Светлой памяти
моего верного друга,
моей жены Наили,
посвящаю.
Вторжение.
Как быстро летит время! Двадцать пять лет назад в один из последних декабрьских дней 1979 года было опубликовано короткое сообщение ТАСС (Телеграфное Агентство Советского Союза) о вводе «ограниченного контингента» советских войск в Демократическую Республику Афганистан. Стоит привести текст этого сообщения.
« Кабул. 28.(ТАСС) Кабульское радио передало сегодня заявление правительства Демократической Республики Афганистан, В нём говорится:
«Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана, и с целью защиты завоеваний апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г. обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь. Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу Афганской стороны.»
В тот же день было передано «Обращение к народу» Бабрака Кармаля «от имени и по поручению ЦК Народно Демократической Партии Революционного Совета и правительства» в котором сообщалось, что «правительство кровавого Хафизуллы Амина и его приспешников, этих американских агентов, диких палачей, узурпаторов и убийц, сторожевых псов, наёмников мирового империализма свергнуто.»
Обращение заканчивалось призывами: «Вперёд, по пути полного уничтожения узурпаторов, самозванцев, эксплуататоров и вредителей. Смерть кровожадным угнетателям надирам и аминам. Смерть чёрной реакции, алчному империализму!»
Это был, фактически , призыв к гражданской войне.
Бабрак Кармаль, опальный дипломат, читал «своё» обращение, находясь ещё в Душанбе, получая последние инструкции от наших спецслужб и внимая последним новостям из Кабула. А там события развивались лавинообразно.
В Кабульском аэропорту с промежутками в несколько минут приземлялись наши военно-транспортные самолёты, из их чрева выкатывалась бронетехника и по заранее намеченным маршрутам стремительно двигалась в город, Не ожидавшее ничего подобного население столицы и гарнизон Кабула оцепенели от ужаса!
Отряд специального назначения бросился на штурм дворца Амина "Дар-уль- аман", где шёл очередной приём и находились почти все члены правительства.
Около половины восьмого в Кабуле прогремел мощный взрыв - подразделением КГБ был взорван, так называемый, "колодец связи" – столица Афганистана была тем самым отрезана от внешнего мира.
Дворец Амина расположен на высокой круглой возвышенности и подъехать к нему можно было только по единственной винтообразной дороге ведущей к хорошо защищённому зданию.
Подразделение нашего "мусульманского" батальона на пяти бронетранспортёрах стремительно продвинулись по серпантину, подавляя огневые точки вышедшей из оцепенения охраны дворца. Под ураганным огнём БМП прорвались к главному входу и высадили штурмовую группу, которая ринулась в здание, бросая на ходу гранаты во все комнаты и стреляя из автоматов.
Стоит отметить тщательно продуманную подготовку, высокий профессионализм и бесстрашие наших спецназовцев, бой был жестоким, но потери среди штурмующих оказались для такой операции минимальными..
Через несколько часов всё было кончено, дворец завален трупами, в одном из помещений у стойки бара лежал, прошитый автоматной очередью безвестного «альфовца», Хафизулла Амин.
Как вспоминал один из участников , охрана дворца вначале полагала, что их штурмуют мятежники и, не ожидая от них ничего хорошего, отчаянно сопротивлялась.
И только услышав истошный русский мат, мгновенно бросала оружие.
Это неудивительно: почти весь высший офицерский состав афганской армии, в т.ч. гвардии Амина, окончил военные училища в СССР и, возможно, в этом бою сошлись те, кто совсем недавно вместе осваивали ратную науку в одном из этих учебных заведений.
«Кабул.28.(ТАСС) Афганское радио передало, что революционный суд за преступление против благородного народа Афганистана,…приговорил Амина к смертной казни. Приговор приведён в исполнение»
Во всех этих «обращениях», «сообщениях» и происходящих событиях так и выпирали явные нестыковки. Если правительство ДРА обращалось с «настоятельной просьбой», то, оказывая эту помощь, зачем надо было его (правительство) свергать?
Если Амин являлся «наёмником американского империализма», почему он обратился за помощью к СССР? На каких самозванцев намекает Бабрак Кармаль? О каких внешних угрозах идёт речь?
Вторжение, иначе ввод Советских войск на территорию суверенной страны, нельзя было оценить, и оно вызвало шок во всём мировом сообществе, особенно в мусульманских странах.
