Я пошла за белым кроликом как кероловская Алиса... Но придя к Норе поняла, что не смогу попасть туда... И уменьшиться уже не смогу, даже съев какой-нибудь волшебный гриб целиком. Во-первых, наверное, потому что вне Норы волшебных грибов не бывает, только галлюциногенные... А, во-вторых, потому что уже выросла, просто стала старше...
Сначала, оглушенная этим пониманием, я долго бродила по пустынным улицам, наступая ботинками на серые лужи неба и смотрела, как кружит в воздухе в последнем танце желто-багровый кленовый лист. Слушала как жалуются ветру старые, уже порядком заржавевшие качели. Вместе с только что пришедшим вечером безнаказанно заглядывала в светящиеся окна домов. Эти окна не могли в ответ посмотреть на меня. Они были так ослеплены собственным светом и игрой бликов на рамах, что больше ничего не видели вокруг... А я шла дальше по вымокшему, уставшему за день от людей тратуару. Ему не было дела до меня. Да и кем я была для него? Еще одной парой ног, что пройдутся по нему и даже не заметят, что он прихорошился. Бардюр побелен, а осыпавшийся от времени сегмент его заменен на новый...
Я сажусь в автобус. Отдаю бездушной машинке столь же бездушную жертву - электронные деньги с карточки. Нет, конечно же деньги-то как раз были настоящие, но после манипуляции с ними и электронной карточкой они больше не материальны. Теперь они - информация, материальна лишь карта оплаты, которую я прикладываю к светлому брюху машины, что выдает чеки. Хех, выдает... Она показывает мне бумажный язык за то что я скармливаю ей свои "нематериальные" деньги.
Я прохожу по салону и усаживаюсь в самый конец автобуса, в угол у окна. Так у меня будет выбор куда смотреть: в салон на немногочисленных пассажиров, или в забрызганное грязью окно. Скорее всего я выберу первый вариант. Улица не меняется на протяжении многих лет, а люди в салоне все время новые. Наблюдаю за ними из своего угла. Лица, прически, голоса, руки, одежда, сумки. Столько разных характреров, эмоций, мыслей...
Через некоторое время взгляд мой для окружающих людей кажется пустым, ничего не выражающим. Наверное, это потому что в автобусе сейчас сидит только тело, моя оболочка. Я же снова стою перед Норой. Я снова пытаюсь протиснуться туда, и снова понимаю, что мне не пройти. Я скорее сломаю, завалю вход, и тогда уже никто не сможет попасть в Страну чудес, а это было бы ужасно. Стоять в полуметре от Чуда и понимать, что эти полметра никогда не обратятся в ноль. Я не буду больше ломиться в Нору как медведь-шатун сквозь обледенелый лес. Я понимаю, что мне придется отвернуться и самой себе дать хорошего пинка для скорости и решимости. Трудно, но надо. Чудеса не терпят насилия. Если бабочку поймать за крылышки, то с них осыпется пыльца, и бабочка не сможет летать. Так же и здесь. Я закрываю глаза, делаю глубокий как перед долгим погружением вдох и отворачиваюсь от входа в Нору. Открываю глаза и оглядываюсь вокруг. Я смотрю на мир и вдруг понимаю, что чудеса есть не только в Стране чудес... Отвернувшись от Норы и оглянувшись, я поняла, что чудеса окружают меня. Они повсюду. Главное просто присмотреться к миру и внимательнее смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на какое-нибудь маленькое зазевавшееся чудо.