Владимир Чистяков, следователь, капитан милиции в тот день задержался на службе. Домой собрался в седьмом часу вечера. Зима. Темно. Спускаясь по лестнице к тротуару, краем глаза заметил, что справа, метрах в восьми от него идёт мужчина в телогрейке.
Увидев Чистякова, тот остановился. Толком не осознавая зачем, Володя свернул влево, совсем не в ту сторону, куда ему надо, и зашагал к перекрёстку.
"Что за тип и почему он остановился?" - мысленно размышлял Чистяков.
Сам охотник, он чувствовал, что мужик идёт следом. Владимир прибавил ходу. Повернул на другую улицу, вошёл в арку дома и остановился.
Он услышал шаги быстро приближающегося человека и понял, что тот перешёл на бег, чтобы не потерять его из виду.
Владимир, высокий и крепкий мужчина, вынул руки из карманов. В это время навстречу ему вбежал незнакомец. В руке он держал палочку, которой замахнулся на Чистякова. Капитан перехватил руку нападавшего и сильно ударил того в грудь. Мужичонка охнул и по стене сполз наземь, а орудие нападения осталось в руке следователя.
Сейчас Владимир хорошо рассмотрел предмет. Кистень, холодное оружие. К палке прикреплена цепочка, на конце которой металлический шарик с шипами.
В старину такими бились на поле боя. Но древнее оружие, конечно, в размерах побольше.
- А ну вставай, убивец, - произнёс капитан и ухватил мужчину за шиворот. Повернув его лицом к стене тщательно обыскал.
Из кармана вытащил пачку свёрнутых бумаг и, крепко взяв человека за запястье, повёл его к РОВД, сунув кистень в карман полушубка.
В дежурной части Владимир передал человека наряду.
- Пытался ударить меня железякой, - сказал капитан, вручая оружие дежурному.
- Ого, такой он бы тебе череп прошиб даже через шапку, - удивился дежурный, ощупывая шипы. Что за бык?
- Сейчас узнаем, - и Володя стал перебирать бумаги, взятые у мужчины. - Ага, вот она. Как и предполагал, справочка об освобождении. Так... Воронов Михаил Петрович. Петрович... А ну-ка, посмотри на меня, - обратился Чистяков к задержанному. - Хм, сколько лет минуло, а я ведь узнал тебя.
- Пятерик оттянул, начальник, - заговорил Воронов. По вашей путёвочке.
- Ясно, а сейчас явился совершить месть. Пошли за мной. А ты, Шкодин, - обратился Володя к помощнику дежурного, зашли ко мне следователя и опера. Я, получается, потерпевший, и допрашивать гражданина не имею права. А вот поговорить надо.
В кабинете Чистяков сел за стол. Предложил Воронову стул.
- Рассказывай, за что меня грохнуть хотел?
- А вот возьму и отопрусь. Никто ведь не видел, как ты у меня кистенёк забирал.
- Отопрёшься, потом сознаешься.
- Знаю, скоро меня опера обрабатывать начнут кулаками. Не стану изворачиваться, не переживай, хоть и не боюсь я ваших волкодавов. Сам такой.
- Мне-то с чего волноваться? Я тебя по закону в суд отправил. Ты вышел, решил отомстить. За что? Убил бы. Лет на 15 укатали бы на сей раз. Да и вышка светит. Ты ведь знал, что я сотрудник милиции. Три судимости...
- Я с прежним сроком согласен, Чистяков. Но почему у меня хату государство забрало?
- Тебе же объясняли, что, если ты один проживаешь в государственной квартире и получаешь лишение свободы более, чем на шесть месяцев, лишаешься жилья. Таков закон. Я подобную точку зрения не разделяю, но что поделаешь?*
- И где мне теперь жить? Сам, небось, в трёхкомнатной, дети у тебя, кажется...
- Да, квартира благоустроенная, правда, в дальнем районе. Однокомнатная. Как дал исполком после скитаний по общежитиям, так и не добавили нам метров. А семья из четырёх человек. Обещают только... Не первый год.
В отношении твоих проблем, Михаил: ты ведь не вчера освободился. Нашёл место?
- У двоюродного брата пока. Жена у него, дети. Сваливать надо, а некуда.
- Крыша над головой у тебя сегодня же появится. Что, в тюрьме лучше? На работу следовало устраиваться. Общежитие дают. Сам себе всё испортил.
- Да, братану говорил, что на завод оформляюсь, а он гонит на улицу. Ты бы его хату видел. Там кладовка, считай, отдельная комнатуха.
