– Скажи, Хасан, – спрасиль Гоги после трэтий бутилька чача, – ты за кого голосовать будиш?
– Атгадай с пэрвого раза, – саркастично атвичаль я.
– Тоже за Путина? Маладэс! Значит, мы с табой едино… единомышленники, – с трудом виговориль Гоги и апракинуль в сибя ачередной гранёный бокал.
С кухни паслышалься недовольный голос Софико:
– Вы уже савсем пианые, что ли? Мы же в Абхазии, а выборы будут в России!
– Какой глюпий баба, – удивлялься Гоги. – Разве Абхазия это не Россия?
– Аднака, – заметиль я, – жэнщина в чём-то права. Ведь в нашем ауле нет избирательный участок.
– В таком случае, – заявляль Гоги, – прэдлагаю исполнить наш гражданский долг в славном городе Сочи!
Мартовским воскресным днём, невзирая на бурный протест Софико, мы с другом отправились на выборы Путина в столицу зимней Алимпиады. После утомительной поездки нимножка атдыхали в привокзальный буфэт. Но с наступлением темноты решили всё-таки пайти на избирательный участок.
– Через пять минут участок закрывается! – абъявиль нам полицейский при входе.
– Ничего, мы успеем, – спакойно атвичаль Гоги, – на каждый кандидат по одной минуте хватит…
Аднако, иного мнения был секретарь избирательной комиссии.
– Вы не имеете права голосовать, – нахально заявляль он, – ваших фамилий нет в списках избирателей!
– Слуший, дарагой, – папыталься я переубедить избирательного бюрократа, – мы с другом не просто так сюда приехали! Мы приехали самого Путина выбирать! Нимедленна заноси нас в дополнительный список!
В атвет секретарь началь путанно абъяснять, что наши с Гоги паспорта пачему-то не годятся для голосования.
– Это бэзобразие! – вскричаль Гоги. – Пазор на всю единую Россию! В знак пратеста мы с другом сийчас жэ абъявляем голодовку! Будим кушать чача бэз закуска!
С такими словами мы уселись за стол, доставали нимножка чача и начали голодать. Вакруг нас постепенна собирались члены избирательный комиссии, падхадиль также палицейский со входа.
– Вы, наверна, тожи проголодались? – обращалься я к собравшимся зрителям. – Доставайте бокалы и присоединяйтесь к нашей акции!
Через некоторый время голодовка охватила весь состав избирательной комиссии, а также нэзависимых наблюдателей. После пятой бутильки голодания в памещении неажиданно появилься симпатичный дама в строгом вечернем костюме.
– Это что за вакханалия здесь происходит? – грозно обратилась она к секретарю.
– Какой такой вакханалий, красавица? – оживилься Гоги. – Иди сюда, будэм вместе голодать!
– Я вам не красавица, я председатель участковой избирательной комиссии! – вазмутилась строгая дама.
– Какая разница, лишь бы не участковый… – папыталься скаламбурить мой друг.
За неимением свободных мест пришлос усадить прэдседательницу ко мне на колени. После нескольких бокалов чача мы оччин неплохо нашли общий язык и она полностью прониклась целью нашего визита.
– …Скажите, Владимир Евгеньевич, – ужэ савсем не строго спрасила она у секретаря, – сколько у нас осталось неиспользованных бюллетеней?
– Больше половины, Людмила Александровна.
– А несите-ка их сюда!
Вскоре секретарь, пошатываясь от голода, притащиль салидный пачка незаполненных бюллетеней, роздаль их присутствующим и за нашим столом началось дружное голосование. Когда все бумажки побросали в урны, Гоги гордо поднялься и произнёс:
– Прэдлагаю выпить этот бокал за торжэство справедливости!
Все присутствующие ахотно поддержали столь справедливые слова, после чего Гоги торжественно абъявиль:
– Голодовка прэкращается! Прошу всех закусить!
И он выкладываль на стол два мандарина.
Подражание Василию Хасанову - http://www.proza.ru/avtor/hasan