Эпизод 2. Начало крамолы.
Голос Игоря: Моё почти психическое заболевание началась в институте, где я впервые прочел работы академика Николая Владимировича Горянского посвященные кибернетике. Эта наука в официальной пропаганде называлась, как реакционная лженаука, возникшая в США и других странах во время второй мировой войны, форма современного механицизма.
Это было смешное и странное время. Уже не было Сталина, но официальная пропаганда муссировала работу Сталина «Вопросы языкознания» и вторую работу «Экономические проблемы социализма».
Что за прелесть были эти работы!
Лекционный зал. Игорь сидит рядом с соседом Толей
Лектор: «Законы не изменяют. А их изучают и используют» - писал товарищ Сталин.
Игорь: (соседу) В это фразе было столько же информации, как надписи на туалете общего пользования. «Уходя, гасите свет».
Толик: (оглядываясь): Брось трепаться! Лучше конспектируй.
Лектор: Марксистко-ленинская философия, изучает общие законы природы и использует их во благо человека. Хороший пример такого использования положений марксисткой теории – это труды Академика Трофима Денисовича Лысенко. Они позволили разгромить буржуазное учение Вейсман и Моргана. Он первый показал, что наследственность передается не набором мифических генов, а формируется под воздействием внешней среды.
Игорь (соседу) На перемене я тебе расскажу занятную байку, которая ходит по Академии Наук.
Звонок Игорь и Толик выходят из аудитории.
Игорь: Слушай! По академии наук ходила байка.
Лысенко выдвинул в академики своего ученика. Этот ученик достиг «больших» результатов. Он отрубал хвосты нескольким поколениям крыс и, наконец, по словам Лысенко и его сотрудников, добился того, что рождались крысы без хвостов. Это было подтверждением, что потомственные признаки формируются внешней средой, а не передаются по наследству.
За такую работу он был, выдвинут в академики.
При обсуждении этого вопроса встал один из членов академии и сказал следующее.
Это великое открытие, но оно противоречит моему личному опыту. Евреям мужского пола вот уже 5 тысяч лет делают обрезание. Годы идут, а работы раввинам не убывает.
Уже много лет как стоит Земля, мужчины, регулярно лишают девушек девственности, но пока все девушки рождаются в соответствии со старыми признаками. Я не могу голосовать «За!», и кандидат в академики был провален. Позднее выяснилось, что результаты опытов с крысами были подделаны.
Толик: Ну, у тебя и истории. Говорят, ты кибернетикой увлекся.
Игорь: Её еще пока никто не запрещал.
Толик: Ты, что газеты не читаешь? Это корыстное буржуазное стремление заменить рабочих роботами. Ты, что действительно не понимаешь, что нельзя воплотить нематериальные мыслительные процессы в материальной среде.
Игорь: У меня особое мнение.
Сам термин «Кибернетика» появился под влиянием американского ученого Винера, и сформулирован в названии одной из его книг. Это работа направлена была на управление системами противовоздушной обороны и никакого отношения к роботизации труда не имела. Просто это было развитие математики. До войны появилась работа Тьюринга «Мысленные опыты с реальными автоматами». Был и ряд других работ, например, фон Неймана, не претендующих на открытие новой отрасли. Так что идеи витали в воздухе. Но как всегда, гений сказал то, что не могли сказать другие.
Толик: Слушай, не дури мне голову! Никто не запрещает работы по автоматизации производственных процессов. Но не возводи кибернетику в разряд философии. Для тебя это просто поза, для тебя соблазн в запрете. Заниматься кибернетикой теперь стало признаком оппозиции и фронды. Ну, иди к своим единомышленникам в Университеты и Академию. Из этого никогда ничего не получится.
Голос Игоря: Меня всегда волновали новые идеи. Но я знал
, что новые идеи нуждаются в трех безумцах.
Идет немой фильм, иллюстрирующий слова Игоря.
