Гл. 2. Рефлекторные взаимодействия на расстоянии

 

Следующий способ немого общения - это инстинктивные сигналы-запросы посредством излучения мозга и рефлекторные реакции-ответы на них в виде возникающих ощущений.
В отличие от общения через взгляд, в  этих случаях нет необходимости видеть глаза человека. Очевидно, мозг получает информацию с помощью электромагнитных излучений в более широком диапазоне, чем световое излучение.
Этот способ общения в большинстве случаев также является неосознанным, но, в отличие от инстинктивного языка немого общения, он не зависит от воли людей. Помешать возникновению этих реакций сознание, владеющее последовательным логическим мышлением, речью и волей, названное доминирующим, -  не может. Но оно может наблюдать и анализировать (или только наблюдать и запоминать, а анализировать позже, в спокойном состоянии), удивляясь и поражаясь количеству и разнообразию непроизвольно возникающих эмоциональных реакций и ощущений.
Вот наиболее показательные примеры.
Во время немого общения мужчина и женщина при первой же встрече узнают друг о друге множество вещей, не осознавая, каким путём к ним пришло знание.  При возникновении сексуального стремления к женщине мужчина посылает ей запрос в виде излучения своего мозга и тела, в котором закодировано его желание. При этом внешне он может выглядеть строго и сдержанно. Организм женщины улавливает этот запрос и непроизвольно рефлекторно отзывается на него, либо аналогичным ответным ощущением, либо полным неприятием. Подавить эту рефлекторную реакцию человек не может. Какое бы непроницаемое выражение лица он себе ни придал, партнёр по общению её уловит на инстинктивном уровне.    Восприняв эту информацию, мужчина задаёт женщине вопрос на инстинктивном языке немого общения, касающийся деталей её сексуального опыта и темперамента. И женщина на инстинктивном языке немого общения отвечает ему на этот вопрос. Если такого опыта нет, женщина отвечает: "Не знаю", и мужчина в большинстве случаев теряет к ней интерес. Женщина, имеющая сексуальный опыт, может задавать мужчине такие же вопросы. При достаточной степени соответствия партнёров сексуальное общение переходит в сферу осознанного.
Подобный процесс неосознанных взаимодействий происходит и при общении лидера уже созданной социальной группы с кандидатом в её члены. Лидер взглядом посылает кандидату запрос, нравится ли он ему, подходит ли он ему, как лидер. Человек отвечает на этот запрос непроизвольно, рефлекторно.  Лучом своего взгляда лидер как бы проникает вглубь мозга кандидата и сразу понимает очень многое о его личности и его будущем месте в группе. Вслед за тем идёт серия рефлекторных взаимодействий, в результате которых лидер признаёт кандидата членом своей группы.
Точно так же непроизвольно человек отвечает и на другие взгляды-сигналы при инстинктивном общении как с людьми, так и с животными.
Например, бродячие животные, к которым люди сочувственно обращаются, с надеждой задают им немой запрос: «Я тебе нравлюсь»? И у человека в ответ непроизвольно возникает соответствующее ощущение: «Да, очень нравишься», или: «Нет, совсем не нравишься».

Доказательством существования рефлекторных контактов посредством излучения мозга может служить общеизвестный феномен "ощущения взгляда за спиной" (по моим наблюдениям - на расстоянии до 30 метров), поскольку это "ощущение" приходилось испытывать каждому человеку неоднократно, как в роли смотрящего, так и в роли того, кто внезапно обернулся.
Если этот феномен знаком практически всем людям, значит, здесь дело не в том, что источник излучения обладает особой силой, или реципиент обладает особой чувствительностью, и не в особом совпадении каких-либо параметров их мозга, а в чём-то ином.
Обернувшийся человек ничего не ощущает, даже желания обернуться, он не знает, почему он это сделал, он обернулся непроизвольно, - и встретил взгляд смотрящего на него другого человека или животного. Это  значит, что действие это было рефлекторным, а сигнальным раздражителем в данном случае было излучение инстинктивного взгляда другого мозга. Сознательно можно долго и напряжённо смотреть в затылок тому же человеку, но он не обернётся. Исключение - эмоциональный взгляд в спину с близкого расстояния. Это излучение не только взгляда, а и всего тела смотрящего, и люди ощущают его так же всем телом и сразу осознают. Человек знает, что на него смотрят, и знает, с каким настроением смотрят, он оборачивается произвольно, он может  не обернуться.
