Я шут. И этим, пожалуй, все и сказано. Но. Шуты бывают грустные, веселые, разные. Шут, это не жизненная бирка, а скорее всего лишь маска, которою не дают снять ему потом на протяжении всей жизни. Я шут. Но я не весел. Вернее весел я снаружи, но очень грустен я внутри. Почему? А весел для других я потому, что веселю других, а грустен потому я, потому что некому-то веселить меня… Наверняка и в голову-то никому и не пришло развеселить шута, ведь он же шут. Он веселит других. А кто же будет веселить шута?! Ведь люди так нуждаются в шуте, так почему же шут, по мнению их, не должен иметь потребности в шуте. Ха ха! Так он же шут! Ведь шут, на то и шут. Банальный эгоизм других… Пожалуй шут, один из самых искренних людей. Ведь веселит он тех, кому не весело совсем, и тех, у кого не просит он веселия взамен.
А сказ мой прост. Вот Медведь, а вот и стадо. Да да. Волчье стадо. Волки злые, Волки голодные. С длинными клыками, с острыми ушами и пушистыми хвостами. А Медведь! Медведь-то бог! Божественней ему, пожалуй, будет только два таких Медведя. Какая грация! Какая красота… Шкура, аж лоснится, такая может только раз присниться. Нерушимая скала отваги! Силы! Небывалый ум, корона! Корона-то какая! Вся в алмазах, в золоте и серебре, как нимб божественный венчалась.
А зала тронного красивее на свете было не сыскать… Ляпота и красота! Тронный зал достойный всех богов на свете и наших королей… Банановая кожура сияла в мусорном ведре, где и место было ей по правилам приличия. Для плевков ведро в углу стояло. А пол мраморный, пол дорогой! Но что же. Ведь Медведь и его стадо не какие-нибудь зажравшиеся свинье, которые уже зажрались от своей жратвы, что теперь плюют на полы мраморные. Интеллигенция!
А сказ мой прост. Вот медведь, его и стадо, а вот овца. Овца остриженная, овца грязная, голодная овца. . Зато счастливая! Непонятно с чего счастливая эта овца.
- Царь-Медведь, нам кушать надо… - Проблеяла счастливая овца.
- А нам-то что? Нам тоже кушать надо. Ведь мы же власть. Ведь если ж вы тоже сыты были, так в чем же была бы наша суть, как не кормить ли вас, для того, чтобы вы кормили нас? Пшла прочь, Овца! У нас Тоталитаризм! – Сказал Медведь и совсем не с жадностью в баранины кусок вонзил свои зубища.
- Раз Тоталитаризм, простите, Царь- Медведь… – Проблеяла счастливая овца и удалилась прочь, еще счастливее, чем раньше.
- Закройте дверь! Мне запах неприятен. – Рявкнул не со злобы Царь-Медведь, и волки тот час дверь захлопнули за ней.
- О Царь-Медведь! К нам пожаловали Свиньи с заграницы!
- Так впустите же Свиней, сейчас доить их будем! – С совсем не алчными глазами взревел Медведь, и Волки тот час двери отварили.
В зал вкатилась дюжина свиней… Каких-то чистых, ухоженных свиней. Совсем и не похожих на свиней, свиней. Во фраках, цилиндровых шляпах, с тростями наперевес. А их розовое пятаки в ехидные улыбки-то сложились. Во главе шел главный Хряк. Такой, большой, такой худой, высокомерный Хряк.
- Нам нужен газ! И нефть нужна! А так же ваши алмаза(ударение на третью «а»)! Нам нужно все от вас, а вам от нас. Мы купим все у вас! А вы, чтобы не делать ничего, будите все покупать. Покупать у нас.
- Пшли прочь! Грязное отрепье.
Хряк ошеломлен был вмиг словами Медведя-Царя. Ведь как же так?
