Квартира была огромная, новая. Супруги Анисимовы давно мечтали о такой. Валентина в светло - коричневой шубе из длинного меха ламы поднималась на второй этаж и брезгливо сторонилась пыльных перил лестницы боясь испачкаться. Её муж Сергей автоматически взъерошил чуб черных как смоль волос и уверенно шагал следом по ступенькам, разглядывая стены и высокие потолки. Фанатичным аккуратистом он себя не считал, поэтому без опаски расстегнул модное темно-серое пальто, выставил напоказ серый костюм двоечку и белоснежную рубашку с просторным воротом, слегка подтянутым галстуком. Шестилетний сынишка Юра, ярким, зелено-красным мячиком катился вслед за ними, шаркая ногами и специально поднимая клубы пыли.
- На первом этаже будет гостиная и кухня, мы их не станем разделять перегородкой или подиумом. Рядом твой кабинет, - Валентина радовалась долгожданному счастью. Гордо выпятив грудь, она быстрее всех забралась наверх и стремительно продвигалась по коридорчику, заглядывая в дверные проемы.
– Здесь будет спальня. Тут огромная ванная комната. А здесь будет детская. Сыну нужна большая комната, - она обернулась и устремила взгляд черных, строго обведенных глаз прямо в переносицу мужа. Её узкие брови, крашенные охрой в тон с волосами, вопросительно застыли, визуально расширяя взор. Попавшие под случайно пробравшиеся лучики солнца, рассыпавшиеся по плечам длинные, волнистые пряди зловеще блеснули красноватым пламенем, - Только не спорь.
- Больше чем у нас спальня, - проворчал Сергей, возмущаясь проектам жены, при этом сталь, блестящая в его взоре, потускнела. Он никогда не возражал супруге в вопросах быта, так как считал, что любил жену и поэтому потакал её многочисленным капризам.
- Зато наша спальня будет отдельная, через коридорчик. Под нами гараж. Никто не услышит когда мы занимаемся…, - жена многозначительно повела глазами, в сторону сына крутящегося под ногами и казалось не прислушивающегося к разговору.
- А что вы мама будете делать? - не поднимая головы, задал вопрос малыш.
- Я проекты буду писать по ночам, а чтобы компьютер тебе не мешал, мы хотим поставить его в нашей спальне.
- Он мне не мешает мама. Поставьте его лучше внизу. Я буду утром вставать и играть, пока вы с папой спите.
- Хорошо. Мы так и сделаем, а комнату большую все равно тебе отдадим, у тебя ведь так много игрушек. Да и для тебя надо компьютер купить.
- Спасибо мамочка, - сын любопытно вперился в перепачканных маляров замазывающих стыки гипсокартона, - А когда мы здесь будем жить?
- Через месяц переедем, под Новый год. Следующий год високосный, поэтому надо всё доделывать в этом году, - Валентина сурово посмотрела на рабочих, - Успеете?
- Видно будет. Как поставки материалов, оплата. Плиточники, монтажники тоже зависли на соседнем доме…
Как и планировалось, через месяц они въехали в новую квартиру, добавив одну лишнюю сотню тысяч рублей вымогателям-отделочникам. Большинство покупателей мечтали завершить ремонт с окончанием года, поэтому заваленные работой строительные компании смело выставляли свои завышенные требования.
Время штука быстротечная, и вот уже вещи расставлены по местам. Гости приглашены в канун нового года, чтобы отпраздновать одновременно новоселье и праздник. Супругам подарены подарки по случаю обоих торжеств. Через два дня, отходящие от возлияний Валентина и Сергей проснулись на софе в спальне. Они долго лежали и разглядывали новую комнату.
- У нас так классно. Девчонки обзавидовались, - жена гладила пальчиком по волосатой груди супруга, - Ни у кого нет гаража прямо в квартире. Такие дома только начали строить, и мы первые купили. Я так рада. Здесь всё есть, классно. Всё новое. А кредит ерунда. Не впервые влазим в долг, справимся.
- Справимся, - муж хоть и соглашался, но не разделял энтузиазма супруги. «Придется попотеть», - подумал он, - «Такие расходы, а старая квартира еще не продана. Фирма на грани банкротства».
- Фу, - жена вздрогнула и приподнялась, разглядывая что-то на стене над софой, – Строители чем-то вымазали стену под обоями. Сейчас только заметила, проступило пятно, - она ковырнула ногтем и зачем-то обнюхала палец.
