Щёлкнул ключ, дверь открылась, в квартиру вошли двое — мальчик лет девяти с рюкзачком за спиной и пожилой мужчина с пакетами в руках. Сняв верхнюю одежду, они прошли на кухню.
— Да-а, отъезд твоих родителей был резв, — сказал мужчина, озирая на полу пустые пакеты, тапочки в разных углах, на столе чашки с недопитой тёмной жидкостью, в мойке гору грязной посуды. Он глянул на часы. — Лёша, пятнадцать минут отдыхаем, ровно в четыре часа приступим к домашним заданиям.
Прибрав в квартире, дед с внуком сели за стол в комнате Алёши.
— С чего начнём? — глянул дед на внука.
— Русский язык, — Алёша раскрыл учебник.
— Что надо сделать?
— Вот это. “Зелёный шум” называется. Списать, подчеркнуть орфограммы и глаголы.
— А что такое орфограммы?
— Дед, ты не знаешь? Орфограммы — это опасные места, где можно сделать ошибки. Пример: весенний (ошибка “висений”).
— Только круглый дебил может написать “висений”.
— Дед, но это орфограмма!
— Ну ладно, ладно, пусть будет по-твоему, орфограмма так орфограмма. Пиши: в мае прошумела первая гроза. Будь внимателен, без ошибок.
Алёша, уткнувшись в тетрадь, старательно водил ручкой.
— Дед, а как это дождь умыл лес? Как дождь может умыть лес?
— Лёшенька, это образ такой. Дождь неживой, но ему придаётся свойство живого существа. Вся грязь и пыль, осевшая за зиму на ветках деревьев, была смыта дождём. Пример: солнце и озеро. Придумай что-нибудь, чтобы солнце ожило.
— Солнце смотрит в озеро.
— Хорошо! А ещё лучше так: “Солнце смотрит в зеркало озера”. А теперь сам придумай.
Лёша задумался и выпалил:
— Луна хохочет.
— Молодец! А ещё.
— Звёзды перемигиваются,… кусты шепчутся,… ветер воет.
— Превосходно! О-о-о! Да ты настоящим поэтом стал!
Лёша вновь уткнулся в тетрадь. Язык высунул от усердия, нос вспотел от напряжения и тяжкого труда. Поработав немного, положил ручку, потянулся, взял с полки мягкую игрушку.
— Дед, нажми на лапу.
— Что это?
— Это Крош, заяц из мультика. Дед, жми!
Дед нажал на правую лапу и Крош … заговорил:
— Привет, малыш! Меня зовут Крош. Рад тебя видеть. Как дела?
— Ещё жми!
Второе нажатие, Крош выпалил:
— Ёлки-иголки. Что-то у нас давно ничего интересного не происходило. Может, пойдём в поход? На Северный Полюс! На сломанных лыжах! Му-у-у! Ха-ха-ха-ха!
— Здорово! — восхитился дед.
Лёша, улыбаясь, смотрел на деда, поставил Кроша на полку, взял другую игрушку.
— А это Лосяш, тоже из мультика. Дед, нажми на это копыто.
Дед нажал на копыто. Лосяш произнёс:
— Я приветствую тебя от всей души, мой дорогой и внимательный друг!
— Жми ещё!
— Я, как самый эрудированный, категорически утверждаю. Да здравствует торжество разума! Клянусь размерами своих рогов!
— Жми!
— Эх-ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо!
— Неплохо придумано! — дед задумался. — Но, продолжим нашу домашнюю работу. Пишем далее, Лёша. Что там? “ Набежал ветерок”?
— Да, пишу, пишу, — Лёша поставил игрушку на полку и склонился над тетрадью.
Дед тихо встал, вышел из комнаты. Дверь бесшумно закрылась, прошёл на кухню, вымыл почти всю посуду. Вернулся на цыпочках, тихо подсел к столу. Мальчик писал, склонив голову. Поднял голову, повернулся к деду. В глазах зажглись хитрые огоньки. Рука Лёши потянулась в угол между столом, стеной и книжной полкой. Что-то щёлкнуло, из угла вынырнул и забегал по столу, издавая звуки стреляющего автомата, ударяясь в предметы и резко сворачивая, большой зелёный таракан.
— Что это за саранча? — вздрогнул дед, отодвигаясь от стола.
Таракан упал на дедово колено, прыгнул на пол, забежал на ковёр, со страшным звуком ударился в стенку, резко свернул и застрочил по полу.
— Не бойся, дед! — крикнул Лёша. — Это Хекс-баг-нано, игрушка такая, заводится от батарейки.
Дед с внуком бросились ловить таракана. Наконец Лёша поймал, таракан затих.
Интересная штучка, — дед рассматривал таракана, переводя дыхание. — Ты писать уже закончил?
— Нет ещё. Осталось три предложения.
— Много писать. Нам в четвёртом классе так много не задавали. Максимум пять предложений, а у тебя сколько?
— Раз, два, три … четырнадцать.
— Четырнадцать предложений, шестьдесят семь слов. Многовато.
— Я же в гимназии учусь, а не в школе. Поэтому много задают.
— Всё равно много даже для гимназии.
— Я вчера был на дне рождении у Лизы, она в новой школе — отличница.
— Это та Лиза, с которой ты в гимназии сидел три года за одной партой?
— Да.
— Ты хоть помогал ей немного?
— Помогал, но она всё равно плохо училась, потому что много задавали, и она не успевала делать домашние задания.