- Вот это да! Какая наглость! Добро наше будут воровать, а мы еще платить должны за это им! Ох уж эти свиньи хитрые!
Прошло еще немного времени, а шут так и остался шутом.
А сказ мой прост. Вот Медведь, а вот и стадо. Да да. Волчье стадо. Волки злые, Волки голодные. С длинными клыками, с острыми ушами и пушистыми хвостами. Ну прям ангелы земные. Только вот подняться в небо и нимбом обзавестись мешает им их жира толстый слой… И цепи золотые, прижавшие к земле их ангельски невинные душонки. А Медведь! Медведь-то бог! Божественней ему, пожалуй, будет только два таких Медведя. Какая грация! Какая красота… Шкура, аж лоснится, такая может только раз присниться. Нерушимая скала отваги! Силы! И толстых складок жира… Когда-то небывалый ум размяк, под темной силой алчности, вранья и жора… Зато корона! Корона-то какая! Вся в алмазах, в золоте и серебре неловко на ухе весела, придавая королю еще божественнее вид.
А зала тронного красивее на свете было не сыскать… Ляпота и красота! Тронный зал достойный всех богов на свете, но не достойный почему-то наших королей… Банановая кожура, которая по правилам приличия в ведре мусорном находиться же должна, по каким-то правилам волшебным свисала с люстры драгоценной. А прицелом для плевков был пол! Да да! Пол мраморный, пол дорогой! Но что же. Ведь Медведь и его стадо не какие-нибудь зажравшиеся свинье с заграницы, которые уже зажрались от своей жратвы, что теперь плюют в ведра специальные, а не на пол, как они. Интеллигенция! Тьфу! Что может быть смешней свинье, живущей по правилам приличным , моральным, аристократичным? Ведь свинья, везде свинья. И шут… Везде он шут… Бирки выдают нам устоявшиеся нормы. Консерваторы! Ведь как это свинья, медведя может быть важнее?! Ведь ОН – Медведь! А оНА – сВИНЬЯ! Ведь как же шут не будет весел, а будет грустен, как пьеро? Ведь он же шут! Он должен быть смешным! Но шут… Пожалуй шут, один из самых опечаленных людей… Ведь нет страшнее одиночества, чем одиночество в толпе, когда безумно всем хохочется, а плакать хочется тебе.
А сказ мой прост. Вот медведь, его и стадо, а вот овца. Овца остриженная, овца грязная, голодная овца. Несчастная овца
- Царь, нам кушать надо… - Проблеяла несчастная овца.
- А нам-то что? Нам тоже кушать надо. Ведь мы же власть. Ведь если ж вы тоже сыты были, так в чем же была бы наша суть, как не кормить ли вас, для того, чтобы вы кормили нас? Подайте с нашего стола костей им парочку, да поменьше! – Сказал Медведь и совсем не с жадностью в баранины кусок вонзил свои зубища. – Вот видишь?! Авторитаризм! Овце просит дозволено у нас.
- Вы так щедры, наш Царь и Бог, а Авторитаризм ваш просто безупречен! – Проблеяла несчастная овца и удалилась прочь, еще несчастнее, чем раньше.
- Прикройте дверь. – Рявкнул не со злобы Царь-Медведь, и волки тот час дверь захлопнули за ней.
- О Царь-Медведь! К нам пожаловали Свиньи с заграницы!
- Так впустите же Свиней, сейчас доить их будем! – С совсем не алчными глазами взревел Медведь, и Волки тот час двери отварили.
В зал вкатилась дюжина свиней… Каких-то чистых, ухоженных свиней. Совсем и не похожих на свиней, свиней. Во фраках, цилиндровых шляпах, с тростями наперевес. А их розовое пятаки в ехидные улыбки-то сложились. Во главе шел главный Хряк. Такой, большой, такой худой, высокомерный Хряк.