Во время инстинктивного взгляда издали смотрящий человек может думать о том, на кого он смотрит, и испытывать какие-либо эмоции, может думать о чём-то другом, а может ни о чём не думать и не испытывать никаких эмоций, глядя в спину идущего впереди незнакомца. Он может даже не смотреть на определённого человека (в большинстве случаев - незнакомого), а просто - в пространство, в котором случайно в этот момент находится "реципиент".
Непроизвольно обернувшись, встречаешься с глазами, которые, так же, как и при инстинктивном общении через взгляд, кажутся большими, тёмными и глубокими. Выражение глаз - как будто очень серьёзно, внимательно и задумчиво изучающее, но ни мыслей, ни чувств в нём, обычно, незаметно. Человек как будто в каком-то кратковременном трансе. Подобное состояние можно заметить и в других случаях неосознанного инстинктивного поведения, которые будут описаны в главе «Прочие электромагнитные взаимодействия на расстоянии». 
Иногда этот взгляд может выражать какие-то чувства, например, чувство похоти у эксгибициониста, или чувство страха у справляющего нужду в не очень укромном месте. Но их чувства на большом расстоянии не ощущаются реципиентом, они оцениваются уже после того, как человек обернулся, и увидел выражение глаз и лица смотрящего.
Очевидно, излучение глаз, вызывающее непроизвольный поворот головы в сторону смотрящего, в отличие от эмоционального излучения, другой природы. Оно не ощущается органами чувств и сознанием не воспринимается, но мозг его воспринимает и реагирует рефлекторно. Вероятно, это излучение воспринимается мозгом как сигнал возможной опасности ("внимание - за тобой наблюдают").
Интересно, что когда за человеком таким образом наблюдают через зеркало, он оборачивается  в сторону зеркала, и там встречает взгляд смотрящего на него человека. Это значит, что излучаемая через глаза энергия мозга может концентрироваться в виде луча, который, падая на зеркальную поверхность, отражается от неё так же, как и световой луч, т. е. это излучение - электромагнитной природы.
Очень многие человеческие реакции имеют двойное происхождение: обусловленные разумным сознанием, и обусловленные инстинктом. Человек, ощущая то или иное инстинктивное чувство,  не осознаёт, что оно возникло рефлекторным путём, и объясняет его себе с позиции осознанного восприятия мира.
Например, инстинктивная радость победы является рефлекторной реакцией на чувство поражения противника в психической борьбе (где главным оружием является агрессивная энергия), а радость победы мыслящего сознания возникает от достижения своей цели. Разумом люди уважают друг друга за ум, знания, умения, честность, мужество, великодушие и прочие достоинства. А рефлекторно презирают или уважают только за поражение или победу в инстинктивном психическом сражении, не осознавая этого.
Приведу наиболее интересные из рефлекторных взаимодействий на расстоянии, которые я наблюдала.


Рефлекторная радость победы

Когда людям удаётся кого-либо победить, или чего-то добиться, или преодолеть собственные слабости, они испытывают удовлетворение и торжествующую радость, которая длится длительное время. Победа над трудностями (или над собой) изменяет отношение человека к самому себе, в некоторых случаях он может чувствовать себя почти богом, например, врач, победивший саму смерть, не силой лекарств, а умением своих рук. Но это не та радость, о которой будет идти речь.
Однажды я заметила, что, кроме всем известной радости победы, добытой трудом или борьбой, существует особая радость победы, не связанная с преодолением трудностей, внезапная, яркая и  короткая.
Впервые я заметила у людей эту радость, наблюдая скандалы в очередях.
В небольшой очереди покупательница справедливо упрекнула продавщицу, а продавщица ответила ей грубо и агрессивно. Неожиданно для меня  люди в очереди так же грубо и агрессивно начали обвинять эту покупательницу в её якобы неправильном поведении. Бросилось в глаза, что все нападающие делали это с каким-то сладострастием, дрожа от возбуждения. У покупательницы появился затравленный вид. В глазах нападающих загорелся весёлый хищный огонь (как у хищников, загнавших жертву). Женщины впились пристальным взглядом в "поверженную", а затем их глаза и лица осветила радость.
