ЮЛИЯ ЁЛКА 1 http://proza.ru/avtor/elkau - ПЯТОЕ МЕСТО В 8-м РЕГУЛЯРНОМ КОНКУРСЕ КЛУБА «СЛАВА ФОНДА» МФ ВСМ
Июнь выдался душным и жарким. Только-только перестал летать докучливый тополиный пух. Аньку радовало лишь то, что в школу идти не надо - каникулы. Все друзья разъехались. Кто в деревню, кто в летний лагерь, а кто на море.
Одиннадцатилетняя Анька, развалясь в кресле и покрываясь потом, пыталась смотреть телевизор. Фильм был скучным, но желания придумать другое занятие не возникало. Мысли неопределенно-сонно плавали и тонули в летнем зное…
- На остановке черешню продают. Недорого. Соседка целое ведро принесла. Крупной, спелой. Может, сходишь? – сказала мать, внося в комнату охапку высохшего белья.
- Неохота, ма, - протянула Анька.
- Свежей поедим, компот сварю. И тебе полезно прошвырнуться. Будет тебе поход за черешней. Сходи, доча, пожалуйста.
- Ну, ладно, - нехотя выдавила Анька:
- Сколько брать-то?
«Поход. Разве это поход?» - бурчала себе под нос Анька, тащась к остановке с тряпичной сумкой под мышкой и зажатыми в кулаке деньгами.
«Вот в лес бы пойти. Или лучше на речку с ночевкой. Чтоб с палаткой, костром в темноте и печеной картошкой в чумазой, хрустящей корочке, с купанием в вечерней, прохладной реке…», - думала она, нарочно громко шаркая шлепанцами по размягчено-пружинящему асфальту.
На улице было малолюдно. Еще переходя перекресток, Анька увидела на остановке в тени деревьев овощной лоток, синие пластиковые ящики с черешней, толстую продавщицу в цветастом сарафане и светлом фартучке с рюшками. Черешню покупал пожилой худощавый мужчина, одетый в светлые брюки и шведку. На голове у него была льняная белая кепка.
«Кепка в такую жару… Хоть народу нет, в очереди стоять не придется», - подумала Анька.
Из-за угла показался троллейбус, неторопливо вывернулся к остановке, остановился, лениво открыл двери. Никто не вышел из него, никто не зашел. Мужчина торопливо рассчитался за покупку, подхватил пакет, переполненный черешней, и, держа его у груди, побежал к троллейбусу. Троллейбус закрыл двери прямо перед его носом и начал трогаться.
Дальнейшее разворачивалось в метре перед Анькой, как в ночном кошмаре. Звук почему-то выключился. Она как будто оглохла. В давящей тишине время отчего-то замедлилось, и Анька успела заметить все подробности.
Нога мужчины попала под колесо троллейбуса. Потеряв равновесие, мужчина взмахнул руками и начал падать. Кепка свалилась с его головы. Пакет взлетел, и черешня разлетелась вверх нелепым «салютом». Мужчина ударился головой о поребрик тротуара, дернулся и замер, странно вывернувшись. Из-под головы быстро набежала ярко-красная лужа. В эту лужу и на замершего мужчину, и на раскаленный асфальт, и в перевернувшуюся кепку падала спелая черешня. Падала, отскакивала от асфальта, раскатывалась вокруг, катилась под троллейбус, застревала в липкой красноте.
Пара черешен попала Аньке по ногам, от этих касаний слух снова «заработал» и она услышала, как пронзительно верещит продавщица черешни: «Ой, мамочки-ки-и-и-и-и!!!» Анька почувствовала запах крови, ее слегка замутило. Никогда еще она не видела столько крови, а главное, не видела смерть так близко.
В свои одиннадцать Анька еще не задумывалась, как стремительно живое может превратиться в неживое. Как хрупка жизнь. Только что человек был жив, хотел черешню, бежал, спешил, хотел ехать на троллейбусе, а теперь то, что от него осталось, совсем на него не похоже. Одно мгновение, и черешни еще не успели упасть на асфальт, а его уже нет!
Сейчас, эти мысли проносились в голове у «столбом застывшей» Аньки.
Выскочил из передней двери троллейбуса и остановился, как вкопанный, водитель.
«Божечки! Только черешню у меня покупал», - услышала Анька рядом всхлипывания подошедшей поближе продавщицы.
«Тушь потекла и помада размазалась», - подумала Анька, с отупением глядя на зареванное лицо продавщицы.
Анька повернулась и на одеревеневших ногах пошла домой. Перед глазами повторялась и повторялась картинка: взлетает и медленно падает черешня. Взлетает, падает на асфальт, в красную лужу и в белую кепку…
- Аня, а где же черешня? – спросила мать.
- Кончилась, - тихо ответила Анька и заплакала.