Дорогие друзья!
На сайте «Ручеёк» стартовал конкурс детских авторов «Серебряный ручеёк – 2012». По итогам «Серебряного ручейка – 2011» сейчас готовится печатный сборник, который очень скоро увидит свет.
Ну а сегодня мы предлагаем вам произведения победителей первого этапа январского конкурса этого года.
Ознакомиться с условиями конкурса и участия в нём вы можете, посетив сайт «Ручеёк» - ссылка на главной странице «Ручейка».
Александр Мецгер «Добрые дела»
http://www.proza.ru/avtor/alfa6
Мама Зайчиха полола грядку, когда прибежал её сынок.
- Мама!-прокричал он.- В лесу объявили конкурс, кто больше сделает добрых дел за день!Я тоже хочу поучаствовать.
- Ты бы лучше мне помог,- вздохнула мама.
- Вот ещё,- возмутился Зайчишка,- стану я глупостями заниматься. Мне надо больше добрых дел сделать, чтобы конкурс выиграть,- и он убежал.
По лесу Ёжик катил тележку с грибами.
- Ёжик,давай я тебе помогу,- предложил Зайчонок.
-Помоги,- удивился неожиданной помощи Ёжик.
Раньше он и не заметил бы Ёжика, а тут сам напрашивается.
Схватил Зайчонок тележку, а она тяжёлая. Попробовал катить, а силы нет.
Посмотрел на него Ёжик и говорит:
-Спасибо Зайчонок, что помог, дальше я сам.
- Только ты, Ёжик, теперь всем расскажи,- заметил Зайчонок,- что я тебе сегодня помогал,- и побежал дальше.
А Ёжик только головой вслед покачал. Бежит дальше Зайчик и думает:
- Как хорошо начинается утро, уже одно доброе дело сделал.
Смотрит- Воробышек прыгает, взлететь не может.
- Эй,Воробышек!- прокричал Зайчик,- давай я тебе помогу, доброе дело сделаю.
- Чем же ты мне поможешь?- прочирикал Воробышек,- летать научишь?
- Я тебе буду объяснять, как подпрыгивать и крыльями махать,- ответил Зайчик.
Стал он показывать как надо прыгать, да ничего не получается у Воробышка. Тут ветер подул, поднял Воробышка, тот крыльями замахал и полетел.
-Постой, Воробышек,- закричал ему вслед Зайчонок,- не забудь рассказать, кто тебя летать научил!
Довольный,что он сделал ещё одно доброе дело, Зайчик поскакал дальше.
У речки- малинник. Смотрит, а там дедушка Медведь собирает ягоды.
-Дедушка Медведь,- прокричал Зайчонок,- тебе помочь ягоды собирать?
Дедушка Медведь удивился просьбе Зайчика, но от помощи не отказался. Дал он корзинку ему и показал, где рвать малину. Зайчик сорвал одну ягодку, попробовал. Очень она ему понравилась. Стал он малинку срывать и есть, и совсем про корзинку забыл.
-Зайчонок,- позвал дедушка Миша,- хватит уже рвать, сам поешь.
Посмотрел Зайчонок в корзинку, а она пустая. Сорвал он несколько ягод и бросил на дно.
Взял дедушка Медведь корзину, заглянул в неё и всё понял.
-Спасибо тебе, Зайчишка, за помощь,- сказал он,- можешь теперь сам поесть.
Обрадовался Зайчонок, что дедушка не заметил его обман и говорит:
- Вы только расскажите всем, что я вам помогал.
Наелся он малины, а тут и на конкурс пора бежать.
А на поляне собрался весь лесной народ, всем любопытно: кто же выиграет?
Вышел Волчонок и стал рассказывать, что он сегодня никого не обидел и ни за кем не гонялся, и поэтому считается, что он сделал доброе дело.
Потом вышла Лисичка. Она сказала, что сегодня ничего не украла и никого не обманула.