Меня поразило, что люди поддержали не того, кто прав, а несправедливого обидчика! Почему? Первая мысль – для того, чтобы не задерживалась очередь. Однако, в других, значительно более редких случаях, когда продавщица не отвечала покупательнице грубой бранью, а выслушивала её упрёки и требования с виноватым видом, люди в очереди нападали не на покупательницу, задерживающую очередь, а на продавщицу! И то же радостное возбуждение в глазах.
Психическую агрессию в общественных местах я наблюдала у людей обоего пола и всех возрастов, но чаще - у женщин среднего и пожилого возраста. Мужчины очень пожилого возраста так же проявляли агрессивность чаще, чем  молодые люди.  Видимо, это связано с инволюционными изменениями. Вскоре я заметила, что в большинстве своём скандалисты – это ограниченные люди, которые нападают потому, что им хочется напасть. И каждый раз – одна и та же картина: люди нападали на кого-либо по незначительному поводу, а часто и без повода, но всегда - на тех, кто ослаблен и открыт для агрессивного удара. И коллективно испытывали радость победы.
При этом словесная агрессия всегда была завуалированной, не явной. Люди говорили на повышенных тонах, но в дозволенных выражениях. Оскорбляли словами не прямо, а намёком, достаточно прозрачным, но так, чтобы нельзя  была обвинить их в оскорблении чести и достоинства жертвы. И всегда словам предшествовало и сопутствовало агрессивное невербальное поведение: насмешливая или издевательская мимика, победно разящий луч взгляда.
Агрессивное нападение могло быть и мало заметным для окружающих. Например, не отвечали на вопрос или приветствие. Или вместо ожидаемого приветствия роняли короткую фразу о погоде, не давали в руки сигарету, а бросали её на стол (а просьба сама по себе унизительна), или другим способом не соблюдали законов вежливости.
Если жертвы такого скрытого нападения ощущали некоторое унижение,  агрессоры от радости расцветали и молодели на глазах, глядя на своих жертв со снисходительной насмешкой.
Очень часто люди маскировали свою агрессию под обиду, возмущение или оскорбление, которые не имели под собой основания и являлись лишь предлогом для, якобы, ответной агрессии.
Интересный случай я наблюдала в терапевтическом стационаре.
Вновь поступивший больной - высокий, худощавый неловкий и растерянный молодой человек, постучавшись, вошёл в ординаторскую и, церемонно раскланявшись, поздоровался. Кроме меня, в ординаторской было ещё два врача, две добродушные женщины средних лет. Они были спокойные и ничем не расстроенные, мы мирно беседовали, сидя за столом с бумагами. Увидев больного, они внезапно пришли в непонятное возбуждение и, не дав ему рассказать, зачем он пришёл, стали на разные лады грубо унижать его, изображая гнев и возмущение по надуманному поводу (как он посмел войти, не дождавшись разрешения, и вариации на тему его невоспитанности). Их трудно было узнать: глаза сверкали хищно и злобно, как у голодных волчиц, на губах появилась лёгкая улыбка, ноздри раздувались, лица порозовели. А каждый его оправдательный ответ вызывал у них ещё большее возмущение. Наконец, при виде его растерянности и унижения в их глазах появилась победная радость, удовлетворенное ощущение собственного превосходства и презрение к поверженной жертве. После его ухода они ещё долго не могли успокоиться, обсуждая его возмутительное поведение и искренне возмущаясь.
До этого я предполагала, что агрессивные действия людей в общественных местах являлись преднамеренными, и представляли собой сознательное желание испытать радость за счёт чужого страдания, т.е. - естественный садизм. Ибо слова – признак осознанного реагирования. Но, наблюдая поведение  врачей, я сделала вывод, что оно было неосознанным. Осознанно, они искренне считали, что больной поступил неправильно, войдя в ординаторскую, не дождавшись ответа: "Войдите".
И только один раз я видела (в магазине), как объект агрессии не ощутил себя побеждённым. Это был интеллигентный мужчина, который посмотрел на агрессоров с возмущённым презрением и ушёл. Возбуждённые лица нападавших на него женщин исказились злостью, раздражением и возмущенным нетерпением. Они явно испытывали фрустрацию. Вероятно, эти  женщины напали на него, осознанно желая получить радость победы. Но осознанно оценить состояние психической защиты предполагаемой жертвы невозможно.

