Я как в каюту его вошёл, так сразу и обалдел. Вот это встреча!
Аж спина зачесалась, по которой он мне своей плёткой-кошкой когда-то врезал. Дело было после третьего курса, на практике. БПК «Керчь», да. Мы тогда посреди ночи покурить вылезли, а лень было на бак топать, ну и закурили втихаря возле торпедных аппаратов левого борта. А он помощником командира был и проверял ночной порядок. А тут мы с бычками нагло дымим… И плёткой по спиняке – хлллесссь!!!
– Вы что, салаги, не знаете, как корабли горят, а потом на воздух взлетают?!
И вот я вхожу в каюту командира недавно пришедшего на Камчатку ракетного крейсера «Севастополь», а там он. Сергей Иваныч. Только уже не капитан-лейтенант, а капитан второго ранга. Всё тот же пронзительный взгляд и хищная улыбочка.
Мы с Витькой Красниковым приехали устаканивать вопросы подготовки корабля к приёму крылатых ракет со спецбоеприпасами. Витька уже кап-три, я – старый старший лейтенант. Витька-то, конечно, не поленился предварительно поинтересоваться фамилией командира, однако даже не подумал, что я откуда-то могу быть с ним знаком. А вот я поленился. Но это даже к лучшему – ведь получился сюрприз.
Можно верить, можно нет, но Сергей Иваныч тоже меня вспомнил. Сразу же, едва я вслед за Витькой в каюту просочился.
– Прошу добро, товарищ командир?
Вообще-то он нам не командир. И правильнее было бы к нему обратиться «товарищ капитан второго ранга». Но он – командир корабля. К тому же крейсера. Поэтому – «товарищ командир». Он на этом грозном плавучем городе ответственный за всё. На нём такой груз лежит, что…
В общем, «товарищ командир».
– Шрамы-то на спине сошли, нет?
И улыбается игриво.
Вообще нашего брата-головастика на флоте уважают и даже побаиваются. Эксплуатация спецоружия – вопрос нешуточный. У нас высокие требования, у нас полномочия. С нами шутить не принято. Вон, 89-я бригада ракетных катеров разок пошутила – и всё, больше не шутят, теперь серьёзно относятся. После всепроникающего пистона в приказе командующего флотом. Потому что задним умом оказались горазды.
Но я смотрю в умные, чуть насмешливые глаза командира корабля и понимаю: с «Севастополем» у нас всё получится как надо.
Так оно и вышло. Крейсер получил допуск к спецоружию точно в установленный срок, день в день и без проблем.
Тихоокеанский корабль с правильным черноморским порядком на борту.
Потом мы засунули им две «наших» ракеты (а всего четыре), и я дважды в месяц приезжал проверять, как они себя там чувствуют. И, конечно же, терпкий флотский чай в тонкостенных стаканах с традиционными военно-морскими подстаканниками в каюте у командира крейсера.
Отличный корабль, отличный командир… прекрасный и остроумный собеседник, умеющий мгновенно превращаться в жёсткого и требовательного офицера. Потом я пытался сравнить с «Адмиралом Фокиным» и «Червоной Украиной», но сравнение всегда почему-то было в пользу «Севастополя». Из-за имени корабля и из-за того факта, что им командовал Сергей Иваныч. Всякий раз, когда я всходил с пирса на палубу крейсера и отдавал честь Флагу, у меня автоматически чесалась спина, и я улыбался.
А в 1989-м его вывели из линии. Старый корабль, чего там говорить. В стране царили удивительные времена, хотя тогда мы не знали, что впереди будут ещё более удивительные. Капитальный ремонт на Камчатке, увы, не проведёшь, и «Севастополь» потихоньку готовили к списанию. Но над крейсером реял Военно-морской флаг, и он продолжал оставаться крейсером. А командир – командиром. И так получилось, что после выгрузки спецоружия мы ни разу не виделись, хотя «Севастополь» стоял в нашем вилючинском заводе, в бухте Сельдевой.
И наступило лето 90-го. Было воскресенье. Я зачем-то вышел на улицу, на наш «бродвей», и тут же увидел его. Одетого с иголочки командира корабля в безупречно отглаженной и ладно сидящей форме, в его знаменитой огромной белой фуражке, но… но как-то сгорбленного, что ли… и почему-то руки в карманах… Я даже поначалу решил, что обознался.
– Здра-жлаю, тащ командир!
Его глаза сузились:
– Привет… Хм, «командир»… Командир – чего?
– Как – чего? – весело удивился я. – Крейсера!
– Нету у меня больше крейсера, – ответил он, криво улыбнувшись, и в этой улыбке я вдруг почувствовал страшную жгучую боль. – Спалил я свой крейсер...
Я чуть не сел прямо на асфальт.
– Как?!
– А вот так. Извини, Юр, я спешу…
И медленно пошёл дальше – правда, уже вынув руки из карманов.
Потом я узнал, что чуть больше недели назад на крейсере спустили Военно-морской флаг и вывели его из состава флота. А через несколько дней случился пожар, погиб один мичман. Пожар вроде как по вине рабочих завода, а не экипажа, но…
Но.
Командир крейсера. Командир корабля. Всегда. Даже когда флаг уже спущен. Его корабль – его судьба.
В 2010-м флаг крейсера на Камчатке подняли вновь – отмечали сорок первую годовщину рождения ракетного крейсера «Севастополь». Командовал подъёмом флага капитан первого ранга Писанко Сергей Иванович.
2012, март
из ненапечатанного сборника «Макароны по-флотски»