Глава 5
Очевидно, что Сергей не готовился к встрече гостей, поэтому на его лице выразилось искреннее удивление, когда он их всё-таки увидел.
Спускаясь по лестнице на первый этаж, он повернул голову в сторону стоявшей группы подростков, и увидел их сверлящие взгляды. Слух уловил что-то едкое, брошенное в его сторону. Удивление сменилось каким-то непонятным чувством. Однако, овладев собой, он улыбнулся:
- Вы это мне?
- Слышь, пацаны, он ещё спрашивает. Ты, здесь, кого-нибудь другого видишь!? Каззёл.
Сергей сразу же заметил, как у одного из них сильно оттопыривалась грудь.
- Что, кушик делите, герои? - иронически спросил он их, а мальцы, немного испугавшись, ощерились как волчата.
- Ну, падла, кровью захаркаешь, - зашипел накаченный крепыш. И тут же слух уловил знакомый лязг металла, настолько знакомый, что его можно было отличить от любого звука, тем более, здесь. Их было четверо, заметно выпивших и небритых. Приблизившись к ним, можно было определить меню выпитого и съеденного. Вперемешку с луком и чесноком, оно представляло немалую угрозу, при нахождении около них без противогаза.
"Этого еще не хватало", - пронеслось моментально в голове. Но делать было нечего. Отступать он не умел, да и этих красавцев надо поучить.
В его практике встречались не такие случаи, когда перед ним оказывались вооруженные до зубов, обученные рукопашному бою горцы, но это было на войне, а здесь…
Развязный тон и героическое настроение его соперников делали своё дело. Он понимал, что ребята не встречали достойного отпора, и им сходило с рук то, что для других бы означало конец всему. Они были уверенные в своей силе, а вернее в силе своих родителей.
Сергей рванулся вперед, чтобы спрятаться за дверь, но что-то его удержало. Тело стало невесомым. Искусно выгнувшись, он прыгнул между ними. Отработанными движениями вырубил одного, другого. Они легли, не в силах больше двигаться, а тот, который был вооружен, оскалившийся двигался назад, пока не услышал подавшуюся дверь.
- Ну что, мужик, ловил ли в поле ветер? – крикнул он и тенью выскочил в вечернее про-странство.
Не теряя времени, Сергей тоже кинулся догонять. Выскочил на улицу и, озираясь, попытался определить направление, но где уж там. Мальца и след простыл. Его несло на крыльях, будто птицу. Темнеющий проулок спрятал надежно, и догонять было бесполезно, тем более - пальнет из-за угла, дурак ещё.
Другие, очухавшись, мелкими перебежками удалялись от злополучного подъезда. Сергей им не мешал, пусть бегут, потом азарт, подстегивая нервы, рванул, как спринтера куда-то непонятно, потом, остыв, уселся на скамейку. "А ну их в трещину", - махнул рукой Сережа.
Минуты, проведенные в этом маленьком и пыльном пространстве, показались ему вечностью.
На следующее утро, во время завтрака, подполковник Подшивалов увидел сына с явными изменениями на лице.
- И где ж тебя так угораздило? – спросил он его.
- Понятия не имею.
- Ну, ты брат даёшь…, - покачал головой отец.
- Мать, посмотри-ка на своё чадо! Дождались…
- Стоит ли удивляться, если ублюдку надрали уши? – вспыхнула ослепительная улыбка сестры.
- Согласен, - подтвердил Олег Ильич. – Это хорошо. Будет знать, что не все побаиваются сынков…
- Ты узнал бы, да приструнил по своей линии, - озабоченно сказала мать.
- Кого приструнить? Ты о чем говоришь, мать! Дело заводить что ли?
- А хоть бы и дело, кому позволено так измываться!? Тем более знаем кто - сам жаловался на него, а тут…
- Ну и что?
- Что, что! Языком болтай, а рукам воли не давай. Ишь, как саданул - чуть глаз не высадил. Больно? – прикоснувшись к щеке, спросила мать.
- Угу.
- Приструнил бы ты его, приструнил… в конце концов, твой сын, не чужой ведь.
- Выходит, я чужим сопереживаю, а своим нет? – вспылил отец. - Хорошо, хоть ножом ещё не пырнули, а могли бы, могли! Пьют сопляки, а потом ищут приключений. Заработал - получил.