Вряд ли основная масса советских людей в полной мере осознавала будущие последствия этого, поистине, рокового решения. Наша пропаганда, как могла, пыталась оправдать это событие: нет, не в газетах и не по телевидению. Они хранили полное молчание.
Старшее поколение прекрасно помнит, так называемые «лекции о международном положении», проводимые на предприятиях и в различных клубах. На такие лекции ходили, чтобы услышать что-то такое, о чём умалчивали официальные источники.
На одном из таких мероприятий лектор (как говорили, чтобы увеличить значимость - из ЦК) всерьёз уверял, что наши войска буквально на несколько часов опередили американцев, и что он, сам лично, видел на перевале Саланг американского посла, рыдающего при виде колонн наших войск (вот это загнул!).
Оставим эту душераздирающую подробность на совести партийного функционера.
Кровавая очередь
Хафизулла Амин заслужил такой конец. Он пришёл к власти расчётливо убив своего предшественника, Нура Мухаммада Тараки, своего «учителя и любимого друга», как он его называл. Я слушал записи допросов участников этого преступления, поражает коварство и хладнокровие исполнителей и безволие, которое продемонстрировал Тараки, знающий, что его будут убивать (о заговоре его предупреждали, и наш посол и наши спецслужбы)
Нур Мухаммад Тараки возглавил Афганистан в результате, так называемой, апрельской революции. По сути это был очередной переворот в результате которого был жестоко убит, правящий тогда, двоюрдный брат бывшего короля - Дауд.
Заговорщики, возглавляемые Амином, Тараки, Бабраком Кармалем уничтожили и всю семью Дауда – жену, детей и внуков ("революция!")
Но прошло чуть больше года и самого Тараки постигла та же участь.
Исполнители приказа Амина войдя к Тараки в кабинет предложили ему пройти на первый этаж в подсобное помещение под лестницей, затем лечь на стоящий там топчан. Один из убийц навалился подушкой на лицо приговорённого, второй держал его за ноги. Несколько человек были уже посланы Амином копать могилу. Убийцы спешили. Когда Амину доложили, что всё кончено, вдруг выяснилось, что тело не во что завернуть. Тогда Амин вытащил из кармана деньги и послал одного из убийц на базар за саваном. Ночью тело тайно было предано земле в неизвестном и до сих пор месте.
(Да простит мне аллах за такие подробности, но они дополняют характеристики действующих лиц)
Наутро Хафизулла Амин с глубоким прискорбием и со слезами на глазах сообщил народу о скоропостижной кончине "любимого руководителя" Афганистана.
Хафизулла Амин был неординарной личностью. Прекрасно образованный, волевой и, в то же время, коварный, он обладал незаурядными организаторскими способностями в отличии от мягкого и слабохарактерного Тараки - поэта и писателя. К Советскому Союзу Амин относился с глубочайшим пиететом, но иногда слепо и непродуманно пытался перенимать наш опыт. Он безуспешно добивался встречи с Брежневым, но руководство СССР не пошло навстречу.
Надо отметить, что и среди военных и политических советников СССР, работавших в те годы в Афганистане, Амин имел немало сторонников и мне кажется, если бы наши спецслужбы «поработали» бы с Амином - ввода наших войск можно было избежать.
Тем более, что и в афганской армии он имел подавляющее большинство своих сторонников.
Время его правления ознаменовалось политическими шараханиями из стороны в сторону (он даже выдвигал идею превратить Афганистан в шестнадцатую союзную республику!), кровавыми репрессиями и многочисленными преступлениями. При этом, как рассказывал мне один из близко знавших его людей, Амин был образцовым семьянином и нежным, любящим отцом, у него было пятеро детей.
Воистину, восток – дело тонкое!
Дауд (зверски убит), Тараки (задушен), Амин (застрелен), Наджибулла (растерзан талибами) и только Бабрак Кармаль, заменённый нашим руководством и вывезенный в Советский Союз, умер своей смертью.
"2 декабря 1996 года тихо и незаметно умер в кремлёвской больнице от рака печени Бабрак Кармаль…На траурной церемонии не было никого из наших новых властителей. Россия не любит и не умеет ценить людей помоговших ей." (Комсомольская правда. 06.12.96 г.).
