Охранник всё так же,изредка почёсываясь,стоял у двери начбеса,стараясь не впасть в транс,-чего ,так он думал ,ему не пережить,-он даже боялся испытывать оргазм,настолько сторонился любого транса и отброса головы на подушку в головокружительной пляске мыслей,-откуда то из детства засел в нём этот страх,из каких то подглядываний за взрослыми,на какой то рыбацкой базе,куда он ездил в возрасте пяти лет с родителями удить шершавых окуней и скользкую плотву,-там и застало его недетское впечатление группового соития пьяных рыбаков и рыбачек,но самым важным странным и страшным в том невиданном впечатлении было ему увидать отца и мать,принимавших полное и безраздельное участие в этой рыбацкой оргии,до самозабвенного постанывания и покрякивания с покашливанием,с переползаниями,с улыбочками пьяных губ,с визгом и криком,когда кто-то другой уже занимал намеченное место на *** или в ****е,-и он ,пятилетний мальчик,видя всё это,не отдавая полного отчёта в настоящем смысле происходящего,но своим детским отростком понимая,что совершается нечто вселенское,важнейшее,такая важная тайна,перед которой все его детские тайны были ничто и никто,впал в исступление и плач, со слезами и воем, и его отыскали и выволокли из комнаты и бросили в гущу тел,чтобы родители его успокоили,и родители его успокаивали,а потом успокаивали чужие голые тёти,на которых из-за него осуждающе смотрели чужие голые дяди,и когда он совсем успокоился,он впал в транс и совсем потерял сознание,и пришлось всем расплетаться взрослым и идти его спасать,приводить в чувство,и он ,придя в себя,видел много голых грудей и ****,развёрстых глубоко и ***в,тянущихся к этим ****ам,и видел кружку с молоком,тянущуюся к нему,для успокоения нервов,и видел голого отца и мать,слившихся ещё с какой-то тётей в цветок,и ему снова стало дурно,пока его не уложили спать и он не уснул,витая ещё в эфемерных сценах взрослой ебли,такой,как ему показалось,жестокой и похожей на пытку,и они все кричали,и он думал,что им всем больно и они все могут умереть от боли,а он тогда останется один среди этой мёртвой массы голых дядей и тёть,-точно ли он тогда спал,нельзя было сказать уверенно,а может он прислушивался всю ночь и представлял,что там происходит,в соседнем зале,пока там все не затихли и не свалились в спячку,убитые упадком сил,водкой и тяжёлыми оргазмами.
И охранник,забыв о всём в подробностях,помнил теперь один свой страх перед трансами,как он для себя стал научно называть это необычное состояние,от которого сторонился,и думал,что в нём его смерть.
И когда Калоша появилась у двери начбеса и без объяснений села,поправляя чулок и пояс,посматривая на него,на пугливого охранника, лукаво и снисходительно,он предпочёл отвернуться поначалу,но услышав лёгкие стоны,не смог не обернуться и не стать смотреть:Калоша мастурбировала,задрав ноги и припрятывая наготове смертоносный шприц в сжатой левой ладошке.
Охранник смотрел на это долго,дольше,чем он мог бы подумать про себя,как про того,кто боится трансов и оргазмов,-он даже на пикниках с магистром,когда до него доходила очередь и проститутка делала ему минет,старался думать о чём -нибудь постороннем,например,об устройстве пистолета или о подводной охоте,-а когда кончал ей в горячий рот,делал это без всякого удовольствия,так было надо,чтобы продолжать быть охранником у магистра,на большом содержании и на всём готовом,-и проститутки это понимали и даже обижались,хотя им то какая разница,если им уплачено?,что им до него?до его страха
впасть в транс и умереть?
Охранник смотрел и придвигался поближе к ****е Калоши,чтобы ещё лучше всё увидеть,он никогда не видел такой откровенной мастурбации ,и ему стало по-детски интересно,он слышал запахи женского секрета и вдвигался губами между ног хитрой Калоши,пока она сама усилием не вдвинула эти детские пухлые губы,странные у такого крупного самца,в свои срамные губы и стала подмахивать задом навстречу этим мягким сочным губам,которые зашевелились и зачмокали,будто к ним попала соска и они вспомнили раннюю пору детства.
И вот пока эти детские губы крупного самца-охранника сосали её клитор,как соску,Калоша прицелилась и воткнула жало шприца прямо в сонную артерию на могучей шее,согнутой невыносимо-прекрасным либидо,не типичным для представителя такой неподвижной профессии.
Мгновенно яд стал действовать,охранник дёрнулся и ещё успел подумать,что комар его укусил,-он даже не понял,что это было и от чего ему стало так не по себе,а внезапная мысль,что это и есть тот транс,какого он всегда боялся,что он от транса умирает,так ударила его по сердцу,что он умер от разрыва аорты,не успев даже что-то сказать на прощание всем остающимся в этом мире.
Калоша сбросила с себя завядшее в неподвижности тело.Чем был хорош её метод,так это своим мгновенным действием:никто из ужаленных не успевал ничего сказать,ни о чём догадаться,они падали,как подрубленные косой колосья,вяло сопротивляясь сильной богатырской смерти,наваливающейся, как тяжеловес в греко-римской борьбе,всем весом неотвратимого исхода.
Молча изошёл и этот,каким бы он ни был силачом,упал у её коленей,замусолив слюнями её ****у,которую пришлось ей оттирать синим платочком.
Вдвоём, с еле стоящим на ногах начбесом,они затянули тяжёлое тело охранника в кабинет,обшитый государственной кожей,и спрятали в гардеробе,накрыв скатертью.
Отдышавшись,начбес глянул на Калошу с благодарностью.
-Я никакой...пьяный в жопу!...надо очнуться...в себя придти...отсоси,а...?-и начбес стал неловко расстёгивать ширинку брюк,путая пуговицы.
И Калоша отсосала.Спелкостно длукали зосты факло жут.
13.03.2012г.