Хочешь вскарабкаться к вершине художественного Олимпа? Тогда будь готова ознакомиться с дизайном кроватей его небожителей. А еще столов, кресел и машин…
Диана понимала и принимала это, выплачивая цену. Ни талант, ни стиль, ни яркость, здесь не стоят столько, сколько стоят связи. В городе на Неве, где каждый второй художник, а каждый первый поэт, у нее был лишь этот путь.
Любовники и любовницы менялись быстрее, чем краски на ее холстах. Каждый день все сильнее утягивал ее в круговерть лиц бывших и будущих. В холодную белизну кокаина и тягучую темноту вина…
Очередная выставка. Достаточно крупная для того, чтобы Диана нервно закручивала на пальце локон. Пока еще не слишком людно – идет закрытый показ. Критики, люди света, несколько политиков, самые доверенные журналисты. На симпатичную рыжую девчонку, стоящую у нескольких полотен обращали внимание мало. Слишком большие мэтры собрались по соседству.
Девушка уже начала подумывать о том, чтобы сбежать после церемонии открытия в квартиру и добить вечер перед холстом, но шепотки вокруг вдруг сменились тишиной, рассекаемой щелчками фотоаппаратов. В зале появляется хорошо сложенный мужчина, окруженный стайкой восторженных людей.
Михаил Херц. Человек больших денег и связей. Покровитель всего, что связано с искусством. Яркий критик и выдающийся знаток прекрасного. Человек, одним словом способный вознести художника на вершину популярности и так же легко его оттуда сбросить.
Он неторопливо идет вдоль стен, благосклонно кивая собравшейся вокруг него почтительной толпе. Уверенный. Властный. Всемогущий.
Диана ощутила дрожь.
Она шестым чувством знала, что сейчас он остановится перед ее картинами. Оценит. Заговорит с ней. И ее жизнь разделится на до и после. Она сглотнула. Сделала шаг вперед и нерешительно улыбнулась ему.
Тонкий аромат парфюма и табака. Ленивый взгляд, скользнувший по ее картинам и на последок мазанувший по ней. Он, молча, проходит мимо. После чего покидает зал. Как клочок сна о той жизни, которой у нее никогда не будет.
Вернувшись домой она села на подоконник, мешая луну в бутылке с мадерой.
Звонок врезался в тяжелую голову, заставив художницу продрать глаза.
За окном недовольный серый рассвет. За окном дождь. За окном осенний Питер.
Из трубки слова на испанском, хрипловатый голос казалось несущий в себе горячий воздух побережья и неизменную синь неба.
- Что? Персональная выставка в Мадриде?
Диане сперва показалось, что она неверно разобрала слова.
- В центре искусств королевы Софии. – усложливо уточнили ей.
Ноги перестали слушаться и она села на попачканный краской паркет.
- Это желание господина Херца…
- Я согласна. Я согласна.
Из трубки лишь смех. А затем мягкая просьба промедлить с ответом до завтрашнего утра. Гудки.
Диана рассмеялась и отшвырнув телефон кинулась к мольберту.
Вечером перед ее дверью появился огромный букет из белых роз. Бережно подняв цветы, девушка вытащила из них тесненную карточку.
«Бери с собой и спускайся». - небрежная надпись ручкой.
Только приглядевшись и отвернув серебристую обертку букета, художница увидела, что перед ней лишь оборванные цветки, насаженные на тонкие, хорошо вымоченные розги.
Диана вздрогнула, задыхаясь от ярости.
А как же выставка в Мадриде? - издевательски напомнил разум.
Ярость улеглась также внезапно как и появилась.
Девушка приложила темные розги к пока еще белой коже бедра и кивнула самой себе. Искусство требует жертв…
Что ни говори, но Михаил был личностью многогранной. Он любил веревки. А также хлысты. Расплавленный воск. Иглы. Ножи. Тисочки. Особенно ему нравилось накидывать на Диану удавку с крупными стальными звеньями, стягивая ее до того момента пока девушка не начинала терять сознание.
С того времени она всегда носила на людях высокие воротники, а ее жизнь разбилась на дни и ночи.
Днем она была на выставках и сотни людей любовались тем, что она создавала в мастерской.
Ночами Диана бессильно висела на кресте, а отложивший кнут Михаил любовался струйками крови, кое-где стекающими из рассеченной кожи.
Днем она блистала перед камерами, раздавая интервью.
Ночью она тоже часто работала перед камерой, когда Михаилу хотелось разнообразить игры.
Днями он был любящ и заботлив, за что Диане быстро приписали статус его будущей невесты.
Ночью он тоже мог быть нежен и брать ее словно любящий юноша, доводя ласками до пика, а потом переходя на розги и хлыст, избивал так, что под утро она уже не могла самостоятельно уйти из его дома.
Иногда она попадала в дорогие частные клиники. Злой шепот за спиной впрочем, объяснял это ее пристрастием к кокаину.
Порой, ночью, вернувшись в квартиру после сессии, Диана долго рассматривала себя в зеркало. Покрытое синяками тело, иссеченная грудь и вспухшие рубцы на бедрах. После этого художница всегда думала - стоит ли оно того.
Но затем приходило утро и она уже шла по своей собственной галерее. Видела свои картины в музеях. Читала то, что пишет о ней зарубежная пресса.
И снова шла под плеть, тихо говоря в зеркало - «искусство требует жертв».