— Лёшь, ты дописывай, а я пойду на кухню, заварю чай, — дед поднялся и вышел из комнаты. Вернувшись, увидел: стол гимназиста завален мелкими купюрами.
— Что это? — удивился дед.
— Это сдача. Я в гимназии покупал всякую вкуснятину. Достал из рюкзачка.
— Почему так много? Накопилось с осени?
— Да нет, за два года.
— Ого! — дед поднял очки от изумления. — Ты два года покупал чипсы, колу и прочую отраву? Тебе что, завтраков, обедов и полдников в гимназии не хватало? Теперь понятно, почему у тебя живот вырос, а рост замедлился.
— Дед, ты забрал меня с гимназии, после концерта, и ехал зайцем?
— Зайцем? Ну, ехал.
— Ты не мог разменять сто тысяч, чтобы купить талоны?
— Да, не мог, ты же видел.
— Так возьми это, — Лёша кивнул на гору дензнаков. — И купишь себе талоны.
— А ты молоток! — обрадовался дед. — Я страшно не люблю ездить зайцем. — Стал считать деньги. — Триста пятьдесят… одна мелочь…так всю ночь буду считать.
Лёша встал из-за стола.
— Дед, я пошёл на кухню, что-нибудь покушаю. Тебе согреть чего?
— Тысяча сто сорок… да нет, спасибо… не надо... тысяча двести сорок…
Из кухни донеслись блаженные звуки:
— Ха-а-а… ха-а-а… ха-а-а.
— Лёшь, что ты делаешь?
— Молоко пью. Ха-а-а…
— Давай допивай и иди сюда, продолжим писать.
В комнату вошёл Лёша, в руке красно-белая палочка. Сел за стол, откусил палочку и стал жевать.
— Ты что это топчешь? — спросил дед.
— Крабовую палочку.
— Холодную, из холодильника?
— Она уже не холодная. Сколько насчитал?
— Десять тысяч четыреста пятьдесят. На восемь талонов хватит. Разменяю сто тысяч, верну пятнадцать тысяч, — дед встал, пошёл к двери. — Ты дописывай, я иду мыть руки. Деньги это самое грязное дело, на них миллиарды микробов и всякая зараза.
Из ванной дед крикнул:
— Ну что, Лёша, всё написал?
— Да, я уже подчёркиваю, — крикнул Лёша.
— Всё подчеркнул? — спросил дед, входя в комнату.
— Нет не всё. Счас доподчеркну. Дед, с чем ассоциируется у тебя эта змейка? — Лёша развернул пластмассовый прямоугольник в линию.
— Ух, ты! Какие умные слова… ассоциируется.
— Я же в гимназии учусь. Так с чем ассоциируется?
— Ну не знаю, с живой змеёй. Видишь, как она шевелится.
— Не верно! Этой змейкой ещё моя мама играла в детстве.
— Откуда ты взял?
— Ты же сам мне рассказывал.
Лёша, подчёркивая в тетрадке карандашом, спросил:
— Здравствуй — это глагол?
— Нет, это приветствие.
— А что это? Существительное, прилагательное или что?
— Не знаю. Это приветствие.
Гимназист, молча водил по тетрадке карандашом, замер, поднял глаза на деда.
— Дед, подай вон ту игрушку.
— А это что за зверь? — дед снял с полки мягкую игрушку.
— Это Бараш с мультика. Он умеет записывать и воспроизводить звуки. Смотри, я нажимаю на ухо и говорю “Привет, Бараш!”. Отпускаю ухо, запись закончена. Теперь воспроизводим, нажимаю на ухо, слушай.
Из Бараша донеслось: “Привет Бараш!”.
— Дед, запиши что-нибудь, — сказал Лёша.
— Хорошо, только ты выйди на минутку, потом послушаешь.
Лёша вышел из комнаты, закрыл дверь, прошёлся по коридору, заглянул на кухню и вернулся назад.
— Дедушка, можно уже! — крикнул возле двери.
— Заходи, — отозвался, дед. Протянул игрушку Лёше. — Жми на ухо.
Пальцы мальчика сжали ухо. Бараш изрёк:
— Привет, барашек! Ты чего уставился на меня как баран? Но я же барашек, потому и уставился на тебя как баран.
Лица Алексея и дедушки засветились улыбкой.
— Что-то мы с тобой занимаемся ерундой, — опомнился дед. — Давай, Лёшь, закончим домашнюю работу по русскому языку.
— Я уже почти закончил, — отозвался ученик, взял карандаш и уткнулся в тетрадь.
— Всё. Ура-а-а!!! — заорал Лёша и бросил карандаш.
— Закончил? Ну, слава богу! Дай-ка проверю, что ты там намазал, — дед придвинул тетрадь. — А почерк, почерк, какой отвратительный! Как курица лапой нацарапала.
— Дед, не придирайся! Нормальный почерк. Ошибки есть? Как подчеркнул?
— Всё в норме, молодец! — дед глянул на часы. — Время семнадцать часов. Почти час на русский язык ухлопали! Ужас! Я в четвёртом классе на русский тратил не более десяти минут.
— Но я же в гимназии учусь.
— Да… уж… эта гимназия, все силушки вымотает, всё время угробит. А по математике что?
— Нам не задавали.
— Почему?
— Праздничные дни, у девочек 8-е Марта.
— Отлично! А теперь, пока светло на улице и на земле еще не весь снег растаял, берём санки и айда кататься с горок. Как ты на это смотришь?
— Ура-а-а!
Виктор Цекунов
г. Минск, Беларусь.
11 марта 2012 г.