Меч прошел по песку, ветер быстрыми прыжками прошелестел по траве, солнце стояло мертвой точкой на небе, исполняя свою роль зрителя. Я стоял, наблюдая за движениями мастеров и за их реакцией на мои движения. Невольный поворот. Немного песка отлетело от меча, оставляя небольшой след полукруга, и мастера уже в напряжении. Глаза их были вроде те же, не всматривался в них, но у одного тело вздрогнуло, будто струна гомунга под натяжным звуком разорвалась. Он не мастер, лишь ученик. Я посмотрел на их мечи, убеждаясь, что эта сталь и, скорее всего, меч шириной в треть четверти мизинца. Что ж…Нормальные мастера, все добротно. Я поднял меч и направил его туда, куда смотрели мои глаза, по привычке крутя рукоять меча. Мастер и ученик, быстро сделав поклон головой (теперь понятно, почему у них нету почти ни одного шрама), пошли на меня с двух сторон дороги. Ученик допустил ошибку, состоящую в его движениях, сбился с темпа на полмгновения и шел чуть дальше учителя. Хорошо, значит не надо.
Я сделал два шага к ним на встречу и резко, когда ученик был на расстоянии в два шага, ударил его эфесом меча и отбил первую атаку учителя. Учитель был поражен моей быстротой, но я лишь сделал еще пару оборотов и начал свой танец коня. Лошадь идет быстро, грациозно и четко, а самое главное только вперед, немного поворачиваясь по сторонам. Учитель, пока еще не отошедший от удивления, резко начал полет лебедя. Лебедь грациозный, плавный и галантный. Движениями в небо он сделал ловкий пируэт на мои ноги, но я ловко гарцанул и заржал на его плавные движения. Его действия не были быстрыми, но длинна меча и плавность стиля, говорили о знании своих движений и их преимуществ. Скорость моих копыт не играли роли, да и его плавность тоже, сейчас играл роль только темп. Темп то ускорялся, словно по мановению руки. Взмах вверх и скорость сплетений и движений стал быстрее, взмах вниз и скорость движений и мановений воздуха стал медленнее.
Мир застывал в наших глазах, листья березы медленно падали на земли, порхая, словно бабочки, и немного напоминая птиц. Земля превратилась в пыль дороги, а трава заменила нам звук летящих стрел. Солнце продолжало светить на верху, становясь то ярче, то темнее, словно, хлопало нам в знак похвалы. Я раскусил его ходы и познал свойства этого мастерства, теперь оставалось только найти момент и настроится на эти движения. Волна его плавных движений лебедя начали скользить по воздуху, и он сделал первый ход. И тут же я увидел его ошибку.
Конь побежал на встречу, зная каждый свой шаг и рассчитывая каждое шаг. Лебедь настойчиво, чуть не уклюже, взлетел на встречу лошади. Движения слились, они проскочили мимо друг друга, но лебедь упал на землю.
Я посмотрел внимательно на лицо мастера, из его рта все еще текла кровь, но это было не важно, главное он будет жить. Слава тебе…Я поднял меч и пошел в направлении таверны, немом благодарении за то, что я не воспользовался этим…
- Бидвед, налей еще!
Трактирщик молча, как умеют только они, поставил кружку эля и продолжил, с невозмутимым видом, протирать что-то. Я молча сел за столик в углу и так же молча, как и трактирщик, начал выжидать служанку. Атмосфера трактира создавалась на удивление дружелюбная, и даже (не возможно назвать это другими словами) каждый знал своего собутыльника не только по внешности и имени, но еще и по некоторым прозвищам и даже некоторой памятью из разговоров.
- Чем могу вас обслужить?- спросила меня мимо проходившая служанка.
- Горным чаем из вашего края под название «Горный сок» и бараниной.
- Сию песчинку.
Горький аромат из другой комнаты вызывал у меня кашель, но, не смотря на это, я не позвал никого и старался не заглядываться к ним в глаза. Молча проходили мимо меня люди, в комнате полного шума и гама. В моей голове начали крутится голоса, складываясь в песню многоголосого хора бардов, превращая пиликания слов в звук щебетания птиц. Дым отдавал от столов и из их ртов, вызывая рвоту в пустом желудке и горечь на языке. Я отвернулся от щебечущей толпы и укрылся плащом. Нет, таверны и места людских сборищ, не для меня, мимолетно промелькнуло у меня голове.
Она стукнула по моей спине, и я повернулся к ней, служанке. За её спиной стоял человек, невысокого роста и не сильно широкого в плечах, но лысый наголо.
- Извините за беспокойство, но этот господин требовал вас и…
- Ничего,- ответил я, смотря, принесли ли обед,- раз требует, так требует. Можешь идти.
Служанка неуклюжей откланялась мне и поспешно сбежала от моего столика. Как только она сбежала, я обнаружил, что в зале стало как-то тихо и пусто. Я молча пододвинул к себе обед и начал есть, попивая чай. Мой гость высокомерно сел рядом со мной и посмотрел на меня своими холодными глазами.
- Ходят слухи, - начал гость без предисловий и прелюдий,- будто один мастер с земель Индапай ходит по этим землям, сверяя свои силы с силами других мастеров
- Ходят, - машинально ответил я, не смотря в его глаза, - но от этого они реальнее не становятся, да и земелька эта слишком бурная для мастеров. Да и…
- Ты знаешь о ком я и почему я здесь, - прервал он меня и поднялся со стола,- начинаем.
- Но трактирщик…
- Боги с ним, – ответил он мне и вытащил меч.
Я машинально встал в стойку и приготовился к ударам, не отбивая, ведь он же не мастер? Гость направил свой меч в мою сторону, словно орел атакует дикую козу в полете. Я увернулся от удара, оборачиваясь в стиль кошки. Каждый из нас заиграл свою роль, мы сделали свой круг. Каждый из нас уже вошел в темп и стиль, и я начал замечал за ним несколько ошибок, но все эти ошибки были словно пыль в глаза, из-за этой пыли в глазах я несколько раз не лишился жизни.
Вдруг, во время одной из его ошибок, я увидел на нем татуировку в области затылка. Это же тот знак, но если это, то о чем я думаю, то он нарушает неписаные законы мастеров. Руки сами собой начали отбивать звуки огней, а мысли настойчиво настаивали на этом решении. Похоже, придется напомнить о своей старой жизни.
Я резко вышел из своего образа и так же резко посмотрел в его глаза, пустота начала наполняться. Его опыт был наполнен в целое ведро, но его часть мастерства это в одну двадцатую часть стакана от этого ведра, украденного когда-то. Пустота молча поглощала это ведро, забывая, что хозяин может умереть. Голодным волком пустота жрала эту тушу чужого мастерства и вот его нет…
Я отвел свои глаза от его глаз, подошел к своему столику с едой, и также молча начал свой прерванный обед. Я знал, что он не нанесет удара и не войдет в свой образ, и поэтому я спокойно отобедал. Я уже хотел уходить из трактира, когда он сказал:
- Мастер…- сказал он, сидя в позе ученика, - что это за стиль одолевающий Кудапай-дотс?
- Это не стиль и не образ, - ответил я, уже уходя, - эта сила созданная в горе Паралкай во имя уничтожения таким мастерством как это. Жертв было много на её осуществление…
И я ушел уходящим ветром, оставив за собой пару монет за эту еду. Оставив за собой недоумение этого глупца. Оставив этот временный дом, эту теплую постель, эту не пустотную атмосферу покоя, чтобы не стало это ею. Ветер прошелся по листве…