Случай помог мне понять, что описанная радость победы является рефлекторной, человек ощущает её помимо своей воли и желания.
Однажды на базаре продавщица чем-то возмутила меня, и я повысила тон, испытывая соответствующее агрессивное чувство. И вдруг ощутила физическую лёгкость (как будто я взлетела и начала парить в воздухе) и полную свободу. Продавщица, базар — всё исчезло. Радость разлилась по моему телу. Прекрасная и чистая, без примесей каких бы то ни было других чувств. А по силе выраженности её можно было назвать  ликованием и даже счастьем. Не знаю, сколько это длилось, может быть, одну минуту. Я ощущала потрясение от пережитого. Что это было?! Что это было такое прекрасное?! - думала я.  А затем я «вернулась на землю» и непроизвольно повернула голову в сторону толпы на базаре (как бывает при ощущении инстинктивного взгляда за спиной). Взгляд мой упёрся в пожилую женщину, которая стояла в 3-х метрах от меня. Глядя куда-то вниз и в сторону, она слегка улыбалась, стараясь скрыть выражение унижения на своём лице (но как бы умело человек ни скрывал это ощущение, на инстинктивном уровне оно всё равно будет заметно). На её лице было выражение, которое на язык слов можно было перевести как: «Ну, вот, опять я попалась»! Я поняла, что для неё это была частая реакция, с которой она привыкла бороться.
Я посмотрела на продавщицу. Она, видимо, заметила моё состояние, так как замолчала и стояла с выражением удивления и непонимания на лице.  Спор был закончен.
Женщина не имела к конфликту никакого отношения. У неё возникло чувство унижения  в ответ на агрессивный выпад, предназначенный вовсе не для неё! И это её чувство  вызвало у меня радость, не смотря на то, что в тот момент я её не видела.
В одно мгновение я поняла, что испытанная мною радость победы  была рефлекторной, вызванной излучением её мозга и тела, передающим её чувство поражения.
Оказывается, для того, чтобы испытать рефлекторную радость победы вовсе не нужно кого-то оскорблять, обижать или унижать! Достаточно агрессивного броска энергии. И если человек ослаблен, он под воздействием этой агрессивной энергии ощутит себя побеждённым, а агрессор - упоительную рефлекторную радость победы (РРП). И при этом будет честно ощущать себя хорошим человеком.
Позже я всегда узнавала рефлекторную радость победы у других людей по характерному выражению потрясения на их лицах. Радость от других причин не сопровождается таким ощущением удивления на уровне потрясения.
Я много раз видела, при каких именно ощущениях противника люди испытывают рефлекторную радость победы (точнее, это видят все, я осознавала то, что видела), и могу утверждать, что рефлекторная радость победы (РРП) возникает только в ответ на ощущение чувства унижения. Чувство унижения представляет собой чувство поражения, признание себя побеждённым в инстинктивной борьбе. Чувство поражения – это ощущение внезапной физической слабости (в той или иной степени) вследствие повреждения энергетической защиты. Это чувство, когда противник ощущает себя слегка задетым, раненым или убитым (в зависимости от его внутреннего состояния). В последнем случае его энергия как бы вытекает из него, подобно струе крови из открытой раны.
Чувства обиды, оскорбления, гнева или страха - также могут быть признаками поражения в борьбе, если они сопровождаются  ощущением поражения. Страх противника без чувства поражения  не вызывает рефлекторную радость победы.
Демонстрация радости победы (торжествующая победная улыбка или смех), как повторная невербальная атака, многократно усиливает чувство поражения у побеждённого и радость победы у победителя.
Если психическая атака была отражена каким-либо способом, то чувства поражения у жертвы не возникает, но оно возникает у самого агрессора. А его несостоявшаяся жертва при этом  ощутит слабую рефлекторную радость победы.
Трудно сказать, как это происходит на энергетическом уровне, возможно, волна агрессивной энергии, отражённая психической защитой противника, поражает самого агрессора. Надо заметить, что на фрустрацию это не похоже.  Это именно  ощущение поражения в борьбе.