За ней вышла Белочка и рассказала, что она помогала маме: убирала в комнате, готовила еду и следила за младшими братьями.
-Подумаешь, помощь!- засмеялся Зайчонок.- Вот я сейчас расскажу, сколько добрых дел сегодня сделал!
Вышел он на сцену и стал рассказывать: как помогал Ёжику тележку катить, как научил Воробышка летать, как дедушке Медведю помог собирать ягоды.
- А маме ты сегодня помогал?- спросила Белочка.
- Разве помогать маме - это доброе дело?- удивился Зайчик.
Звери дружно зашумели. Зайчик так и не понял, почему конкурс выиграла Белочка, а над ним все только посмеялись.
Владимир Нестеренко «Звездочка»
http://proza.ru/avtor/esterenko2
Она жила на скалистом мысе в высоком-превысоком маяке. Комнатка с её конторкой находилась под самой крышей, и Звёздочка смотрела на синее море, по которому ходили красавцы корабли,сверкая огнями.
Её жизнь и труд были ночные. Днем она спала, набиралась сил для новой вахты. Вечером её будил старый смотритель маяка. Он медленно поднимался по винтовой лестнице к ней в комнату. Запыхавшись, садился на стул, отдыхал и спрашивал свою подругу хрипловатым, но добрым голосом:
– Ну, как ты тут, моя Звёздочка, не отлежала бока в безделье, не соскучилась ли по работе? Пора-пора тебе становиться на вахту. А как же, сколько капитанов и штурманов знают тебя, с любовью приветствуют твой путеводный огонек. Сколько добрых моряков ты выручила в шторм и темные ночи! Вон еще одна великая посудина на горизонте ждет твоего огонька. Так что давай зажигайся и свети!
Смотритель теребил усы, свисающие коромыслом, подходил к конторке и зажигал фонарь. Убедившись, что Звёздочка ярко вспыхнула, он включал секретное устройство, и Звёздочка мигала. Закроет на несколько секунд глазки, нет огонька, откроет – снова льется с маяка путеводный свет. Так она приметнее морскому волку, что стоит впередсмотрящим. И вот так всю ночь. Попробуй-ка, поморгай беспрестанно, не утомишься ли? Но Звёздочка действительно была неутомимая.
Звёздочка знала, что лучи света ее холодные, но они грели душу каждого моряка, который видел издали опасный мыс. Это тепло не возникало само собой, а, скорее всего, Звёздочка догадывалась, оно шло от добрых рук смотрителя, его задушевные слова грели ей сердце, а горячее сердце не может быть равнодушным.
– А вот и наша Звёздочка,- кричали моряки, – от нее так и веет теплом.
Признаться, ей льстило внимание смотрителя, проплывающих моряков, все же она была дамой неопределенного возраста, а кому не хочется услышать в свой адрес парочку приятных эпитетов?! Потому, когда все улаживалось, ей становилось скучновато находиться одной на посту, ведь старый смотритель уходил в свою половину, пил чай и укладывался на жесткий топчан, дремал, изредка вставая, чтобы убедиться, как трудится Звёздочка?
– Ну, как ты тут, моя душечка, не утомилась ли, не заболела, не погасла ли? Это же бесконечная романтика – указывать путь кораблям. А времени-то уйма, хоть стихи пиши! – бормотал он полусонным голосом, стоял некоторое время у конторки, всматриваясь в ночное море с прыгающими светлячками, подбадривал свою подружку напутствием и удалялся. – Давай-давай, продолжай светить, а я пойду досматривать свои старческие грезы.
Звёздочка не знала, что неподалеку от нее живет целый город, расцвеченный огнями, не хуже самой Звёздочки. Да это ей незачем и знать. Зато она с радостью приветствовала своих подружек на вечернем далеком небосклоне. Их тоже зажигал какой-то старый смотритель, и они мигали на приветствие Звездочки. И тут скука исчезала. При стольких подружках-то, непременно исчезнет!
