Глава 11. Это только цветочки, ягодки впереди. http://www.proza.ru/2012/03/10/1621
Анна и Валерий прожили у Аниных родителей уже месяц. Как-то отец пошел в сарайчик за дровами для титана и позвал Анну с собой:
– Пошли, поможешь.
Выйдя на улицу, отойдя от подъезда, отец негромко начал её опрашивать:
– Ну, ты не маленькая, сама понимаешь, мне твоя помощь не нужна. Я хотел у тебя спросить, где ты такое чудо выкопала? Я пью так, что все фонарные столбы мне завидуют, потому что у них чашечки вниз. Но этот в его годы пьёт больше, чем я сейчас. Куда ты смотрела и чем ты думала?
– Так всей родней уговаривали меня выйти за первого встречного. А я его нигде не выкапывала, он сам пришел. Его сестра Галина и наша Ольга соседями были, вот у них и произошел какой-то разговор. Ему не вёзет с женщинами. У меня тоже не складывается семейная жизнь. Вот они и решили, а вдруг у нас что-то хорошее получится.
– Получится. Что получится с таким? Ты паспорт его видела? – спросил отец.
– Что я в его паспорте потеряла? – с безразличием и с обидой спросила Анька.
– Там много чего интересного. Ты хоть знаешь, что он три раза был женат, там стоит две печати с разводом, дочь у него есть.
– Да, это я знаю.
– Так как ты собираешься с ним жить?
– Не знаю, я ничего не знаю, – чуть не плача, произнесла Анька.
– Ну ладно, будет день – будет пища, – успокоил Аньку отец и пошёл один в сторону сарайчика с мешком для дров в руке.
Да, Анна произнесла слова и даже не подумала, что она сказала: «Так всей родней уговаривали меня выйти за первого встречного. А я его нигде не выкапывала, он сам пришел...». Да и позже она об этом и не задумывалась, но получается вот так, незаметно для себя, каждый человек медленно погружается в черноту, оправдывая все свои проступки и действия. Вот она, одна из разновидностей первородного греха. Адам свалил вину за то, что вкушал плоды на Еву, Ева обвинила змея, чей образ принял дьявол. То есть у любого человека заложено оправдание, как негативная программа, – все виноваты, но не он сам.
Александра Александровича (или как все называли Аниного отца на работе – Сан Саныч) с Валеркой, как говорится, мир не брал. Отец новоявленного зятя терпеть не мог, но сдерживал себя. Непонятно, как только хватало у него сил и терпения на протяжении всего времени не выяснять с ним отношения. Когда Сан Саныч и Валерка выпивали вместе, тогда были друзьями, но такая их дружба в это время чуть не доходила до объятий, которые в одно мгновенье могли перерасти и в сложные разбирательства.
Как-то выпившие зять с тестем были долго на улице, а тут ещё мать с дежурства позвонила и спросила: «Как дома дела и что делают мужики?» После своего ответа матери, что отец и Валерий на улице, Анна отправилась проверить, где они и что делают, так как оба пьяны, мало ли что ещё учудят. Анна вышла на улицу, а те, кого она искала, разговаривали с соседями. Анька поздоровалась со всеми и особенно с Василием Васильевичем, начальником районной типографии, потому что с того времени, как приехала, его видела впервые.
– Вот уже от соседей стыдно, – начал отец.
– Почему стыдно? – спросила удивленно Анька.
– Вон все соседи интересуются, кто он, Валерка, для меня? Я сказал – зять. А свадьбы не было. Все спрашивают: «Когда свадьба будет?» – продолжал говорить, словно жаловался, выпивший отец.
– А-а, вам всем свадьба нужна? – Анька злобно посмотрела на всех и добавила обращаясь к Валерию: – Тебе тоже свадьба нужна?
– Угу, Моаня, а что? – ответил пьяный Валерий.
– Так вот, мне лично никакой свадьбы не нужно. Если хотите делать свадьбу – вот и устраивайте её с теми, кто её ждет. К всеобщей радости, хоть и не лето сейчас, но погода хорошая. Вот здесь во дворе накрывайте столы, сами готовьте и празднуйте. Без меня. Я свадьбу буду делать, когда испытательный срок проживем, – с этими словами Анька отправилась в свой подъезд.
– Испытательный срок? – удивлялся Валерий.
– Да. Испытательный срок, – подтвердила Анна и, остановившись, добавила: – Пять лет. Понятно? Надеюсь, что теперь ни у кого нет больше никаких вопросов.
Время пошло своим чередом. Анька работала лаборантом кабинета физики. Директор училища относился к ней с пониманием, особенно после того, как она представила ему справку от врача о том, что работы в наклон ей противопоказаны по состоянию здоровья из-за частых головных болей и плохого зрения с высокой степенью близорукости.
Она не ездила на эти полевые работы. Зато почти каждые 4 дня ездила в город, в столицу целины: то что-то отвезти – отчеты, письма срочные, то купить какие-то наглядные пособия для училища. Иногда она ездила в грузовике с завхозом предпенсионного возраста, но чаще всего ей приходилась ездить автобусом.
Вскоре её предупредили о том, что у неё будет дополнительная нагрузка, потому что нет преподавателя по агротехнике, так что она должна готовиться к занятиям. Тем более, что её диплом инженера-землеустроителя в этом деле может быть как трамплин. Анна взяла в районной библиотеке около пяти книг по агротехнике и стала делать для себя конспекты и разрабатывать учебную программу.