Однажды я видела на улице, как молодой мужчина с помощью откровенно оскорбительной мимики попытался агрессивно напасть на незнакомую пожилую женщину. Издевательские мимические гримасы одна за другой  гротескно искажали его лицо. Со стороны – дикое поведение. Она  посмотрела на него с удивлением, едва заметно напрягаясь. На лице агрессора отразилось чувство унижения. Женщина слегка пожала одним плечом и отвернулась.
Надо думать, этот человек осознанно пытался получить рефлекторную радость победы от невербального нападения. Видимо, он знал (из каких-то источников, или благодаря собственной наблюдательности), что для этого нужно оскорблять. Судя по тому, что женщина напряглась, как бы отражая удар, от него также исходил поток агрессивной энергии. Но он не знал,  что осознанно выбрать  жертву с ослабленной психической защитой практически невозможно. И не смог увидеть за усталым видом и печальным выражением лица натуру сильного и хорошо защищённого человека. Он ошибся в своём выборе, и ощутил себя побеждённым.
Я заметила, что во время психических сражений степень выраженности рефлекторной радости победы зависела от выраженности их желания напасть и победить. Но степень страдания поражения (т.е. энергетического повреждения) у людей не зависела ни от смысла уязвляющих слов, ни от силы энергетического удара, а лишь от состояния их энергетической защиты. И то, и другое кажется парадоксальным. Действительно, как это может быть, если человек обижается именно на слова, а глубина раны не может не зависеть от силы удара. Тем не менее, это – факт. Способность ощущать обиду зависит не от смысла слов, а от внутреннего психического состояния (состояния души) и отношения к самим себе. Кажущееся очевидным влияние именно смысла слов объясняется тем, что у «больное место» есть у каждого, и если смысл слов направлен на это место, человек ощутит себя раненым.
Во время психических сражений, так сказать, ради спортивного интереса сила энергетического удара у людей в спокойном эмоциональном состоянии, можно думать, у всех примерно одинаковая. И потому глубина психической травмы  противника зависит только от степени его защищённости.
Пример, подтверждающий это наблюдение, приведен выше: от моей ответной агрессии, направленной на собеседницу, пострадала не она, а женщина из толпы, стоявшая в стороне от меня на расстоянии около 3-х метров. Видимо, моя агрессивная энергия волной разошлась вокруг меня и коснулась всех окружающих людей. А пострадал от этой агрессии  только один человек. Очевидно, тот, который имел наиболее слабую психическую защиту.
Но эту радость ощутила только я, пославшая волну агрессии. А люди, стоявшие рядом с этой женщиной, не ощутили ничего.

Можно заметить, что сила потока агрессивной энергии у  здоровых людей не зависит от количества их общей энергии, а лишь от степени агрессивности и эмоционального состояния. У пожилых людей меньше энергии, чем у молодых. Но, как я уже писала выше, именно женщины среднего и пожилого возраста и очень пожилые мужчины чаще других проявляют агрессивность в общественных местах. И побеждают, получая рефлекторную радость победы.
Рефлекторная радость победы возникает ко всем, и к тем, кого люди ненавидят, и к тем, кого они любят, - если этот человек в ответ на энергетическую агрессию ощутит себя униженным, т.е. – побеждённым. Очевидно, это - безусловный рефлекс, возникающий на строго определённый сигнальный раздражитель.

Рефлекторная радость победы, как регулятор психического равновесия

Положительные эмоции  жизненно необходимы, они возвращают здоровье и  молодость, а значит, продлевают жизнь. Отрицательные эмоции лишают сил и убивают, медленно или сразу.
Люди инстинктивно стремятся к психическому равновесию, а для этого отрицательные эмоции им необходимо компенсировать положительными.
Обычно для нейтрализации эффекта отрицательных эмоций и восстановления утраченного психического равновесия люди используют вещи, заведомо приносящие удовольствие или успокоение: еду, зрелища, общение с друзьями, курение табака, употребление алкоголя и пр.  Но иногда для нейтрализации выраженного чувства унижения они инстинктивно неосознанно ищут именно радость победы, обычных положительных эмоций им недостаточно. Люди с умеренно выраженной агрессивностью психически  нападают на заведомо слабого противника (ребёнка, уставшего или больного человека, животного), с которым победа гарантирована. Ибо чем меньше защищён человек, тем легче его поразить. Наиболее агрессивные по надуманному поводу избивают членов своей семьи или домашних животных.
