Тиамосьян и новые приключения

 

                I
     Мы сидели в тёмной вечерней гостиной госпожи Ванильи. Коди стукал пальцами по столу и иногда теребил свой весящий на стуле рюкзак, который он абсолютно всегда и абсолютно везде носил с собой. Я грызла когти, госпожа Ванилья, не шевелясь, сидела и рывками дышала. Три седых старейшин: бородатый, усатый и бровастый, сидели во главе стола, в белых одеяниях, молчали и делали умные мордочки. Один из стариков заговорил.
-Я думаю, что в этом нет ничего страшного. Наверняка, всё скоро пройдёт.
- Ничего страшного?- яростно вскрикнул Коди и резко встал из-за стола.- А как же быть людям? Что, нам так и ходить в шерсти?
     Я тоже решила вставить свои пять копеек и тихонько махнула Коди лапкой, чтобы он сел, и я смогла сказать свою речь. Нехотя, он послушался
-У нас всё-таки есть проблемы!- вставая, сказала я.- Скоро наступит суровая и холодная зима, а большинство котов нашего государства потеряли шерсть! Возможно, это глупости, но не факт, что в таком состоянии мы сможем всё это пережить! Или вы предлагаете нам зимовать в мире людей? Это же ужасно!
-Да… Граф решил вернуться не в самое удобное время,- сказал старейшина и провёл лапой по усам.- Много сотен лет коты и люди не контактировали на том уровне, на котором общались раньше. Когда люди отказались признавать себя частью единого целого с природой, мы отстранились от них. Все животные создали свои миры. Ты, Китти порвала тонкую грань и заставила всё перемениться. Конечно, есть вариант, как можно ускорить процесс превращения людей в котов. Тогда они будут все в такой панике, что им будет наплевать на нас. Это всё же лучше, чем долгое ожидание.
-Людей… в котов?- снова вставая, шокировано спросил Коди.- Как так?
-Если бы Китти не привела тебя в наш мир, ничего бы этого не случилось. Граф Нэкой сидит в тебе. Он-то и виноват, потому что был раньше приручен человеком и считал людей прекрасными существами!- важно ответил бровастый рыжий кот-старейшина, не желая ничего больше говорить.    
     Коди и не ожидал другого ответа, поэтому молча сел и опустил глаза.
-Выходит, я опять во всём виновата?- грозно спросила я.- Хорошо! Тогда я готова на всё что угодно, лишь бы  исправить положение!
-Пусть человеколюб граф Нэкой, сидящий в мальчишке тоже в этом поучаствует. Он главный негодяй, не смотря на то, что спас нас от собак и лисов. Есть всё-таки один способ…, - сказал белый кот-старейшина с длинной бородой.
-Дак говорите же быстрей!- поторопила я старика.
-Но, если бы он не был так рискован, я бы мог его предложить,- ответил бородатый чёрный кот-старейшина, ещё более важно, чем бровастый.
-Да что вы заладили со своим «если бы»?! Говорите! Вам же сказано, что я готова на всё!- уже злобно и громко прокричала я. Это был первый раз в моей жизни, когда я кричала, поэтому я виновато села на своё место и отвернула голову.
-Хорошо,- продолжил усатый старейшина, не решаясь дальше спорить со мной.- Вот он... Связь между миром котов и людей осуществляется с помощью Коди – графа Нэкоя и тебя, Китти. Значит, кот должен превратиться в человека, а человек в кота. Граф покинет человеческое тело во время превращения, чтобы посмотреть на то, перемениться ли мир при этом. Превратить вас может только жрица дворца Муроски. «Но» состоит в том, что если жрица не превратит вас обратно в свои формы, граф останется в теле кота и начнёт новую эру в нашей жизни – решит наладить связь с людьми. А люди не поймут нас и начнут убивать. Пусть всё решает жрица. Ступайте на рассвете к ней, и она поможет.
-Но кто покажет, где этот дворец? Я-то не знаю!- уже более тихо, но всё также нагло сказала я.
