Часть 1
Иван проснулся весь в липком. Низ живота давило и было больно. На лицо закапало что-то тягучее, запах вишни стал перебивать запах дыма. Наощупь подтянув край простыни , кое-как протёр слипшиеся веки.
На нём сидела голая Анфиска и, хихикая, поливала его сиропом вишнёвого варенья. С грудью и животом она закончила, теперь занималась лицом. Заметив его взгляд, замерла с глуповатой ухмылкой.
- Дура - устало сказал Иван.
- Сам дурак - взвизгнула Анфиска и замахнулась банкой.
" Не бросит".
Но она бросила. Банка с глухим звоном ударила в проём между окнами.
"Никакой целкости. В фотографию метила".
-Убирайся отсюда! - она соскочила и метнулась в коридор. - Убирайся, убирайся, убирайся! Понял?
- Ты понял? - в дверях появилась её голова.
С бледного, почти белого на тёмном фоне лица на Ивана смотрели безумные глаза. Нечёсаные волосы шевелились на сквозняке.
"Медуза. Горгона. Лучше не смотреть," и перевёл взгляд на стену.
Варенье, как осьминог, тянуло щупальца к полу. Одна вишенка прилипла, но потихоньку сползала и, наконец, не удержавшись, беззвучно упала за журнальный столик.
"Всё, приехали" - подумал Иван и во всё горло заорал:
Самый лучший день
Приходил вчера.
Ночью ехать лень.
Побыл до утра
Голова в дверях открыла рот.
А пришла пора...
Наманикюренный ноготь закрутился у виска.
И собрался в путь...
Иван вскочил с раскладушки и бросился к окну.
Ну и ладно - бу-у-у-у....
Наверху визжала Анфиска.
Внизу визжала пожарная машина.
Лес горел уже совсем рядом.
Лето... Жара...
Часть 2
Глаза щипало от хлорки и купороса. Аркаша жилил на фильтр, но не экономил на химии. Иван решил потерпеть, и вынырнул, только увидев разноцветные квадратики кафеля. Выжав пальцами глаза, принялся смывать варенье. Заглянув через бортик, Иван в который раз поразился грандиозности Аркашиного замысла.
Подпорная стенка уходила вниз метров на пять. Сколько кубов бетона ушло в неё, точно не знал даже сам создатель. При сооружении главной проблемой был сосед снизу, одинокий мужик, с территории которого должно было начинаться сооружение. Но Аркаша купил его тем, что предоставил ему возможность использовать стенку для росписи, поскольку тот, как оказалось, был художником. Мужик, естественно, согласился и впоследствии задолбал рабочих, придираясь к качеству поверхности и даже сам лазал по лесам, устраняя огрехи. Что-то он уже начал малевать, но сверху виделись только цветные пятна.
Бассейн начинался прямо под окнами. В окне торчала Анфиска и внимательно разглядывала Ивана. Он поманил её двумя руками. Анфиска перегнулась, некоторое время смотрела на воду, потом вдруг вскочила на подоконник и, не снижая темпа, классической ласточкой взлетела и , почти без всплеска, вошла в воду.
Среди бликов обозначилось движение, сначала отдельными пятнами, потом неясным изломанным силуэтом, в грудь Ивану упёрлись руки и перед ним появилось Анфискино лицо, залепленное мокрыми прядями. Оба молчали. Анфиска разглядывала Ивана каким-то внимательным, но, в то же время, пустым взглядом. Иван протянул руку, чтобы убрать у неё волосы с глаз, но её лицо вдруг исказила гримаса, она развернулась, и оттолкнувшись от него ногами, поплыла к дому. У Ивана перехватило дыхание, он согнулся от боли - Анфиска попала пяткой в солнечное сплетение.
В этот раз тормоза отказали внезапно. Может от жары… Да ещё этот дым, сирены днём и ночью… Ещё вчера они весь вечер просидели у ящика, потом пили чай, кормили друг друга вареньем с ложечки и стреляли с пальцев вишнёвыми косточками. Спать она его от себя прогнала, потому что вдвоём жарко и неприятно от пота.
Приближение рецидива они обычно определяли заранее, он по внешним признакам, она – внутренне. Начинали готовиться. Поликлиника, диспансер, направление, звонки Вере Игнатьевне об отдельной палате, лекарства. Лекарства… Галоперидол, допустим, на первое время есть. А вот с цикладолом дело швах. А он-то как раз сейчас и нужен. Аркаша далеко, не успеет. У Веры Игнатьевны лимит, выдают под пациента. Остаётся только…
Иван поспешно выбрался из бассейна. Анфиска стояла у беседки и внимательно разглядывала садовый секатор.
Лето… Жара…