Подземка выплюнула меня, словно вишнёвую косточку, туда, где я никак не мог прорасти — на серые плиты мостовой. Было слишком рано, город ещё не возник из рассветных сумерек.
Зябкий туман превращал здания в картонные силуэты. Ряды колонн Казанского собора, словно отраженные параллельными зеркалами умножались до бесконечности, становясь чем глубже, тем прозрачнее и призрачнее.
Назначенная встреча должна была состояться только через пару часов. Я был голоден и хотел спать. Злая проводница разбудила меня чудовищно рано, задолго до прихода поезда. Я неспешно побрёл по Невскому в поисках еды. Найдя искомое, встал у столика под открытым небом, и принялся кормить бодрых воробьев, выхватывающих пищу из протянутой руки. Утолив голод, я покинул их изысканное общество, и отправился в ленивую прогулку по проспекту. Сны, заприметив своих давних знакомых — химер, разбежались по окрестным переулкам здороваться. Предвкушение свидания наполняло меня нервным возбуждением. Анубис у входа в зал восковых фигур насмешливо наблюдал за мной. Время тянулось медленно, но вдруг, у заполненной сотнями часов витрины я увидел, что решающий момент близок. Неизвестно как затесавшийся среди тикающих механизмов барометр хмуро, но непреклонно разворачивал руку с оттопыренным большим пальцем вниз.
Я появился на месте свидания ровно в полдень. Ожидать от Сфинкса пунктуальности пушек Петропавловской крепости было чересчур самонадеянно. Приготовившись ждать долго, я поднял капюшон, защищаясь от пронизывающего ветра и противной мороси, нахально сующей свои пальцы мне за шиворот. Нева покорно развела в стороны свои потоки, окружая меня влажными рукавами. Ветер нежно касался её обнаженного трепещущего тела. Огромные каменные шары, казалось, скатились когда-то по наклонному парапету, но всё же не упали в воду, остановившись на самом краю.
Река плескалась у ног, время шло, а её всё не было. Приехала свадьба, показалась львам с кольцами в зубах, разбила бутылку шампанского и унеслась дальше. За ней появилась ещё одна. Раздражение по поводу опоздания сменилось предчувствием провала, а затем уверенностью — она не придет. Я прижался спиной к камням, зажмурился, и вдруг оказался совсем один в этом городе зябнущих птиц.
>>[Муравей]: Я слыхал легенду, будто Питер не смогли построить на вашей ненадежной почве, поэтому построили на небе, а потом поставили на землю.
>>[Полуночный Сфинкс]: На самом деле не поставили, а отпустили. Он до сих пор падает...
Быстрый поцелуй коснулся моих губ. Сердце взорвалось нежданной радостью, я распахнул глаза... Вокруг никого не было. Одинокая чайка равнодушно посмотрела на меня сверху вниз. Я оглядывался по сторонам, но нигде не видел ни единого человека, даже музыканты, караулящие свадебные машины исчезли куда-то. Я стремительно взлетел наверх. Было глупо искать здесь, человек не смог бы так быстро исчезнуть, скорее всего, мне просто померещилось. Но, тем не менее, я подбежал к ближайшей фигуре в черном пальто:
— Извините, вы здесь не видели...
Девушка оглянулась. Совсем юное, чрезвычайно милое лицо.
— Что? — девушка посмотрела на меня и вдруг улыбнулась из под тёплого капюшона, естественно и совершенно обезоруживающе. Призрак, живший в моём сердце, исчез на мгновение, но я взял себя в руки, пробормотал: "Нет, ничего, извините" — и отошел в сторону. Некоторое время я глядел вслед удаляющейся незнакомке. Приехать в другой город на свидание с одной девушкой, и познакомится совсем с другой, было крайне нелепо. Я заставил себя отвернуться.
Ждать далее не имело смысла. Впереди был пустой день, наполненный осознанием того, что меня провели. Интернетные знакомства — глупость неимоверная. И вдвойне глупо из-за них ночевать на пыльной полке трясущегося вагона.
Львы на набережной с кошачьей непосредственностью играли бронзовыми клубками. Я обречено опустился на скамейку и уставился на противоположный берег. Навеки прикованный к набережной парусник скрипуче постанывал от тоски. Рядом сел взъерошенный человек с блокнотом в руках и начал что-то рисовать резкими размашистыми движениями. Увидев, что за его работой наблюдают, взъерошенный показал рисунок лицом и бесцеремонно спросил:
— Ну и как?
