Галина Кисель. Ты чей малыш?

               
                Ты чей, малыш?
  Звонок  не замолкал. Кто это  там? Если   опять  из  ЖЕКа, так я  уже  за  все  расплатилась,  за  квартиру, за  свет, за  газ,  что еще нужно?
Подошла  к  двери, заглянула  в  глазок и  поспешила  открыть.
-  Надя! Подружка  моя  дорогая!  Вот  кого мне  так  не хватало  все  это  время!  « Из  дальних  странствий  возвратясь»!
 -  Чего так  долго  не  открывала?  Я уже думала – тебя  дома  нет. Но  в  такой  дождь! Добрый  хозяин  собаку  не  выгонит. Вот  незадача – второе  воскресенье  льет.   На базаре  пусто,  одни  убытки.  А ты  чего  такая  кислая?
Надя  повесила  мокрый  плащ, и  стала, морщась, снимать сапоги  на  высоких  каблуках. 
-  Не  знаю. Тошнит целый  день. И есть  ничего  не  хочется.-  Я  плюхнулась  обратно  на  диван.
-   Это  у  тебя  от  безделья. Работу  не  нашла  еще? Я так  и думала!  Половина  страны   без  работы. Я в  Турции  Сашу  Возина встретила, тоже  челночит.  С женой и  братом. Мужикам  хорошо, он   какое - то  село  надыбал, где   кожи выделывают. В горах.  А  тут его  родня  из этих  шкур  куртки  шьет.  Он  лейблы итальянские где-то  достал. Говорит, с руками  отрывают на  базаре.   
- Боже, а ведь  кандидат  наук! В каком –то  НИИ работал.
- Кому  они  сейчас  нужны кандидаты  наук?  И мы  никому не нужны. Учительница  русского  языка  и  литературы! А? Упразднили  русский язык!   И литература  теперь  не  русская, а иностранная. Так  и  стоит  в  плане:  Иностранная  литература – два  часа  в  неделю! Коктейль из  Шекспира, Толстого и Гете!  Наплодили  на  Украине  сотни  учителей  русской  литературы, вот и сидит половина  без работы.
  - Ой, ну  да  ладно! Чего  разлеглась?  Давай   вставай, я    принесла  кой- чего. Причастимся…Ну  и видок  у тебя!
 Не дожидаясь, пока я поднимусь  с дивана, Надя прошла на кухню.
Пришлось  встать. Где-то  там, в Европе,  люди встречаются в  гостиных. А у  нас  привычней   на  кухне. На столике  уже  стоят  два  высоких  бокала, Надя   разворачивает  принесенные гостинцы. Ну что  же, мы  тоже не  лыком  шиты! Я открываю  холодильник.
- Ого! Ты что, гастроном  грабанула, или  клад  нашла  в  своей  хрущевке? Давай, разливай,  я  это  вино    из  Турции  привезла, тебе  понравится.
Я  достала  из  холодильника  кувшинчик  с  соком.
- Это  еще что  за новости? Ты  что, заболела? – забеспокоилась  Надя.
- Просто  врач  не  советует, но я  не больна.
- Не больна? А почему  так  отощала? Ой, не нравишься  ты  мне, подруга! И вид у тебя какой- то загадочный. Давай,  колись!
Мне  стало  неуютно  под  ее требовательным  взглядом.
- Ну, в  общем... Мне  говорить  об этом не  следует. Но с кем же  мне еще посоветоваться, если не с тобой?...  В общем, у меня   будет   ребенок...
- Так  ты беременна?! 
На  Надином  лице отразился  ужас.
- Ну, что-то  вроде…Можно  и так  назвать…
- - Слушай, не вешай  мне  лапшу  на  уши!  Что с тобой  стряслось? Кто  он?
- Да  нет  никакого  «его»! Тут  такое дело…  В общем… Ты  про суррогатных  матерей когда - нибудь  слышала?
Надя  отставила    бутылку,  и уставилась  на  меня, широко  открыв глаза.
- С ума сойти! Ты  что же это удумала?  Совсем  чокнулась? Ты – и  вдруг – суррогатная  мамочка!               
-                1               
-
-               
- А что мне было  делать?  С голоду  помирать? Из  школы  вежливо---  выгнали. Им, видите  ли,    учителя  русского языка и литературы  не  требуются.  Почти  все  школы  уже  украинские!  Я полгода  без  работы. Что  можно,  продала. Да ты и  сама знаешь.  Ну, и что  дальше?  Я чуть ли не каждый  день  ходила  в районо.   У них  там такой бардак, никто  ничего  не  знает и не  интересуется.   По школам  тоже  ходила.  Везде  одно и то же:  переходят на  новую  программу.  Сократили  часы  на  русский. В одной  предлагали  продленку. Я уж было  согласилась, пришла на следующий день, так говорят – нет  финансирования… Я полгода  за  квартиру  не  платила. Свет  грозились  отрезать…  Лену Кузьмину  помнишь?   С девятого  этажа  … и насмерть!  Я запаниковала.
-   Ленку  жалко…- она  помрачнела, задумалась   на  минуту.
- Но нужно  было  прийти  ко  мне.  Я бы тебе  дала…
- Милостыню? Из  чего  долги  потом отдавать? Работать  к  тебе  не пойду. Сама знаешь- продавец  из  меня  никакой.  Не умею я  торговаться! Ну не  мое  это!  Я  по  всему  Киеву  металась. Зашла  к  тете  Дусе,  посоветоваться, тебя ж не было?  А у нее   Гришка сидит, ее племянник,   со  своей «свеженькой», как его  мама  их  называет. Гриша, музыкант, ты  же  его знаешь?
- - Слышала  о нем, самого не  помню.
-  Чай  пили.  И эта девица  рассказывает, что нашла работу  в агентстве, которое занимается этим… Ну, ищет клиентов  для  бездетных…. Тетя  Дуся  даже  вскочила, стала кричать, что  это  верх  безнравственности!  А эта  девушка говорит:  что  тут  безнравственного? Мы  помогаем  бездетным  людям обрести  семью. А   молодым  женщинам, которые  без работы  остались, заработать  деньги... И все у нас по закону, даже  рекламную  газетку     напечатали.  Теперь  это разрешено.  И вынимает  из  сумки вот  этот  листок.  Я тогда  отмолчалась.  А пришла домой – из  головы не  идет.   Подумала – это  ж  выход! Девять  месяцев  помучаюсь. Зато  они  деньги  мне на питание  дают, ну и на  все  остальное, что  нужно. Вот  за  квартиру  расплатилась.  И потом  получу  кругленькую  сумму…
- Погоди, я  форточку  закрою.- Надя  пошла  к окну.
  А  платьице на  ней   - просто  шик!  И фигурка. Выглядит лет на  двадцать пять! А мы  ж  ровесницы. Никогда  не  скажешь. – Подумала  я  и вздохнула.
-Эге, да  твоя  форточка…
- Ну да, разваливается. А что  делать?  Жек не  работает, только  деньги  за  квартиру  дерут.  За  все  нужно платить  частным  порядком, самим  искать сантехника, столяра.  Упрашивать. А у них  запросы еще  те!
- -А что,  бутылка  уже  не в  цене?
- -Ну, как же без  бутылки? Это само собой. Это  святое.
       - Что – то у  тебя  тут переменилось.  За окном.
- -Переменилось…Помнишь, как моя мама радовалась, когда мы квартиру  получили?  Детский  садик  через  дорогу,  аллейки, цветочки.. А теперь что ты  видишь?
- Автостоянку!
- Вот,вот!  Детский  садик какая-то контора  купила. Там у  них офис, а у нас  под окном   машины.  От  бензина  днем  не  продохнуть...
Я достала  из холдильника  помидоры и стала  их нарезать. А Надя  сделала себе  бутерброд с колбасой.
- Как ты сейчас?-  осторожно  спросила  она  после  паузы.
- Уже лучше, а почти два месяца было сурово. Есть ничего не могла, тошнило. Такой токсикоз  был!  С Даником, ничего  подобного не  было. Сейчас почти  прошло. Даже  начала  поправляться. Врач говорит – все у  меня о-кей!
- А что  будет  потом? –
 Вид у нее какой-то  оглушенный, что  ли? Никак  не может  освоиться  с  новостью.
-Потом?  Получу  деньги – сориентируюсь.  Что -  нибудь  придумаем. У меня  тайм-аут… Ну, а  ты как?
- - Я ? Цвету и пахну! Ты себе не представляешь, как  мне  нравится  мое  дело.
 Я пожала  плечами.
- Челночница! Чем  это   тебя  привлекает?
- Я многому  научилась  на  этом поприще.  Челноки  скоро  кончатся…  Вот   увидишь.  Кто  посмекалистей, те  договора  заключают, ищут  поставщиков,  реализаторов.  А им на смену  придут  настоящие   предприниматели.   У меня в  магазине…
- - В палатке,  ты хотела  сказать!
- Ну да, пока  в  палатке. Но  скоро у  меня  будет  свой  магазин!  Вот увидишь!    Бутик! Если  понимаешь, что  модно,  что сейчас  выхватывают  с руками,  так можно назначать  самим  любую  цену! Формировать вкус   клиенток. Скажу по  секрету – я на этот раз привезла  из Турции  такие  журналы – закачаешься!  Настоящие   французские!  И ткани. Наняла   портних. Тоже  сидели  без  работы.  Лидию  Никитичну  помнишь? К  ней  раньше  на  очередь  записывались. А   она в последнее время  брюки  привозные подгоняла. Сейчас   она  у  меня.
Надя  налила  вино  в  бокалы.
   -Мне  знакомый сделал   лейблы   «Meid   in  Paris!»- продолжала она.
- Ткани в Турции почти  даром.  Пол Киева одевать  буду!
- Какой  Париж!  Ты  совсем  спятила!  Да  за  это  можно  под  суд! -  Запаниковала  я .
- Может, во  Франции.  Но где  та  Франция, и где  мы?  Многие   наши  дамы  там  бывают?  Думаешь, стукнут, что в Киеве  на базаре   продают  парижскую  одежку?  А у  меня, кто надо,  уже  прикормлен. Не боись! Торговля – двигатель  прогресса! И знаешь, что  мне больше  всего нравится?  Самостоятельность!  Сама  решаю. Я  - хозяйка! Рискую, конечно. Но  риск – благородное дело!

