Протяжный, дикий и одинокий вой. Серая шкура с редкими переливами чёрного цвета.
Мягкие, нежные, пушистые лапы хищника.
- Что за бред? О чём ты?
- В ответ слышался лишь протяжный дикий вой.
Девушку шатало от не проходящего похмелья. Она вертела в руках не прикуренную сигарету и нервно потряхивала взлохмаченной копной тёмных волос. Ей было ужасно холодно. И хотелось есть. Она была готова съесть что угодно, лишь бы утолить эту жажду, это чувство неудовлетворённости желудка. Она хотела впиться в мякоть, высосать сок, облизать длинным языком красные губы и затянуться папиросным дымом. Она погладила себя по исхудавшему животу и поморщила лоб. Потом села на удачно вылезший из под чернозёма, корень дуба. Закурила сигарету. Пустой желудок взбунтовался, девушку вырвало и начало трясти. Чтобы хоть как-то успокоиться, Она бормотала под нос считалку, которой её научила мама ещё в далёком и неразумном детстве.
«Если тебе будет некуда пойти, если тебе будет больно и плохо, шёпотом повторяй всего три слова: волк-фолк-толк».
Волк-фолк-толк... Волк-фолк-толк...
Девушке полегчало, она смогла идти дальше. Сердце её билось медленно, так медленно что в любой момент было готово остановиться. Девушка скинула с себя чёрную кожаную куртку, бросила её в ближайший овраг и оставшись в одной белой, растянутой майке пустилась бежать... Быстро, почти взлетая.
Мужчина не мог сопротивляться, точнее не хотел и не намеревался. С ним можно было делать что угодно. Как и с любой подобной особью. Достаточно уметь пользоваться тем, что сама природа создала для манипуляции. Бесформенное тело перекинулось через толстую ветвь ели. Грязная кровь падала на маленькие зелёные иголочки, с готовностью поглощающие эту жидкость. Тени исчезли, луна спряталась, а дождевые тучи решили властвовать небом. Заиграла лютня. Два ярко зелёных глаза засверкав, тут же потухли. Листва шелестела, что-то плавное и обтекаемое с бешеной скоростью мчалось в непонятном направлении, мчалось в никуда.
Девушка допивала остатки горького, тёмного пива. В детстве, она всегда хотела быть мальчиком. Тень желания осталась по сей день. Девушка курила папиросу за папиросой, покачиваясь на высоком стуле, широко раздвинув ноги. Она была сытой, почти сытой, уже не хотелось ничего. Притупленные чувства. Притупленное чувство жизни. Её никто, нигде не ждал. Она не знала откуда она на самом деле. Она была никому не нужна. Она уже почти ничего не помнила. Иной раз, она вообще проваливалась в глубокое небытие, на целые сутки. Ничего не ощущая, ничего не помня. Уверенность её не покидала только в одном вопросе. Она ненавидела мужчин, это она знала. Всякий раз когда она их видела, ей хотелось прыгнуть, содрать кожу, причмокивая пить кровь, всаживать зубы в плоть, отдирать куски мяса, подкожного жира, вытягивать вены и хрустеть костями. В такие моменты у девушки подскакивала температура, тело трясло, хотелось блевать и курить одновременно.
Пустые города молниеносно сменяли друг друга. Времени не было. Время ушло в отставку. Гостиницы. Миллионы банок из под пива. Миллиарды окурков, аккуратно сложенных в горку. Протяжный вой. Ухмылка. Лунная ухмылка. Подмигивающая. Убивающая. Заставляющая убивать.
Она любила гулять под луной. Как сомнамбула. Бесцельная, бессмысленная. Она выходила каждую ночь на улицу, гуляла, искала парк, ложилась на мягкую траву, смотрела на луну и пела.
Её голые пятки скользили по бетонному полу залитому свежей кровью. В голове монотонно отбивали ритм собственные шаги. Хлюпающие, неуверенные. Дрожащими руками, подкуривая сигарету, оглядываешься по сторонам, замираешь, содрогаешься, недоумеваешь, противишься, опускаешься на колени, пытаешься остановить слёзные выделения, хватаешься за свой трещащий по швам череп и уносишься прочь сломя голову.
Она забилась в самый дальний угол своего номера. Глаза лихорадочно что-то искали. Руки тряслись. Губы шептали. «Волк-фолк-толк...». Она задавалась вопросом. Длинными, чёрными ногтями впивалась в родную плоть, стонала не в силах взять себя в руки. Самое страшное заключалось в том, что она знала ответ. Она ненавидела ответ. Она зажмурила глаза, била себя по щекам, поливала свои глубокие царапины водкой. Она забыла своё имя. Теперь с ней осталось лишь бессмысленное сочетание слов: «Волк-фолк-толк».
Она повторяла это заклинание снова и снова. Жажду не утолить.
Эта бесконечная сказка никогда не закончится.