Бензин на угли
Я уверен: правда о событиях тех лет в Афганистане никогда не будет установлена. Почти все главные участники их ушли в мир иной, а документы либо уничтожены, либо не вызывают никакого доверия.
В Афганистане никогда не было спокойно.
В нём проживает около пятнадцати национальностей, каждая из которой имеет своё положение в иерархии политической и экономической жизни страны и они никогда не смешиваются. Например, среднее и крупное руководящее звено, офицеры в армии, крупные землевладельцы – как правило, пуштуны, сельские труженики, хлебопёки – узбеки, водоносы, самые низкооплачиваемые рабочие и носильщики – хазарейцы и т. д.
К тому же общество разделено по племенным принадлежностям и каждое племя контролирует свою территорию. Многие из этих племён, например кочевники, специализирующиеся на грабежах караванов, никогда никому не подчинялись, даже королю.
Ко времени ввода наших войск и правящая народно-демократическая партия состояла из двух непримиримых группировок: "халк" (народ) и "парчам" (знамя0.
Добавьте к этому неприязнь мусульман-суннитов и мусульман-шиитов и вы получите примерную картину состояния афганского общества. Собственно, оно представляло собой кострище тлеющих углей. Вот на них то мы и "плеснули бензин"
"Мой" Афганистан
Я был потрясён происходящими событиями т.к. к Афганистану у меня, уже тогда, было своё отношение.
В 1973 году в составе туристической группы мне довелось побывать в этой стране, проехать по головокружительным серпантинам высокогорных дорог, побродить по ночному Кабулу, вдыхая неповторимый аромат восточных пряностей, поторговаться за сувениры в уютных дуканчиках, посетить могилу Бабура – основателя династия Великих Моголов и в полной мере ощутить средневековье Востока. После поездки я с интересом читал имеющуюся литературу о древней Бактрии, о современном Афганистане и следил за происходящими там событиями.
Рассвет последнего дня нашего пребывания в этой стране я встретил на балконе роскошного отеля «Интерконтиненталь» глядя на, так полюбившийся , город.
Впоследствии мне довелось видеть города и столицы многих стран, Кабул, с точки зрения цивилизованного человека, уступает им всем: улицы узкие, дома, в основном, глинобитные, нет водопровода и канализации… но что-то меня «зацепило».
Отчётливо помню, что, стоя тогда на балконе и глядя на просыпающийся город, я ощутил страстное желание ещё раз вернуться сюда. Как хорошо было бы, подумал я, поработать здесь, чтобы лучше узнать эту древнюю страну, её культуру и народ!
Было ли это предчувствие? Не знаю. Но я и предположить тогда не мог, что через семь лет
вновь окажусь в Афганистане, но всё здесь будет совсем по-другому.
----------------------------
В ночь на 25 августа 1981 года, я летел рейсом Аэрофлота Москва-Кабул в качестве специалиста по высокочастотной связи, командированного министерством энергетики СССР в группу советников Минэнерго Афганистана на три года.
Нельзя сказать, что на душе у меня было спокойно. В Союз уже начали поступать гробы
с нашими солдатами, которых хоронили чуть не тайно, и уже поползли слухи о зверствах "душманов" и многочисленных жертвах.
Незадолго до отъезда, за ужином, мой двенадцатилетний сын мрачно сообщил:
-А в соседний дом пришёл гроб из Афганистана..
-Ты мне это говорил - сухо ответил я
- Нет, я про этот не говорил, ещё пришёл.
Я промолчал.
Удержать меня уже было невозможно, а мой верный друг – жена, поддерживала меня во всех начинаниях и имела такую же склонность к рисковым приключениям.
(Через полгода она, прорвавшись сквозь кордон многочисленных запретов, прилетела в Афганистан с нашим сыном и бесстрашно разделила со мной все опасности нашего трёхлетнего пребывания)
Итак, я в Кабуле. Единственный аэропорт на окраине города, окружённого заснеженными пиками высоких гор, использовался и гражданскими и военными, вертолёты поднимая тучи пыли барражируют вокруг, с рёвом взлетают и садятся МИГи.
По какому то недоразумению меня никто не встретил и, пройдя таможню, впрочем чисто формальную, я очутился в зале , гудящем от многочисленной толпы. Приткнувшись в уголок, я с некоторым опасением посматривал на снующие экзотические бородатые фигуры в чалмах с пронзительными жгучими взглядами.