- Ничем не пахнет. Но некрасивое, как запекшаяся кровь. Смотри, - Валентина указала мужу пальцем, - Надо звонить пусть переклеивают. Брак, за их счет, - возмущенная жена встала, надела халат и побежала вниз, на первый этаж.
- Без дефектов не могут делать. Как всегда, настроение испортят, - было слышно, как она рылась в бумагах, потом, видимо найдя нужную, принялась звонить и что-то говорить.
- Приедете сегодня, как миленькие, - она сорвалась на крик, - Я знакома с вашим генеральным. Черт, если не исправите сегодня, разберемся по-другому. Всё я сказала. И обои новые возьмите. Да, бельгийские Ар-деко. Коллекция Зиппелин, стальные такие, с коричневатым оттенком. Да, да. Геометрические кольца. Я одна такие брала, в вашем магазине « На бульваре».
К вечеру испачканные обои были аккуратно удалены и наклеены новые. Девушки-отделочницы оправдывались, что все сдавалось в порядке, и по акту приемке претензий не было.
- Вы чем-то плеснули на стену, поэтому пятно проступило позже, - не умалялась Валентина, - Вы, молча делайте, а то позвоню куда следует и мигом с работы слетите.
- Вот смотрите, - одна из девушек, дохнув табачным перегаром на Валентину, развернула обои с обратной стороны, - Ничего нет, все чисто, это не наш косяк.
- Да, – Валентина раздосадовано повертела бумагу, - Но платить я все равно не буду.
- За счет фирмы, - отделочницы облегченно подняли головы, а одна бросила заманчивый взгляд на Сергея, - Вот наш телефончик звоните прямо нам, если что ещё.
- Позвоним, - вечно бдительная жена перехватила протянутую руку с визиткой, - Прощайте девочки. Надеюсь, больше не увидимся, - она озлобленно глянула на раскрасневшегося Сергея и с шумом захлопнула дверь, – Что заволновался? Ты - директор фирмы, а как бабник себя ведешь.
Через три дня они помирились, как обычно бывало в случаях, когда Валентина ревновала Сергея, а на четвертый день снова проступило пятно.
- Больше не вызову этих потаскушек, - жена разглядывала бурые разводы на обоях, - Что за гадость. Это не ты случайно делаешь? Хочешь меня довести?
- Нет, - Сергей возмутился до глубины души, - Ты что меня совсем за идиота принимаешь?
- Кто тебя знает, - жена презрительно сгримасничала, - Что оно само взялось, от сырости что ли?
- Может быть.
- Я трогала. Пятно сухое. Фу, цвет омерзительный. Опять переклеивать.
- Давай картину повесим, - предложил муж.
- Какую?
- С волками. Ну, где волк с волчицей, она у нас висела в старой квартире.
- Очнулся. Я её давно выбросила.
- Тогда куплю новую.
- Купишь. Да ты даже подобрать по цвету не сможешь, Вспомни, как коврик покупал? Пять раз менял, пока я сама не выбрала.
- Поехали, выберем вместе.
- Ладно, поехали. Всё равно готовиться к рождеству, надо еще прикупить что-нибудь.
На разноцветных витринах магазинов были выставлены картины с различными сюжетами рождества: счастливо улыбающиеся младенцы, пастухи, парящие ангелы и многое другое в подобном духе.
- Не хочу я ангелочков, - жена была неумолима, - Сопливые сюжеты. Надо что-нибудь такое жёсткое и символичное. Вот про волков было оно самое! Ну, это мы. Я - волчица лежащая в логове, а ты защитник семьи, стоишь и грозно скалишь зубы. Помнишь, классно ведь.
- Первое время даже было неуютно как-то. Помню волки как будто живые стояли.
- Да. Вот, я и хочу такое же. Натурализм и символизм. Только чтобы не повторяться, надо взять необычную картину.
- Поехали на художественную ярмарку, - согласился Сергей.
Но на ярмарке также ничего подходящего не нашлось. Валентина расстроилась и предложила вновь купить волков или медведей, которыми изобиловали прилавки.
- Нет, - Сергей, задумчиво почесал подбородок, - Стой, я видел классные штучки. Да, вспомнил в Иркутске. Антикварный подвальчик. Поехали, успеем, - и, боясь опоздать, они на большой скорости понеслись в соседний город.