Она достала  из  сумочки  сигареты и зажигалку.
-   Только  не  надо  курить! Боюсь, это  ему  вредно! – Я  бережно погладила  живот. –  И вина  не  надо:   Обещала  им,  что  ни капли. Даже  самого  сухого.  Лучше я  соку  выпью.  Сама  отжала, апельсиновый!
Надя  вдавила  сигарету   в  блюдечко.
- Я вижу, ты всерьез  взялась  за  это дело. Как  обычно.  Все  точно  по  правилам, честно и  добросовестно!  Ты  не  меняешься. Повезло  твоим клиентам!
  -Ну и что ты думаешь по  этому  поводу?- спросила  я напрямик.
Она  отвела  глаза  в сторону:
- Не знаю, что и думать. А они  кто, ну, твои хозяева? Молодые?
- Про них ничего не  скажу, ни  где  живут, ни фамилии. Это  запрещено договором.
Да я и не знаю, но  люди  они  не  молодые, интеллегентные. Мы   быстро  договорились.  И без проблем. Ему  очень  понравилось, что я  учительница.  И не девчонка, не  побегу  на  дискотеку. Или  на  свидание. Даже  согласились с тем, что мне  под сорок, а  полагается  до  тридцати  пяти. За  это  время  она  один  раз  только  приезжала, а  медсестричка  ходит  раз  в неделю.
 Надя  все  косилась на мой  совсем  еще плоский  живот.
-А она какая, ну,  будущая  мамаша?
Я вздохнула и задумалась.
-Что  сказать?  Тихая уж очень... Нерешительная...  Показалась  мне какой -то  пришибленной, что  ли? Принесла    план -  график, как  мне питаться, как себя вести.   Сколько часов  спать!  Будто я не  знаю! Я ведь  Даника  сама  вырастила,  Игорь был в армии.  Ну, да ты   все  знаешь. До  сих  пор  больно, сейчас  особенно...Опять  сыночка   стал  мне  сниться.   Я этот парк  обхожу десятой  дорогой.  Игоря   вчера  в  магазине увидела,  так сразу  ушла, чтобы ненароком  не  столкнуться.
-Напрасно  ты  так.  С каждым  может  случиться.
-Со  мной   бы  не  случилось.  Я за сыном  по  пятам  ходила.  А  он  отошел  покурить!  Никогда  не  прощу! – я с трудом  удержала  слезы.


---------                -----------                ----------            ----------               