Небо темнело и подружек становилось все больше и больше. Звёздочка пыталась их сосчитать и всем послать привет, но всякий раз сбивалась со счету, и огорчалась, но не очень, потому что множество приветливых друзей не позволяют тебе грустить в одиночестве, пусть даже ты точно не знаешь, сколько же их на самом деле. Главное, чтобы сердце каждого было доброжелательное.
Вместе с тем её раздирало любопытство: одиноки ли небесные подружки, неужели в мире столько много скалистых мысов, что мешают ходить кораблям, и зачем же столько много маяков? Но выяснить просто не у кого. Очень прискорбно, когда есть вопросы, а получить на них ответ нельзя. Смотритель же, как ей казалось, на такие вопросы ответа не знает, и она не смела ставить его в неловкое положение. Очень печально, когда нет возможности расширить круг своих знаний, а времени у нее, действительно уйма, хоть стихи пиши, как выразился смотритель. Как же они пишутся, Звездочка понятия не имела. Но все же она попробовала поразмышлять о своей персоне: великое ли дело светить с мыса кораблям? И решила, что великое, коль столь огромное множество маяков в небесном море и все светят кому-то, указывая верный путь, обрекая себя на одиночество, но спасая многие жизни. И Звёздочка возликовала и прошептала однажды смотрителю: Не замыкайся в скорлупу ничтожных интересов, не ублажай копеечным лелеем душу. Жемчужина лежит вот так на дне морском, рискуя быть не поднятой на сушу.
– Однако ты, моя милая, без моих рук и есть та жемчужина, что лежит на дне морском,- улыбаясь в усы, отвечал смотритель. – Правда, твои интересы куда шире, чем у этой красотки. Ты спасаешь жизни людей и кораблей, жемчужина же только блистает своей внешностью. А это куда мельче твоих забот! Но и у тебя, как и у меня есть свой удел. Жаль, что ты не можешь подружиться с ветром, ведь он бывает всюду и знает о всех крушениях кораблей, грозах и наводнениях, пожарах и всяких других бедствиях. Вот бы ты ужаснулась. Но ты ограждена от такого знакомства прочными стенами маяка и оконными стеклами, и это, пожалуй, к лучшему. Живи в спокойствии. Оно лучше всяких потрясений.
Звёздочка впервые засомневалась в истине слов смотрителя, но возражать не стала из-за ограниченных знаний и кругозора.
Однажды вместо старого смотрителя явился мальчик, его внук. Стуча башмаками, он взобрался по винтовой лестнице, вошел в комнатку и бросился к окну, через которое Звёздочка смотрела на беспредельное море, неся свою вахту. Мальчик, вопреки непременного приветствия смотрителя, изумленный уставился на безбрежно открывшуюся синь моря, на далекий незнакомый горизонт, на еще светлое небо с гирляндами облаков, и из его уст вырвался возглас восторга:
– Какая бесконечная красота! – воскликнул он,- и почему я раньше не приходил сюда с дедом, я просто обкрадывал себя!
Мальчик еще долго стоял и любовался панорамой моря, шумным белопенным прибоем, что жил у гранитного мыса, на котором стоял маяк, пока вдали не сверкнул огнями корабль, и не донесся его вопрошающий сигнал-крик. Он спохватился, зажег Звёздочку, как велел ему захворавший дед.
– Ах, – пискнула Звёздочка, – этот курносый мальчишка совсем не годится в смотрители. Он неинтересный, на меня – ноль внимания. То ли дело старый смотритель! Как он ласково называл меня, как любил, как приятно со мной беседовал. Но что ж поделаешь, старики-джентльмены уходят, надо жить и теперь.