-Вам покажет мой внук Матиас,- сказал бровастый старик. Эти старейшины, наверное, чрезвычайно любили друг друга перебивать.
-К-кто? Матиас?- с волнением переспросила я. Мое сердце забилось с неистовой силой и «ушло» в пятки. Я почувствовала, что всё моё тело горит.
-Ну да, а что?- спросил старейшина, не понимая, в чём причина моего волнения.
-Да нет, ничего,- смущённо и тихо ответила я.
-Теперь ступайте. Завтра вам предстоит долгий путь,- сказал мне и Коди бородатый старейшина.
     Не желая больше слушать банальные напутствия стариков, я и Коди вышли из домика госпожи, даже ни с кем не попрощавшись. Коди одел свой любимый рюкзак и молча шёл за мной по узким улочкам деревеньки. Я шла к себе домой и была вовсе не против того, чтобы Коди переночевал у меня, ведь с такой проблемой ему не было смысла возвращаться в свой мир, потому что у него дома и без него творился хаос, о котором Коди не хотел думать, а тем более видеть его.
     Я была зла, даже очень зла. Я прекрасно знала, что во всём виновата сама, что перед тем как вести Коди в Тиамось, мне нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Но это ужасное чувство такой роковой ошибки мучило меня и являлось причиной моей злости. Я с трудом подавила в себе злость и как будто бы вернулась из небытия обратно в реальность. И тут, вместо злости на меня нахлынуло чувство стыда, и мне стало совсем не по себе.
-Прости меня, Коди,- сказала я.- Во всём я виновата. Ты тут ни при чём, а должен страдать и превратиться в кота, а я в человека... Поделом мне!
-Не расстраивайся!- взбодрил меня Коди.- Мы обязательно найдём выход!
-Спасибо, но если бы всё было так...,- печально ответила я, не заметив, как подошла к своему малюсенькому белому домику с красной крышей и круглыми окнами.
II
Я проснулась рано утром  на полу от тревожного сна. Коди лежал возле дивана, на котором я его уложила, и ещё пока спал. Он не мог улечься всю ночь и где-то часов в двенадцать упал с него. Я и вовсе спала на полу.   
     Так как было уже довольно светло, я разбудила Коди в путь. Он лениво отмахнулся, но потом, явно вспомнив о нашем походе, вскочил и причесал пальцами волосы. Он одел свой пустующий раньше рюкзак, в который я положила самое нужное в походе, собственно всё то, что у меня было дома, а было у меня не много и вовсе не важно, что именно. Когда я и Коди вышли во двор, перед нами стоял чёрный-чёрный кот с пронзительными зелёными глазами. И его глаза меня действительно пронзили насквозь: моё сердце забилось, и по телу «пробежали» мурашки. Это был Матиас – моя любовь.
     Матиас уже ждал нас. Я успокоилась и сделала вид, что не замечаю его.
-Старейшины сказали, чтобы мы были предельно осторожны,- сказал Матиас.
     Ничего больше не сказав, Матиас развернулся и направился на запад, где, наверное, находился нужный нам дворец. Я и Коди молча последовали за ним. Настроение было у нас не очень, хотя по Матиасу было видно, что он настроен весьма серьёзно. Он всё молчал, пока мы шли по городу, молчал, пока мы шли по полю «кошачьих хвостиков», а когда из-за горизонта стала виднеться уходящая в небо верхушка нужной нам горы, Матиас остановился.
-Ветер дует с юго-запада. Если мы будем спускаться здесь, то нас ветром отнесёт далеко от горы. Нам нужно отойти на небольшое расстояние отсюда на юг и спускаться только тогда.
-Спускаться? Даже страшно подумать, что же мы будем делать!- со страхом сказал Коди.
     Матиас не стал ничего пояснять, а просто махнул лапой, давая нам знак, чтобы мы шли за ним, и мы двинулись дальше на юг. Я тоже ему не стала ничего говорить даже, несмотря на его вопрошающий взгляд, мол, сам всё увидишь! Скоро стали виднеться маленькие пушистые головки одуванчиков. Коди с какой-то детской радостью побежал к ним, опередив Матиаса. Глядя на Коди, мне тоже стало весело, и я побежала за ним, а Матиас как шёл, опустив голову, так и шёл, лишь бросив на нас какой-то бессмысленный взгляд. Ну а что взять с чёрного кота?