- И ты решил на мне отыграться? У мня ведь тоже двое детей. Чуть сиротами не оставил. Хорошо, я тебя сразу приметил, как из отдела вышел.
- И слава богу, отвёл руку. А иначе мокрухи не миновать. Веришь, сейчас жалею...
- Наверное. Только раньше, о чём думал?
- А ни о о чём. Осерчал на тебя из-за брательника. Ему бы морду расквасить, да уйти по корешам жить... Я тебя ещё вчера выследил. Вечерком тихонько подошёл к окошку... Кабинетик помню.
- Я думал, ты на меня с нунчаками напал. Оружие каратистов. Сейчас в моду вошло. Не рассмотрел сразу, не до того, как понимаешь. Кистень откуда?
- С молодых лет. Ещё когда в райцентре жил, сделал. Мы же нередко дрались, то деревня на деревню, то из-за девок. С колами, железками...
- Обрезами, - в тон Воронову продолжил следователь.
- Нет, огнестрелом не пользовались. По-людски, честно. Дубьё и железо. Синяками отделывались. Ну, который раз руки-ноги поломают случайно кому. Рёбра чаще всего выщёлкивали. По запарке разойдётся народ... Сразу и прекращали. До первой крови. Ну, настоящей... Ни разу участковый никого не прихватывал. Ты же сам деревенский, вроде?
- Да. Но в пацанстве мы на кулаках отношения выясняли.
- Чувствуется. Как ты меня шабаркнул, я, аж, задох сначала.
- И где вещицу хранил?
- У братки в инструменте обнаружил. Но моя. Он ни при чём.
- Куда устраиваешься?
- На прежнее место хотел на автобусном заводе.
- И что, принимают?
- Конечно. Меня же все знают. Не прогуливал. В ту же бригаду брали. Заработок неплохой. Эх, всё прахом пошло.
- Не всё, - после небольшого раздумья произнёс капитан. - Отпущу я тебя. Иди с богом. Работай, не пьянствуй только, а то опять дурные мысли посетят. Заработаешь со временем на кооператив. И, вообще, скоро, говорят, квартиры в собственность передавать начнут. Появится возможность купить хоть малосемейку на первое время.
- Как отпустишь? Я же того... Да и зафиксировали меня в дежурке.
- Пошли.
Мужчины вышли в коридор. Чистяков зашёл в помещение дежурной части.
- Шкодин, рви рапорт на доставленного.
- С какой стати? Раскрытое преступление. Завтра хоть начальник похвалит.
- Сказал - забудь. Я тебе сам пузырь поставлю как вознаграждение.
- А чё, взятку получил? - улыбнулся Шкодин.
- Да, от мужика в телогрейке и рваных валенках. Ерунду не неси.
- Ну, ваше дело, следственное. Только флакон-то точно выставишь? - заискивающе уточнил милиционер.
- Сказал ведь. Завтра же утром принесу. Вы ещё не сменитесь, когда я появлюсь.
- Хорошо, ступайте. Следователь с оперативником до сих пор с происшествия не вернулись. А за бумагу не сомневайся. Считай, уже и нет её.
На улице Воронов начал благодарить Чистякова. Ему всё ещё не верилось, что тот просто взял и отпустил его.
- Иди, давай, к родственнику. Пустит, поди, переночевать? На ночлег уж, извини, не смогу тебя устроить.
- Куда он денется? Братишка всё-таки, - улыбнулся мужчина. - А завтра я найду место.
- Раньше у тебя все ходки по кражам, так? Завязал, как понимаю. На престижное предприятие поступаешь. Только знай, на сей раз участковый инспектор возьмёт тебя на учёт. Переговорю с ним. Не удивляйся его визитам или вызовам на опорный пункт.
- Да разве я не понимаю? Пусть проверяет. Даже в выходные ни грамма, обещаю. А чтоб на дело, да при нынешней зарплате... Хватит, насиделся.
...Чистяков шагал к остановке и думал, правильно ли он решил, что выпустил преступника? Потом решил не маяться. "Что сделано, то сделано!", - сказал он громко.
Люди, ожидающие транспорт, с удивлением посмотрели в его сторону...
* - в 80-ые годы (время действия в рассказе) в Жилищном кодексе РСФСР действительно имелась статья, согласно которой квартира осуждённого к отбыванию наказания в ИТК на срок более шести месяцев, переходила в собственность государства, если в жилье больше никто не был прописан.
Данное положение ст. 60 ЖК признано неконституционным 23.06.1995-го г.
Ссылка на фото: http://blogs.privet.ru/community/swordofthe/66801258
Работает при копировании ссылки в браузер.
14.03.2012.