- Доброе  утро, мой  малыш! Я  чувствую – ты  уже  проснулся, толкаешься.  Или ты  малышка?  Девочка... Знаешь, я всегда  хотела  дочку.    Игорь, мой  бывший  муж, он  никого не  хотел. Пришел  из  армии- есть ребенок? Ну и пусть  будет. Пойти с ним  погулять – послушно идет. Без  любви, без  интереса. По  долгу службы, если  можно  так  выразиться. Может, поэтому  и  случилось. Представляешь – он   курил и смотрел, как  мальчишки    балуются  на  велосипедах у фонтана. О сыне совсем  забыл. А Даник  побежал  за  мячом. Ему  еще и трех не  было.  Велосипед толкнул его  в спинку. Даник  ударился  височком  об  камень. Вот  так  я его  потеряла…  До  сих  пор как  вспомню – плачу. Сейчас  ему  было  бы  уже  двенадцать, твоему брату! Твоему  брату?
     Ну  вот мы и встали, и помылись, и зарядку сделали. Сейчас  будем  завтракать.  Господи, лампочка  перегорела! Осень, поздно  светает, без  света никак. А я не хочу лезть на стул. Не дай  Бог, упаду! Боюсь  тебе  навредить.  Но  прийдется. Осторожненько. Вот  так! Видишь, все  обошлось.  Попросить  ведь     некого. Все  надо  самой! Соседи у нас новые, я их не  знаю. Друзья  все  разъехались  по  свету. Кто  в  Израиль, кто в Германию, кто  в  Америку или  Канаду.  Меня   уговаривали. А я осталась.   Кому  там нужна  русская  литература? А, может  быть, именно там и нужна?
  Как  хорошо, что  есть с кем  поговорить. Конечно, по настоящему  тебя еще нет. Так, трепет  жизни у меня  под  сердцем,  но больше мне не с кем.
   Это  же  не  значит, что  у  меня  крыша  поехала?  Нет, конечно. Разговаривают  же люди со  своими  собаками?  А  ты – человечек.
     А после  завтрака  пойдем  погулять. Обещают  солнечный  день. В гастроном  зайдем, купим  фрукты. Сейчас ты  гуляешь   во  мне, но  совсем  скоро будешь  со  своей  мамой... Мамой?  Какой  мамой, господи!  Она тебя рожать не  будет!  Я  тебя рожу! … Родная мама. Родить…  Родня  по  крови...  Моя  родненькая.. . Не  скажешь же -    моя  генная?  Фу, какая   ерунда!
   Моя  кровь  - в  твоих  жилочках... Значит, ты  мне  родня? Нет, я  не няня. Надя  не  права. Няня  не  рожает и не бывает  беременна. Беремя... Бремя... Тяжелое  слово. Мать, это  та, кто несет  бремя  и  в  муках  рожает. Придумали  какие-то  гены.  Кто  их  видел?  Хотя, может  быть,  они  и есть. Ну и что?  Все  равно   главная та, что выносила  и родила!
   О чем  это я?   Сейчас  мы  одно  целое.  Но  это  сейчас.  А потом, когда  ты  появишься на  свет? Тебя   заберут, а  мне  вручат  деньги.  Бумажки…   Как мерзко!  Как на базаре за  пучок  редиски...
     Мне  представился  вдруг  невольничий  рынок.  Бордатый, жирный  негодяй  продает   только что  родившегося  младенца.  Малыш  плачет.  Работрговец  жадно  хватает  пачку  банкнот...Жара  грязь, ослы... Какие, к  дьяволу,  ослы?  Обуздай собственное  воображение!  Скорей  всего это  будет  чистенький  кабинетик  врача... и мне  отсчитают  проклятые  зеленые.  Не  думать, не  думать! И зачем я только  взялась за это  дело?
----------             ----------             ------------               -----------          ------------             ---------


- Слушаю.... Это кто? Гриша? Какой  Гриша? Тети  Дуси  племянник?  Как я  могла  тебя узнать?  Ты что, звонил  мне  когда-нибудь? Получила ли я бабки? Какие бабки?   Ах, гонорар? А тебе  что  за  дело?
Трубка трещала. Слышалась  музыка, голоса. Смех. Ресторан, что  ли?
- Ты что, уже  забыла? Это  ж  моя  Люся  тебя,  ну,  вербанула? -  Так  что с тебя причитается!  За   информацию и помощь!
- Ах, за  помощь… И сколько  ты  хочешь? – Меня  уже  трясло  от  злости и  возмущения.
- Сколько? Ну, не  скажу  половину, но пару кусков  зеленых...
Он  был сильно  под  градусом, язык  заплетался.
- Кто  тебе  рассказал? Люся? Вот я  сейчас позвоню в  офис, и поинтересуюсь, кто  позволил  ей  нарушить  конфиденциальность!  Но  ты  здесь  причем?-
- Понимаешь, хозяин  ресторана, где  мы  подрабатываем, предлагает  вступить  в дело. Буду  получать  процент  с  прибыли! Это ж сколько  бабок! А мать  ни  копейки  не  дает. А мне срочно  ...
- Так  ты  решил  с  меня  содрать?  Вот я  сейчас  выдам  твоей  Люсе!
- А я с ней  уже  расплевался!   
-  Вот  что, мой  дорогой! Забудь  номер моего  телефона  и не  смей  меня  шантажировать! Я  не  дам  тебе  ломаного  гроша!  Материну  дачу  ты  уже  профукал?  Из  тебя коммерсант, как из  лыка  шило! 
Фу.у.у!
Я   бросила трубку.   
     В  графике  написано – избегать  стрессовых  ситуаций.   Попробуй  тут избежать!  Как  сердце  бьется… Ромашку  выпить, что-ли?  Или  валерьянку?
Денег  этих я еще в глаза  не  видела...  А уже  нашелся  на них  хозяин!   У меня, значит, токсикоз,  заботы, страхи.  Угрызения  совести! И  этот  чертов  график,  не  понимаю его  смысла! А  денежки - ему! Нет, нужно  успокоиться.  И забыть. Вот  получу их…  А дальше  что?
    Думаю, думаю, а ничего не придумывается.  Опять  искать  работу?  О  педагогике, боюсь,  придется  забыть. Но есть  же  сотни  других  дел?


--------- -------- -------- --------

Ну. вот!  Я же   чувствовала, что  ты   девочка1  Я это просто  знала!   А  сегодня  мне  тебя  показали.  На  УЗИ. Такая  маленькая!  Теперь  ты  будешь  расти.  И вырастешь. И выйдешь  на  волю…Интересно, дадут  мне  тебя  подержать?  Даника дали. Он перестал  кричать, вздохнул и закрыл  глазки. Уснул. Сразу  успокоился. Понял, что  мама  его  в обиду  не  даст. А как будет с тобой?  Неужели  сразу  заберут? В чужие  руки…Неумелые. То, что  она  мне  вчера  рассказала, не  идет  у  меня  из  головы. Чуть ли не десяток  абортов! Он, видите  ли, не  желал  беречься.   Вот  садист! Ребенка  категорически  не  хотел. А сейчас захотел. Почему именно  сейчас, когда  жена  уже  не  может  рожать?  И возраст …
     Ему, оказывается, уже  за  пятьдесят.  Наследничка  захотелось?  Так фирма у  его  брата,  не у него. Брат  за  все  платит. Он предприниматель.  Строитель.  А этот  просто  психолог.  Профессор!  Правда, в частном  колледже… Где – не  говорят. А она  призналась, что попросту  боится мужа.   Остерегается  сделать  что –то  не  так, как он  велит. Что  за  странная  пара?…Он ее наказывает… Жену… Пожилую  женщину?  Что  значит  наказывает?  Оставляет  без  обеда?  Ставит  в  угол?  Я так  растерялась, что  даже  не спросила! Испугалась. А у нее руки дрожали. Такие  большие, мягкие  руки. Ими  бы десяток  малышей  выпестовать… И  грудь…По моему,  она  вообще  боится  детей…Ну и  мамочка  нам попалась! Вышла  замуж в шестнадцать,   никогда  не  работала…Жила  затворницей… Ну и ну! Не думала, что  такое  возможно в наше  время.  Всю  жизнь ублажала  своего  господина!