     Одуванчики становились всё больше по мере нашего приближения к ним, и мне стало видно, что они растут в небольшом овраге. Повеяло некой сыростью – это значит, что в овраге влажная земля, а там где вода, творятся чудеса. Вода в Тиамосе волшебная, живая, и я обрадовалась возможному чуду, но Коди ведь этого не знал! Поэтому, почувствовав сырость, Коди приостано-вился. Возможно, он подумал, что там, дальше, вода. Я обогнала его и через пару секунд, подпрыгнув, нырнула в мягкий пух. Коди, догнав меня, увидел, что всё в порядке и хотел сделать то же самое, но остановился, задрав голову кверху. Конечно! Он же никогда здесь не был и не странно, что он удивился, увидев одуванчики, высотой в два метра. Коди подошёл к крайнему одуванчику, торчащему из оврага, протянул руки вверх, и, встав на носочки, выхватил из зелёной пенистой подставочки одуванчика тяжёлое мохнатое семя. Тут к Коди подошёл Матиас. Подул ветерок, и его чёрная шерсть залоснилась, поблёскивая на солнце, а Коди с семенем в руках качнулся назад.
-Ветер подул и семя, как маленький парашют, подняло меня!- сказал Коди.
-Это единственный способ попасть к горе,- признался Матиас
     Коди снова раскрыл рот. До него «дошло» наконец-таки, что мы ходим делать и что это за «единственный способ». По-видимому, громадные одуванчики произвели на него не столь большое впечатление, по сравнению с нашими дальнейшими действиями.
     Ветер перестал дуть и Матиас, спрыгнув в овраг, наклонился перед одним из одуванчиков, дёрнув за верёвочку у основания ствола. Ствол растрескался и оторвался. Матиас взял одуван-чик, выпрямился и пошёл к краю пропасти. Я, всё это время стоявшая поодаль от ребят, сделала то же самое что и Матиас. Коди выронил из рук семя и стоял в недоумении. Тогда я подошла к одуванчику, возле которого он стоял, дёрнула за верёвочку и пошла за Матиасом. Одуванчик стал падать на Коди, но тот крепко схватил его за ствол и, спрыгнув в овраг, последовал за нами. 
     Всё было действительно страшно, ведь мы стояли с гигантскими одуванчиками, что само по себе страшно, и нам нужно было спуститься вниз, так глубоко вниз, что перехватывало дыхание.
     У Коди тряслись ноги, и он так вцепился в свой одуванчик, что продавил пальцами в его стволе дыры. Матиас чего-то ждал и внимательно оглядывал пропасть. На краю горизонта в стороне запада белел маленький клубок туч. Матиасу это явно не понравилось.
-Если мы не поторопимся, то нам придёт конец. Вон та туча,- Матиас указал на запад,- предвещает о начале зимы. Через несколько часов она уже будет нависать над Некойским полем.
     Я и Коди внимательно уставились на тучу. Мимо нас пронёсся ветерок, и мы посмотрели на Матиаса, но его рядом с нами не было. Тогда мы рывком наклонились вперёд и увидели, что под пушистым куполом одуванчика плавно и медленно  Матиас летит вниз к горе. Я очень испугалась, что он уже так далеко от нас, и мы все заблудимся поодиночке в предгорном лесу. Я, не раздумывая,  отошла назад, чтобы разбежаться и крепко вцепившись в одуванчик, прыгнула вниз. Ветер подхватил меня и я полетела.
     Коди стоял в недоумении, глядя на то, как мы пропадаем в серой дымке тумана, летающего над деревьями. Его руки решительно сжимали ствол, но ноги окаменели и Коди никак не мог спрыгнуть. Его сердце билось, вырываясь из груди, но чувство, сильнее чувства страха одолело его и ноги как послушные сделали шаг вперёд, затем ещё шаг и Коди, зажмурив глаза, провалился вниз не чувствуя под собой грунта.
