– И вообще! – психопатично заорал Клититро во все горло, – Какого черта он указывает?!!
Хуфу недовольно поморщился и шикнул:
– Тсс. Не кричи так.
– Ну, а чего он, – Клититро обиженно выпустил шипы на спине.
– Память у вас недолговечная, – сердито заявил Карл, скребя своими когтями по подлокотнику кресла. – Забыли-забросили?
Хуфу погладил Карла по голове и почесал между крыльями. Карл блаженно закрыл глаза.
– Каждый человек имеет право указывать, – отозвался Артур из своего кресла.
– Это кто это человек? – съехидничал Хуфу.
– Сам такой, – равнодушно отозвался Артур.
– Это ты, может, не человек. А я человек! – почти закричал Клититро непонятно кому. – Я, может, единственный человек из всей нашей компании! – выпалив эту фразу он обиженно закрыл глаза.
Жужу отвернулась от окна и посмотрела на Артура:
– Лучше сказать: "Каждый человек имеет возможность указывать", Артур.
– Я не Артур, я Арчибальд, – заявил Артур.
– Извини, Арчибальд, – поправилась Жужу.
– А ты равнодушная, – заметил Карл сердито. Жужу подошла к креслу Хуфу и погладила Карла.
– Ты сама понимаешь, что говоришь? – спросил Хуфу. – Почему это "имеет возможность"?
– Видишь ли, – отозвалась Жужу, – Нигде не написано: "человек имеет право указывать". Это просто не запрещено.
– Все эти ваши законы... – встрял Клититро, – Любое существо от природы свободно, и может делать что хочет. Совершенно что хочет!
– Только кто же ему даст? – съехидничал Арчибальд.
– Пусть попробуют! – взвился Клититро. – Я им покажу не давать!
– Может быть любое существо от природы и летать может когда хочет? – наехал Хуфу, самодовольно расправляя крылья.
У Клититро шипы на спине встали дыбом, чешуя покраснела, защечные мешки надулись. Хуфу уже внутренне сжался, когда Клититро неожиданно закрыл лицо своими перепончатыми лапами и зарыдал.
– А у меня тоже крылья есть, – неуместно заявил Карл и выжидающе посмотрел на Хуфу.
– Ты умница, – механически ответил Хуфу и погладил Карла. Карл довольно заурчал.
– Увы, – отметила Жужу. – Люди разные бывают. Некоторые не могут делать ничего из того, что они хотят.
– Это ты кого имеешь в виду? – сквозь слезы уточнил Клититро.
– Так, абстрактное существо.
– Это кто это – абстрактное существо? – не унимался Клититро.
– Абстрактных существ не бывает! – заявил Хуфу.
– Это кого это не бывает!? – возмутился Клититро.
– Да не про тебя это, успокойся, – заметил Арчибальд.
– Почему не про меня! – возмутился Клититро.
– Обо всех говорите, а обо мне ни слова! – вставил Карл.
– Ты самый лучший на свете, – отозвался Арчибальд.
– Это правда, – счастливо улыбнулся Карл.
– И промежуточный случай, – не унималась Жужу. – Человек, который кое-что может делать, из того, что хочет, а кое-чего не может.
– Промежуточных случаев не бывает, – безапелляционно, но необоснованно, заявил Хуфу.
– Таким образом, – продолжала Жужу, – Можно ввести меру свободы любого человека...
– ...и самым свободным получится тот, кто ничего не хочет, – сострил Хуфу.
– А самым несвободным, – Жужу не обратила внимания на интонации, – тот, кто не хочет ничего из того, что может, но зато хочет всего остального.
– Зануда ты, Жужу, – предположил Арчибальд.
– Можно также ввести меру занудства, Арчибальд – усугубила Жужу.
– Я не Арчибальд, – отрезал Арчибальд. – Меня зовут Шбаланке. Посмотри, как он там?
Жужу подошла к внутренней двери и заглянула за нее.
– Спит.
– Славно, – отметил Шбаланке.
– Тогда по этой классификации я самый несчастный, – грустно заметил Карл. – Я хочу, чтобы все меня любили и ласкали, а меня никто не любит и не ласкает.
Хуфу молча погладил Карла.
– При чем тут несчастный? – притворно удивился Клититро. – Речь же шла о свободе.
– Ну, конечно, – съехидничал Хуфу, – Кому чего не хватает, тот о том и говорит.
– Это не я об этом заговорил, – начал вскипать Клититро.
– А я согласен, – заметил Шбаланке. – Кто о чем хочет, тот о том и говорит. И не говорит ни о чем из того, о чем говорить не хочет.
– И ты тоже зануда, – определил Хуфу.
Раздался стук в дверь. Все молча уставились на нее. Наконец Шбаланке сказал:
– Войдите.
Дверь открылась, и в комнату вошел Давид. Он пожал руку Хуфу и погладил Карла. Всем остальным он приветственно помахал рукой.
– Проходи, садись, – Клититро показал на диван рядом с собой.
Давид пересек комнату, поцеловав по пути трехпалую и чешуйчатую руку Жужу, и пожав конечности Клититро и Шбаланке.
– О чем речь?.. – спросил он и замялся, глядя на Шбаланке.
– Шбаланке, – представился Шбаланке, – Мы говорили о занудстве.
– Не о занудстве, а о занудах, – уточнил Хуфу.
– Как там Серж с Юлькой? – спросила Жужу.
– Нормально, – пожал плечами Давид. – А что там с занудами?
– Так. Он тоже зануда, – определил Хуфу.
– Чаю хочешь? – поинтересовалась Жужу.
Давид на секунду задумался, потом слегка мотнул головой и сказал:
– Да.
– И я, между прочим, тоже хочу чаю, – расставил все по своим местам Клититро.