---------         ---------          ---------       ----------


      Он  явился  вчера  вечером.  Прошел, не задерживаясь, прямо в комнату. В пальто. Уселся,  шляпу  положил на  стол. Редкие  волосики  слиплись, не  закрывают  лысину. Живот свесился  меж  расставленных ног.
- Садитесь, мне  нужно  с вами поговорить. –
- Вот это  да!  Меня в моем доме  приглашают  сесть! – подумала  я, но  послушно  села.
-  Мне  жена сказала, что  вы  прошли  УЗИ.  Будет  девочка…- он  побарабанил пальцами по столешнице.-  Откровенно  говоря, я  ожидал  мальчика…
     И так посмотрел  на  меня,  что  я  почувствовала  себя  виноватой, честное  слово!
- У меня  были  свои  планы.  Теперь  придется  все  менять…- продолжал он, -  Но  время  подумать и решить  еще  есть.
- Вам  не  понятно, зачем  я  прислал вам  мой  план-график?  Разъясняю: В нашей  жизни главное дисциплина и собранность! Только  так  можно  добиться успеха!
Поэтому  вы  должны  точно  по  часам  есть, спать, гулять и  т.д. Так  выработается  определенный  ритм. По  возможности  никаких  эмоций и, там, разных    экзальтаций. Это  повредит  моим  планам!  Он  должен  уже  в  утробе ма… гм..- он  впервые бросил  взгляд на  мою  «утробу», которая  откровенно  круглилась  под  халатом. –  В утробе научится дисциплине. Не  будет  никакого  баловства! Разных  там  игр, приятелей…
    На  миг он повернул  ко  мне  лицо, и мне  показалось, что  он  ждет  от  меня  понимания  или  даже  одобрения.
-  Это  не  он, это  она-  пролепетала я. Этот «папаша»  меня  подавлял.
- Она…Да, я  уже  знаю. – опять  кислое  выражение  лица. Глаза  совершенно  рыбъи. Ни капли  нежности, а  говорит  о  своем  ребенке. Непостижимо!
- Так  вот! Он будет  с первых  дней  жизни   подчинятся правилам.  Есть, спать,гулять  точно  по  расписанию.  Никакого  сюсюкания!
 Я попыталась  вступиться.
- Во - первых, это  девочка, а не он! А во -  вторых,  ребенок  должен непременно  играть…
Он  нахмурился.
- Ребенка  буду воспитывать  я!  И по моим  принципам! А когда  он  достигнет как  минимум  трех  лет, я проведу  тестирование  по моим методам.  Мы выясним, какие  у  него  способности,  и  я  буду  их развивать. Вы когда - нибудь  слышали о  Паганини и  его  отце, который  сделал  его  гением?
_- Мерзкий тип, - вырвалось у меня, - Искалечил детство своего  ребенка!
- Вам  не  понятно?  А впрочем, ваше  дело только  родить. За это вам  платят.  Так  что  выполняйте строго  все, что  я  вам  прописал!
Он  тяжело поднялся и пошел к  двери  не прощаясь,  надевая  на ходу  шляпу.
- Будем  считать, что  мы  договорились. –
Вот  зануда!
Все  то  время, пока  он  излагал  мне  свои   иезуитские  планы, моя  девочка  сидела  тихо, как  мышка. А обычно она  устраивает  пляски  перед  сном.  Похоже, что  и она  испугалась.
 Я  не спала  до  утра.  Так вот  на  что  ему  понадобился ребенок!  Материал для  экспериментов?  Моя малышка?   Моя  Инночка?  Я дала  ей  правильное  имя. Она не такая, как они. Иная.

………         ………       ………


Надя  пришла  розовая  с мороза, принесла  с собой  запах  свежего  снега. Бодрости.  Успеха. Шубка  из пушистого меха,  золотистая челка , ямочки на  щеках, голубые  глаза.  Сама  женственность. Ничего  подобного!  Под  этой  нежной  маской  скрывается твердая воля,   непостижимая для  меня  решительность  и изворотливый  ум. Я не  такая. Я обыкновенная.  В толпе  меня  не заметят. А  Надю – сразу. Она была дважды замужем. И дважды  избавлялась  от мужей. Это она  так  говорит- избавилась.  И я знаю, что  это  правда.
Мы отправились  прямо   на  кухню. На  наше  постоянное  место  душевных  разговоров.
- Ну давай, рассказывай, что  у  тебя  за беда?  -
     Надя  открыла  форточку  и  уселась  на  подоконник  с  сигаретой. На  сей раз  я ей  замечания не сделала, не  до  того   было.
Когда я окончила свою исповедь,  она задумалась.
- Ну, если  все  это так, как  ты  обрисовала, то нужно  что-то  срочно предпринять.  Нельзя ему  отдавать  ребенка…Это  допускается?               
 Я пожала  плечами. 
- В договоре ничего  об  этом не  сказано.  Я сегодня  расспросила сестричку. Она  говорит – как только ребенок родится, его  сразу же забирают.  Мне… Ну, роженице и не  показывают.  Уносят, там  обследуют. И если  все в порядке, то  сразу   отдают   клиентам. Они  получают  все  справки,    расплачиваются и уезжают.  С  женщиной  рассчитывается  фирма. Ты представляешь? Даже  не  показывают!
Надя  взглянула  на  меня   искоса,  с  улыбочкой, иронически.
- А тебе повезло, мать!
- Мне? Повезло?
- Вот именно! Я уже давно усекла, что ты не  хочешь отдавать  ребенка!   И нечего  смотреть на  меня с укоризной!   Дала  девочке имя, и  одёжка  Даника вон  висит  на балконе, сушится.  И эту пару  все  время  хаишь. Скажешь, нет? 
Мне стало  обидно.
- Я бы выполнила договор.  Наверно…
- Ну да. Ты же  щепетильная, как провинциальна барышня! А что  было бы  потом?  Инфаркт?  Инсульт?  Глубокая депрессия? И так до  конца  жизни?  Инкубатор  из  тебя явно  не получился!  Тут у этой  фирмы   прокол. Нужно, наверно, исследовать  психику  будущей   « мамы», а  потом  браться за дело! Есть же  такие, кто  оставляет  детей в больнице? Или  подбрасывают. Вот  эти  могут!  А у нормальной  женщины обязательно  появятся  материнские  чувства!
 Я виновато  опустила  голову.
  - А ты ее не спросила, бывает ли так, что суррогатная  мама оставляет ребенка  себе?
- Спросила. Она  стала  меня горячо убеждать, что не бывает.  Слишком  горячо.
- Понятно…  Есть у меня одна  знакомая. Адвокат. Посоветуюсь  с ней. У тебя сколько  уже?
- Почти  семь.
- Время еще  есть.