— Занятно.
— Да, ничего так. А ты явно не из Питера.
— Почему Вы так решили?
— Не похож, — решительно отрубил собеседник. — По какой надобности?
В целом я не склонен общаться с первым встречным. Но сейчас мне было все равно. И я рассказал незнакомцу о том, как познакомился с девушкой на одном из интернет-чатов, как мы долго переписывались, как я назначаил свидание, как приехал и бессмысленно ждал ее под хмурым небом. Взъерошенный слушал иронически ухмыляясь и спросил прервав очередную мою фразу:
— Как зовут-то ее?
— Не знаю.
— Как так?
— Ее ник в чате — Полуночный Сфинкс. А имени она никогда не называла.
— Хе-хе… Странные вы ребята. А тебя как называли?
— Муравьем.
— Выходит, ты представился. Ну что же, тогда меня можешь называть Сумасшедшим Художником. Потому что я действительно художник и видимо всё-таки сумасшедший. Ну что же, пойдем, время не ждёт.
— Куда?
— Как куда? Искать твоего Сфинкса! Или ты собираешься сидеть и рыдать на этой скамейке до самой ночи? Питер и так на болоте стоит…
В первое мгновение я пожалел, что разоткровенничался перед местным сумасшедшим. А потом понял, что мне, по сути, и не остается ничего иного. Поднявшись вслед за незнакомцем, я неожиданно бодро спросил в удаляющуюся спину:
— И где же мы будем её искать.
Художник обернулся и внимательно посмотрел на меня:
— Ты у меня спрашиваешь? Это же твоя девушка. Ты с ней общался черт знает сколько времени. Неужели она не разу не упомянула где живет?
>>[Полуночный Сфинкс]: Болею : (
>>[Муравей]: Как тебя угораздило?
>>[Полуночный Сфинкс]: Вдоль каналов сейчас сыро и холодно... И мне постоянно приходится находиться среди этой сырости : (
— Кажется, — неуверенно сказал я, — она что-то говорила про каналы.
— Тогда идем к каналам.
И мы отправились прочь от Невы, почему-то избегая главных улиц, погружаясь в темные арки, ведущие к безлюдным колодцам дворов наполненных студеным, кристально прозрачным воздухом. Совершенно неожиданно мы действительно вынырнули к каналу. Вдалеке я вновь увидел Казанский собор, на этот раз промокший и продрогший. Словно сжалившись над ним, солнечные лучи прорвали плёнку облаков и нежно дотронулись до сырых стен, вздрогнувших при неожиданном прикосновении.
— Ты хотел канал, вот тебе канал, — довольно невнятно пробормотал мой проводник и вдруг привычными движениями забрался на постамент одного из крылатых львов, удерживающих мост над невозмутимо-спокойно движущейся водой. Я с удивлением наблюдал, как Сумасшедший Художник обхватывает бронзовое тело и прижимается к нему щекой. Поймав мой взгляд, он молча кивнул на соседнего льва, призывая повторить его действия. Я растерянно прижался к пыльной и гладкой шкуре монстра. Металлический холод обжег мне ухо. Моя голова непроизвольно отдернулась.
— Слышишь?
— Что я должен слышать?
— Там внутри сердце бьется...
Я погрел ладонями чёрную поверхность и вновь аккуратно приник к ней. Действительно, где-то глубоко-глубоко раздавались еле различимые глухие удары.
— Метро, наверное, — предположил я.
— Хе-хе, — ухмыльнулся мой собеседник, спрыгивая на плиты набережной. — Метро глубоко. Сердце это, ничего другого и быть не может.
Я с опаской взглянул на его вновь удаляющуюся спину, но всё же двинулся следом.
Шли мы долго, не останавливаясь и практически не разговаривая. Вместе с нами, словно верный пес, двигалась вода канала. Дома на набережной жались друг к другу пытаясь согреться. Внезапно мой провожатый остановился:
— Ты хоть знаешь, как она выглядит?
— Да, она присылала своё фото, — кивнул я.