Нанимать такси нам было строжайше запрещено, да и денег у меня никаких не было.
Наконец, после двухчасового, томительного ожидания, мне повезло: заехавший по своим делам в аэропорт комендант нашего посольства случайно заметил меня и забрал с собой.
К тому же оказалось, что он татарин! Хорошее начало!
В тот же день мне выдали ключи от квартиры в одном из микрорайонов города, а на следующий день я получил пистолет "макаров", автомат Калашникова с четырьмя рожками и две гранаты "лимонки". На всякий случай!
Так началось моё пребывание в Афганистане.
Через несколько дней меня представили министру энергетики.
Роз Мухаммад Пактин, высокий, красивый пуштун, получивший отличное западное образование, выдержанный и интеллигентный человек, произвёл на меня самое прекрасное впечатление с первой встречи. На протяжении семи лет он был послом Афганистана в СССР и свободно говорил по русски Впоследствии я неоднократно бывал у него дома и познакомился с его, не менее чудесной, семьёй. Упоминаю его в связи с последующими событиями. Когда к власти пришёл Наджибулла, в одной из наших газет я прочитал сообщение, что министром внутренних дел назначен…Пактин. Не скрою – это меня удивило и огорчило.
Последнее сообщение о нём появилось после захвата талибами почти всей территории Афганистана.
«В пограничном с Таджикистаном афганском городке находятся многие высокопоставленные афганские деятели, сотрудничавшие в своё время с СССР, в том числе министр внутренних дел Роз Мухаммад Пактин. Они просят политическое убежище в России, однако им в этом отказано»
И вновь мы предали.
------------------------------
Работа оказалась неимоверно трудной. Оборудование находилось в запущенном состоянии, отсутствовала документация, не было запасных частей, более или менее подготовленные специалисты из страны убежали, почти всё приходилось делать своими руками.
Столица страны снабжалась электроэнергией от каскада горных гидроэлектростанций по двум линиям, проходящим в одном ущелье. Вряд ли проходила неделя без подрыва этих линий, а при выводе из строя обеих – Кабул оставался без электроэнергии, иногда надолго. Что представляет собой миллионный город без электроснабжения, особенно в зимние месяцы, нам трудно представить, это надо пережить. Света нет, тепла нет, воды нет, бензозаправки не работают, радио и телевидение не работает.
Кстати, дрова в Кабуле продают на килограммы.
Кроме бытовых трудностей были и частые обстрелы наших домов из миномётов, диверсии и убийства наших специалистов.
По просьбе афганской стороны нам иногда приходилось выезжать и в провинции. Одну из таких поездок я хочу описать.
Бросок в Пули-Хумри
Военно - транспортный АН-12, оторвавшись от взлётной полосы Кабульского аэропорта, круто пошёл вверх уходя от заснеженных вершин. В чернильной темноте ранней декабрьской ночи в иллюминаторах сверкнула немногочисленная россыпь столичных огней и салон погрузился во мрак. Самолёты взлетали и садились с полностью погашенными бортовыми огнями - труднее сбить.
Сидя на жёсткой боковой лавке и устроив удобнее автомат на коленях я попытался задремать, но в голову лезли тревожные мысли. И чёрт меня дёрнул согласиться на эту поездку, никто меня не заставлял да и поводов отказаться было предостаточно!
А началось с того, что с одной из северных провинций в Кабул прилетел Костя, наш главный инженер с небольшой горной гидроэлектростанции и попросил меня съездить к нему чтобы помочь восстановить оборудование и каналы связи. У Кости была необычная фамилия - Арам-Балык. Парень он был деловой и шустрый, вёл себя просто и без рисовки и сразу же мне понравился
Обстановка же в Афганистане была такова, что любая поездка могла оказаться последней: самолёты и вертолёты запросто сбивались ракетами с тепловым наведением ( нашего же производства), на дорогах ждали засады.
К нам, гражданским специалистам, афганцы относились неплохо, особенно
к представителям *мусульманских* республик, хотя...всякое бывало.
И если сбивается *чужой* вертолёт или попадает в засаду машина, никто
не станет разбираться- кто есть кто.
Я попытался оформить официальную командировку, чтобы в случае чего,
( не дай бог), хоть семья могла требовать пенсию. Но не тут-то было !