С того момента она всегда, не снимая носила тонкий ошейник из черной кожи, строго украшенный золотом. В знак того что она раз и навсегда стала той кто служит. Искусству.
Был холодный февральский вечер. Огни Питера остались вдалеке. Только луна и звезды. Только свет окон одиноко стоящего загородного дома.
Диана остановила свою недавно купленную Ауди ТТ перед оградой. Вышла, привычно сбросив шубку на кожаное сиденье и оставшись совершенно нагой посреди метели. Мороз сразу вцепился в кожу. Стараясь не сорваться на бег, художница неторопливо пошла к дому, мимо голых деревьев и фонарей выхватывающих ее из темноты.
Тело жгло. Дрожь становилась все сильнее. Снег мгновенно истаивал на коже, пробегая по телу обжигающими капельками и превращаясь в лед.
Диана взошла на крыльцо и встала на колени.
Дверь открылась не сразу. Нарочито медленно. Михаил довольно рассматривал свою любовницу.
- В дом. – он повернулся и ушел, больше не удостоив ее вниманием.
Диана облегченно вздохнула. Покровитель был в настроении. Порой бывало, что ей приходилось рисовать на снегу его имя, до тех пор пока он не соизволял впустить ее внутрь.
Художница стояла коленях прямо перед входом в его спальню. Нежащаяся от тепла дома. Обнаженная и как всегда послушная.
Есть же люди которым все это нравиться… Интересно, она когда-нибудь сможет привыкнуть? Или получить удовольствие? Вряд ли…
Паркет неприятно врезался в кожу, но к этому она уже привыкла. А вот к его шагам за спиной…
- Я был груб с тобой? – Михаил неторопливо провел удавкой вдоль ее позвоночника. Встал перед ней. Сильные пальцы взяли ее за подбородок, поднимая голову, заставляя смотреть ему в глаза. Он был немного пьян и немного под кайфом.
Что ответить? Лишь правду…
- Да…
Михаил нежно погладил ее по шее, с которой еще не сошли синяки.
- Я делал тебе больно…
- Да.
- Ты ненавидела меня? – рука покровителя утонула в ее рыжих волосах.
- Я сама выбрала этот путь.
- Так да или нет?
- Порой.
- Я тебя не осуждаю. Сегодня будет твой последний раз. Больше боли я тебе не причиню.
Диана теперь смотрела удивленно. Михаил улыбнулся.
- На выставке в Москве, тебя заметил мой знакомый тематик. У нас с ним общий бизнес в Киеве. Ты его чем-то привлекла… Он попросил устроить ваше знакомство. Но так как я уже несколько устал от тебя… Я просто тебя продал.
- Как…
- За один евро! – Михаил фыркнул кидая ей монету.
- Как ты мог решать за меня! – Диана взвилась с колен, яростная, забывшая и о своей наготе и об ошейнике, касающемся кожи.
- Я имею все права на тебя. Всему чего ты добилась в жизни - ты обязана мне.
- Я обязана таланту! И только потом тебе.
- Таланту? Таких талантливых девочек как ты – тысячи. Без меня ты никто. Просто расторопная шлюха умеющая работать с красками.
Диане стоило огромных усилий не залепить ему пощечины. Вместо этого она ударила в пах. А когда Михаил согнулся, хорошенько добавила ногой в живот, валя его на пол.
Это не было каким-то порывом. Сделать это Диана решила уже давно, правда откладывала, стараясь найти более подходящий момент. Что ж, Михаил создал его сам.
Не обращая внимания на хрипящего покровителя, художница прошла к секретеру, выдвинув потайной ящик, где Михаил хранил кокс и травку. Пакет с белым порошком приятно оттянул ладонь.
Судорожно дышащий Михаил к тому моменту уже опирался на кровать, стараясь подняться. Диана ударила его еще раз, на этот раз по почкам, и подождав пока он обвалится на пол, села на его спину.
Споро вскрыв пакет, художница высыпала белый порошок на золотистый ковер, прямо перед носом Михаила. Кокаина было много. Очень много.
- Тварь, я тебя прикончу…
Диана в ответ вставила в его рот попавший под руку кожаный кляп и подняв с пола удавку, стянула ее на шее Михаила.
- Я талантливая. И не тебе меня оценивать. Первую известность ты мне дал. Дальше я пройду одна.
Диана, затягивающая удавку, даже не чувствовала удовольствия, когда он хрипел и бился под ней. Скорее болезненное удовлетворение схожее с тем, что наступает после выдавливания прыща.
- Не бойся, ты худший из людей в моей жизни, но я дам тебе уйти дорогой рая. Это будет моя последняя благодарность. – шепнула она мычащему любовнику.
Когда бьющийся под ней Михаил был готов потерять сознание, Диана ловко ткнула его лицо в кокс и тут же ослабила удавку, позволяя сделать судорожный, инстинктивный вдох.
Все было кончено. Михаил еще судорожно бился в судорогах, видя на потолке что-то доступное лишь находящемуся под бешенным передозом мозгу, крепкий организм еще боролся, пытаясь вновь запустить отказывающие органы. Диана еще набрасывала угольным карандашом его лицо… Пока еще живое лицо. Но все уже было кончено.
Лишь в конце, бредящий Михаил вернулся в сознание и с трудом поднял голову, смотря на художницу:
- Сука… К утру в сети будет все видео, что я снял с тобой… Мои друзья…
- Скандальная репутация мне к лицу… - Диана очаровательно улыбнулась и, сделав последний штрих, вышла прочь.