Голос Игоря:Это ученый, который, несмотря на то, что тревожащая его идея «никому не нужна», продолжает думать о ней.
На экране типовой образ ученого того времени. Он читает книгу за обедом и, не глядя, сыпет в суп необыкновенно много соли. Он надевает разные ботинки и не завязывает шнурки. И все время даже на скамейке в саду пишет формулы
Наконец, на экране появляется Генрих Герц.
Генрих Герц: Я обнаружил радиоволны, это никому не нужное явление. Но мне было интересно и я очень доволен.
. Голос Игоря: А через несколько десятилетий уже работала радиосвязь.
Как говорят сегодня - менеджер, который чутьем уловит интерес к этой идее.
На экране появляется типовой менеджер из немых фильмов. В жилетке, с усами.
Он раздает указания, звонит по телефону, ругает подчиненных, показывает слесарю, как заворачивать гайки, показывает дворнику, как подметать.
Голос Игоря: Он возьмет на себя труд по реальному изготовлению и организации испытаний этой идеи. И займется неблагодарной работой: от найма дворников до изготовления печатного монтажа, и прочей прозой. Обычно их имена не помнят или эти имена связаны с небывалым материальным процветанием.
Голос Игоря: И, наконец, противоречивая фигура. Это специалист, которого никогда не было в истории СССР, и пока нет сегодня в России. Это человек, который вложит свои деньги в это дело. Подчеркиваю СВОИ деньги с корыстной целью получить прибыль. Его характеризует чутье на прибыль, а может быть желание меценатства или сочувствие ученому. Но во всех случаях он рискует своим капиталом частично или полностью и своим благополучием. В истории СССР и других стран были случаи вложения государства в ученых, и они работали на уровне открытий, но до освоения почти не доходило.
Все эти деньги уходили на великолепные здания, персонал и высосанные из пальца идеи.
Такова природа человека. Пока над ним не висит палка личного благополучия, он поддается соблазну меньше сделать, больше получить.
На экране появляется жадный капиталист из немого фильма, во фраке и котелке. Он считает деньги, просматривает курсы валют. Встречается с ученым и менеджером и вручает им чек на 1 млн.
Читальный зал, Ленинградской Публичной библиотеке им. М. Е. Щедрина. Перед женщиной библиотекарем Игорь.
Женщина библиотекарь: Что Вы ищите?
Игорь: Книгу Академика Горянского. « Применение математики для построения логических объектов».
женщина библиотекарь уходит и приносит книгу.
Голос Игоря: Это было удивительно. Его назвали проводником идеализма и чуждых идей. Но книга почему-то не была изъята из библиотеки.
Игорь садится за стол, раскладывает тетрадку и пишущую ручку. Открывает книгу.
Крупным планом лист тетради. Игорь делит её двумя столбиками. В одном пишет заглавие: «Конспект», во втором «Комментарии».
Игорь (за столом бормочет): Ну, что он пишет! Ну, что он пишет! Тут надо бы ввести числовые параметры. Разве это доказательство – это художественная литература! Здесь бы надо бы применить другой математический аппарат – конечные поля Галуа.
Голос Игоря: И как только я это подумал. Меня охватило чудесное вдохновение. Я увидел этого гения. Он погиб в 22 гола. Но он же смог решить задачу, которую до него не могли решить 100 лет.
Франция.30 мая 1832 года ночь. Молодой французский математик Эварист Галуа пишет письмо.
На экране по мере написания показывается письмо и голос Галуа, который сопровождает написание.
Эварист Галуа:
«Меня вызвали на дуэль два патриота... Я не мог отказаться. Простите, что я не дал знать никому из вас. Противники взяли с меня честное слово, что я не предупрежу никого из патриотов.
Ваша задача очень проста: вам надо подтвердить, что я дрался против воли, т.е. после того, как были исчерпаны все средства мирно уладить дело, и что я не способен лгать даже в таком пустяке, как тот, о котором шла речь.