Завуч училища по учебной части, Юлия Ивановна, предупредила Аню, что в расписании уже стоят уроки, она должна посмотреть в каких кабинетах будут занятия. Анна тщательно готовилась к занятиям, как к защите дипломной работы, и переживала до невозможности. Она же не педагог. Первый урок по расписанию, к счастью Анны, поставили в кабинете Аниного отца. Анна пришла в кабинет за 20 минут до начала урока. Разложила всё необходимое на столе и стала ждать. Прозвенел звонок. Она напряглась – сейчас войдут в класс ученики. Они на 8-10 лет младше, а она по сравнению с ними сама выглядела как ученица. Анна волновалась так, что её лицо стало просто пылать, но никто не приходил. Позже вошел отец, Анна, словно оправдываясь, произнесла:
– Нет никого, уже половина урока прошла. Что делать? Где их собирать?
– Да ничего не делай, главное – в журнале напиши тему. Они тебя бойкотируют, так что приготовься к тому, что первые две недели они к тебе ходить не будут. А там видно будет, – спокойно пояснил отец.
– Меня всю трясет, – пожаловалась Аня отцу.
– Да, я уже заметил, что ты вся красная, у тебя, наверное, температура, – Сан Саныч достал из аптечки градусник и подал Ане: – Померь.
Анна взяла термометр, выждала время, термометр показал, что у неё температура 38;.
– У меня температура, – с удивлением произнесла Аня, отдавая градусник отцу.
– Это на нервной почве, вечером пройдет, – посмотрел на термометр и прокомментировал отец.
Валерий с работы домой приходил всегда навеселе. Анька это его состояние уже принимала как норму, она говорила, что можно считать его в этом состоянии почти трезвым. Но обстановка в семье накалялась. Как-то Валерка пришел изрядно выпившим, еле на ногах держался, отец был на кухне, он ел борщ и, как всегда, читал книгу за едой. Зоя Михайловна предложила Валерию:
– Иди, ешь. Олег, Аня и я уже поели.
– Что, батя, тебе компанию составить? – криво улыбаясь, произнёс Валерий, с трудом занимая место за столом.
– Угу, – ответил отец, отрываясь от книги, и с сожалением посмотрел на Аню.
Отец и Валерий сидели друг против друга, за спиной Валерия стояла трёхконфорочная газовая плита. Анька стояла возле окна, ее мать сидела за столом. Сан Саныч продолжал есть борщ и читать книгу, старался не обращать внимания на Валерия.
– Бать, ну чё ты на меня сердишься? Не надо, – начал Валерий свой оправдательный разговор.
– Да что мне на тебя сердиться?– спросил его отец.
– Я же вижу, что ты сердишься, – высказал свои подозрения Валерий.
– У тебя есть кому на тебя сердиться.
– А, Моаня, ну да, – Валерий замолчал, сосредоточено и внимательно осмотрел стол, тарелку, потом взял хлеб и начал есть. Все молчали. Зоя Михайловна почти неслышно постукивала пальцами по столу. Валерий громко сопел. Александр Александрович с аппетитом продолжал свою трапезу. Валерий несколько раз ложкой зачерпнул борщ, ел, причмокивая, и вдруг затих с зависшей рукой с ложкой над тарелкой. Затем стал махать ложкой над тарелкой, несколько раз хлопнул ею по краю тарелки и налитому борщу в ней. Его взгляд был направлен в невидимую для других одну точку. Валерий начал медленно, почти на распев говорить, с каждым словом увеличивая силу голоса:
– Чё ты сидишь? Давай делай рыбу. Ну, ты, козел, что ты время тянешь? Рыба. Сейчас будет рыба. Р-ы-б-а, – последнее слово Валерий уже истошно выкрикивал.
– Что с ним? – спросила Зоя мужа и Аньку.
– В домино на работе заигрался, – с этими словами Анькин отец вышел из-за стола.
– Ты что, не будешь есть? – спросила Зоя мужа.
– Я потом, когда он оттуда уйдет.
Аня с матерью наблюдали за Валерием. Постепенно Валерка пришел в себя, доел свой борщ, пытался пить чай, но сказал:
– Ты знаешь, Моаня, я так сегодня устал, что у меня нет никаких сил, даже ложка для меня сейчас как сошка, пойду спать, – он отправился в комнату и лег на диван. Анька пошла за ним, прикрыла дверь. Уснувший Валерка сопел.
В начале октября мать предложила Анне:
– Раз у него есть дочь, то нужно для его дочери что-то отправить. Тебе с этим положением теперь придется считаться. Нет-нет да посылки туда высылать нужно.
– Да, без проблем, пойдём купим что-нибудь и вышлем. Хоть завтра.
Ни родители Анны, ни Валерий не могли себе представить, что для Анны это – вообще мелочь жизни, собирать посылочку – она это даже за труд или обязанность не принимала, тем более для маленькой дочери Валерия. Купили для девочки пальто, платье и ботинки. Валерий сказал, что его бывшая жена Марина живет в Джезказгане у своих родителей. Анна предложила Валерию написать адрес на посылке своей рукой, у него был очень хороший, ровный, красивый почерк, буква к букве, все одного размера – почерк учительницы средних классов. На почту вместе с посылкой в Джезказган Анна несла написанное письмо Кате, в котором она написала о том, где и с кем теперь живет.
Глава 13. Чё, щегол, смешно? http://www.proza.ru/2012/03/13/1666