Романтиком, заброшенным в ХХ век, назвал его Валерий Брюсов. И действительно, как иначе можно назвать человека, который родился и всю жизнь прожил в России, в совершенстве владел русским языком, общался главным образом с русской интеллигенцией и, тем не менее, писал стихи только по-немецки? Почему Георг Бахманн сознательно отказался от литературной известности и писал на языке, не доступном для большинства его соотечественников? «Языком его сердца был немецкий», – так ответил на этот вопрос московский адвокат и историк литературы Артур Лютер, лично знавший Бахманна.
Г.Бахманн родился в Петербурге в швейцарской семье, которая вскоре переехала в Москву. Здесь он окончил немецкую школу при евангелическо-лютеранской церкви св.Михаила и здесь с начала 1870-х гг. вплоть до своей смерти был учителем немецкого языка.
Г.Бахманн не был избалован ни прижизненной, ни посмертной славой. Первый сборник его стихотворений был издан в Берлине в 1897 году, когда ему было уже 45 лет; второй и последний сборник увидел свет в Москве через три года после смерти автора. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что Георг Бахманн «презирал славу». Он просто не стремился к ней. Переносясь по вечерам из шумного класса в мир волшебных грез, он неделями, а то и годами любовно и прилежно оттачивал каждое свое стихотворение, не заботясь ни о поддержании нужных контактов в немецком литературном мире, ни об издании своих произведений. «Работая медленно, довольствуясь как наградой своим трудом, Бахманн довел до высшей степени совершенства свой стих и до высшей степени отчетливости свою манеру творчества», – писал о нем Валерий Брюсов.
По субботам в маленькой, заполненной книгами квартире Г.Бахманна собиралась московская литературная элита – К.Бальмонт, В.Брюсов, А.Белый, Ю.Балтрушайтис, В.Иванов и другие. Их привлекала не только поэзия, но и личность Г.Бахманна и совершенно особая атмосфера его дома. «Близким друзьям Бахманна открывался не только прекрасный поэт, – открывалась еще прекрасная душа человека , которую трудно было не полюбить и которой нельзя было не восхищаться. У Бахманна была только одна истинная страсть – поэзия; одна любовь – к поэтам. Поражая своим знанием литературы всех народов, всех стран, всех эпох, Бахманн поражал еще более своей способностью видеть красоту во всех ее проявлениях, и не только видеть, но и открывать ее другим. С Бахманном странно было бы говорить о чем-либо другом, как не о стихах, о поэтах, о книгах. Ни перед какой залой, ни с какой эстрады нельзя было с большим удовольствием читать свои стихи, как перед этим внимательным и чутким слушателем, для которого поэзия была действительно священна, для которого прекрасный стих был действительно наслаждением», – вспоминал В.Брюсов.
Сонет поэта
Я тот, чья жизнь – горенье и полет,
Кто, разрушая, снова создает,
Кто жизнь и смерть в себе одном несет.
Я – пламень, устремленный в небосвод.
И пусть никто не знает обо мне,
Я все равно поэт – и вознесен,
И от толпы навечно отделен
Огнем, что скрыт в душевной глубине.
Когда же я покину, наконец,
Юдоль земную, не узнает свет,
Куда ушел неведомый певец.
Он в этой жизни не оставил след,
Один он пел, страдал, любил, творил
И целый мир в душе своей хранил.
(Перевод Инги Томан)
Из книги: Инга Томан. Немецкие поэты в России. М., 2010