Не забывайте меня! Ведь судьба не дала мне прожить столько, чтобы мое имя узнала родина.
Умираю Вашим другом.
Думает и начинает новое письмо.
Огюсту Шевалье:
«Мой друг Я открыл в анализе кое-что новое. Некоторые из этих открытий касаются теории уравнений, другие — функций, определяемых интегралами.
В теории уравнений я исследовал, в каких случаях уравнения разрешаются в радикалах, что дало мне повод углубить эту теорию и описать все возможные преобразования уравнения, допустимые даже тогда, когда оно не решается в радикалах.
Из этого можно сделать три мемуара...
Обратись публично к Якоби и Гауссу и попроси их высказать своё мнение, но не о верности теорем, а об их значении.
Я надеюсь, что после этого найдутся люди, которые сочтут для себя полезным навести порядок во всей этой неразберихе».
Место дуэли. Рядом с Галуа его друг Огюст Шевалье.
Огюст Шевалье: Может, помиритесь. Хочешь, я его уговорю.
Эварист Галуа: Не надо! Он не будет мириться. Я не буду извиняться. Эта подлая поссорила нас навсегда. Если я буду, жив, как изгладить следы той бури страстей, через которую я прошёл? Как утешиться, когда за один месяц исчерпан до дна источник самого сладостного блаженства, отпущенного человеку, когда он выпит без радости и без надежды, когда знаешь, что он иссяк навсегда?
Огюст Шевалье: Ты хочешь, чтобы я отослал твои труды?
Эварист Галуа: С ними мне как-то не везет. Я послал статью с основными результатами на конкурс Академии Наук. Рецензентом назначили Огюстена Луи Коши — самого известного в ту пору французского математика, Коши намеревался выступить на заседании Академии с изложением результатов Галуа. Но он заболел и попросил перенести этот доклад на следующую неделю. Однако на следующей неделе, когда Коши выступал перед Академией со своим собственным докладом, он не представил мою работу. Коши хотел, чтобы я расширил свою статью и тогда он представит её на соискание высшей награды Академии по математике. Но он, наверное, забыл о ней. Это все козни. Кто я для них студент мальчишка.
Огюст Шевалье: Не похоже, ты им известен. Ты регулярно присутствовал на заседаниях Академии наук и обычно всячески нападал на выступающих. А твои подвиги в политике известны, Галуа встал и предложил тост за императора Луи-Филиппа, при этом одновременно с бокалом он показал кинжал. На следующий день Галуа арестовали, и он провёл больше месяца в тюрьме св. Пелагеи. Потом тебя снова арестовали, на этот раз за незаконное ношение формы артиллерийской гвардии. Гвардия была распущена как угроза короне, поэтому твой поступок был вызывающим. На этот раз он провёл в тюрьме св. Пелагеи восемь месяцев.
Эварист Галуа: Да есть, что вспомнить. Пошли ее. Жану Батисту Фурье постоянному секретарю Академии.
Огюст Шевалье: Знаю, знаменитые Ряды Фурье
.
К ним подходит секундант.
Секундант: Пора начинать. Вы условия знаете.
Эварист Галуа: Знаю.
Секундант:. Я повторю. У Вас соперником один дуэльный пистолет с барабаном (револьвер). В барабан одна пуля. Противник крутит барабан и передает Вам. Вы приставляете его к виску и нажимаете курок.
Если выстрел будет холостой, то Вы крутите барабан и передаете сопернику. И так пока не будет произведен выстрел.
Огюст Шевалье: Это убийство! Нет никаких шансов. На жизнь.
Секундант: Это юридически ненаказуемая форма дуэли — смерть одного из участников объявляется самоубийством. Так захотели соперники. Эварист Галуа и Пеше д'Эрбенвиль. По утверждению последнего Галуа нанес оскорбление его возлюбленной. Этому оскорблению нет прощения.
