Агрессия в дикой природе - важнейший способ урегулирования различных аспектов жизни. Она нужна для установления порядка в стае, способствует сохранению качества вида («выживает сильнейший») и постоянного количества особей различных видов на Земле. Очевидно, агрессивность - это инстинкт. То же самое происходит и в человеческом обществе.
“Человек в человеке всегда видит неприятеля, с которым надобно драться, лукавить и спешить определить условия перемирия”, - писал А. И. Герцен в книге «Кто виноват?». Видимо, инстинктивно люди воспринимают друг друга как потенциальных врагов. И только при общей опасности, совместном труде или общей радости, – как братьев по виду. Люди стараются не нападать друг на друга физически (законом за это предусмотрено наказание). Но психическая агрессия – это то, чем они занимаются постоянно, используя завуалированную словесную агрессию и инстинктивные способы нападения. Прямые оскорбления дают право на ответную агрессию, которая может закончиться поражением обидчика и, к тому же, вызвать осуждение окружающих, ибо это - нарушение закона общения. А намёк такого права не даёт. Человек не имеет возможности ответить возмущенно словами и энергией этого чувства отразить удар. И возникает характерное ощущение унижения, сопровождающееся появлением слабости в той или иной степени, означающее, что человек энергетически ранен.
Энергетическая агрессия - это главный способ защиты и нападения при инстинктивном общении. Оскорбительные слова и жесты играют вспомогательную роль, на них достаточно легко можно не обращать внимания, но агрессивный энергетический удар, как достаточно сильное оружие, - ранит, если организм не сможет его отразить. Происходит это помимо нашей воли и сознания, рефлекторно.
Как уже упоминалось, люди могут сделать непроницаемым выражение своих глаз (закрыть "ворота в мозг") и не допустить в свой внутренний мир окружающих. Но с помощью взгляда они могут сломать такую же естественную защиту у собеседника, через глаза проникнуть в его "душу" и увидеть его чувства и намерения. Это говорит о том, что взгляд обладает силой. Если у взгляда есть сила, то это значит, что через глаза излучается энергия. Возможно, при "накале страстей" энергия эмоций увеличивает напряжённость излучения мозга. Фокусируясь с помощью глаз в более плотный сгусток энергии, оно становится непроницаемым «щитом» или «мечом», пробивающим такую же чужую защиту.
Люди постоянно используют силу излучения своих глаз как средство нападения и защиты, нападая и отражая нападения других. Победитель, пробивший защиту противника, при желании может нанести ему психический удар, который в большей или меньшей степени травмирует его на энергетическом уровне (сильно ослабленный человек может ощутить физическую слабость).
Луч взгляда может отражаться от стёкол очков (так же, как и от зеркала), не причинив объекту нападения никакого вреда (если луч направлен не под прямым углом).
Силой взгляда люди пользуются произвольно, т.е. – сознательно, но неосознанно, на уровне немого сознания.
Кроме луча взгляда во время агрессивной психической атаки используется и второе инстинктивное оружие – агрессивная эмоциональная волна, исходящая от всего тела, что происходит непроизвольно, рефлекторно. Таким путём агрессор может поразить противника, даже не глядя в его сторону, и ощутить рефлекторную радость победы, которая описана выше. Но если у человека сильная психическая защита, то его победить таким способом тяжело.
Психическая защита – это энергия человека, окружающая его тело, подобно энергетической «кольчуге». А энергетическая волна, исходящая от всего тела в момент агрессии, и луч взгляда, разящий и отражающий луч взгляда противника, - «меч» и одновременно «щит».
Физическое состояние «кольчуги», её способность отражать энергетические удары, зависит не столько от конституции, сколько от физического и психического состояния людей. От их здоровья, наличия переутомления, хронического стресса, невроза и пр. Надо заметить, что такие психические болезни, как шизофрения или маниакально-депрессивный психоз, - не влияют на инстинктивные механизмы защиты и нападения.
Если собственная энергетика жертвы нападения достаточно сильна, то человек не ощутит себя раненым, агрессивная энергия нападающего отразится от его защитного энергетического поля, как от брони. Если он устал, болен, или уже ранен в подобном бою, то его психическая защита ослаблена, он не сможет противостоять энергии агрессивного удара, и ощутит чувство поражения, проявляющееся чувством унижения, или (если травма очень сильная), ощущением резкой потери сил, как при тяжёлой болезни. Такое случается редко, но у больных людей (например, ишемической болезнью сердца или гипертонической болезнью) может быть причиной тяжёлых осложнений.