Встрёпанный хмыкнул, и мы отправились дальше. Сквозь дырявую ткань облаков просвечивало нежно-голубое тело небес. Мы шли и шли, а время остановилось. Размеренные шаги, идеально ровная гладь чёрной воды завораживали, пространство переставало существовать, город вытягивался бесконечной лентой вдоль канала Грибоедова.
>>[Муравей]: Пришлешь фото?
>>[Полуночный Сфинкс]: Потом, ладно?
>>[Муравей]: Не жадничай, будь хорошей девочкой...
>>[Полуночный Сфинкс]: Зачем?
>>[Муравей]: Говорят, если хорошо себя вести, попадешь в Рай. Бог собирает туда всех праведников.
>>[Полуночный Сфинкс]: Зачем Богу праведники? Он всемогущ. Он может осуществить любые свои намерения без помощи каких-то там праведников.
>>[Муравей]: Не делай разговор абстрактным. Мы про фото говорили : )
>>[Полуночный Сфинкс]: От тебя не отвертишься : ) Лови...
— Вдоль каналов нельзя так ходить, — голос у самого моего уха заставил встрепенуться.
— Как так?
— Бездумно. Питер заморочит тебя и ты будешь идти и идти до бесконечности. Сам не почувствуешь, как станешь призраком и забудешь обо всём кроме своего пути. А уж призраком быть не так приятно, как может показаться поначалу.
— А что мы вообще тут делаем? — запоздало возмутился я. — Кого тут можно найти? Нам и прохожие-то не встречаются почти.
— У тебя есть более глубокие идеи?
Я пожал плечами.
— Впрочем, — смягчился спутник, — канал всё равно почти кончился. Вон там уже Фонтанка.
— С самого начала было понятно, что это дурацкая затея! Не найду я её, — я осознал, наконец, нелепость происходящего. — Глупо искать человека, которого даже неизвестно как зовут да ещё в незнакомом городе.
— Я вот тоже думаю, что глупо, — неожиданно согласился художник. — Хотя, по крайней мере я, могу позволить себе делать глупости.
Мы остановились у Фонтанки. Темнело. Беременная кошка встревожено глядела на нас из-под старого дремлющего автомобиля. Я спустился вниз, расстелил на каменных ступеньках газету "Гудок", предусмотрительно выданную мне вместе с билетами и сел у самой воды. Сквозь движущуюся, покрытую пылью поверхность воды с разложенными на ней дубовыми листьями просвечивало дно. Запах воды не давал окончательно исчезнуть ощущению реальности сумеречного города химер. Я вдруг почувствовал, как крылатые львы, быки и прочие монстры по всему городу нетерпеливо переминаются на своих лапах в предвкушении ночи — времени, когда Питер станет их...
— Полуночный Сфинкс, говоришь? — напомнил о себе голос за моей спиной. — Мне почему-то вспомнилось, что здесь, совсем недалеко, есть четыре вполне симпатичных сфинкса. Может имеет смысл пойти туда?
— Пойдем, — согласился я. — Только сначала зайдем в кафе. Я замерз.
После теплого кафе, в котором красные шарики ламп висели над круглыми столиками как маленькие солнца над плоскими мирами, город почудился мне совсем тёмным. В разрывах облаков засветились звёзды и вдруг посыпались вниз мелкими снежинками. Белая мягкая пелена затянула мостовую. Обещанные сфинксы выступили из темноты в свет фонарей. Языки клафтов то ли целомудренно, то ли кокетливо прикрывали соски их женской груди.
— Знаешь историю про то, что кавалерийский полк идущий по мосту в ногу вызвал резонанс, из-за чего мост рухнул? Так вот, это именно этот мост, — просветил меня мой спутник.
— Так мост вроде и сейчас цел, — не поверил я. — И к тому же, как лошадей можно заставить идти в ногу?
Художник посмотрел на меня снисходительно. А я вспомнил почему-то улыбку незнакомки в чёрном пальто и загрустил. Я и не думал, что она так запомнится моему сердцу. Надо же так нелепо упустить реальную девушку из-за девушки призрачной. Может она опять там, на Стрелке, и я успею ее найти...
— Слушай, — обратился я к художнику, — пойдем на Васильевский?
— Зачем?
— Я думаю, я тоже имею право совершать глупости.
— Ну что же, пойдем. К тому же у меня там дело есть.