III
-Пс! Тихо!- шёпотом сказал Матиас и помахал нам лапой.
     Я и Коди тихо пошли к видневшейся из-за деревьев горе. Матиас шёл впереди и то и делал, что оглядывался по сторонам. Гора становилась всё ближе. Через некоторое время она стала совсем близко, и сквозь кусты стало видно её обросшее мхом подножье. Матиас подошёл к горе первый и увидел что-то наподобие вытесанной в камне винтовой лестницы, идущей вокруг горы до самой её верхушки. Затем вышли я и Коди и встали возле Матиаса. Он всё также внимательно, как и обычно разглядывал всё вокруг и потом, обернувшись к нам, сказал: 
-Нам нужно взобраться наверх.
     Мы уже это прекрасно поняли, и всё же это была не очень ободряющая новость. Я опустила голову, Коди переступил с одной ноги на другую и тревожно взглянул на меня. Я сразу поняла, что он боится. Не смотря на то, что он только что спустился вниз на одуванчике, смелость улетучилась, и он снова начал бояться, ведь это чувство так недолговечно!
     Матиас, по-видимому, желая закончить наше путешествие пораньше, шагнул вперёд, но затем встрепенулся и взглянул на солнце. Оно было не посередине неба, как было тогда, когда мы только начали идти, а уже у горизонта, справа от горы.
-Я бы не рисковал идти сейчас, ведь если мы продолжим путь, то возможно нам придётся ночевать на горе, а это очень опасно!- сказал Матиас.
-Я с тобой согласна,- сказала я.- Но как мы будем ночевать здесь, где находимся сейчас? Это тоже не безопасно!
-Выбора нет,- печально ответил Матиас.
-Я не против отдыха!- садясь, казал Коди.
-У меня с собой только одно маленькое полотенце и больше нет ничего, что могло бы пригодить-ся для сна. Если только найти ровное место...
-Можно наломать веток или вообще пойти спать в кусты, ведь тут такая гора, что она может обрушиться,- перебивая меня, сказал Коди.
-Ни один из вариантов нам не подходит! Единственное решение – это идти прямо сейчас!- сказал Матиас.- Дорога довольно широкая и это исключает возможность того, что в темноте кто-нибудь из нас упадёт, если идти и держаться за выступы горы. Вы очень устали?
-Если надо, то я никогда не устану, особенно если от этого зависит жизнь такого славного народа как вы!- ответил Коди.- Так ведь, Китти?
-Да!- крикнула я, соглашаясь с ним, и мы пошли к лестнице.
     Мы стали подниматься всё выше и выше по широким низким лесенкам. Коди старался не смотреть вниз, но у него это плохо получалось: он вздрагивал каждый раз, когда камешки падали вниз, и снова и снова смотрел на лес, находившийся далеко под нами.
     Солнце садилось, мы всё ещё поднимались, но верхушка горы, на которой мы рассчитывали найти спасение, ближе становилась не очень быстро. Скоро совсем потемнело, и мы ускорили шаг насколько могли, надеясь этим спасти наше ухудшающееся положение. Я первый раз за всё это время, пока мы кружили вокруг горы, посмотрела вверх и удивилась, увидя верхушку горы, находящуюся не так уж и высоко. У Коди болели ноги, и он немного приостановился. Идущий за ним Матиас остановился тоже. Вдруг Коди почувствовал, как что-то мокрое упало ему на щеку. Он поднял голову и увидел белые облака, которых я и не заметила. Матиас беспокойно вскрикнул:
-Я забыл про снежные тучи! Если мы сейчас же не доберёмся до дворца, то нам конец!
     Он обошёл меня и Коди и, обернувшись к нам, сделал неопределённый жест. Но мы не нуждались в подсказках и поняли, что, несмотря на опасность нашего положения, нам надо бежать и мы побежали.