Крылатый демон в человеческом облике, с накидкой из шкуры волка, из-под которой извивался змеиный хвост, склонился перед сидящей на троне девушкой. Вместо рук – волчьи лапы. Ими он оперся на большое, закованное узорами зеркало, в овале которого ничего не отражалось, хотя сидящая напротив девушка была изображена повернутая боком и гляделась прямо в него. Пейзаж вокруг был неземной. Светились багряно-алым огнем растрескавшиеся скалы, текла и рушилась лава, пузырились и клубились испарения. Темное небо со сгущающимися тучами не предвещало ничего хорошего. Бронзовые тела существ контрастно выделялись на фоне мрачного пейзажа живыми, реалистичными созданиями, которые не ощущали окружавшего их жара и видимо являлись привычными к подобным катаклизмам жителями адского уголка.
- Напоминает стиль Бориса Валеджио, - Валентина восхитилась, - А цена?
Когда продавец назвал смехотворную сумму, она даже удивилась.
- Почему так дешево?
- Мы стараемся не выдавать коммерческих секретов, но вам скажу. Родственники покойного, - он стушевался, видя как напряглась Валентина, - Простите, я не оговорился. Родственники покойного художника находятся в весьма затруднительном финансовом положении, поэтому продают картины недорого. Тем более что сюжет считается незаконченным. Нет отражения в зеркале. Хотя скорей всего это авторская задумка. Между прочим, вы можете разглядеть в зеркале свое отражение, - продавец подтолкнул Валентину к картине.
- Посмотрите.
Женщина приблизилась вплотную и действительно разглядела искаженный облик своего лица.
- Интересно, чем это он намазал?
- Вам интересно, а многих отпугивает, - продолжил продавец. Вон там в лаве торчит обугленная рука, но нет огня, который её охватил. Если подумать, то можно найти еще массу недоделок. И главная, неприятная особенность творчества автора, - он задумчиво умолк, сомневаясь говорить или нет, потом решился и продолжил, - На своих немногочисленных картинах он расписывался кровью.
Валентина отшатнулась.
- Да, да. Вот эта подпись в правом углу сделана кровью. Я как честный менеджер обязан вас об этом предупредить, чтобы не возникло недоразумений в будущем.
- А кровь чья? Человеческая?
- Да. Автор из каких-то мистических причуд выдавливал из пальца кровь, смешивал её с оригинальным составом и подписывал им картины.
- У него много картин?
- Порядком двадцати штук. Но мы все продали, осталась последняя, незавершенная. Та, что перед вами. И ещё. Родственники покойного говорят, что лицо демона на картине, это автопортрет.
Валентина и Сергей переглянулись.
- Не надо, - сказал Сергей.
- Берем, - в один голос с ним заявила Валентина, – Берем, ты же хотел.
- Но не такую.
- Тут тоже символизм, я тебе потом объясню. Сереженька, рассчитывайся. Я её хочу, - жена игриво, как бывало прежде сжала кулачки перед грудью, - Ну пожалуйста.
Картина вечером же висела на стене. И, как отметил про себя Сергей, постоянно удивлявшийся художественному вкусу жены, она вписалась в геометрические мотивы.
Ночью они спокойно спали, а утром, проснувшись, Сергей ощутил неясное беспокойство. Взглянув наверх, он вздрогнул. Черные глаза демона смотрели прямо на него.
- Я не хочу эту картину. В нашей спальне она пугает. Пусть висит где-нибудь в другом месте. В коридоре, например, - завернувшийся в халат Сергей кружил перед софой, искоса поглядывая на картину.
- Из любой точки комнаты тоже самое. Эти жуткие глаза пялятся прямо в меня. Кажется, что они заглядывают в самую душу, - он остановился и поморщился, - Я даже глаза боюсь поднять и открыто посмотреть.
- Привыкнешь, - жена вылезла из-под одеяла и спокойно потянулась, - Мне всё нормально, это у тебя мания или фобия. Не знаю что правильно.
- Фобия когда боишься, мания когда пугают.
- Ну вот, сам прекрасно во всем разбираешься, - Валентина улыбнулась, - Трусишка. Между прочим, меня раньше тоже пугали темнота или одиночество. Потом я поработала с психологом, всё выяснила и перестала бояться, - Валентина начала рассказывать подробности своих страхов.