– Как там? – Давид кивнул на дверь.
– Спит, – обрисовала ситуацию Жужу.
– Хорошо, – отнесся Давид.
– Аптекаря давно видел?
– Давно.
– Ах бедненький, – непонятно кому посочувствовала Жужу.
– Я тоже бедненький, – напомнил Карл. Не обращая на него внимания, Жужу продолжила:
– Вот аптекарь пример человека полностью несвободного. Всеми своими субличностями.
– Ну ничего себе, – ошалел от такой наглости Карл. – Нет, вы видели.
Хуфу сочувственно погладил Карла. Карл обернулся к нему и растроганно сказал:
– Ты единственный, кто меня понимает.
– Кто-то нам чаю обещал, – напомнил Клититро.
– Да, сейчас, – ответила Жужу, не заметив инцидента, и вышла из комнаты.
– А почему это аптекарь полностью несвободен? – спросил Давид. – Вроде у него все на месте. Ходит куда хочет. И даже летает.
– Не, – пояснил Шбаланке, – это пространственная свобода. А мы говорили о мотивационной.
– Ах да, Серж говорил что-то подобное. Это вы его наслушались?
– А что говорил Серж? – поинтересовался Хуфу.
– Ну, он определял свободу как отношение доступных состояний человека ко всем возможным.
– Так, – строго произнес Хуфу, – Жужу мошенница.
– Это почему это? – поинтересовалась Жужу, заходя в комнату с подносом.
– Стащила определение свободы у Сержа, – пояснил Хуфу.
– Я сама придумала, – обиделась Жужу.
– Ты Жужу не обижай, – рассердился Клититро. – Она сама придумала. Между их определениями нет ничего общего. У Жужу вообще определения нет.
– Спасибо, – непонятной интонацией поблагодарила Жужу.
– У Сержа тоже, – успокоил ее Давид.
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Дик в своем каноническом обличии. Все уставились на него.
– Здрасте, – робко сказал Дик и медленно начал пробираться через комнату. Так он дошел до противоположной двери и аккуратно открыл ее.
– Привет, Дик! – несколько запоздало сказал Хуфу. Дик испуганно посмотрел на него и стремительно скрылся за дверью. Несколько секунд все молчали, думая о чем-то своем.
– Так на чем мы остановились? – встрепенулся первым Шбаланке.
– На том, что на меня кто-то наехал, – предположил Клититро.
– На мотивационной свободе, – напомнил Хуфу.
– Это еще что за зверь? – удивилась Жужу.
– Я не зверь, – непонятно на что обиделся Клититро. – Да, я не совсем человек, но это еще не повод...
– Ну, та свобода, которая не внешняя, – пояснил как мог Хуфу.
– А, поняла, – сообразила Жужу. – Это свобода от мотивов.
– Как это? – удивился Шбаланке.
– Откуда я знаю. Это же вы придумали, – объяснила Жужу.
В дверь постучали и она сразу же открылась. На пороге стоял Серж.
– Всем привет! – сказал он и погладил Карла. – Привет Дав, привет Жужу.
Серж прошел через комнату, пожимая по пути протянутые конечности, сел на диван и спросил:
– А мне чаю дадут?
– Вон там в шкафу еще один стакан, – указал Шбаланке.
– А Жужу у тебя определение свободы стащила, – наябедничал Хуфу.
– Неправда, – обиделась Жужу.
– Какое определение? – удивился Серж, – не было никакого определения.
– Как там Юлька? – поинтересовалась Жужу.
– Нормально, – успокоил Серж. – А что там со свободой?
– Мы тут ввели два уровня свободы, – охотно объяснила Жужу. – Один – просто свобода, когда человек делает что хочет, а другой...
– Кто это мы? – уточнил Шбаланке, – Я ничего такого не вводил.
– А она всегда только про себя да про себя, – пояснил Клититро.
– Вы все только про себя! – заметил Карл. – Хоть бы кто обо мне подумал.
– Мы все только о тебе и думаем, – утешил его Клититро.
– Так что там про второй уровень? – попытался выяснить Серж.
– Как бы тебе объяснить... – задумалась Жужу. – Вот представь человека, который делает что хочет. Он свободен?
– Ну выходит, что да.
– Чушь все это, – определил Хуфу. – Глупости вы говорите. Как всегда в своем стиле.
– Как же, – удивилась Жужу. – Он же делает только то, что хочет. Значит, он раб своих желаний. То есть не свободен.
– Ну это ты как-то совсем, – отнесся Шбаланке. – Выходит свободы вообще нет.
– Почему же нет? – успокоила его Жужу, – Просто есть свобода разных уровней. Свобода второго уровня, это как раз и есть тот случай, когда ты действуешь не под влиянием желаний, а как-то иначе?
– Как, например, – поинтересовался Давид.
– Спонтанно, – закричал Хуфу и неожиданно швырнул тапком в Клититро.
– Как ты все-таки предсказуем, – заметил Давид.
Клититро зашипел и выплеснул стакан с чаем на Хуфу. Часть чая попала на Карла и он заверещал.
– Свобода второго рода это здорово! – оценила Жужу.
– Тсс, – прошипел Шбаланке. Он встал со своего кресла и тихонько прокрался к внутренней двери. – Кажется он скоро проснется.
– Ну, мне пора, – заторопился Хуфу. – Карл, ты со мной?
Мокрый от чая Карл не смог ничего ответить.
– Ах ты бедненький мой, – Хуфу взял его в охапку, расправил крылья и попросил. – Жужу, открой окно пожалуйста.
Жужу открыла окно, попрощалась со всеми и направилась к двери. Шбаланке поплелся за ней. Клититро осмотрелся, оценил обстановку и спрятался под диван. За внутренней дверью раздались шаги.
Скрипнув, дверь открылась.