Люди, получившие энергетическую травму в психическом сражении, чтобы не ощутить себя полностью разбитыми, пытаются защищаться словами. Такую защиту с помощью слов (логоса), - можно назвать психологической. Иногда это может помочь, если жертва ранена легко, и сумеет найти силы и нужные слова для ответной завуалированной агрессии.
В случае сильного ранения и невозможности ответного энергетического удара, побеждённые применяют для защиты заведомо оскорбительные слова, - шаблоны оскорблений, поскольку в таких ситуациях раздумывать некогда.
При анализе смыслового содержания агрессии легко заметить, что люди используют словесные шаблоны, как во время прямых, так и во время завуалированных оскорблений. В первом случае это довольно узкий набор слов и фраз, во втором – значительно более разнообразный.
Возникающее в ответ на оскорбление чувство унижения – это душевная рана, прорыв в энергетической оболочке, защищающей человека, с потерей энергии разной степени тяжести. Это - начало поражения в борьбе. И это хорошо известно многим борцам. Чтобы облегчить себе задачу, они специально в самом начале боя оскорбляют противника. Чтобы обида или гнев ослабили его силы, а если повезёт, то и лишили его энергии.
Это не мудрость разума, это – инстинкт. Все животные, прежде, чем начать бой, издают в адрес друг друга угрожающие звуки и жесты. Эффект бывает потрясающим. Когда мой кот не мог поймать птицу, залетевшую в комнату, он закричал так грозно, что даже я ощутила страх. И… птица сама упала в его когти с высоты около одного метра.
Люди добавили к этому оскорбления противника, для чего создали словесные шаблоны. Впоследствии за применение прямых оскорблений стали назначать наказание или общественное порицание. Тогда инстинктивное влечение к агрессии направило сознание людей по другому пути: они стали придумывать оскорбления в дозволенных выражениях, запоминать их, обучаться им друг у друга, т.е. – создавать новые шаблоны. Вероятно, так родился метод завуалированных оскорблений. Новые шаблоны в каждом сообществе людей были различными, постоянно обновлялись и дополнялись конкретными деталями в ходе психических поединков.
Всё это означает, что жертвы этих нападение точно так же могли бы подготовить ответные словесные шаблоны. Но особой необходимости в этом нет, главное – энергетическая неуязвимость. А на этом фоне достаточно вопросительно удивлённого спокойного взгляда без слов. И тогда сам агрессор ощутит страдание поражения, а несостоявшаяся жертва его нападения – рефлекторную радость победы (частое наблюдение).
Примеры шаблонов завуалированной агрессии.
Ведущий телевизионной программы российского телевидения во время интервью спрашивает у знаменитого композитора, который сам исполняет свои песни: «Как вы считаете, вы больше певец или композитор?». Спустя 2 года тому же композитору на украинском телевидении задали тот же вопрос: «Кем вы себя считаете больше, певцом или композитором?».
Другой ведущий телепрограммы российского телевидения приблизительно в тот же период спросил у известного зарубежного писателя: «Как вы считаете, вы больше писатель или публицист?».
Формула с похожим смыслом встречалась мне более 30 лет назад. Когда я, работая в сельской участковой больнице врачом, рассказала своей медсестре, что после окончания средней школы работала санитаркой, а потом медрегистратором, она хмуро и враждебно спросила: «А зачем вы стали врачом? Оставались бы медрегистратором».
Мне не приходилось видеть, чтобы прямые словесные оскорбления без инстинктивного невербального нападения вызывали рефлекторную радость победы. Зато я много раз видела, как такие оскорбления используют в качестве защиты раненые жертвы. Потеряв возможность ответить на удар энергетически, они пытаются ударить словами, как правило, безуспешно.
Какой эффект будет иметь психологическая защита в виде прямых оскорблений без агрессивной энергии - лучше всего видно на примере.
Двое хорошо одетых мужчин среднего возраста вошли в троллейбус и сели позади меня. Один из них язвительно сказал нечто унизительное для собеседника, но это не было прямым оскорблением. Не помню его слов, но они были недостойными и даже постыдными для уважающего себя человека (хотя, и приличными), и я ощутила к агрессору неприязнь и презрение.
Второй мужчина почувствовал себя униженным, но вида не подал и спокойно продолжал разговор, как будто ничего не произошло. Но если я почувствовала его унижение, то и агрессор, видимо, тоже почувствовал и ощутил рефлекторную радость победы, поскольку его голос стал весёлым. Через несколько фраз униженный мужчина, вдруг, грубо и не к месту оборвал речь собеседника прямым оскорблением, обозвав его словом, обозначающим в просторечии ничтожество личности ("г...о, ты"), - громко, чтобы все слышали. Тот, как ни в чём ни бывало, продолжал разговор всё тем же весёлым и довольным тоном.