     Поднимая каждую минуту голову вверх, мы надеялись увидеть вершину горы. Снежные тучи  и не думали останавливаться и темнели, опускаясь на землю. Совсем скоро на нас полетели большие белые снежинки. Всё:  перед, за, под и над нами затянулось белой дымкой. Снег ложился нам на головы, под ноги, слой становился толще, нам было тяжело идти и нам пришлось остановиться.
     Мой несчастный голый хвост мёрз. Матиасу и Коди повезло: у них ничего не облазило. Матиас нервно глянул вверх и ничегошеньки там не увидел. Он двинулся дальше, разгребая передними лапами снег. Мы пошли за ним по его следам. Идя, я почувствовала, что мне становиться как-то тесно. Я ближе прижалась к горе и поняла, что дорога сужается. Мы сделали ещё один оборот вокруг горы, и вышли на большую, занесённую снегом площадку. Где-то в тумане мерцали голубенькие огоньки, и мы медленно пошли на их свет. Перед нами появился тёмный силуэт здания, и мы остановились. Кто-то открыл гигантские двери, и они заскрипели как плохо настроенная скрипка. За ними мы увидели белый свет, а потом к нам вышла жрица...
IV
     Не то чтобы я ожидала чего-то другого, но... Жрица храма Муроски оказалась не прекрасной юной кошкой, а старой и слепой. Выглядела она неважно, но сразу поняла, что в такую погоду мы пришли к ней неспроста.
 Я и Коди, перебивая друг друга, рассказали жрице, в чём дело, и она сразу же задумалась. Через некоторое время она рассказала нам то самое единственное решение...
-Нужно превратить человека в кота, а кота в человека.
     Всё точно так, как я и думала, да и старейшины сказали то же самое. Я печально вздохнула, и мне захотелось плакать, ведь я потеряю то, что загубила по своей вине – хоть и не самую счастливую, но дорогую мне кошачью жизнь. Коди тоже печалился. Даже всегда такой холодный и безразличный Матиас разделял наше горе и, глядя на него, я заплакала. Коди мог бы удивиться, что кошка плачет, но сейчас было не до этого. Матиас подошёл к нам и обнял за плечи. Жрица покашляла, как это обычно делают очень умные коты, и перебила наш момент расставания.
     Она подошла и взяла меня за лапку, Коди за руку и повела на круглый выступ в зале под расписным высоким куполом, стоящим на широких колоннах.  Глядя в потолок, я слизывала свои горькие слёзы, попадавшие в рот. Коди наоборот смотрел вниз и соблюдал невозмутимое спокойствие. Он снял рюкзак  и кинул его на пол. Мы влезли на выступ, и встали спинами друг к другу. Матиас сел на круглое основание колонны недалеко от нас. Тут и началось главное действие: находящийся под нами круг засветился и поглотил нас в ярком свету. Больше я ничего не помнила, потому что я и Коди потеряли сознание. Но со слов Матиаса я составила такую картину:
     Я и Коди стали становиться младше, пока не превратились в детей, а затем в младенцев. С Коди совсем свалилась вся одежда. Мы погрузились в белые оболочки, в которых должны были «проиграть» все этапы развития кота и человека.
     Жрица объяснила Матиасу, что хоть это и противоречит всем правилам природы, но Коди не дойдёт до этапа человека, а остановиться на коте. Со мной всё будет наоборот. Затем жрица велела Матиасу закрыть глаза. Он её послушался. Через несколько секунд возле дверей послышался шорох. Матиас приоткрыл глаза. Недалеко от него стоял стройный белый кот в красной мантии и золотой короне. Он низко поклонился Матиасу и исчез. В голове у Матиаса проскользнул спокойный мужественный голос графа Нэкоя. «Пусть всё остаётся так, как есть,- сказал он». Жрица печально улыбнулась, вспоминая как шестьсот лет назад, когда она была лишь избранной, чтобы стать жрицей дворца и получить тысячу лет жизни, граф Нэкой брал её на руки и рассказывал историю про его хозяина-человека.
     Мы вышли из оболочек: я – человек, Коди – кот.
     Жрица припасла маленький монашеский халатик и решила отдать его мне, когда я стану человеком.