Да, камень времени летит с беспощадностью лавины, разрушая все старое, отжившее. Приходят новые люди и даже корабли. Деревянные с мачтами и парусами постепенно исчезли, появились металлические с трубами, потом и эти трубачи со шлейфом дыма канули в вечность, их заменили новые многопалубные гиганты, шумные и все в огнях. И все это проходило на глазах у Звёздочки и когда-то юного бравого смотрителя, а теперь одряхлевшего, как баркас, что выброшен штормом на скалы. И всякий раз смотритель, узнавая новости, приносил их на маяк и излагал своей подружке, и она с интересом слушала его рассказы.
Звездочка с удовольствием послушала бы и мальчика, но он еще не научился понимать язык Звёздочки, да и не слышал её тихого голоска, потому что был юн и беспечен, не обладал житейской мудростью деда, привязанностью к вещам со своими привычками находить собеседника всюду, даже в своих незатейливых обязанностях.
Но как бы она не сердилась на юного смотрителя, а все же ярко вспыхнула, лишь только тот зажег Звёздочку и включил секретную мигалку.
«Что ж поделаешь, постоянно только море, а что говорить о нравах. Они тоже непостоянны», – раздумывала Звёздочка, пульсируя своим огоньком.
И она была права. Вскоре на маяк пришли инженер и монтажники. Они устроили в конторке Звёздочки электронный прибор, и он по сигналу из города включал более яркую лампу-звёздочку. И она вовсе перестала слышать звуки шагов смотрителя, человеческие голоса, жизнь её стала вовсе одинокой, хотя по-прежнему перемигивалась со своими ночными подружками и стала забывать простуженный, добрый голос старого смотрителя, но свет её теперь лился в пространство без души и вдохновения.
Но стоит ли сожалеть об этом?
Лидия Огурцова «Гришенькины рожки»
http://proza.ru/avtor/lidiya1
Давно это было. Жили в одной деревне пять братьев. Жили они сами, если не считать старой бабы Матрёны, что за ними ещё при родителях присматривала. Старшие – Антон и Иван – в мастерской работали, младшенький Илюша совсем несмышлёныш был. А вот средние братья – Григорий и Никита – в школу ходили, да уж больно проказничать любили. И то, что с них взять: близнецы они были. С рождения никто не мог различить, кто Никита, а кто Григорий. А они рады-радёшеньки. А если проказа их откроется, никогда не признаются.
Недалеко от деревни лес стоял. Любили братья в тот лес ходить: ножичком в пенёк побросать, в реке поплескаться.
Пошли однажды Никита и Григорий за грибами. По дороге поозорничали: ветку сломали, муравейник затоптали. Остановились. Видят: на их любимой поляне родничок из земли бьёт. Водичка чистая-чистая!
Стали они в родник камни бросать. Смеются – весело им. Только, откуда ни возьмись вдруг старичок появился. Стоит, как пень трухлявый. Борода рыжая, на голове шапка зимняя, в руках палка-загогулинка.
– Вы пошто проказничаете, ребятишки?Это он близнецам говорит.
– В лесу порядок надо соблюдать: зверей и птиц не пугать, деревья уважать, а уж родничок этот один на всём белом свете такой!
– Какой «такой»? – спрашивает Никита.
– Волшебный он, – отвечает старик, – всю правду о людях знает. Бывает, человек с виду красавец, а внутри хуже зверя лютого. А бывает, снаружи никудышний: конопатый да лопоухий, – а внутри добрый и отзывчивый.
– Да нам-то что с этого, дедуля? – спрашивает Григорий.
– А то! – нахмурившись, отвечал старик. - Коль водицы из родничка попьёшь – в богатыря можешь превратиться, в красавца писанного, а можешь и …
Тут он замолчал, только рукой горестно махнул.
Зачерпнул Григорий пригоршню воды из родника и давай пить. Вода сладкая, студёная!
– Стой, торопыга, – спохватился старик, – Я ещё не всё сказал! Коли ты внутри злой, то и снаружи поменяешься.