Лицо его вытянулось, перекосилось. Глаза приоткрылись. Он хотел крикнуть: «Ты разбаловала его, ты ему позволяла…» - но, посмотрев на мать, осекся. Не стал при детях её оскорблять.
Она была спокойной, а лицо выдавало не прошедшие без следа переживание, оно выглядело чуть-чуть заплаканным. И все-таки в нем таилось нечто, что заставило отца согласиться.
- Ладно, поговорю, - успокаивающим тоном сказал он и, накинув плащ на плечи, вышел.
"Дождь передавали, а тут, хоть репу сажай", - буркнул он, садясь в машину. – "Никому доверять нельзя".
Машина долго не заводилась, потом, слышалось какое-то постукивание, повизгивание и, наконец, прокашлявшись, стала работать нормально.
Подъехав к ОВД, Подшивалов поставил машину на служебную стоянку и позвал шофера.
- Петрович, посмотрел бы ты мою машину, троит как простуженная. Неприятно ездить на такой.
- Бензин-то местный наливали? – с явным интересом спросил его шофер, - или на заправке?
- Местный… на чем бы я ездил, если б не наливал? Для служебных дел столько дают… да ты и сам прекрасно понимаешь. Вот и приходится…
- А наш бензин я вам скажу вполне приличный, - с профессиональным видом, заверил его шофёр, - главное, что б не отстой, а то многие норовят подсунуть отстой, потом смеются, мол, вам, бездельникам и такой пойдет.
- Да мне, слава богу, ни разу…
- Ну, вас-то понятно, побаиваются.
- Ты думаешь?
- Побаиваются, а как же… ну, я все-таки фильтр посмотрю, всякое бывает.
- Посмотри голубчик, посмотри, - по-барски сказал ему Подшивалов и зашел в отделение.
Дежурный доложил, что за прошедшую ночь никаких происшествий не произошло. Сводка чистая.
- Ну и, слава богу, - обрадовался подполковник. – Жуть не люблю происшествия, - и, перехватив напряженный взгляд дежурного, спросил:
- У тебя закурить не найдется?
- А вы ж бросили!? – удивился лейтенант.
- Бросишь тут…
Лейтенант достал из кармана пачку Мальборо.
- Две можно?
- Берите, берите, - засмеялся лейтенант. – Курите на здоровье.
Подшивалов положил одну сигарету за ухо, а другую, пожевав немного, выплюнул: Фу, гадость какая! – поёжился он и направился в кабинет.
Войдя в кабинет, Олег Ильич, скорее почувствовал, чем осознал, что у них не всё так хорошо, как докладывал дежурный. Что-то было в подсознании такое, что невольно наводило ужас. В подтверждение этому, два телефона, поочередно, на разные голоса звонили, не давая спокойно раздеться.
- Да, - поднял он один из них.
Трубка вибрировала в такт летящих звуков и выскальзывала из рук. Что-то обжигающее дохнуло на него. Он перекладывал её из одной руки в другую, спасаясь от ожогов.
- Не тараторь! Не понятно же. Когда научишься спокойно говорить?.. к нам… к нам говорю! Немедленно! Сам-то где?.. Ладно, разберемся.
Через пятнадцать минут машину подцепили к тягачу и отбуксировали на штрафплощадку. Костров приехал сразу после того, как Подшивалов доложил по инстанции о том, что ничего существенного не произошло.
Войдя в кабинет, Костров почувствовал, как по спине течет холодный пот.
- Что случилось? – осведомился подполковник.
Костров опустил голову и молчал как провинившийся школьник - не знал, как можно оправдаться.
- Что случилось, спрашиваю? – повысив голос, продолжал Подшивалов.
- Товарищ подполковник, случайно, как во сне…
В голову полезли мысли о случайных встречах, странных совпадениях, внезапной аварии и прочих непредвиденных обстоятельствах. Подшивалов барабанил пальцами по столу, но барабанный бой отнюдь не способствовал успокоению.
- Ах, ты ж скотина безрогая, - вырвалось у него. – Все планы рухнули. Ах, ты ж скотина…
Он еще несколько минут перечислял нелестные эпитеты, характеризующие капитана Кострова на данный момент.