- Оказывается, все мои боязни пришли из детства, - она глянула на Сергея и, видя его заинтересованность, продолжила, - Когда я с сестрой ездила в деревню к бабушке, мы жили там все лето. Частенько бегали в лес собирать ягоды с грибами или к деду на пасеку. Бабушка естественно переживала, и, чтобы отвадить от ненужной самостоятельности, решила нас попугать. Она принялась рядиться в драные лохмотья, укутываться сетями и изображать то лешего, то домового, то водяного. Гремела в сенях посудой, или в бане тазами, или просто завывала за огородом. Между прочим, после её терапии, я потом до шестнадцати лет боялась заглянуть в колодец, всё думала, что там водяной живет и затянет меня к себе. Ну, как в сказке, помнишь? «Должок», - она вытянула губы, угрожающе ухая, и погрозила пальцем, - А сразу после этих сценок, когда мы с сестрой оставались одни, то дрожали от страха. Прятались под кровать или в сундук, всё ждали, что за нами придет леший. Я до двадцати лет не могла спать без света, когда оставалась одна. Психолог еле-еле разобралась что со мной. Целый год я ходила на тренинги, пока все страхи не вылезли на поверхность, и я поняла, что всегда боялась только одного, своего воображения.
- Теперь не боишься?
- Нет. Воображаемого не боюсь. Страшат люди, а не сказки. Эта картина, лишь плод фантазий художника, не более того, - Валентина встала рядом с мужем и посмотрела на неё, - Хотя немного жутковато. Глаза вправду, как живые. Значит, у художника был явный талант. Как его фамилия, - она залезла на софу и пригляделась, - Мархосиас. Тьфу, еврей какой-то. Никогда раньше не слышала.
Через месяц дела потребовали, чтобы Сергей уехал. Маленький бизнес, которым они с другом промышляли, забуксовал. Как они подозревали это было связано не с разраставшимся в мире финансовым кризисом, а с жадностью предприятия у которого фирма была подрядчиком. Деньги неожиданно стали платить с отсрочками, хотя оборот требовал постоянных вливаний: в топливо, ремонт и обслуживание, а также на проживание рабочих в вахтовых условиях. Раньше Сергей ездил урегулировать вопросы и подписывать документы на два-три дня, потому что на месте всё решали начальники участка, но в этот раз требовалось поехать на несколько недель. Чмокая в губы жену, он пообещал, что будет регулярно звонить, благо сотовая связь дотянулась и до отдаленных северных уголков. Залез в свой «двухсотый крузёр» и умчался, влекомый проблемами. А через три дня Валентину начало одолевать смутное волнение.
Сначала она стала бояться находиться в спальне одна. Открывала на ночь двери и включала в коридоре свет. Потом с бешено трепещущим сердцем прислушивалась к потрескиваниям стен усаживающегося дома. Слушала приглушенные стоны, проникающие через слои звукоизоляции от соседей. Понимала, что у кого-то радость, но все равно чудилось, что они порождаются болью. Как то ночью сильный грохот разбудил её и, смешавшись с кошмаром улетучивающегося сна, он долгое время продержал её, покрывшуюся мурашками, под одеялом. Валентина понимала, что испуг связан с неприятной картиной, висящей над софой. Но желая преодолеть себя, как учил психолог, она анализировала ситуацию и пыталась изжить страх. «Преодоление того, что мы боимся, делает нас сильнее», - прошептала она, встала и пошла в коридор. Там лежала сорвавшаяся с полки книга. Она поставила её на место и неожиданно вздрогнула. Ей показалось, что из спальни донесся шорох. Осторожно приблизившись к двери, Валентина несмело глянула в темноту. Над софой блеснул огонек. Она остановилась приглядываясь. Да, точно, вновь блеснул огонек. – Кто здесь, - крикнула Валентина, но ничем не нарушаемая тишина была ей ответом. – Мама, - донесся крик сынишки. Валентина попятилась от темноты проема и, оглядываясь, медленно двинулась по коридору и вниз, к ребенку. Там она уснула рядом с ним, обнявшись и бережно поглаживая.
С этого времени Валентина стала избегать заходить лишний раз в комнату. Изредка, чтобы только взять одежду из шкафа или навести макияж. Причем делала это по утрам и днем, когда солнце встало и весело светило в окно. Однако в один из вечеров ей всё-таки пришлось туда идти.
Получилось так, что друзья пригласили посидеть в ресторане, а одеть было нечего. Сына она отвела к родственникам и оставила ночевать с племянником, поэтому ходить по пустым комнатам квартиры пришлось одной. Как назло, любимое желто-коричневое платье с лямками из крупных жемчужных бусин, лежало наверху в шкафу. Пришлось подниматься за ним в пугающую комнату.
Валентина протянула руку и осторожно нащупала выключатель. Щелкнула клавишей и двинулась наверх. Включила свет в коридоре и, понимая, что бояться нечего, все же мелкими шажками, стараясь не шуметь, двинулась к двери в спальню. Она протянула руку, поискала выключатель и нажала.