Никто не хотел брать на себя ответственность- ни руководитель группы
советников . ни аппарат экономсоветника. Всё было устроено так , что если с кем- нибудь происходила беда- виновником всегда оказывался сам пострадавший. Наше пребывание было обложено столькими инструкциями,что не не нарушать их было невозможно.
В сентябре 81-го был похищен руководитель группы геологов шестидесяти-
летний Охримюк, и наши наотрез отказались от предложений по обмену.
Бедный Охримюк обращался с письмом к Брежневу, но тщетно. Вскоре
его расстреляли
Такая же участь постигла нашего комсомольского функционера из провинции, подвиг которого красочно описали в молодёжном журнале.
Выяснилось, однако, что он не погиб, взорвав себя последней гранатой, а жив, находится в плену и умоляет спасти его..Его постарались забыть.
Костины дела в Кабуле завершались и на его очередной вопрошающий
взгляд я задал, в общем-то, глупый вопрос: * Костя, ты гарантируешь, что
я вернусь живым? * Ответ его оказался неожиданно убедительным:
-Я тебе гарантирую одно: если погибнем , то вместе.- веско сказал он.
Ну что ж, сомнения отброшены, и потом, в конце-то концов, ьужчина я
или нет? Вперёд! .
День отъезда был намечен, а накануне его произошёл очередной трагический инцедент: трое моих коллег с Кабульского радиоцентра вечером попали в засаду прямо в городе, недалеко от аэропорта. Прошитые пулемётной очередью из ближайших дувалов они погибли прямо в машине.
Настроение моё было отвратительным, с этими ребятами я встречался на днях чтобы одолжить их осциллограф.
Процедура вылета в командировку была довольно оригинальной, если не
сказать по другому. Самое большее, что могли сделать для нас * хозяева*-
это довезти до аэропорта и предооставить нам полную свободу действий.
Далее нашей участью была беготня ( иногда и весь день ) по лётному
полю в надежде поймать попутный самолёт, а ещё уговорить пилота.
Последнее решалось довольно просто через * жидкую валюту*. И никаких
билетов, никаких документов, без всяких формальностей ! На этой почве
бывали и жуткие истории: самолёт сбивался , а кто был на борту- разбирались потом месяцами.
Итак, мы в самолёте , и летим. В иллюминаторе ,совсем близко, при неярком свете нарождающейся луны холодно и мрачно сверкают острые вершины . Значит мы над Салангом. Ещё через минут сорок самолёт круто пошёл вниз ориентируясь на огни посадочной полосы. Что-то на земле происходило: были видны вспышки и следы
* трассеров *. Едва стихли моторы приземлившегося самолёта стала слышна канонада и дробные пулемётные очереди. Вокруг аэропорта шёл бой.
В темноте, чертыхаясь и спотыкаясь о камни мы с Костей пошли искать
место для ночлега. Наконец, где-то на краю аэродрома мы набрели на
пустую казарму-палатку. Невыносимо пахло карболкой ( видимо - результат
дезинфекции после желтушников), но мы так устали, что тут же завалились на голые нары в обнимку с автоматами.
Стрельба продолжалась, иногда, где-то совсем рядом ухал залпом танк и
вздрагивала земля. Я проснулся от топота ног и громких голосов на
незнакомом языке Казарма мгновенно наполнилась шумной толпой.
Кто-то зажёг спичку и поднеся к лицу пытался разглядеть меня, затем
довольно безцеремонно подвинуть и лечь рядом.
* Брат, куда мы попали ? *-спросил он по русски с явным акцентом.
Оказалось, что это новобранцы, в основном казахи, прилетели только
что и не имеют никакого представления где находятся. Бедные ребята !
В предрассветной темноте мы уже бегали по аэродрому в поисках попутного вертолёта- надо было лететь дальше.
Нам необычайно повезло - два МИ- восьмых уже раскручивали винты .
После коротких переговоров мы погрузились в один из них, вертолёты
подняв тучу пыли взмыли в воздух и вот уже под нами медленно
поползли пустынные горы напоминающие лунный ландшафт.
Вертолёты летели на операцию начинённые полным боекомплектом:
по обеим сторонам подвешены грозные НУРСы (неуправляемые ракетные
снаряды), в дверях тренога пулемёта, пол завален пулемётными лентами.