Пример.
Мать-алкоголик  терроризировала своих двоих дочерей. У девушек развился невроз. Доведя старшую дочь до истерического припадка, мать вызвала скорую помощь. Но девушка к моменту приезда бригады уже успокоилась. Пытаясь доказать, что вызвала скорую помощь не зря, мать, властно глядя на уже успокоившуюся дочь, сказала: "Ты сейчас опять заплачешь"! И дочь начала плакать, а на лице матери появилось выражение торжества. "У тебя сейчас снова будет припадок", - продолжала она. Я взяла девушку за руку, заслонила её собой от взгляда матери,  ласково посмотрела  в глаза и сказала: "Никакого припадка у вас не будет, не обращайте на неё внимания". Девушка сразу успокоилась. Тогда мать, обойдя меня со стороны, начала язвительно говорить дочери, впиваясь в неё взглядом, что та уже много лет не может выйти замуж (девушке было 26 лет), потому что она - полное ничтожество (много слов на эту тему), в то время, как она, мать, уже не молодая женщина, в очередной раз нашла себе сожителя. Девушка уже не плакала.  Она сидела с несчастным и подавленным видом. Мать (близкий и родной человек!) ударила её в самое больное место и получила от её страданий явное удовольствие. Пришлось применить нестандартный подход - назвать вещи своими именами. Мать удивлённо замолчала.
Сёстры рассказали мне, что мать постоянно доказывала им, что они - никчемные, неумелые (и прочее в этом роде), что всё у них не так, как у людей.  И у обеих дочерей, как под гипнозом, всё начинало валиться из рук. Девушки были умные, добрые и симпатичные. Они любили свою мать и даже не пытались с ней бороться, они верили, что она желает им добра, и не могли видеть в ней врага. И мать, конечно же, не считала себя их врагом. Вероятно, она была уверена, что воспитывает их для их же блага.
Унижая своих детей ради радости победы и появления чувства уважения к себе, она нейтрализовала своё собственное чувство  унижения, вызванное презрением окружающих людей. Здесь можно заметить и попытку неосознанного переноса  своего чувства неуважения к себе, с которым человеку жить очень тяжело, -  на своих близких.
Я ласково и убеждённо сказала сёстрам, что обе они красивые, умные, сильные, и обязательно сумеют найти своё счастье.
Похожие ситуации я замечала и в благополучных семьях. Конечно, не так резко выраженные, но по сути - аналогичные. Даже любящие матери, стремясь восстановить своё психическое равновесие, нарушенное в социуме или семье, неосознанно инстинктивно нападают на своих детей, на тех, кого победить легко.
Иногда человек, чтобы избавиться от сильного чувства унижения, заставляющего долго страдать, стремится избить кого-то, кто значительно слабее его. Ибо унизить, т.е. поразить энергетически, он никого не может, он психически ранен, и у него нет сил.  Крайне редко люди, чтобы избавиться от невыносимо сильного чувства унижения, заставляющего глубоко и долго страдать, стремятся убить доверчивое домашнее животное.
Один мой коллега постоянно жаловался на свою жену, что она всё время отталкивает его и оскорбляет, потому что он - импотент. А взрослые дети поддерживали мать и тоже обижали его. Хотя он работал для своей семьи на двух, иногда, на трёх работах. Так длилось довольно долго - все те годы, что я его знала (шесть лет). Однажды он позвонил по телефону на работу и сообщил, что удавил своих двух кошек. Ему нужно было сообщить об этом немедленно. Все были потрясены и не находили слов. Позже он рассказал, как всё было. Жена оскорбила его как-то особенно тяжко. Обида и гнев давили его. Ему было настолько плохо, что захотелось кого-то убить. И он решил убить своих собственных кошек - всей семье назло. Он обмотал им шейки проволокой и вышел в другую комнату, чтобы не видеть их мучений.
После этого  жаловаться на жену он перестал. Видимо, больше она его не оскорбляла. Но ещё долгое время, когда он упоминал об этом случае, на его губах появлялась торжествующая победная улыбка. Самое удивительное: когда он рассказывал об этом, он не стыдился своего поступка и не раскаивался! Хотя кошек ему было жаль. Он чувствовал себя сильным и явно гордился собой. Впервые за всё время, что я его знала, он относился к себе с истинным уважением и около месяца не употреблял алкоголь (раньше он это делал ежедневно).
