине деньги и отправилась на субботнюю ярмарку. За курами.
Куры попались редкостные. Цыплят Лиля покупать не хотела, потому что не знала, чем их кормить и как ухаживать, и решила купить сразу взрослых кур, таких, чтобы неслись. А эти фабричные создания только с виду на кур и были похожи. Прожившие всю свою сознательную жизнь в закрытых помещениях с электрическим освещением, они неслись где хотели, в курятник без фонарика не заходили, а петух так и вовсе кукарекал когда ему вздумается.
– Вот идиотки, – ругалась Лиля, отыскивая в траве куриные яйца. – Ничего, я вас приведу в чувство. Завтра подъем в 6 часов утра, как положено!
Для того чтобы разбудить кур так рано, самой надо было встать также рано. Проснувшись по будильнику в 6 утра в первый раз за очень долгое время, Лиля вытолкала из курятника сонных кур, и увидела, как поднимается солнце. Банальное зрелище восхода так поразило ее воображение, что минут пятнадцать она стояла, не веря своим глазам и размышляя о том, что ведь это всегда, каждый день, природа демонстрирует такое великолепное зрелище для всех и совершенно даром. Только разве мы смотрим?
Отвлекло Лилю от размышлений удивленное и робкое потявкивание собак, не привыкших лицезреть хозяйку бодрствующей в столь ранний час.
– Ладно уж, – благосклонно сказала рассиропившаяся Лиля собакам. – Покормлю и вас заодно.
Пока она мыла собачьи миски (а поначалу она их еще мыла) и раскладывала по ним пшеничную кашу с костями, сон окончательно покинул ее, и Лиля стала искать, чем бы заняться. Садиться за компьютер в такое великолепное утро совсем не хотелось, и она решила заняться хозяйством. Благо, работы в деревне всегда полным-полно, только успевай поворачиваться. Она подмела двор, натаскала воды из колодца, собрала огурцы и очередной мешок кабачков. Теперь уже своих кур она кормила кабачками, натирая их на крупной терке и смешивая с картофельными очистками. До девяти часов утра Лиля переделала огромное, по ее меркам, количество дел, она даже успела прополоть несколько рядов чеснока по утреннему холодку.
Когда проснулись дети, у нее уже были готовы пышные оладьи, которые горкой возвышались на деревянном блюде, и сварено какао на парном молоке, которое удалось купить у соседки. Как приятно завтракать на открытой веранде и рассматривать пузатые облака, медленно плывущие по огромному синему небу! Как здорово ощущать всей кожей дуновение теплого ветра, слушать шелест листьев и пение птиц!
Лиля сама не заметила, как привыкла так жить. Полюбила вставать с петухами, точнее, со своими курами, возиться в огороде, пить колодезную воду, мыться нагретой солнцем водой в летнем душе, полюбила повязывать голову сатиновой белой косыночкой – уголком. Не заметила, как раздвинулись для нее границы того, что она привыкла называть домом. В городе ее домом была двухкомнатная квартира на седьмом этаже, и даже лестничная площадка уже казалась чужой, общей, враждебной территорией, от которой надо было запираться на все замки. Сейчас понятие «дом» включало в себя не только сам деревенский дом, пронизанный насквозь запахами летнего сада, но и сад, и огород, и весь участок в 35 соток, со всеми собаками, кошками, курами и комарами. Сейчас они спят с открытыми настежь дверями, потому что пришло осознание, что в твоем доме с тобой ничего не может случиться.
Лиля знала, что дети чувствуют то же самое. Ведь они первые начали называть «улица» не двор, а именно улицу – пространство, находящееся за калиткой:
- Мам, можно мы выйдем на улицу, поиграем в песке у тети Вали?
И Лиля задумалась, а ведь наверняка тогда, когда у человека не было дома в том смысле, в каком мы его сейчас понимаем, вся Земля была его домом, все то пространство, которое ограничивается лишь возможностями человеческого зрения. А разве кто-нибудь будет портить, ломать, засорять и попросту уничтожать свой дом? Лиля вдруг представила себе огромную кучу мусора посреди своего сада и ужаснулась. Значит, все это оттого, что мы не чувствуем планету своим домом, ограничившись своими городскими коробками, запертыми от окружающего мира на все замки и решетки?
Сидим там, тратим невероятное количество воды на поддержание своей чистоты, переводим огромное количество ресурсов для жизнеобеспечения в этих искусственных условиях, производим тонны мусора ежедневно… Лиля содрогнулась от аналогии с фабричными курами, чьи природные инстинкты напрочь были отбиты условиями проживания. Это ли не абсурд?
Насквозь фальшивые и искусственные, мы также стремимся к искусственным целям, боремся с надуманными проблемами, страдаем от отсутствия ненужных вещей и навязанных удовольствий. И все это зиждется на хитро продуманной системе быстрого и незаметного освобождения от всего дерьма, нами производимого. Мусор – увозится за город специальными машинами, грязная вода и нечистоты – системой центральной канализации, не мудрено поверить в то, что ты венец творения, испражняющийся жемчугами и розами. И великодушия мало оттого, что телу тесно и невыносимо!..
Стоп-стоп-стоп! – испугалась Лиля. Она вдруг поняла, что додумалась до чего-то очень важного и поспешила отвлечься. Так бывает, когда предчувствуется точка невозврата, и прежде чем ее пройти, надо дать себе время на размышление. Еще полтора месяца до конца лета, все можно потом решить, не сегодня. Сегодня большой день – поездка на Днестровский лиман!
25 августа Лилин муж позвонил узнать, когда его семья собирается вернуться в город.
– Никогда, – смеясь, ответила Лиля. – Мы решили остаться здесь до приезда мамы.
– А…
– Я уже договорилась о школе для Юлика, а Сашка уже ходит здесь в садик. Приезжай, мы ужасно соскучились!