Костя с хрустом разрезал прихваченную из Кабула дыню. Пилоты ели её
не отрываясь от дела и выкидывая корки в форточку.
В Афганистане все знакомства начинались с выяснения, кто откуда, только потом начинался обмен всякими новостями, радостями и горестями. С трудом перекрывая шум и не отрывая взгляда от напарника, летящего чуть ниже, командир поведал о недавней гибели товарища. " Летим неделю назад втроём, переговариваемся, потом ведомый перестал отвечать...Развернулся, смотрю- он на земле горит у кишлака. Такая злость взяла....развернулись, прошлись по кишлаку, врезали всем, что было,
не знаю, что там осталось..."
Я слушал и думал о том, что, в сущности, и эти молодые парни в воздухе и те, что на земле, в кишлаках, втянуты в чудовищное действие прихотью тех, кто сидит в комфортабельных кабинетах, кто не посылает на смерть своих сыновей. О том, что только стоит начать войну, как вспыхивает взаимная ненависть и трудно уже остановить бойню, разгорающуюся по своим абсурдным законам.
До ввода наших войск СССР здесь называли великим северным другом и отношение к советским людям было тёплым и уважительным. И надо было быть полными идиотами, чтобы так грубо и безцеремонно влезть в чужую страну...И какую !.
Страна жила по своим , почти средневековым , законам. Не могу не отметить исключительную честность афганцев. Можно было забыть в магазине кошелёк полный денег и, будьте уверены, ваш кошелёк вам вернут в целости. Правда, обмануть при торговле, "всучить" вам вещь втридорога, у тамошних торговцев не считалось чем-то предосудительным.
С нашим вторжением афганцы увидели такое, чего от нас не ожидали.
В страну потоком хлынула водка ( при сухом- то законе ! ), нередки были случаи мародёрства, воровства. .
Да что говорить, один из ближайших наших политических советников Бабрака Кармаля был этапирован из Кабула в наручниках, попавшись на крупной жульнической афере.
Да, всё это было, к сожалению, и во многом сказалось на отношении к нам.
------------------
Мы приземлились на металлические щиты вертолётной площадки
военно-воздушной базы в долине Килагай. И здесь слышалась канонада,
вертолёты, высадив нас, взмыли в воздух. А нам предстояло проехать ещё десять километров по горной дороге. Костю здесь знали и вскоре на попутном * козлике * мы уже тряслись по разбитой горной дороге.
Солдат водитель предупредил, что утром на этой дороге их обстреляли.
Дырки в брезенте и на бортах машины не располагали к беспечности -мы с Костей выставили автоматы по своим бортам, сняв затворы с предохранителей. Водитель
* жал на всю катушку *,машина, бешено подпрыгивая и едва не опрокидываясь на крутых поворотах , вмиг домчалась до городка гидроэлектростанции. Городок напоминал скорее парк , в котором находилось и само производственное здание и жилые дома персонала , а также клуб и отличный бассейн, правда без воды. На территории располагался небольшой советский гарнизон охраны, по периметру окопались пять-шесть танков.
Директор станции, жизнерадостный и симпатичный афганец Абдуламид ,
( как сказал Костя, у него ; у него четыре жены и двадцать детей ), встретил нас олепительной улыбкой и традиционным афганским приветствием, длящимся минут пять. Он доложил Косте, что всё, в основном, в порядке, *только вот сожгли наш уазик, водителя не убили, правда побили сильно, в городе убили одного из механиков станции, а в водосборнике выловили очередной труп, принесённый горной рекой.*
В гарнизоне также произошёл неприятнейший случай; пьяный прапорщик выйдя на дорогу, открыл огонь из автомата по проезжавшему автобусу, ранив несколько пассажиров. Прапорщика едва спасли от самосуда разъяренной толпы. Обстановка в городе напряжённая.
Костя ушёл на станцию, а я остался в его квартире готовить ужин.
На втором этаже этого же дома квартировался командир полка. Вечером
по его записке мы взяли в гарнизонном магазине две бутылки дефецитнейшей
* московской* и устроили пиршество по случаю благополучного прибытия.
Командир полка, громаднейшего роста молдаванин, оказался великолепнейшим разсказчиком и за долгий вечер я наслушался всяких диковинных историй смешных и трагических.