После всего высказанного, почувствовал какую-то опустошенность. Сел, откинувшись на спинку кресла, и взялся за грудь, достал таблетку валидола и кинул под язык.
Костров кинулся в коридор набрать воды. Графин оказался пустой, к тому же подернутый лёгкой зеленью. Чистить некогда. Он набрал из крана свежей воды и вернулся в кабинет.
- Вот, пожалуйста, - протянул он Подшивалову запотевший графин.
Ничего не говоря, Олег Ильич махнул рукой.
- В гроб загонишь раньше срока, сукин ты сын. Что с тобой делать? Думал награду дать, а сейчас, хоть в тюрьму! Придурок.
- Я ж не хотел, чистая случайность.
- Еще б ты хотел. Ух, убил бы! – замахнулся он на Кострова, - натворил дел, а старику – отдувайся.
Отдышавшись, подполковник встал и опять, стал ходить по кабинету, как маятник, туда-сюда, туда-сюда, потом, словно в нерешительности, но совершенно спокойно вымолвил.
- Пошли!
Они вышли в короткий и пустой коридор. Подполковника осенила блестящая мысль, которая окончательно перенесла их за роковую черту.
- Стоп! – сказал он и, взяв Кострова за локоть, остановил.
- А ну-ка зайдем к тебе в кабинет.
- Зачем? – непонимающе спросил Костров.
- Не говорить же нам в коридоре…
- Логично.
Войдя в кабинет, Подшивалов взял пепельницу, и выбросил в окно.
- Не понадобится, - буркнул он. – Это дополнительные уши, они почти у всех, - объяснил свои действия подполковник. - С этой минуты мы можем стать компаньонами. Не возражаешь? А впрочем, если хочешь получить путевку на Курилы, то – пожалуйста. До этого, надеюсь, не дойдет? Слушай меня внимательно. Мне срочно нужны данные на девушку, которая была с тем парнем. Что с ней, где она? Кстати, она тебя знает?
- Думаю, что нет, - глухо ответил Костров.
- Хорошо бы. Значит, тебя там не было, а машину угнали. Понял? Пиши рапорт…
- А шофер тягача?
- Это наш человек. Ну, девочку мы найдем, а машин как твоя - тысячи, да что там тысячи, её угнали. А сейчас проваливай. На день, на два. Отпуск возьми. В конце концов, исчезни на время.
- А совесть? Меня же замучит совесть.
- Что!? Совесть!? – расхохотался Подшивалов.
Таблетка сделала своё дело, ему стало легче.
- Говоришь – совесть? А она у тебя есть? – сверля злобным взглядом Кострова, спросил Подшивалов.
От этого взгляда становилось не по себе. Костров хотел что-то сказать, но подполковник, не ожидая оправданий, продолжал:
- Там, где была совесть, сорняк вырос, так-то, хлопчик. Не хочешь ли сказать мне, что надо организовывать отряд по борьбе с сорной растительностью, а? Что случилось, то случилось. Сейчас наша задача – думать о чистоте рядов, это главное… грош нам цена, если ряды замараем! Грош нам цена.
Материалы о ДТП, которое произошло минувшей ночью, принесли в кабинет Подшивалова примерно к 14-ти часам. Он взглянул и тут же воскликнул:
- Ну надо же, вот и она…
- Кто она? – недоумевающе спросил инспектор.
- Да машина, машина нашего сотрудника, капитана Кострова. Вечером угнали.
- Я проверял, машина не в угоне… тем более шофер действительно был в милицейской форме, так свидетели показали.
- Свидетели? А шофер где?
- Скрылся.
- Что еще они показали? Может, наследил? Хотя сейчас и угонщики поумнели…
- Проверим, - с надеждой на успех произнес лейтенант. - Отпечатки ног, рук…
- Ну, это еще ничего не говорит.
- Не понял, товарищ подполковник.
- Это я так, - отмахнулся подполковник и показал рапорт Кострова, написанный два часа назад. – Угнали от ресторана «Луговая перепелка». Естественно, форма висела в салоне, ей-то и мог воспользоваться преступник. У капитана железное алиби. Его многие видели в ресторане. Я сам звонил в ресторан, выяснял - номер машины занёс в компьютер.