-----------        -----------          ----------

_- Люся, ты? Ну,  что  у  тебя  опять  случилось? Я еще с адвокатом  не  говорила…
  -Наденька, у  меня  чепе! Только  что  ушла  моя  хозяйка. Сообщила, что  ее  муж  собирается  снять   в  Киеве  квартиру на  пару  месяцев, до  моих  родов. Сам  решил  за  мной проследить. И медсестра  будет  жить  у  меня.  В  договоре  ничего  этого  нет! Хочет  обложить  меня  со  всех  сторон!
- Не удивляюсь! Все  твои  чувства   написаны  у  тебя на  лице. Он  же  психолог!  А тебе, конечно, не пришло в голову притворяться!
-   Ты  права! Но что  мне  теперь делать?  Нужно немедленно бежать    отсюда!   Куда?!
- Подожди  секунду, тут  у  меня  клиентка! – Надя  исчезла, в  трубке голоса, слов  не  разобрать, шум  базара. Я  переступаю с ноги на ногу, чуть  ли не  танцую от  страха  и  нетерпения.
- Люся?  Ты  еще  здесь?  Погоди, дай подумать…
Она  надолго  замолчала.
- Можешь  с  сестричкой  договориться, что  уедешь  к  родне  на  пару  дней?
 Придумай  причину! В Белгороде  живет  Таня, моя  кузина.  Ну, ты  знаешь.  Туда  пока  виза  не нужна.  Я с ней  вчера  говорила. Рассказала   о  тебе.  На  всякий  случай, если  припрет.  Они  тебя  примут и сразу  увезут  на  дачу! Там  есть  печка  и  вода  в доме. Поживешь, сколько  надо. И не  паникуй! Деньги  я   дам, не тебе, закрой  рот! Инночке!  У меня  машина, сейчас смотаюсь  на  вокзал  за  билетом.  Много вещей  не  бери, у тебя будет  пересадка!  Я потом  привезу.
 - И кончай  реветь. Нужно  действовать!
- Я лучше  ей  скажу.   Она  через  час  явится, пошла  за  покупками. По - моему, она  на  нашей  стороне! А сестричка  побоится   потерять  работу.
- Ну, тебе  видней! Не  забудь  документы!

-----------           -----------         -----------


 Отрывок  из  письма  Наде.

Наденька, спасибо  тебе  за  все!
Мы  уже  пару дней   на  даче. Тут замечательно!   Домик  под  снежной  шапкой. Все  занесло. Сроду  не  видела  такого белого снега.  В городе    даже в парке  такого не бывает. Виктор и Таня  так  обо  мне  заботятся, даже  совестно.  Забили продуктами     холодильник. Виктор расчистил дорожки  по  всему  участку. Я гуляю очень  осторожно, чтобы  не  упасть, скользко.  А вечерами    сижу    возле  печной  дверцы. Там  гудит пламя. И пахнет  хвоей.  Это мне так  напоминает детство!   Слушаем  музыку и я   разговариваю с дочкой. Вот  такая  идиллия!  Ты не смейся!  Я привыкла,  и  мне  больше  не с кем. Что  там  в  Киеве?  Нас  ищут?  Есть ли у тебя какая - нибудь  информация?     Стараюсь  держать  себя  в руках, но  неизвестность  пугает.  Как буду с ними расплачиваться? С фирмой тоже я должна расплачиваться? 
   Таня  где-то  раздобыла  русские  правила  для сур. матерей.  Оказывается, в России  женщина  не  обязана   давать  свое  согласие на запись  генетических родителей в качестве  родителей  выношенного  ею  ребенка! Представляешь?  В принципе она  может  оставить его  себе. Но  у  меня  украинский  паспорт. И  прописка. Я попросила  Таню  узнать, смогу ли я тут родить? Мне  кажется, что это  возможно!

---------------     ---------------           ---------------


 Опять  вечер. Синий, синий! Почему  тут  за  окном  синева?  В городе   - черно и  масса  огней. А тут  как  в море. И   переплетение  голых  ветвей. И крупные звезды  горят и  мигают.
  От  окна    дует. Как  бы  мне  нас  не простудить… Пойдем – ка  лучше  к  печке. Я люблю смотреть на  пляшущее пламя. Вдыхать  смолистый  дымок. Может быть  потому, что  мой  прадед, по  рассказам  матери,  был  печником  в  местечке? Мама его еще помнила.  И до  войны  у  них  была  изразцовая  печка, которую  он  сложил. Очень  красивая.  Я ее, естественно, не  видела, но  мама  мне  показала такие в  Питере, во дворце.
      Теперь открытого  огня не  увидишь, разве что  у  костра в пионерском  лагере?  «Взвейтесь  кострами  синие  ночи, мы  пионеры, дети  рабочих» Теперь  и пионерлагерей   нет.  Я - правнучка    печника. Рабочего…  Внучка  и  дочка  двух  учительниц  немецкого языка – бабушки и мамы.   Мой отец  преподавал математику.  Родители  отца тоже  были  учителями.    А его  дед был  священником.  Приходским.  Приход…  К нему  приходили за  утешением?   За  советом?  Тоже  своего  рода  учитель?  О нем  у  нас  дома    помалкивали. Прадедушка- священник попал в ГУЛАГ и погиб. А маминого деда  немцы  сожгли  в  сарае вместе   с другими  евреями.   
     Я -  потомственная  учительница.  Но  это вовсе  не значит, что я  не могу быть, предположим…  секретаршей? Нет, секретаршей  не  могу.  Если  судить  по  кинофильмам, то  они  все  сплошь  молодые, модные  и доступные. Это  не  для  меня. Тогда, может  быть, уборщицей? Корона  с  головы  не  упадет! На  что  я  вообще  способна?  Теперь  нас  двое, и я  не  имею  права  капризничать.    Нужно  зарабатывать    на  жизнь и  отдавать  долги.
 Где  искать  работу?   Любую.   А жить  мне  где?  Когда я смогу  вернуться  домой? Вопросы, вопросы… Голова  разламывается.  От этих  проблем  мне  никуда не уйти…

-----------        --------------
 
Вот я опять  у  Тани  на  даче.  Инночка  спит  сладким  сном  в  огромной  плетеной  корзине. Капелька  молока  на  губешке. Я нарочно  не  вытираю.  Приятно  видеть, что  я  настоящая  мама, могу  сама кормить  свое  дитя!  А доказательство  лежит в  моей  сумке. – метрика! Там  черным  по белому:  мать -   Людмила  Степановна  Притворова,    Отец  - прочерк. Согласно  паспорту,  я  не  замужем.
   Пусть  теперь  кто-нибудь  попробует  претендовать  на  мою  дочь!
 Все  оказалось  предельно  просто. Виктор  и  Таня  привезли  меня  в  городской  роддом.  Меня  сразу  приняли. Объяснили в регистратуре:  вот  приехала  в  гости  и  начались  схватки.  Врача  и  акушерку  бумажки  не  интересовали.  Тем  более, что  на  столах  стонали еще  две  роженицы. Трудные. А я наоборот, оказалась  легкой.
   Так хорошо на сердце  у меня  уже  давным-давно  не  было. Свободно. Все  тревоги  и  заботы отошли куда – то  далеко. Они, конечно, вернутся, но  не  сейчас, не  сейчас.
  Таня  привезла  из  города  целый  чемодан  детских  вещей  и  дочку Юльку  в  придачу.  Юльке  пять лет.  Она полна  радостного  любопытства  и  восхищения. Не  отходит от Инночкиной  корзины.
   – Смотрите, какие  ручечки манюсенькие! А почему  она  все  время  спит? А когда  она  будет  играться? – И поет  тоненьким  голоском  Инночке   колыбельную.
Юлька  не  верит, что   все эти крошечные  носочки, рубашечки  и пинетки когда-то  были ее.  Смеется,   прикладывает  к  себе и качает  головой.
- Не. Это  вы  шуткуете, тетя  Люся!
 - Погоди,- обещаю  я Юльке. – Вот  через  несколько   месяцев…
  Где  я буду  через  несколько   месяцев?  И что  будет  с  нами?
А солнце  так  и  рвется в окно.  На  яблоне  под окном набухли  почки.  Весна!