Секундант дает команду. Противник сходятся. Бросают жребий. Первый выстрел в себя делает Пеше д'Эрбенвиль. Секундант вынимает пистолет, передает Галуа, тот крутит барабан и передает его Пеше д'Эрбенвилю
Тот стреляет. Выстрел холостой.
Теперь Пеше д'Эрбенвиль крутит барабан и передает Галуа.
Выстрел смертельный.
Действие переносится на 15 лет в 1846 год. Огюст Шевалье сидит в своем кабинете.
Огюст Шевалье: В сентябре 1832 года я опубликовал в "Ревю ансиклопедик" некролог на смерть своего друга. После этого имя Эвариста Галуа надолго было предано забвению. Все математические работы Галуа попали из рук его брата Альфреда Галуа к Огюсту Шевалье, но тот не мог найти никого, кто согласился бы их издать. Только в 1846 году известный ученый Жозеф Лиувилль впервые опубликовал их в основанном им математическом журнале.
Шестьдесят написанных от руки страничек открыли миру имя ученого Галуа. С этого момента его гений начал свое стремительное шествие в науке. "Простая справедливость требует, чтобы мы проявили сочувствие к страданиям этого столь исключительно одаренного человека, прожившего на свете всего двадцать лет.
Снова Публичная Библиотека. Игорь сидит над книжкой Горянского. К Игорю подходит Толик.
Толик: Пошли, покурим!
Игорь: Давай покурим.
Выходят в курилку.
Игорь: Я не курю, но посижу.
Толик: Ты знаешь, что пассивное курени вредно!
Игорь: Знаю! Но надо отдохнуть от мыслей.
Толик: Ты, что читаешь здесь про кибернетику.
Игорь: Тебе бы все расставить по полочкам. Я занимаюсь математикой, в частности применением Булевой алгебры для построения логических объектов.
Буль был из тех, которым, на мой взгляд, повезло. Он долго жил в захолустье (был учителем математики в школе), и потому не поддался всеобщему увлечению - дифференциальному исчислению. Хотя потом и опубликовал несколько трудов в этом направлении. И он занялся математической логикой.
Толик: Я смотрел её. В настоящее время она кажется примитивной. Я понимаю, что Буль один из первых внес символы и записал многие законы логики Аристотеля в виде формул. Он показал, что эти законы подчиняются почти арифметическим правилам. Но никому в его время было не нужно
Игорь: Сейчас с появлением вычислительных машин и формальных языков, все это вдруг «заиграло».
Правда, во мне, что-то протестует. Я понимаю, что математика давно вырвалась за пределы Булевой алгебры. Даже в 19-м веке формулы механики позволяли рассчитать машины, открыть Юпитер. А математика Буля позволяет только перечислить требования к программе и немного их преобразовать.
У меня есть идея применения рекурсивных функций и приведение логики к преобразованию уравнений.
Толик: Ну, что рвись в облака. Не забудь подстелить соломки. Падать то тебе придется. Это как пить дать.
Игорь идет по коридору в редакцию.
Голос Игоря: После окончания института меня взяли на работу в цех, но продолжал свои исследования, и, наконец, я написал первую свою статью.
Входит к редактору. Кладет статью на стол. Но на редактора это не производит впечатление.
Игорь (торжественно): Вот принес статью.
Редактор (безразлично и явно скучая): Ну, и что? Сейчас пишут статьи все, кто хотел написать кандидатскую диссертацию. Кандидатская степень даёт существенную прибавку к зарплате. Так что - ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан. Сами писали или получали тему от научного руководителя.
Игорь: Сам.
Редактор: Лучше бы получили от руководителя. Тогда было бы ясно, что эту задачу можно, решить и как решить. Точнее выражаясь - стрельба по видимой цели. Кроме того, видна была бы четкая практическую направленность, иначе осложняется защита диссертации. У нас сами пишут редко, раз в 10 лет. Держу пари, что Ваша статья отличается от других своей «лоховостью». Вы сами не знаете, для чего её написали и вижу, что тема и математический аппарат нетрадиционны, так что Вас читать никто не будет.