Инспектор пожал плечами.
- Я же проверял…
- Бывает, что поделаешь.
- Разрешите идти?
- Да, да, лейтенант, да… ты проверь всё-таки еще разок. Хорошо?
- Хорошо, - ответил удивленный лейтенант.
Подшивалов перебрал все бумаги принесенные Синицей. Его пальцы скользили по гладкой поверхности, он плевал на них, и вновь перелистывал.
Наконец-то, найдя то, что его интересовало, отложил в сторону. Губы зашевелились, что-то говоря, но что, понять было невозможно.
Лейтенант стоял у двери и наблюдал, как подполковник опытной рукой распускал бумаги по столу, и взглядом охотника искал нужные только ему. Он видел, как глаза его горели от успеха.
И всё-таки, не поверив, что всё удалось, он перебрал бумаги ещё раз.
Лейтенант вышел.
Подшивалов позвонил Кострову.
- Капитан! Сработал второй вариант… да, да – угон. К делу приложен твой рапорт. Расследование ведет лейтенант Синица. Железно. Не бойся. Ну, это потом - потом, говорю! Да. Я хотел, чтобы у нас было, что им показать…
После этого разговора у Кострова на душе немного отлегло, и он, положив телефонную трубку на аппарат, потер, обрадовано ладони.
Похмелье было жутким, только сейчас он почувствовал, как хочется пить. Налив из графина полстакана воды, он сделал пару глотков, выплюнул скривившись.
- Фу, гадость.
Взял графин и вышел в коридор набрать свежей. Вернувшись, решил послушать криминальные новости. По радио передавали интервью с начальником милиции.
- Это действительно мог быть милиционер? – удивленно спросил комментатор.
- Оснований так считать, у нас нет, - ответил начальник ОВД. - Это преступление не в духе милиции. Разумеется, наши милиционеры не безгрешны, но такое…
- Ой ли?
- Это моё личное мнение.
- Значит, все-таки угнали?
- Да, бесспорно. Об этом сразу было доложено по инстанции. Машина в розыске…
- А если нет?
- Такая возможность не исключается. Версии прорабатываются, их несколько. Надеюсь, вы понимаете, что более подробно я вам рассказать не могу, идет следствие…
- Да, конечно, - согласился комментатор.
Записывая скудную информацию в блокнот, он пытался понять, но что-то не сходилось.
- Ещё вопрос.
- Нет, нет. Не нужно злоупотреблять. К тому же мои домыслы могут помешать следствию, ввести в заблуждение моих подчиненных. Нет, нет.
После этих слов по спине у Кострова пробежал холодок. – Что он хочет?..
Угрожающие размышления несколько пугали его, но когда закончилась рекламная пауза, то вопросы задавали уже инспектору ведущего дело. Он утверждал, что милицейские мундиры к данному преступлению не имеют никакого отношения…
- Слава богу, - успокоился Костров.
Эта «липа» устраивала его и весь отдел внутренних дел, к тому же в глазах населения они не упали так низко, как могли бы. Последние слова его так успокоили что, несколько расслабившись, он вытянул ноги под столом и задремал.
Через пару дней к нему в кабинет зашел Синица. Зашел без приглашения, без вызова, пристально уставившись, спросил: Червячок не точит?
- Какого чёрта! – взорвался Виктор Иванович, - чего свой нос суёшь?
- Подшивалов просил, - спокойно ответил Синица, - видишь ли, я не тот, за кого ты меня принимаешь. В данном случае почти всё чисто, подчёркиваю – почти. Вы хотели, чтобы я подозревал других, но я не согласился. Меня отстранили от дела.
- А я-то думал, что ты делаешь успехи, - усмехнулся Костров. – Насколько я понимаю, ты кого-то не устроил, или высказал подозрения?
- Тебя просто так не оставят. Мундир будет чистый, а самого в дерме поваляют. Может быть, я сделал ошибку, когда рассказал Подшивалову свои соображения, но это можно исправить.
Костров сидел за столом, открыв рот, а возразить, не хватало духу. Синица не стал ждать его оправданий, а просто, хлопнул дверью и ушел.
В конце коридора, белый как полотно, стоял Подшивалов. Синица мельком взглянул на него и направился к себе.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2012/03/12/1541