………        ………      ………
- Люся? Вот  хорошо, что  дозвонилась. Инночка  спит?
- Спит, спит!  И я одна, Таня с  Юлей  вчера  вечером  уехали. Теперь   рассказывай, что  там  узнала  твоя  адвокатша?
- В общем – то   радоваться  нечему. – Вздохнула  Надя-   Кашу  ты  заварила  еще  ту! Дело  это  невероятно  запутанное.  Законов  пока нет, одни  постановления.  У нас  на  Украине суррогатная  мама не  может  быть признана законной  матерью. Только генетические родители являются единственными  легитимными родителями  ребенка, рожденного с  использованием услуг суррогатной  матери. Это я тебе  прочитала    то, что  мне  написала  адвокат.
  Она  говорит,  это  именно тот  вопрос, который  пришлось   решать  царю  Соломону: кто  мама ребенка?   Помнишь? Твоей  проблеме  парочка  тысячелетий!
 А так как  царя  Соломона  давно нет, то  если  будет  суд, у  тебя  вполне  могут  отобрать Инночку.  Тем  более, что  тут  замешаны  большие  деньги.  И есть  договор. Ты  же  знаешь, сколько  им стоила  имплантация?  Ну, чего  ты  сразу в  слезы? Нужно  искать  выход…
  - Какой  выход? А если  рассказать  судье, как  он собирается воспитывать ребенка?
- Ну, и что?  Судья   сочтет, что  это  аргумент  в его пользу.  Отец  сам  хочет воспитывать своего  ребенка.   И потом -  разве  в  этом  дело?  Ты  изначально  не  хотела  ее  отдавать, ведь  правда?
Я промолчала. Да, не  хотела! Нет, сначала  даже  не  думала об  этом. Действовала  в  полном  соответствии с  договором.  А  сейчас  не  могу.  Я  не  знаю,  что  будет  со  мной, если  у  меня  отберут  мою  девочку…У меня  же  кроме  нее  никого  нет. Единственная  сестра  матери  теперь  живет  со своим сыном  в  Германии. Я тут одна – одинешенька.
Может быть, не  нужно  так  волноваться?  Еще  молоко  пропадет!
-  Она  говорит – нельзя  доводить  дело  до  суда. – услышала я опять  голос  подруги.  - - Судиться  сейчас  ужасно  дорого и хлопотно.  Мы  не  потянем…  И не с твоим  характером  с  ними  тягаться!
Ее  голос исчез, а я  еще  долго  держалась  за  трубку, как  за  соломинку…
    
  ……….        ……….        ……….         ……….
   

     До  чего  же  у  меня  спокойное дитя!   Спит,   сосет, положив  ручонку мне  на  грудь, и  опять засыпает.  Голос  подает    редко. Но  уж  если  подает, так  это  просто  трубный  глас! Может  разбудить  мертвого. Врач  вчера  сказала:
- Такая  спокойная  девочка!  Сразу  видно, что  у вас  была безмятежная беременность!
Знала  бы  она,  какая!
       Надя  сдала  мою  квартиру  своим компаньонам. Они  живут  в  Василькове, а магазин  строят  вместе  с  Надей в Киеве.  Там  у  них  дом, ездить каждый  день  не с руки.  У меня появилось  немного  денег.  На  молоко  хватает. И на  питание  тоже.. Тут  старушка  живет, у  нее две  козочки… Но  это  не  выход. Я хочу  домой.  Зарегистрировать  ребенка. Работать. Мне скоро будет  нужна  молочная  кухня. Я  хочу покупать  Инночке одежду, игрушки. Возить  ее  в колясочке. Заботится о ней.  Ни  от  кого не скрываться. Никого  не  бояться. Жить, пусть  бедно, но  как  все  люди. Я не совершила  никакого  преступления! 
    А, может  быть, все  же  совершила? Украла  ребенка  у  родителей?  У  его  генных  родителей?  А я кто?  Инкубатор?
   Старушка, у  которой  козочки, вчера   сказала:
-  А  дочечка  на  вас так  похожа, ну  просто  одно  лицо! И глазки.
 Глазки  у Инночки  точно  уже  определились, голубые. А у  меня  зеленовато карие. Но  ведь  люди находят  сходство? Я  устала тревожиться.  Неопределенность 
измучила.  И этот  вечный  вопрос: Что  делать? Я устала…Очень…


-------------         -----------       ------------


  Звонит  телефон.  Почему  я  так  пугаюсь    звонков?  А впрочем, ничего  удивительного.  Я  - на  нелегальном  положении. Скрываюсь.  Вчера  приезжал  Виктор, привез  продукты и деньги. Так  он  сказал:
- Пока  ты на  нелегальном  положении, мы  будем  давать тебе русские  монеты, а то  украинские  гривны  у  нас  не  идут. Надя  потом привезет. Они  с Танькой  ведут  эти расчеты.  Я  их  не  догоняю.  Мое  дело – техника! 
Я  тоже  их  не  догоняю.  Все  это  мелькает  у  меня  в  голове, пока я  бегу к  телефону.
  - Люся?  Я уже думала, тебя нет. -  Это  Надя.  Я  перевожу  дух.
- Хочу  сообщить  последние  новости. Вчера  вечером  ко  мне  пожаловал  «сам»!  Как снег  на  голову  свалился.  Я  дежурила  на   стройке. Приходится. А  то  работнички  наши или  смоются, или  запьют. Или  блоки  свиснут.
Так  мы  дежурим  по  очереди.
       Меня  выдали твои  квартиранты. Про тебя  они  ничего  не знают. Направили его  ко  мне.
   Так  что  я  имела  «счастье»   познакомиться. Он попробовал  на  меня  наехать, но  я  его  сразу укоротила.  Сказала, что  в эти дела  не  вмешиваюсь.  Своих  забот  выше  головы.  Подруга  попросила  меня  найти квартирантов   и  прислала  доверенность.  Остальное  меня  не касается.         Он  сразу  сбавил  тон. Потребовал  твой  адрес  и  телефон. Сказал, что  не  хочет  доводить  дело  до  суда. Хотел  бы  договориться  по  хорошему. Заявил, что  понимает, что  ты  таким  образом   пытаешься  выжать из  него  побольше  зеленых.  Он  готов  прибавить, но  в  разумных  размерах.
   С фирмой  он  все  уладит.
  Тогда  я  сказала, что  ты  и  не  помышляешь о  его деньгах. Тебе  нужно,   чтобы  тебя с дочкой  оставили  в  покое. Ты даже  готова  вернуть  ему  долг  за  те  месяцы, когда  они  тебя  содержали.  Но  тоже  в разумных  пределах.
  Он  очень  удивился.  Стоит  и жует  свои  губы!  Похоже, этот  психолог  и не подозревает, что  существует  чувство  материнства.  А глаза  у него  действительно  рыбъи! Белесые. И без  всякого  выражения.
  Ни  телефона, ни  адреса  я  ему  не  дала. Сказала, что  ты в  России, и не  приедешь  до  тех  пор, пока  все  не  уладится.
Уходя, он  все  же  заявил, что  это  настоящий  кинднапинг, и  что  он  скорей  всего  подаст  в  суд. Ему  нужно  посоветоваться  с  адвокатом. Но мне кажется, что  он  не  рискует светиться.   Или эта контора    не хочет  огласки.
    Сказал, что  знает  - ты не  работаешь и  не  имеешь  средств к существованию.
- Подождем,  пока  она  перестанет  ерепениться! – это  его  слова.
 - Так  что  оставайся  пока  там!
Я на  пару  недель  уезжаю.  Приеду -  позвоню! И не  теряй  бдительности!
   Бдительности… Что же мне - всю  оставшуюся жизнь убегать  и  прятаться?
Я  уже  дошла  до  того,  что  все  время  оглядываюсь, когда  выхожу  за  калитку! 
 Не  могу я так! Я не  авантюристка, и  приключения  меня  не радуют.
--------       -----------     ---------    ----------