-Отчаянные эти мужики- уважительно говорил про моджахедов полковник-
как-то окружили их в камышах, ну некуда им деваться! Предлагаю сдаться-
ни в какую! Подожгли камыши...Так они выскакивают обвешанные грана-
тами и под танки! А дело было под пятницу, а у них погибнуть в такой
день да за святое дело- значит прямиком в рай попасть.
-Был до меня тут командир Анатолий. Так вот, принимает он полк, интересуется обстановкой. Ему докладывают об отрядах *духов* в провинции.
Упоминают о некоем Вали Саттаре, а Анатолий говорит, что учился с одним афганским офицером в академии в Москве, не он ли?
А через несколько дней утром ему докладывают: у КПП стоит чёрный *Мерседес*
-пустой. Проверили- не заминирован. В салоне записка; * Дорогой Анатолий, узнал о твоём приезде, посетить пока не могу, посылаю тебе подарок- пользуйся. Твой друг по академии Вали.* А что ему стоит сделать такой жест- поймал на дороге любую машину, вытряхнул водителя и дари, не жалко...
-Ну и что, дружили они потом? -поинтересовался я -Кто их знает- неопределённо ответил полковник- вообще с ними лучше не воевать. Я тут с ними общий язык ищу, вроде получается, да и губернатор поддерживает. Недавно сделали плов из целого барана, накупили фруктов и пригласили всех командиров *духов*. Хорошо посидели, договорились особенно не колотить друг-друга. Когда провожали их, я у одного спросил - как они не побоялись прийти? А он заулыбался, халат открыл, а там гранаты висят на поясе. Смелые ребята!
-Но ведь стреляют, что же так плохо договорились?
-Ааа...это, не местные. Приходят тут всякие, *наши* нас обязательно предупреждают, а иногда даже просят их вышибить отсюда. Здесь бензопровод проходит, на него постоянно покушаются. Вот сегодня ночью опять будет заварушка.
Не знаю, что правда, что вымысел во всех этих рассказах, всякая война порождает массу всяких красивых легенд и историй в которые можно верить и не верить.
Но насчёт заварушки полковник не соврал. Едва мы легли спать-началась
стрельба, где-то совсем близко. В дело вступили танки, от их залпов
вздрагивал весь дом. К часам трём ночи стрельба утихла, мне показалось,
что я только уснул- как неожиданные ощущения заставили меня вскочить
с кровати, ходившей подо мной ходуном. Низкий гул раздавался непонятно откуда, дом трясло.
-Костя- закричал я- а это что такое? Костя сонным голосом успокоил меня; -Спи, это просто землетрясение...-и немного погодя пробормотал- пожалуй ...шесть баллов будет.
Утром мы пошли на станцию. По дороге Костя отметил последствия
ночного землетрясения; на стене клуба появилась внушительная трещина.
Дежурного на пульте управления станции не оказалось, впрочем Костю
это не удивило. Молится, пояснил он. Действительно, через некоторое
время, из комнаты, специально оборудованной для молитв, появился де-
журный в традиционной одежде, состоящей из длинной рубашки свобод-
ного покроя и широченных штанов. Вскоре потянулся и остальной пер-
сонал, началась неспешная будничная работа.
Станция питала энергией две провинции и, так как мощности её не хва-
тало- приходилось по очереди отключать целые кишлаки, что вызывало
бурное негодование населения. На пульт станции постоянно звонили с
ультиматумами и угрозами убить, вырезать семью и пр. Дежурные в панике обращались к Косте, и он сам выполнял эту неприятную миссию.
Афганский персонал облегчённо вздыхал и объяснял по телефону, что сар инженер-саиб (господин главный инженер ) собственноручно вырубил линию
После обеда, под покровительством Абдуламида, мы совершили вылазку
в город, чтобы пополнить запасы продуктов. Обстановка в городе была
напряжённой, власть принадлежала непонятно кому; всюду мы ощущали
пристальные взгляды людей, зачастую вооружённых до зубов.
Почти ровно через год , здесь же , произошёл, пожалуй, самый тяжёлый
случай с гражданскими специалистами за все годы афганской эпопеи.
Моджахеды захватили автобус со всем коллективом советских специалис-
тов с хлебозавода. По ночам их вели горными тропами к пакистанской
границе, отсиживаясь днём в кишлаках. Наша разведка через местных агентов выследила место их очередного привала почти через месяц.