В голосе побеждённого стало слышно раздражение, но он всё ещё пытался защититься словами. Через несколько фраз он оборвал собеседника (всё так же безотносительно к смыслу его речи) ещё более грубым и унизительным словом: "Педераст!" И опять без эффекта. В его голосе наряду с раздражением появилась нарастающая тревога. Нанести ответный удар путём словесного унижения он не мог и был вынужден прибегать к всё более грубым оскорблениям, хотя они мирно беседовали. Наконец, он стал громко ругать противника в нецензурных выражениях, и в его голосе появились визгливые нотки. Я ощутила к нему презрение.
Напавший первым по-прежнему не реагировал на прямые оскорбления и спокойно продолжал разговор. Но уже по тону обоих было ясно, что победил в этой схватке именно он. Демонстрируя своё превосходство, он словесно и невербально напал первым, сразу "смертельно ранил" противника, а ответная словесная агрессия его нисколько не задевала, он спокойно наблюдал, как раненый им собеседник постепенно падал на обе лопатки.
Невольно я ощутила к нему уважение. И поняла, что моё первоначальное чувство презрения к нему было продуктом моего разума, а чувство уважения после его победы, - рефлекторным.
Подобные случаи можно наблюдать довольно часто. Оказывается, каким бы ни был остроумным или откровенно оскорбительным ответный словесный выпад, он не имеет никакого значения для агрессора, если выбранный им человек-жертва почувствовал себя униженным (побеждённым) и страдает. Свидетели таких поединков всегда испытывали к побеждённым чувство презрения даже при их явной правоте, а победители всегда вызывали у них уважение, даже когда были не правы. Эти наблюдения убедили меня, что в случаях инстинктивной борьбы чувства уважения к победителям и презрения к побеждённым являются рефлекторными.
Влечение к агрессии и виктимность
Многочисленные наблюдения подтвердили предположение, что побуждение к психической агрессии и выбор случайной жертвы, безусловно, инстинктивные.
Осознанно уловить за спокойным и приветливым (надменным, высокомерным и проч.) выражением лица беззащитность, или во время скандала мгновенно выбрать сторону потенциального победителя, - невозможно.
Так поступают даже близкие люди, матери с детьми (реже – наоборот), жёны с мужьями и мужья с жёнами, друзья. Осознанно все они считали, что жертвы их нападений вели себя неправильно. Любой нормальный человек не желает причинить боль своим близким. Очевидно, что люди унижают друг друга инстинктивно, объясняя себе своё поведение совсем другими мотивами, например, мать объясняет себе свою агрессивность к детям необходимостью воспитания.
Одно было очевидным: не все люди нападали на уставших, больных или страдающих от обид, а лишь немногие, наиболее агрессивные.
Я обратила внимание, что в течение многих лет после описанного случайного ощущения мною максимально выраженной рефлекторной радости победы мне не хотелось нападать на людей даже ради этого прекрасного ощущения. И я сделала вывод, что агрессивность – это влечение, у разных людей выраженное в разной степени. При минимальной природной агрессивности (достаточной только для защиты) желания нападать ради РРП не возникает даже при наличии положительного опыта. А без такого желания, при случайной победе, РРП - редуцированная.
Очевидно, агрессивность – это влечение. Такое же, как и любое другое, например, половое. Без полового влечения невозможно сексуальное общение. Чем сильнее выражено это влечение, тем сильнее выражено удовольствие от полового акта (при наличии прочих условий). Но сексуальная жизнь людей обусловлена вовсе не их осознанным стремлением к удовольствию, а постоянно поступающими в кровь половыми гормонами, обусловливающими влечение (в отличие от животных, у которых гормональная активность повышается периодически). При резко выраженном уменьшении количества половых гормонов, стремление к противоположному полу исчезает.
Точно так же при слабо выраженной агрессивности нет стремления к нападению.
Природная агрессивность может быть значительно усилена, например, эффектом толпы или инстинктивной травлей неугодных лидеру членов социальной группы.
Подобно тому, как при нормально выраженном половом влечении сексуальный контакт провоцируется определённым поведением сексуально партнёра, агрессивное нападение так же стимулируется совершенно определённым поведением противника.
Как уже упоминалось выше, обычно, люди нападали на усталых, больных или уже раненых в психическом сражении, т. е. на тех, кто намного слабее и не сможет дать достойный отпор.
Примеры.