Не успел он договорить, как у Гришеньки на макушке рожки вылезли. Чёрные такие. А из штанишек, сзади, хвостик показался. Тоже чёрненький. Гриша от страха домой побежал, а Никита – за ним следом.
Только перед деревней упал Гриша в траву и давай рыдать.
– Что ж это я? В чертёнка превратился! Что делать-то, Никита? – спрашивает он брата.
Никита гладит его по спине, успокаивает:
– Рожки маленькие! Никто и не заметит! На вот, кепку, надень… А хвостик…. так его тоже не видно...
Поплакал Григорий и успокоился. Делать нечего – пора домой возвращаться.
– Только ты смотри, братишка, никому не говори про родничок. Не предай меня, слышишь?
– Слышу, Гришенька, слышу, – соглашается Никита.
Прошла неделя. Григорий кепку с головы не снимает, даже спит в ней. Потом платок на голову повязал.
– Модно так, – сказал он братьям. Те и поверили.
Собрались братья как-то в лес грибов-ягод насобирать. Все пошли. Антон Илюшеньку на плечах несёт. Баба Матрёна рядом прихрамывает, корзинку большую прихватила.
Долго ходили по лесу братья. Ягод нарвали, грибов насобирали. Сели на полянке отдохнуть, цветами полюбоваться. Стал Илюшка бегать, бабочек гонять – и вдруг родничок заметил. Руками машет, братьев зовёт.
– Вот и водичка свежая! Как нельзя кстати, – говорит Антон.
А у Никитушки всё внутри похолодело. Сказать братьям про волшебный родничок нужно, а то беда может приключиться! Да сказать-то нельзя – слово Грише дал!
«Если скажу – предателем для него стану, – думает он. – А не скажу – всем плохо будет. Кто его знает, в кого братья превратиться могут. Как тут быть?»
Заметался Никита у родничка.
– Братцы дорогие, не пейте воду, плохая она. Звери лесные в воде плещутся – вдруг инфекцию занесли!
Удивились братья словам его, но послушались, не стали воду из родничка пить, домой вернулись.
С той поры Гриша и Никита смирными сделались. Зверей и птиц не пугали, ветки не ломали, муравейники сторонкой обходили. О бабушке Матрёне заботились: то воду принесут, то в огороде помогут. А когда в лес шли, старичка с палкой-загогулинкой высматривали. Да так и не встретили братья старичка.
А рожки и хвостик у Гришеньки отпали. Только он всё равно в кепке ходит. Боится: вдруг опять что-то плохое сделает, и новые рожки у него на голове вырастут.
Любовь Шубная «Колыбельная»
http://proza.ru/avtor/lidiya1
Лёгкий ветерок подхватил нежную колыбельную песенку, которую пела маленькому мальчику мама:
Мой сыночек, баю-бай,
Поскорей засыпай.
Летит над весенним лугом и повторяет:
Мой сыночек, баю-бай…
Собрал маленький букет цветов – и стала песенка разноцветной, похожей на радугу.
Прилетел ветерок в детский сад, а там как раз тихий час начинается.
Мой сыночек, баю-бай,- запел ветерок.
Все мальчишки уснули, а девочки нет, потому что они не сыночки, а дочки, а про дочек ничего в песенке не сказано.
- Да,- призадумался ветерок.- Нехорошо получается. Надо колыбельную пересочинить.
Полистал книжку на столе и запел:
Спи, малышка, баю-бай,
Поскорей засыпай.
В открытое окно заглянул бельчонок:
- А я тоже спать хочу!
Ветерок вылетел из детского сада, пошелестел листочками на дереве и снова пересочинил песню:
Спи, бельчонок, баю-бай,
Поскорей засыпай.
Бельчонок свернулся клубочком и уснул. Тут воробышек закапризничал, а за ним щенок, а за щенком – телёнок, а за телёнком – поросенок.
Ветерок так и летал от одного к другому. Всех убаюкал. До того устал, что и сам уснул. Без колыбельной.