Как можно объяснить его поступок и самоощущение после него? Его жестоко оскорбили, нанесли ему психическую травму. Его страдание поражения было настолько глубоким и тягостным, что у него не было сил выносить его. И инстинкт подсказал его сознанию желание убить обидчицу, ибо только полная победа над ней – её смерть - могла бы восстановить его психическое равновесие.
Но убить свою жену он не мог и не хотел, он любил её и нуждался в ней. Хотя в тот момент он её ненавидел. И мой коллега убил тех, кого можно было убить безнаказанно. При этом зрелища их мучений он перенести не мог. Он не был садистом.
Здесь также эффект переноса своего чувства, - в данном случае, ненависти, - с объекта, на который его невозможно излить, на объект, с которым это чувство легко реализовать.
Известно достаточно много случаев, когда люди, доведенные до отчаяния унижениями, убивали обидчика или животное. Но это - разовые убийства в состоянии аффекта. И в манию такой опыт у нормальных людей не перерастает.

Рефлексы спасения

Хорошо известно, что люди далеко не всегда стремятся оказать помощь страждущему, и часто равнодушно проходят мимо.  Но если человек (или животное) попросит их об этом инстинктивно, без слов, неосознанно используя инстинктивный язык немого общения, в ответ на беспомощный взгляд и немую мольбу о помощи рефлекторно включается желание спасти. Поступить человек может так, как считает нужным, но ему захочется спасти или хоть чем-то помочь.  Я наблюдала это у многих людей. 
Но лишь у некоторых людей есть инстинкт спасателя и в его рамках – рефлекс спасателя.
Рефлекс спасателя включается в ответ на чужое психическое страдание и без явной просьбы о помощи (на инстинктивном языке немого общения). В  том числе и  тогда, когда спасатель не видит лица терпящего бедствие, а только ощущает энергетическую волну страдания, идущую от него. Возможно, в этой волне всё-таки заключён немой зов о помощи. Рождённому спасателем, рефлекторно хочется спасать всех, кто страдает, будь то враг или друг. Это – такой же безусловный  рефлекс, как и рефлекторная радость победы.
Пример.
К концу смены моя фельдшер начала нервничать, устала, наверное. В прошлом она сделала мне много зла, и у нас были натянутые отношения, но ни она, ни я во время работы не проявляли неприязни друг к другу, - специфика работы не позволяет. На последнем вызове фельдшер сказала отцу больного мальчика: «Вы хитрите». Дело в том, что отец делая вызов, говорил, что у ребёнка - приступ бронхиальной астмы. А ребёнок спокойно и крепко спал. Фельдшер  была уставшая и неправильно выразила свою мысль.
Начался скандал. Мы молча слушали поток брани и угроз. Наконец, родственники выдохлись. Но в воздухе висело напряжение и ощущение, что будут бить. Мы спокойно и невозмутимо пошли к дверям. Вдруг, мы обе непроизвольно остановились и обернулись. Отец ребёнка застыл в проёме двери. Тело напряжённое, готовое к броску, взгляд агрессивный, на лице - загадочная улыбка. Мы молча смотрели на него. Я перестала ощущать страх, появилась собранность. И, вдруг, я ощутила беспомощность моей коллеги. Я не видела её (я смотрела на него), я телом ощутила исходящую от неё волну беспомощности. Неожиданно некая сила как бы против моей воли потянула меня к ней. Я стала позади неё, положила руки ей на плечи (она ниже меня почти на голову) и ощутила, что их моих рук к ней идёт энергия. Ничего особенного в этом я не заметила и спокойно сказала отцу ребёнка: «Она сказала вам слово. Вы ответили ей на её слово словами в три раза больше. Слово – на слово». Он молчал, продолжая загадочно улыбаться краем губ. Я повторила свою фразу. Он расслабился. Опасность миновала. Мы ушли.
Неожиданно, фельдшер тихо сказала: «Из ваших рук шло что-то такое»….. И посмотрела на меня с посветлевшим лицом, полным благодарности, потрясения и… благоговения! «Спасибо. Что это было»? – продолжила она. «Это – инстинкт», - смущённо поспешно ответила я.