Я иду домой после ночного дежурства на скорой помощи, сонная и уставшая, и по дороге захожу в магазины, аптеку, различные учреждения. И везде обслуживающий персонал относится ко мне агрессивно и пренебрежительно. Но когда я шла по тем же самым магазинам и учреждениям в хорошем физическом состоянии и настроении, картина резко изменилась: те же самые люди относились ко мне приветливо и доброжелательно.
Малыш 3,5 лет дважды ударил веником свою больную бабушку, которая лежала в кровати, а затем его личико осветилось торжествующей радостью с оттенком удивления. Почему? Бабушка ему никогда ничего плохого не сделала, он и раньше много раз видел бабушку, лежащей в кровати, но никогда не бил её. Но теперь бабушка не просто отдыхала, она была тяжело больна (обширный острый инфаркт миокарда).
Хозяйка случайно наступила на своего кота. Кот болезненно закричал. И тут же соседская кошка, которая этого кастрированного кота всегда боялась, так как он на неё часто агрессивно нападал, стремительно набросилась на него и покусала.
Люди, ребёнок и кошка рефлекторно реагировали агрессивным нападением на один и тот же сигнал: выраженную физическую слабость, означающую невозможность себя защитить, что гарантировало им победу без особых затрат сил.
У людей с нормальной агрессивностью и уравновешенной психикой такое состояние человека обычно вызывает желание успокоить и подбодрить его. Но у людей с повышенной агрессивностью появляется рефлекторное желание напасть. Такое же желание может возникнуть и у агрессивных людей, раненых более сильным противником, которые сами испытывают страдание поражения (рефлекторная радость победы возвращает им психическое равновесие). Желание утешить такого человека может обернуться для утешителя страданием поражения.
Агрессивность – это инстинкт, включающийся в соответствующей ситуации. Агрессивное нападение в ответ на слабость потенциального противника - рефлекс, одна из реакций в рамках исполнительной программы этого инстинкта.
Есть люди, которые в определённые периоды своей жизни ощущают себя легко уязвимыми постоянно, независимо от их физического состояния. Реакция страдания на любое, даже самое малое агрессивное воздействие (например, пренебрежительный взгляд), – это реакция одиночки, отверженного. И эту реакцию обусловливает его собственный социальный инстинкт, наказывающий его страданием за неправильное поведение, а не психическая сила нападающего.
Такой человек ощущает себя жертвой. Его психическая защита становится резко ослабленной. Окружающие это инстинктивно чувствуют, и у них возникает агрессивное желание напасть, которое отражается на их лице и в глазах в виде весёлой угрозы. У беззащитного человека появляется страх поражения. Тем самым он вызывает рефлекс хищнического нападения. Людям невольно хочется «напасть и «растерзать».
При появлении спутника жизни или перемене социальной группы психическая защита такого человека нормализуется. Очевидно, виктимность – это преходящее состояние.
Таким образом, рефлекторные реакции во время агрессивного поведения следующие.
Резкое уменьшение энергии, как психической, так и физической, сразу ощущается окружающими. У людей с выраженной агрессивностью возникает неосознанное рефлекторное желание напасть.
Существование различных способов инстинктивного общения (в большинстве случаев неосознанных) даёт человеку (как и животному) возможность увидеть и ощутить агрессивное намерение потенциального противника - в его глазах и мимике, в излучении от его мозга и тела.
В ответ в нём может вспыхнуть защитная агрессивность. В этом случае, конфликта не возникает. Физическая слабость или слабость психической защиты, или и то, и другое, - вызывает рефлекторный страх поражения, как предчувствие энергетического ранения.
Страх поражения у противника вызывает у агрессора не только рефлекторное желание напасть, а и уверенность в победе. Причём, не только у него, а и у окружающих его людей с достаточно выраженной агрессивностью. Нападают невербально и вербально одновременно, стараясь по какому-нибудь надуманному поводу оскорбить или унизить свою жертву в дозволенных приличиями выражениях (завуалированная агрессия). Человек, имеющий слабую психическую защиту, почувствует себя униженным, психически побеждённым ("раненым") и ощутит характерное чувство поражения, которое непроизвольно отразится не его лице. Но даже если он сумеет придать своему лицу и глазам непроницаемое выражение, или отвернётся, его противник всё равно ощутит излучение этого чувства. И у него тут же рефлекторно возникнет радость победы, которая в наибольшем своём выражении ощущается как ликование и счастье. Следующая (после ощущения РРП) рефлекторная реакция у победителя - ощущение собственной силы и уважения к себе, появление чувства превосходства и презрения к побеждённому им противнику. Если это сражение происходит не в случайном общественном месте, а в социальной группе, то у побеждённого вслед за чувством унижения (побеждённости) возникает рефлекторное уважение к победителю и желание подчиниться ему, он признаёт его авторитетом над собой.