Жарко -то  как!  Май  месяц,  яблони  цветут, стоят  пышными  букетами  на  зеленой  траве. Инночка  сидит на   одеяле под  деревом,   играет  с  Юлькой. У  Юльки  в детском  саду  ЧП: прорвало  канализацию. Таня  привезла ее ко мне, ей  нельзя  отлучаться  с  завода. Они  приватизировали  консервный  заводик, теперь  у  них  хватает  забот.
-Что  бы  я  без  тебя  делала! – говорит.
 А  я  и  рада! Хоть  чем –то могу  ей  помочь, отплатить  за  добро. И  нам  с  Инночкой  веселее.  Юля  от  нее не  отходит.  Пока  я  вешаю  белье, она   напевает  малышке:  «Сорока- ворона  кашку  варила, деток  кормила!  Этому  дала»…  Инночка  смеется, тянет к ней  ручонки, охотно сама  загибает  пальчики. Но глазами  тревожно  следит  за  мной. Я  не  должна  уходить из ее  поля  зрения. Иначе  раздается  плач. Неужели  она  понимает, в каком  мы  положении?  Я думаю – да. Она  спокойно и весело  играется, если  я  где-то   рядом.    Засыпает  только  у  меня  на  руках.  Сама  себя   баюкает:   _ А-а –а -а …   И после  этого  пусть  кто-нибудь скажет, что  она  не  моя  дочка!
-  Ой-ей-ей, тетя Надя! – Юлька  бежит к  калитке. Действительно - Надя.
- Должна же я  познакомиться  с  моей  крестницей? – смеется  та,  и опускается  на  траву  рядом  с одеялом. Инночка  испуганно  прячется  за  меня. Я беру  ее на руки.     С этой  позиции  она  внимательно  разглядывает Надю. Решает  что-то  про себя,  и протягивает  ручки  в  ответ  на  Надины призывы.  Познакомились. Я облегченно  вздыхаю.  Мне  хочется, чтобы  дочка   любила  моих  близких. Доверяла  им.
- Послушай, - удивляется  Надя. -  А она  действительно на  тебя похожа! Удивительно! Как  теперь  верить  в  генную  теорию?
-Гены -  это  просто  мода! А  кровь  есть  кровь!  - объясняю я.   Если  даже  Надя так считает?
    Вечер.  Мы  с Надей  сидим  на  веранде  и  пьем  чай  с печеньем.  Дети  спят в комнате, дверь  открыта.  Там  темно, а  тут  горит  низкая лампа и над ней ведут  нескончаемый  хоровод разные  бестелесные твари.
-  Я  заехала к тебе по  пути. У меня  в  Москве  дела. Утром  отбываю  на  станцию, я бы не явилась, дел  выше  головы. Но  тебе тут  прибыло  очень  странное  письмо…
- От  них? – пугаюсь я.
- Нет, он  пока  не  появлялся.  Письмо  на  иностранном  языке.  Из  посольства.  Немецкого.  Я думаю, это  о твоей тете? Я его  никому  не  показывала.
И  достает  из  сумки  объемистый  конверт.
 Я с опаской разворачиваю  бумаги.
- Господи!  Да  это  мне  разрешение  на  постоянное  жительство в Германии! Вот неожиданность. Я уже  и  думать  забыла!
-  Ты  что,  брала  анкету  на  эмиграцию? Когда? Почему  я  ничего  не  знаю?
Вид у Нади  совершенно  обескураженный. Я  чувствую необходимость  оправдаться. 
- Помнишь, когда  тетя Эмма собиралась?  Ты  тогда  уезжала в  Польшу.  Работала  там.  Я  ее  водила по  всем  инстанциям.  Я ж  немецкий  с детства  знаю, мама  меня  учила?
-  Еще  бы  мне  не знать!  Ты  же  мне  в  институте   переводила  все  тексты и  делала  контрольные!
-  Тетя  настаивала, чтобы  я  эмигрировала вместе  с  ними.  Она    языка  не  знает. Я  ни за  что  не  соглашалась.  Но  ты ж меня  знаешь, я не умею  отказывать.  И притом  родная  тетя! Все  это я проделала, чтобы  она  от  меня  отвязалась.  Даже  заграничный  паспорт мы  вместе  получали.   Потом  я начала  тянуть. А  тетя  спешила  забрать  Мишку  до  повестки  в  армию. Хлопотала.  И они  уехали. Я думала  пойти  в посольство  и отказаться, но  они  про  меня  забыли, и я про них  тоже.  И вот  на  тебе – разрешение!
Мы  уставились  друг  на  друга.
- Да-а-а, дело  поворачивается  неожиданной  стороной! Похоже, намечается  выход…
Я  пока  еще осваиваюсь  с  обстоятельствами, а она  уже  нацелилась решать мои  проблемы.  А, может  быть, мне  пора  это делать самой ?

