Только было Миша подмёл вокруг клёна, как порывом ветра с дерева сорвало новые листья.
- У-йё...! - искоса посмотрев на дерево, прошипел Миша и взялся подметать заново.
До приезда директора театра оставалось часа полтора - не больше, а дворнику всё никак не удавалось справиться с опадающей листвой.
Деревьев возле Мурюпинского драматического театра было немного - с десяток. Все они росли по краю площади и особо не досаждали дворнику своей опадающей листвой. Но одно из них - старый, огромный клён - росло в центре театральной площади. Вот оно-то и стало главной Мишиной проблемой с появлением в театре нового директора. Год назад прежнего директора Амбросия Гаву отправили на пенсию. Амбросий Емельянович был романтиком. Осенью он не разрешал Мише убирать листья под кленом.
«Вы, Мишенька, листочки на клумбе под клёном не метите - пусть сыпет. Пусть старикашка глаз радует. Смотрите, краса какая! Огонь благодатный, да и только!» - вспомнились дворнику слова бывшего директора.
«Ты, давай мне, Мишка, к утру перед театром полный порядок сделай, и чтоб ни одного листочка на плацу!» - жёстко перечеркнуло теплые воспоминания всплывшее в памяти вчерашнее распоряжение нового директора. Этот не был романтиком, он из бывших военных, да ещё - замполитов.
- Что с него возьмёшь?... Солдафон долбаный! - бурчал дворник себе под нос, продолжая бороться с бесконечным листопадом. Рядом с клумбой выросла уже довольно большая рыжая куча. Но ветер, будто смеясь, очередным порывом сорвал с дерева новую порцию листьев.
- У, сука, бля! Чё делаешь!
Не выдержав такого издевательства, Миша угрожающе замахнулся - то ли на клён, то ли на ветер - метлой. Затем, что было сил несколько раз наотмашь рубанул ею невидимого врага, пнул дерево ногой, разбросал только что собранные в кучу листья и, хромая, пошел прочь...
... Нина торопливо мыла оставшуюся после ночной смены посуду, желая закончить мытьё до прихода строгой зав.производства. Оставалась всего пара тарелок, когда в дверях пиццерии появился Миша.
Маленькое, уютное, работающее круглосуточно кафе появилось рядом с театром пару лет назад. Тогда они и познакомились. Два одиноких и, в общем-то, не очень счастливых человека подружились сразу. И это была именно дружба. Когда вам за 60, любовь порою кажется чем-то очень юношеским и даже непристойным, что ли. А потому они просто дружили, но дружили по-настоящему. Миша водил Нину через служебный вход театра на спектакли, а Нина - со служебного входа пиццерии - подкармливала Мишу. А ещё они разговаривали....
- Драствуй, Нин.
- Чё-ет ты ногой хромаешь?
- Да дерево!... Ветер, понимаешь, листья... А этот наш новый...! Эх...
- А-а, понятно. У тебя другая кепка.
- Кто?
- Говорю, тебе фуражка эта идёт.
- Где?
- На голове.
- А-а...
Мишина ушибленная нога перестала болеть. Он аккуратно приобнял Нину за талию. Нина поправила Мише кепку и с такой теплотой посмотрела на Мишу, что тот засмущался, покраснел и ушёл.
Через минуту он вернулся, держа в руках охапку кленовых листьев.
- Вот, Нин... Осень... Краса какая!...
Нина взяла огненно-золотой букет и быстро, украдкой от своего друга вытерла накатившую вдруг слезу.
Дворник продолжал убирать листья вокруг старого клёна, а тем временем заведующая производством пиццерии Валентина Аркадьевна отчитывала посудомойку за нерасторопность. Та молча слушала, смотрела на подарок дворника и думала о театре... Сегодня они с Мишей обязательно пойдут в театр и будут смотреть спектакль. А потом обязательно – обязательно! - будут разговаривать...
А Мише, сражавшемуся с листьями, вдруг вспомнилась еще одна задумчиво-тёплая фраза старого директора Мурюпинского драматического театра: «Любить- значит быть услышанным».
И чевой-то в голову лезет?... - ворчал Миша. Но почему-то улыбался...