Глава 6
После некоторой успокоенности, Подшивалов вспомнил, что обещал жене поговорить насчёт Голубева. Заглянул в справочник и, набрав номер начальника службы безопасности завода, нервно вертел трубку раскручивая заплетенный шнур. На другом конце трубку не брали. Подшивалов ждал.
Наконец-то раздражающий писк прекратился, и он услышал запыхавшийся голос.
- Да-а…
- Приветствую вас, Иван Петрович.
- Здравствуйте.
- Подшивалов.
- А, Олег Ильич, не узнал, богатым будешь.
- Да уж, твоими бы устами… ну да ладно. Я вот по какому делу - хочу пожаловаться…
- Не думал, что и вы можете жаловаться.
- Жизнь, она понимаешь, скользкая штука, выскальзывает, как бы ты её ни держал, падает под ноги, так и смотри, чтоб не затоптали…
- Да где уж нам, если вы и то…
- Вам проще, а мы на виду. Кстати, я насчет одного из ваших работников, у вас Сережа Голубев работает?
- Есть такой.
- Он меня сильно интересует. Пацанов обижает, понимаешь ли. Моего избил. Я уж не знаю, как там у них получилось, можно было бы самому заняться этим вопросом, да народ какой - неправильно поймёт, скажут, счеты свожу, вот и решил…
Некоторое время Иван Петрович обдумывал. Молча смотрел перед собой. Отказать не мог, но и действенных мер принять тоже не знал как.
- Чего молчишь? – недовольно произнес подполковник.
- Думаю, Олег Ильич.
- Да что там думать, ты мужик башковитый, тебя учить не надо. Наливай да пей, как говорится. Один плюс будешь иметь в запасе. А?
- Обещать не буду, а под личный контроль возьму, - уклончиво ответил Иван Петрович.
- Пришел бы вечерком, - продолжал Подшивалов, - пива процедили бы пару бутылок. Арсенального, пятёрку… легче не беру, а круче – крепкое… лучше уж вина… жену возьми, - после небольшой заминки сказал он. - Пусть женщины посудачат, им посудачить – хлебом не корми, а мы тем временем обсудим свои вопросы. Приходи.
- Предложение принято, - не стал возражать Иван Петрович, - скажу своей, но лучше вы к нам, мы не любители ходить по гостям.
- Нет, нет! Приходите, обязательно приходите.
- Постараемся, а с Голубевым я поговорю.
- Тогда договорились, - сказал Подшивалов.
Они распрощались, а Иван Петрович задумался. На его взгляд, Голубев был одним из лучших начкаров, но и с Подшиваловым тоже отношения не хотелось портить, влиятельный как-никак.
И всё-таки, подумав, решил пройтись в караульное помещение и поговорить с Сережей.
Спускаясь по лестнице, Иван Петрович встретил его у входа.
- О! На охотника и зверь бежит. А я к тебе иду, хотел поговорить. Вернемся что ли?
- Можно, - отрешенно произнес Сергей.
Они вышли на улицу, и пошли по аллее в сторону караулки.
- Вот смотрю я на тебя, и не понимаю, или ты живешь в старом измерении, или я старею слишком быстро, - замялся Иван Петрович.
Сергей пожал плечами, не понимая о чём речь.
- Ну, зачем тебе эти конфликты, себе жизнь отравляешь, родным, а сегодня вообще – милиция интересовалась. Видимо, кому-то перешёл дорогу?
- Кто спрашивал? Не Подшивалов ли?
- Он самый.
- Разберёмся.
- О чём задумался? Глаза грустные, не похоже на тебя. Что-нибудь случилось?
- Дочка заболела, - тихо ответил Сергей. – Ночью «скорую» вызывали. Ангина всё горло заложила. Мороженого наелась. Любит она его. А как откажешь, жалко ведь, просит, вот и выходит, что сам виноват, недоглядел, недодумал…
- Да, - сжав губы, мотнул головой Иван Петрович. В голове вертелся Подшивалов. «Договорились они что ли? Один с дочкой, другой с сыном».
- Слушай, давай после смены ко мне заскочим. У меня есть прекрасное лекарство, племянница из заграницы привезла. Нам со старухой оно ни к чему, а тебе сгодится. Любишь дочку-то?
- Спасибо. Большое спасибо. Я шел-то к вам отпроситься на пару смен, если можно.
- Отчего ж не можно? Можно. Ты, если что, не стесняйся, чем могу – помогу. Не будем помогать друг другу – всё, хана.
Сергей сжимал руку Ивану Петровичу и благодарил за заботу, а у него, язык не повернулся сказать о предложении Подшивалова. Сергей чем-то напомнил ему сына, и старался относиться к нему по-отечески. «Молодой еще, глупый, - думал Иван Петрович, - самое время поддержать, хорошим человеком будет, а если нет… времена сегодня не очень хорошие, живем как в дерьме, готовые утопить любого за малейшее отступление. Прошли времена патриотизма. Безвозвратно, можно сказать, прошли. Мыслимо ли, на войну просятся, чтоб денег заработать, из нужды вылезти. А если убьют? Другие побогаче - откупаются, и вовсе в армию не идут. Раньше их за людей не считали, а сегодня – престижно. Тьфу, до чего людей довели».
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/03/13/1092