-------- ---------  --------   ----------

Вот  так  все  и  решилось.
   Все  связи  с  Украиной  разорваны, квартира  продана, документы  на  эмиграцию  получены. Я расплатилась с долгами.  Лечу  в  Ганновер, там  меня  ждут  тетя  с  Мишкой.  Они  живут  в  Бремене, и я получила  туда  направление. Тетя  постаралась, попросила  еврейскую  общину  ей  помочь.   
 Что ждет меня   в  чужом краю -  не  ведаю, но  надеюсь, что  хуже не будет.
Самое  главное – в  Германии  не признают никаких  суррогатных  мам. Это  запрещено  законом!  Так  что  нас  им  теперь  не  достать!
 За  огромным  окном  аэровокзала  в  Борисполе  сеется мелкий  осенний  дождик, ветер  шевелит намокшие   листья  на  асфальте.  Опять осень. Украина  в  печали.  Я тоже.   Но  появилась и надежда,   что решатся  все  мои  проблемы. Выстояла  же  я  при  встрече  с  ней?  И ни капельки  не  испугалась! А ведь  совсем  недавно  меня  охватывал   мандраж от  одной  мысли  о  такой  встрече!
   Она  зашла  в  открытую  дверь. Соседка  как раз  выносила зеркало  из нашей передней. А я снимала  книги с проданных  уже  чешских  полок. Книги  пойдут  к  Наде  на  склад. Почему  не  домой?  Так  ведь у нее стоят  точно  такие  же.. Макулатурные. Потом когда-нибудь  я  их  заберу.
      Обернулась  на  неуверенное – Добрый  день!
Она очень  похудела и как –то  уменьшилась. Глаза  полны печали.
- Можно мне  посмотреть  на  девочку? –попросила  она  дрогнувшим  голосом. Я вскочила, стала  между ней  и  креслом, в котором  спала  Инночка.
-  Нет,  нет, я  не  собираюсь  ее  отнимать.  Я только  посмотрю… И уйду. Я не  притронусь…
 Ее вид так  поразил меня, что я отошла  к креслу, положила  руки на  спинку.
   Она     стояла. Не подходила  ближе,  и , по - моему, тихо плакала.  Мне  стало  ее  жаль.
-  Может быть – чаю? – предложила  я.  Она  молча  кивнула, расстегнула  пальто и  села,  не спуская  глаз  с  Инночки. Дочка  зашевелилась, подняла  на  миг  ресницы. Но я была  рядом. Похлопала  ее  легонько  по  плечику, и   она  опять  заснула.
- Знаете, вы  правильно  сделали, что  не  отдали  им ребенка . Эти  деспоты  сломали  бы ее так  же, как изуродовали мою  жизнь.  Что  я  сейчас? Пятьдесят, и никакой  профессии.  Уже  давно  просто  домработница у  двух  мужиков. Про  себя они  воображают  нивесть  что, а  меня  в упор  не  видят. Подай  - прими! Раньше я хоть  книги  его  печатала.  Я хорошая  машинистка. Тоже было  оправдание. А сейчас появились  эти компьютеры - она   махнула  рукой. Глаза полны  безнадежности.
К  чаю с сухариками  и не прикоснулась.
- Ну, а если  уйти от них? – спросила я неуверенно.
- Куда? И кому я  нужна ? Денег у  меня  нет. Мне  дают только  на  продукты. Неет! Я была рабыней и остаюсь … 
    Мы  обе  молчали, думали. Мне  нечего  было  ей  предложить.
- Вы их теперь  не  бойтесь, они  за ребенком  не  явятся. У них  уже  другие идеи.  Мой   напечатал  объявление, что  тестирует  детей до  пяти  пет, чтобы  выявить  их  способности, и дает  рекомендации, как  эти  способности   развивать.  Очередь   уже  на  два  месяца  вперед.  Я не  в  курсе, со  мной  не  делятся.
   А  та фирма   прогорела. Профессор, который  был у них главным, попал в больницу с инсультом. Так  что не  беспокойтесь.  Пока. Кто  их  знает, что  им  придет завтра  в голову? А вы что  делаете, мебель  продаете?
- Ну да, надо же на что-то  жить?
 Мне  очень  хотелось  сказать  ей, что  я  уезжаю навсегда  в  Германию, но  я  удержалась.  Кто его  знает, что  у  них  на  уме?   Хоть мне  и жаль ее, но  полностью ей  доверять    я  не  решаюсь. Еще  задержат  нас  на  границе?
 
   Наш  самолет  через  час.  Последний  час  на  родной  земле. Инночка  сидит  на  коленях  у  Нади.  У  моей  подружки   тоже глаза   на  мокром  месте.
- Знаешь, - говорит  она. - Я уже  почти  решила:  вот  раскручусь  с делами  и  рожу  себе  дочку!
  Тетя  Дуся – мамина  лучшая  подруга –  вытирает  слезы.  Шляпка  съехала  на  бок.  Видна  седина  у  корней волос.  Как  она  постарела!
-  Ты  звони.  Или  пиши. Чтобы  мы  о  тебе  знали.  А  то  Эмка  присылает  только  открытки  на  день  рождения.  Правда,  и я  не  лучше. А  тут, бывало,  почти каждый  день  виделись.  С глаз  долой -  из  сердца  вон!
Я  обещаю. Я  уверенна, что  буду  часто  писать. И звонить.
Объявляют  посадку. Вот  и  все…
Так  больно еще  никогда  не  было.  Я  здесь  родилась.  Росла,   училась,  Работала.
Здесь  на  Байковом  кладбище похоронены мои  родители. Они  умерли  в  один  день, как  и  положено любящим  супругам. Оползень из  Бабьего  яра  накрыл  школу  на  Куреневке. Я была  в  это  время на занятиях  в  институте…
Новая  жизнь  начинается  уже  в самолете. Стюардесса отводит  меня  на  первое  место, Открывает   прикрепленную к стенке   сетку, и говорит:
- So,_ da kann Bebi schlafen.  Wir   haben  Milch  am  Bord,  darf ich bringen?
 Я понимаю, но  со  второго  раза.  Надо  привыкать. Буду  учить  язык, вспоминать то, что  знала. Но и родной, русский, становится  для  меня еще  дороже.

----------           ---------       ---------     ----------


И чтобы  совсем  закрыть  эту  страницу  моей  жизни, вот  вам отрывок  из  моего  последнего  письма Наде:

Наденька, здравствуй!
  Поздравляю  тебя  с  торжественным  открытием магазина! Очень  жаль, что  сама  не  могу  присутствовать. А у  меня  тоже  новости:  я  уже  несколько  дней  опять  преподаю  русский  язык! Пока – факультатив.  В  школе.  Здесь  много наших, русскоязычных, как нас  теперь  называют. Они   не  хотят,  чтобы  дети  забывали  язык, не  знали  русской  литературы. Вот и  добились  в  сенате  разрешения. У меня  две  группы, начальная  и продвинутая. Видишь, как  хорошо, что я  не  оставила  свои  учебники  в Киеве?  Денег  не  очень  много, но  нам  хватает. И я тут не связана  никакими утвержденными  методиками,   все решаю  самостоятельно! Это  так  замечательно! Даже  намечается  группа здешних  немцев.  Интерес  к  русскому  языку  растет!
   И открывается  отделение  славянских  языков  при  университете!
Инночку  оставляю на   время занятий  у  тети  Эммы.   Видишь, какая моя  дочка    красавица?  Все  фотографии  сделаны  в  один  день.  В день  ее  рождения. Нам  уже  два  года!
Ну, вот  и  все!

 
Бремен.