     Круг полностью закончил свою задачу по превращению и погас. У Коди немного дёргались уши, и он стоял, не шевелясь, потупив свой взгляд в пол. Я делала аналогичное ему действие. Жрица, пока я отходила от шока, накинула на меня монашеский халат и поправила его. Он был мне как рас.
     Я не желала смотреть на себя в новом облике, да и Коди тоже. Зеркал в храме не было и это облегчало нашу ситуацию. Смотреть друг на друга и высказывать свои впечатления мы тоже не хотели. Матиас ещё не видел нас.
     Жрица разрешила открыть Матиасу глаза. Он посмотрел на меня, а я, слегка повернув голову в сторону, посмотрела на него и закрыла... лицо... руками...
-Пожалуйста, не смотри на меня, не надо!- молила я Матиаса.
     Матиас отвернулся, выполнив мою просьбу.
-Не отворачивайся,- сказала жрица,- Это пример того, что не надо делать. Да и случиться могло с каждым.
     Теперь наши миры были в безопасности. Но мы были не те... Перед Матиасом стояли белый кот и семилетняя девочка с рыжими волосами...
V
Старейшины и весь народ Тиамосьяна стояли на площади и смотрели на снежные тучи, ожидая чуда. Прошло уже много времени и солнце уже вставало, хотя нам показалось, что прошло не больше часа.
     Вдруг в толпе кто-то вскрикнул и все обернулись назад посмотреть, кто это был. Одна из кошек, держась за свой хвост, радостно закричала:
-Хвост! У них получилось!
-Получилось! Ура!!!- нескладно кричала толпа.
     У всех котов стали покрываться шерстью хвосты, уши, да и всё остальное. Госпожа Ванилья утёрла слёзы и радостно оглянула свой родной спасённый народ.
     В мире людей тоже случилось чудо: отряхиваясь от шерсти, люди спешили навестить своих родных, близких и знакомых, поздравить с чудесным спасением неизвестно для них от чего и как.
VI
-Как же теперь мы будем жить?- печально спросила я.
     Жрица рассмеялась. Матиас удивлённо и грубо глянул на неё. Тогда жрица помахала нам лапкой, показывая на каменный стол. Одолеваемые любопытством, смешанным с ноткой надежды, мы все пошли за ней, и подошли к каменному столу. На нём стояло большое блюдце с голубой каймой. В нём лежало красное яблоко. Жрица подтолкнула его, и оно покатилось по блюдцу, показывая мир котов. Я очень обрадовалась, увидя ликующий народ, спасенный от гибели. Потом яблоко показало мир людей, в котором тоже всё было замечательно. Тогда обрадовался Коди. Но я вспомнила, что я – человек и мне не будут рады в моём доме. Жрица увидела моё расстройство и снова рассмеялась.   
-Да что тут смешного?- вскрикнул Матиас, не выдерживая её смеха.
-Так смешно, что вы так переживаете своё превращение, как будто бы навсегда превратились!- сказала жрица и снова рассмеялась.
 Если честно, то мы не очень поняли юмора и удивлённо переглянулись.
-Ребятушки! Становитесь в круг!
     Тогда я снова заплакала, понявши, что жрица превратит нас обратно. Я медленно, утирая руками слёзы, пошла к кругу. Коди уже стоял на нём и чтобы не показаться безкультурным, натянул на себя футболку, трусы и штаны, поддерживая всё это лапами. Круг снова поглотил нас в ярком свету. Матиас закрыл глаза и открыл их только тогда, когда я и Коди кинулись ему на шею обниматься. Я первый раз в жизни без смущения смотрела Матиасу прямо в глаза и первый раз увидела, что они у него влажные.   
     Улыбаясь, жрица похлопала в ладоши. Из-под потолка вылетели четыре летучие мыши и легли на пол.
-Они доставят вас домой,- сказала жрица.