- Нам нужен газ! И нефть нужна! А так же ваши алмаза(ударение на третью «а»)! Нам нужно все от вас, а вам от нас. Мы купим все у вас! А вы, чтобы не делать ничего, будите все покупать. Покупать у нас.
- Какая выгода! – С победоносным ревом прыгнул с трона Царь-Медведь. Несчастный Хряк вмиг оказался вместо стула, вальсировать которым стал Медведь. – Какая выгода! Вы станете платить за газ, за нефть, за алмаза(ударение на третью «а»), а мы еще и делать ничего не будем, все возьмем от вас. Какая выгода, Свинья!
Хряк был явно окуражен бессмысленным довольством медведя(ударение на «я»). Ведь как же так? Сплошные минусы, и вдруг такое счастье. Ну что же, что же, не будем портить настроение медведя(ударение на «я»). И ускоренным галопом задом удалились прочь.
- Вот это да! Какая выгода! Нам будут платить, и делать мы ничего не будем. Ох уж эти свиньи бестолковые!
Уже и времени достаточно прошло, а шут, все оставался шутом(ударение на «у»). Все так и продолжал шутить и веселить. Но год за годом шут грустнее иль мудрее становился. Многое ему стало ясно. Но увы, от ярлыка-то никуда не деться.
А сказ мой прост. Вот Царь-Медведь, совсем уже не Царь. А вот и злые Волки, совсем уже не Волки. И жир пропал, и золотые цепи спали. И зала тронного красивее на свете было не сыскать… Ляпота и красота! Тронный зал достойный всех богов на свете, но не недостойных наших королей. Корона без алмазов опять на голове венчалась. И грация пропала. Банановая кожура сияла в мусорном ведре, где и место было ей. Для плевков ведро в углу стояло.
А сказ мой прост. Вот Медведь, его и стадо, а вот Овца. Овца кудрявая, овца мытая, сытая овца. . Зато несчастливая…
- Медведь, нам кушать надо… - Проблеяла несчастливая овца.
- А нам-то что? Нам тоже кушать надо. Ведь мы же власть. Ведь если ж вы тоже сыты были, так в чем же была бы наша суть, как не кормить ли вас, для того, чтобы вы кормили нас? Подайте с нашего стола костей им парочку, да побольше! У нас Демократья! Овце просить дозволено у нас и даже мнение свое высказывать – Сказал медведь и совсем не с жадностью в баранины кусок вонзил свои зубища.
- Раз Демократья, так дай же нам еще, Медведь… – Проблеяла несчастливая овца и удалилась прочь, еще несчастливее, чем раньше.
- Закройте дверь! А то другие прибегут!. – Рявкнул не со злобы Царь-Медведь, и волки тот час дверь захлопнули за ней.
- О Царь-Медведь! К нам пожаловали Свиньи с заграницы!
- Так впустите же Свиней, сейчас доить их будем! – С совсем не алчными глазами взревел Медведь, и Волки тот час двери отварили.
В зал вкатилась дюжина свиней… Каких-то чистых, ухоженных свиней. Совсем и не похожих на свиней, свиней. Во фраках, цилиндровых шляпах, с тростями наперевес. А их розовое пятаки в ехидные улыбки-то сложились. Во главе шел главный Хряк. Такой, большой, такой худой, высокомерный Хряк.
- Нам нужно больше газ! И больше нефти! А так же больше ваших алмазов(ударение на «о»)! Нам нужно все от вас, а вам от нас. Мы купим все у вас! А вы, чтобы не делать ничего, будите все покупать. Покупать у нас дороже!
- Не будем, не хотим…
Хряк ошеломлен был в миг словами Медведя-Царя(ударение на «я»). Ведь как же так?
- Раз когда-то заплатили, так платите дальше нам!
- Ну раз когда-то заплатили, так будем дальше же платить…
И некуда деваться, как маску шутовскую(ударение на «о») наденешь. Надев маску же шута, то шутом на жизнь всю ты и останешься.