Десант брошенный в долину принял жестокий бой, понёс большие по-
тери. Из шестнадцати * хлебопёков * осталось в живых только девять,
которых потом наши же и обвинили; не туда поехали, не оказали соп-
ротивления...вобщем, нашли за что.
В напряжённой работе прошло десять дней. Главная трудность заключа-
лась в том, что я не мог выехать на другие концы каналов связи - провинция
была почти целиком во власти противника. Я посылал афганского подо-
печного Шахмамада, бородатого и улыбчивого связиста на другой конец
канала, километров за сорок. объясняя ему- какие блоки следует привезти.
К вечеру он возвращался, а затем я почти всю ночь ремонтировал блоки,
чтобы Шахмамат мог утром их увезти на место.
Шахмамат добросовестно сидел со мной, помочь он ничем не мог по при-
чине полного отсутствия знаний, зато беседы с ним доставляли мне боль-
шое удовольствие. Он был * общественным * муллой на станции и охотно
просвещал меня в вопросах религии, тонкостях толкования корана, и раз-
личиях между шиитами и суннитами. По русски он научился говорить во
время строительства станции, общаясь с нашими специалистами
-Как-то недавно, рассказывал он, остановили автобус * они *, всех вывели,
начали проверять. Хватают меня, говорят- переодетый солдат, давай на
всякий случай расстреляем. Повели за камни...думал- конец, молиться на-
чал. А они перед расстрелом решили обыскать меня и в кармане гайку
нашли...говорят, надо же, вроде действительно монтёр. Ну пиннули несколько раз и отпустили. Теперь я всё время в кармане гайки ношу.
-Скажи пожалуйста Косте- попросил Шахмамат- пусть он мне квартиру даст, двухкомнатную, а то, понимаешь, неудобно; две жены да ещё четверо детей...тяжело.
-Слушай- заинтересовался я - а как ты это...ну всё-таки, жены-то две, а комната
одна ?
-Ну вот, видишь как неудобно, совсем не жизнь.
-Ну а детей-то всё-таки уже четверо?
-Так могло бы быть восемь- парирует Шахмамат.
Так методом *челночных* операций и ночных бдений все каналы были
восстановлены и я засобирался в обратный путь. Костя уговаривал меня
остаться просто * отдохнуть *, но в Кабуле меня ждали дела.
Вновь горная дорога, ожидание попутного вертолёта. На этот раз ими
оказались два громадных МИ шестых. В салон въехал ГАЗ-66 с боеприпасами и мы уже готовы были взлететь, как по радио пилотам дали приказ задержаться для приёмки дополнительного груза. В ожидании его мы перезнакомились с пилотами.
У каждой стороны нашлось * кое-что *, и мы сообща организовали небольшой
* бутыльброт * прямо в салоне.
Дополнительным грузом оказались три трупа погибших солдат, завёрнутые
в фольгу и зто печальное соседство омрачило наш недолгий полёт.
Пересадка в Кундузе, вновь бросок через Саланг, и в кромешной темноте
мы * плюхаемся * на Кабульский аэродром.
И вот, в конце этой недолгой командировки случилось происшествие, едва не стоившее мне жизни и о котором я до сих пор вспоминаю с содроганием. Выйдя из самолёта, экипаж буквально растворился в темноте, где-то фыркнул мотор и всё стихло.
К моему удивлению комендатура оказалась закрытой. Немного потоптавшись в растерянности я пошёл по интуиции в направлении штаба военно-воздушного полка где я бывал. По моим расчётам он должен был расположен в полукилометре.
Я шагал без всякой дороги, на ощупь, обходя бугры, цепляясь за кусты и
проваливаясь в ямки.
Моё неожиданное появление у КПП привело в неописуемое удивление
часового. Выпустив длиннущую тираду непечатных выражений и постоянно хлопая меня по спине, он осветил фонариком полосу, только-что преодолённую мной. На фанерных табличках торчащих среди кочек краснели
надписи * ОСТОРОЖНО. МИНЫ ! *
______________________
Я вспоминаю годы, проведённые в Афганистане и с горечью думаю о том, что уроки истории никому не идут впрок. И, как всегда, начало любой войны обосновывается (и не только нами) благими пожеланиями.
Югославия, Чечня, Иран и так далее?
"И вновь наш товарищ идёт воевать, чтоб неграм пустыню Сахару отдать…"