Ну ладно. Для разрешения к публикации статья должна быть рассмотрена редакционной комиссией, в которой сидят достаточно уважаемые люди. И в нашу эпоху в число обязательных документов для представления статьи нужны отзывы. Не подумайте, что ученых. Нет! Секретаря парткома, и начальника патентного отдела, и начальника секретного отдела. Отдает обратно статью.
Так что действуйте!
Игорь идет по коридору НИИ и останавливается у комнаты с табличкой «Патентное бюро». Входит, там сидит начальник патентного бюро.
Начальник патентного отдела: Рад приветствовать! Что занесло!
Игорь: (протягивает статью). Вот написал научную статью для институтского научного сборника.
Начальник патентного отдела: А Вы заявку на авторское свидетельство подавали? Подайте, и через полгода посмотрим, откажут или нет. Если откажут, тогда мы будем знать, что статья не содержит сведений, подлежащих патентованию
Игорь: Конечно. Откажут.
Начальник патентного отдела: (перебивает): Если в ней ничего нового то зачем публиковать?
Игорь: Это теория
Быстро рассматривает статью.
Начальник патентного отдела: Ладно. Подписываю.
Игорь идет по коридору НИИ и останавливается у комнаты с табличкой «Секретный отдел». Входит, там сидит начальник секретного отдела.
Начальник секретного отдела: (смотрит статью): Мы посмотрим, нет ли там секретных сведений. Рассмотрим возможность использования во вред стране. Зайди завтра.
Голос Игоря: Завтра я получил статью с подписью начальника секретного отдела.
Игорь идет по коридору НИИ и останавливается у комнаты с табличкой «Париком». Входит, там сидит парторг
Парторг: (смотрит на заголовок) Неясно! Почему статья выходит за одной фамилией? Что Ваши начальники не смотрели?
(парторг смотрит принесенную статью и очень бегло читает ее).
Парторг: Тема статьи непонятна, статья подписана одной фамилией. Пусть твой начальник подпишет
Голос Игоря: Я удивился, как за столь короткое время можно войти в суть мировых загадок.
Игорь входит в цех, подходит к начальнику цеха
Начальник цеха: (смотрит статью, жалобно произносит) Ну, зачем ты так! У тебя так хорошо идет настройка аппаратуры.
У нас с тобой дела невпроворот, а ты тут лезешь с этим. Хочешь, я тебе устрою сверхурочные работы. Получишь реальные деньги, а это только маета».
Игорь: Спасибо. Это, учитывая мое материальное положение действительно лестное предложение. Но меня тянет наука
Начальник цеха: Какой то юродивый. Учти, первый день, когда поступишь в аспирантуру, будет последним днем твоей работы и приличных заработков.
(подписывает статью) Думай сам! (горестно вздыхает и отдаёт бумагу).
Голос Игоря: Я подал статью в редакцию.
Далее все было проще, и редакционная комиссия сочла возможным рекомендовать к публикации.
День, когда вышла моя первая статья, был ничем не примечательный.
Столовая вбегает Игорь. За столом сидят его коллеги и беседуют.
Игорь: (вбегает, размахивая журналом). Ребята! У меня вышла статья.
Один из сотрудников (отрываясь от беседы): Дуй дальше! Когда получишь Государственную премию, не забудь организовать банкет! (продолжает беседу).
Квартира Игоря. В комнате сидит его мама
Входит Игорь.
Игорь: (печально): Мама! Я написал статью.
Протягивает журнал маме.
Мама, глядит на статью, на её лице появляются слезы.
Мама: Сколько здоровья тебе это обошлось».
Голос Игоря: Она как всегда была права. Это мне обошлось в целую жизнь.