     Мы перестали обниматься, Коди надел мой рюкзак. Жрица поворожила над летучими мышами, и они стали в три раза больше. Она сказала нам выйти с ними из храма. Мы так и сделали: вышли из храма, а летучие мыши взлетели с пола и последовали за нами. Матиаса и меня летучие мыши взяли за лапы и вместе с ними мы стали плавно подниматься в воздух, летя сквозь белую стену снега. Две оставшиеся летучие мыши взяли Коди за рюкзак. 
-До свидания!- прокричала нам вслед жрица, махая лапой.
     Мы всё больше и больше отдалялись от горы и летучие мыши стали опускаться вниз. Скоро стала видна не большая долина одуванчиков, вслед за которой начиналось поле «кошачьих хвостиков», до которого ещё не добралась снежная туча. Мы достаточно приблизились к долине и там летучие мыши свернули на восток, летя прямо над самым краем пропасти. Пролетев ещё немного, за полем «кошачьих хвостиков» я увидела множество разноцветных точек. Это была моя деревня.
     Летучие мыши стали резко снижаться, и когда мы были почти у самой земли, они отпустили нас, и мы втроём упали, целиком погрузившись в зелёную траву. Летучие мыши развернулись и полетели обратно к жрице. Мы встали из травы и ещё долго смотрели им вслед, пока они не исчезли из виду.
     Мы были так счастливы! И даже как будто нам в подарок, природа создала прекрасную картину: на западе – темнота с прорывающимся сквозь неё белым снегом, а на востоке – зелёная сочная трава и восходящее солнце.
     Вдоволь налюбовавшись этим чудом, мы побежали по Некойскому полю в свою деревню. Скоро поле закончилось, и мы увидели расписные домики, за которыми на площади толпились коты. Я начала кричать и махать лапами. Коди и Матиас просто бежали рядом. Госпожа Ванилья обернулась и увидела нас. Она побежала к нам на встречу и, поравнявшись с ней, я кинулась в её объятья. Она гладила меня по голове, затем обняла Матиаса и Коди. Вместе с ней мы пошли в деревню. Народ радовался нам и благодарил за спасенье, хотя я особо не понимала, почему они говорят мне «спасибо», если я виновата во всех их бедах, хотя и нашла способ спасения. Это был мой долг. 
     После не долгих ликований народа на площади, Матиас пошёл домой. Я попрощалась с Коди и он, сказав, что должен идти к родителям, достал из своего рюкзака моё полотенце, отдал его мне и подошёл к кустам, в которых был переход в мир людей. Он обещал мне, что донесёт до людей то, что он почувствовал, находясь рядом с нами, с живой не тронутой природой и сделает мир лучше.
-Прощай, Коди, прощай!- сказала госпожа Ванилья.
     Коди не заметил, что госпожа сказала именно «прощай», а не «до свидания», и, помахав рукой, залез в кусты и исчез.
     Только тогда, когда Коди попал в мир людей, в нем проскользнуло какое-то неприятное чувство, но увидя суетившихся людей, он вспомнил про своих родителей и побежал домой.
VII
     Жрица колдовала над волшебным котлом, помешивая в нём большой палкой. Граф Нэкой стоял рядом с ней и мурлыкал себе под нос песню. Он взял из маленького мешочка, висящего у него на поясе, горсть золотого песка и бросил в котёл. Золото  забурлило в нём и вспыхнуло ярким светом. Из котла столбом поднялась золотая пыль и ворвалась в небо.
     Ночью мир котов и людей утонул в этой пыли, и она стёрла все последние события из памяти народов.
VIII
     Самое интересное, что Коди не влюбился в Китти, как это обычно бывает, а остался простым мальчиком в мире людей. Китти осталась самой обычной кошкой и так же, как и всегда тайком будет любить Матиаса, и он об этом ничего не будет знать, продолжая вести свой серый образ жизни.
     Ночью они забыли всё, что с ними приключилось. И вот одним утром…
     Обычная жизнь котов не такая уж и обычная! Она начинается в шесть часов утра. Я сижу в кустах и жду, пока все разойдутся с этой улицы. А вот и тот самый мальчуган, которого я вижу каждое утро. Я выйду из кустов и скажу ему на человеческом языке: «Привет!»
     И дальше всё как в сказке…