А пока жареный петух не клюнул, вяло текущий апокалип… то бишь куриная слепота всё не замечалась. Жаркое лето 2010-го: 38 градусов,39, 41…42 - её резко обострило.
Непомерно увеличившаяся к этому времени бюрократия – слепая и неповоротливая - задохнувшись от удушья, наконец-то проявила признаки жизни. Не помогали ни кондиционеры, ни наглухо задраенная пресса, ни плотное кольцо охраны. Но угорев окончательно, понеслись, как угорелые, по горящим сухостоями и березняками полям дорогие иномарки в поисках захудалого тракторишки или людишек с топоришками для организации заслонотрядов. Ни тракторишка, ни топоришка, только сикось-накось вырубленный, а больше поваленный по периметру лес, да остовы предыдущей цивилизации.
Так аукнулась перестроечная политика умышленного банкротства нерентабельного сельского, а также промышленного и далее по списку хозяйства. Единственной приоритетной областью вложения государственных средств стала бюрократия, которая с больших зарплат может и перестала взятками промышлять, но сожрала за 20 лет всю страну изнутри, оставив останное население с голым задом.
И вот теперь мчаться они по одеревеневшим полям, а как увидят кого в дыму, выскочат из машин, предварительно кислорода глотнув, аж щёки раздуются, похлопают это самое останное население по горелому месту, покивают головами и снова в машины кислород глотать. Наглотаются и дальше, как угорелые. А местная власть уже рапорта, как на швейной машинке строчит о сгоревших посевных, магазины на весь ассортимент в перерасчёте старого урожая на новый цены вздувает… Да, так погореть ещё умудриться надо.
А ведь с этого самого места, что нынче у народа более всего оголено и перестройка начиналась. Откуда только оно не торчало: и с глянцевых обложек, со сцен больших и малых, из всех телепарашь - разной конфигурации и сдобности, поджарые и поджаренные с обеих сторон. Это уже был дефект центральных регуляторных механизмов. В любой развлекательной программе все вдруг сделались сексуальны и циничны, женщины стали охотно и много обнажаться. И все они держались прямо и уверенно, лица были веселы, глаза блестели, на щёках румянец, говорили много и быстро, выглядели и в глубокой старости свежо и молодо. В общем, полное расторможение психических функций.
А по другую сторону глянцевой подставы картина выстраивалась прямо противоположная: тягостное чувство подавленности, тоска, принимающая характер физической тяжести. Страдания становились столь мучительны и невыносимы, что неизбежно возникали мысли о невозможности такого существования. Суицидальные тенденции провоцировались бредовыми обвинениями греховности:от национализма до выбрасывания насением мусора прямо из окон. Людей с застывшей мимикой, землисто-серым цветом лица, с резко обозначившимися складками, постаревшими и осунувшимися становилось всё больше. Речь этих людей постепенно замедлялась. Затем исчезал аппетит, сексуальность, инстинкт самосохранения. Смертность превысила рождаемость. Отмена отметки в паспорте национальности – сокрытие национальной катастрофы.
Одним словом, изменение подвижности нервных, да и всех других процессов в государстве привело к чрезвычайной лабильности* власти и патологической инертности населения.
Постоянно ускользающая от любых норм, традиций, ответственности, с изворотливой практикой изменения налоговых документов, формы и процедуры подачи деклараций - власть, как совокупность бюрократического апаррата по горизонтали и вертикали всё более напоминала оп-арт* с его неустойчивой, непрерывно перестраивающейся формой, иллюзиями движения.
Эта шиворот-навыворотная политика имела свою потребительскую логику. Как вечная и неистребимая, она особо проявилась в опаивании пивом, сначала через глянцевые праздники с бесплатной раздачей, потом через неотвязную по всем каналам телевидения круглосуточную рекламу. Повальное привыкание от мала до велика, бесконечная шинковка пивных и других 24 часа исправно работающих заведений резко увеличило число алкоголиков или больных, как их теперь стали называть. Аптеки широко открыли для эти больных свои двери с огромными коробами для опорожненной тары из- под боярышника и другой лечебной жидкости. Активизировались кабинеты для перекодировки, Издание Думой закона о запрете распитии алкогольных напитков в необорудованных для этого местах заодно пополнило бюджет. И так круг за кругом, по одной и той же схеме: реклама здорового образа жизни, безопасного секса… и лекарства, лекарства, лекарства…постепенно превращая человека разумного в одну сплошную слепую кишку по образу и подобию заказчика, имя которого легион.
... с обратной перспективой.
Н.И. Орлова в своих рассказах схватила может быть самую суть нынешнего времени: расколотость, расщепление сознания с доминированием на данный момент какого-то одного желания, «чипси». Под этот своеобразный код можно поставить что угодно: образ жизни, строй, молодёжное движение - главное гипертрофированное желание. Человек разумный, разумеется, сам отвечает за выбор той или иной «чипси», но при условии, что не навязана обманом, «насильственно» и в составе её наполнителей, если это продукт, нет веществ, вызывающих привыкание после первого же употребления, ничем не утоляемую жажду и других уголовно-наказуемых последствий, причиняющих в последствии увечье или гибель одного и более людей.
Её герои смешны, подчас нелепы, с чудинкой, но одновременно и лиричны « назв», фольклорны («Манюнины узелки», «Тронная болезнь») Выписанные без лишних штрихов, они запоминаются алогичностью поступков, суждений, ситуаций. И почти все они достоверны, ибо вычерпнуты полной «жменью» из реальной жизни. Автор не придумывает, а списывает с натуры, берёт для сюжетов, так сказать, жареные, сию минуту произошедшие факты. Отсюда в ряде рассказов и некая торопливость.
Рассказы написаны, редким нынче образным, сочным языком. Читаешь посмеиваясь, удивляясь увёртистым словечкам, цветистости слога. После прочтения остаётся весёлое, слегка взбудораженное настроение. Но потом уже, вспоминая героев, задумаешься вдруг, откуда в них эта почти клиническая раздвоенность.
Любой человек, исключая патологию, сложен и многослоен, но слом времени, с последующим переворачиванием всей системы координат, подчас ломает стержневое, охранное. Вот и герои Н.И. Орловой живут как бы на два времени. Замена коренных, национальных ценностей, общенародной собственности на частную одного сделала простодушным циником («Веские доводы»), другого посмешищем, рабом поневоле(«Макаронник»), третьего скотообразным. Сколько раз, пока читаешь, похолодеет всё внутри от ужаса узнавания , достоверности: 3,5% годового дохода дамы, ну скажем «из Амстердама», хватило бы оборудовать кондиционерами все больничные палаты этого двенадцатимиллионного города. А и вся-то заслуга её в том, что сбоку супруга- инициала в оборку(«Серп и молот»)
Тема маленького человека, беззащитного и бесправного перед преступными манипуляциями дикообразного социума, не случайно стала основной именно после книги басен «Рыжая улыбка».