Звонкий хлопок со вспышкой от короткого замыкания погрузили всю квартиру в непроглядную тьму. Валентина замерла. Вскоре глаза привыкли к отсутствию света, и перед взглядом проступило сумрачное пятно занавешенного окна. Затем медленно, один за другим стали выплывать темные контуры предметов: шкаф, стулья, стол, софа. Картина над софой зияла черной дырой. Валентина не шевелилась. Вдруг на черном пятне блеснул красный огонек, женщина вздрогнула и напряглась, всматриваясь в неведомое. Снова мелькнула неяркая вспышка красного цвета на стене и, как показалось ей, что-то шевельнулось в противоположной стороне, слева от двери. Валентина резко повернула голову. Телевизор, расположившийся в углу, вновь подмигнул ей красным огоньком. Она вздрогнула и глянула на темное пятно, там тоже загорелся ответный огонек. Женщина решительно двинулась к картине, приглядываясь и так и эдак. Потом уловила момент, когда на картине блеснул огонек. Она подошла ближе. Было похоже, что это…
- Фу, черт, - она вслух усмехнулась, - Этот придурок художник изобразил зеркало. Чем он его нарисовал. Оно отражает как настоящее, - теперь гораздо смелее она пригляделась к темному пятну, - Да, да, где-то здесь зеркало. Я еще в прошлый раз обратила внимание, что оно гладкое и никто в нем не изображен, а я боялась…
Неожиданно она вскрикнула. Ей показалось, что из зеркала на нее взглянули.
- Чертовщина, - женщина нащупала и достала из сумочки сотовый телефон. Нажала кнопку, а когда засветился экран, приблизила его к картине. На поверхности зеркала поплыли туманные очертания, которые постепенно светлели. Вдруг они обрели форму, и на нее глянуло, а потом через мгновенье исчезло, знакомое лицо.
- Сергей, - крикнула Валентина и потеряла сознание.
- Их похоронили вместе, - продавец рассказывающий историю даже печально вздохнул. Утром, когда почтальон принес телеграмму, что Сергей разбился, он увидел открытую дверь. Он прошел по комнатам и на втором этаже, на софе, нашел мертвую Валентину.
- Но на этой картине нет торчащей из лавы руки, а в зеркале отражается девушка. Демон с руками человека, а не волка.
- А, вы обратили внимание, что лапы превратились в человеческие руки? Это то, что демон взял у Сергея. Знаете ли, есть мистическая версия, что эта и другие незавершенные картины дорисовываются теми, кто их покупает. Обладатели подобных творений вскоре умирают и запечатлеваются в них. Посмотрите на зеркало. Говорят, что это проявившееся отражение той самой Валентины.
- Жутковато, - молодая девушка поежилась, - У этой истории есть продолжение?
- К сожалению, да. Картина завершена и демон должен переселиться в человеческое тело. Говорят, что таким образом он когда-то сделал себя бессмертным на Земле. Воплощается, живет, распространяя зло, а перед неизбежной смертью рисует картины, которые вновь и вновь помогают ему вернуться из потустороннего мира.
- А подписано кровью? – девушка заворожено глядела на картину и трогала пальцем надпись.
- Естественно. Всё без обмана, - продавец угодливо улыбнулся, – Между прочим, девушка на картине - это его вечная невеста. Её настоящего лица никто не видел. Она помогает демону в земных делах. Обладая даром внушения, приводит к нему нужные жертвы и отправляет души людей в потусторонний мир, а демону помогает проникать к нам.
- Вау, такой адреналин! – девушка была в восторге.
- Чепуха, - мужчина средних лет в элегантном пальто разочарованно отвернулся от прилавка, оттягивая от него свою спутницу, - Очередное надувательство, чтобы привлечь покупателей.
- Ну и что. Или ты испугался? - красавица умоляюще глядела на него, - Ну и пусть рассказ похож на бред. Картина ведь интересная, и цена смешная. Давай купим, а я сегодня всё для тебя сделаю. Удовлетворю все твои фантазии, - произнесла она вкрадчивым голосом. - У нас, между прочим, тоже надо пятно на стене прикрыть.
- Отправьте по этому адресу, - стараясь выглядеть уверенным, мужчина назвал улицу и номер дома. Потом отсчитал купюры и взял протянутый чек, - Поехали домой дорогая. Сегодня ты мне должна, а долги надо забирать.