Мы вновь отправились в путь, аккуратно раскладывая черные следы на белой поверхности мостовой. Тени редких прохожих то и дело бросались нам под ноги. Я некоторое время пытался понять, чем эти тени тревожат меня. И, наконец, сформулировал:
— Такое впечатление, что теней больше чем людей...
— Больше, конечно, — невозмутимо отреагировал мой спутник. — Было бы странно, если бы их было меньше.
Так мы и шли болтая о том, о сём. Снег прекратился и тут же растаял. У самой Невы навстречу моему попутчику вдруг кинулась тощая девица странного вида и повисла у него на шее. При свете тусклого электричества она более всего походила на студентку-актрису в бутафорском платье выскочившей на улицу. Я деликатно отошёл в сторону, наблюдая за их темпераментной беседой. Две небольшие ладошки вдруг закрыли мои глаза. Не промедлив ни секунды, я сделал быстрый шаг вперёд и резко обернулся. Никого рядом не было.
— Эй, чего ты там застрял? — позвал меня Художник. Он тоже был один.
— Куда исчезла девушка, что была рядом с тобой? — спросил я подходя.
— А, это Шишига. Тоже призрак.
— Что значит тоже?
Художник молча посмотрел на меня своими сумасшедшими глазами.
На мосту мой спутник вновь разговорился:
— Ты думаешь, их разводят каждую ночь, чтобы проводить корабли? Вовсе нет. На самом деле, таким образом Питер попросту демонстрируют свою мужскую силу.
— Слушай, вон там, на набережной ещё сфинксы... — я слушал его вполуха.
— Конечно. Мы примерно туда и идём.
Такой спокойный в течение всего дня, мой попутчик заметно нервничал.
— Вот, вот сюда, — скороговоркой проговорил он, неожиданно старческими шагами подбежал ко входу рядом с табличкой "Академия Художеств" и кулаками забарабанил в дверь. Прошло довольно много времени, прежде чем сиплый голос спросил: "Кто там?"
— Кто, кто... — возмутился сумасшедший. — Козловский, кто же ещё. Прямо со Смоленского...
За дверью промолчали.
— И ведь никогда не открывают, — Художник обернулся ко мне. Однако я уже потерял интерес к происходящему. Двенадцать часов на ногах давали о себе знать. Я устало пересёк улицу прошёл мимо постаментов с иероглифами (среди мешанины знаков выделялось два имени, неизвестно чьих), спустился по каменным ступеням и утомленно опустился на скамью. Холод от камня проникал сквозь одежду, но мне уже было всё равно. Я равнодушно облокотился на отполированную бесчисленными прикосновениями голову крылатой львицы с вытаращенными глазами.
До отхода поезда оставалось всего два часа. Мне предстояло нырнуть в наполненный людьми мир метро, с жадными ртами автоматических дверей, судорожно глотающих воздух и случайно подвернувшихся пассажиров. А потом пройти сквозь вокзал, дождаться поезда, забираться на вторую полку и спать, забыв обо всём. А еще позже заходить в интернет и покорно ждать, когда придет она и в очередной раз разобьёт моё сердце. Каждый день. Много-много лет.
>>[Полуночный Сфинкс]: Встреча, это всегда неожиданность.
>>[Муравей]: Пугаешь? Я довольно подробно могу представить нашу встречу : )
>>[Полуночный Сфинкс]: Жизнь покажет...
>>[Муравей]: Я ей покажу!
Мой взгляд устало блуждал по плитам набережной. В какой-то момент он зацепился за потерянную кем-то заколку для волос. Эта неожиданная деталь привела меня в чувство. Я поднял глаза на сфинкса.
— О, господи, — только и смогли произнести мои губы. За спиной раздалось уже ставшее привычным "Хе-хе", но я даже не повернулся, не имея сил оторваться от насмешливого, сверху вниз, взгляда каменных глаз. Лицо египетского чудовища как две капли воды походило на лицо девушки с присланной фотографии. Моя виртуальная любовь обрела плоть, стала настоящей и осязаемой, и, в то же время, из реальной превратилась в холодную химеру.
Впервые за весь долгий день небо полностью очистилось. Ветер утих. Нева заснула у моих ног, и безмятежными сновидениями в ней отразились звёзды.