Посреди аккуратно убранной комнаты стояла нарядная стройная женщина с оживлённым улыбающимся лицом. Её тёмные волосы с сильной проседью и набегающие морщинки у глаз и подбородка свидетельствовали об её солидном возрасте. Это была Вера Игнатьевна Белозёрова-Лукина, бывшая в прошлом доцентом кафедры механики одного из столичных вузов. В настоящее же время её статус определялся унизительным словом – пенсионерка. Несколько лет назад она была уволена по сокращению штатов и с тех пор перепробовала много видов работы, предлагавшихся людям её возраста: от вахтёра и курьера до работника регистратуры и почтальона. Но привыкшая всю жизнь заниматься умственным трудом, приносившим ей радость и удовлетворение, Вера Игнатьевна не могла работать только во имя получения каких-то денег. А так как пенсии ей было достаточно для скромного проживания, то она занялась тем, что называется «отдыхом»: ходила на лыжах, плавала, читала, осваивала интернет, посещала выставки, встречалась с друзьями, путешествовала, в конце концов.
Рядом с ней в комнате находился хозяин этой квартиры её племянник Алексей Белозёров-Лукин – крупный мужчина в очках с интеллигентной внешностью. У их ног на паласе ползали два малыша, поглощённые игрой: каждый из них управлял своим игрушечным танком с помощью пульта, и их танки разъезжали по всему ковру, нападая друг на друга, стреляя и отчаянно тарахтя. Один из малышей был виновником сегодняшнего сбора гостей – ему исполнилось пять лет, и его родители решили не только отпраздновать день рождения сына, но и показать родственникам свою новую квартиру, которую они получили года три назад в обмен на жильё в подлежавшей сносу хрущёвской пятиэтажке. А так как, получив квартиру, они тут же принялись за её обустройство, то отпраздновать новоселье так до сих пор и не собрались. Комната была ярко освещена. Слышались голоса и стук передвигаемой мебели. Из кухни доносились вкусные запахи.
Вера Игнатьевна с интересом осмотрела стены комнаты, на которых висели небольшие картины, написанные в авангардном стиле: это были всевозможные сочетания разноцветных геометрических фигур с прямыми и криволинейными контурами. Работы принадлежали кисти рано умершего дяди жены Алексея и любовно сохранялись в семье, как и память о самом художнике. Пространство с детской кроваткой отделялось от основного помещения стеллажом, буквально забитым разными игрушками: большими и маленькими машинами, самолётами и поездами, плюшевыми мишками, зайчиками, чебурашками и другими, иногда довольно странными, зверушками. У низа же стеллажа разлёгся живой зверь - собака породы большой швейцарский зенненхунд. Её трёхцветная короткая шерсть была такой шелковистой, морда такой симпатичной и взгляд таким добрым, что невозможно было отказать себе в удовольствии погладить и потрепать её. Что Вера Игнатьевна и сделала. Собака же восприняла ласку с восторгом, живо вскочив на ноги и благодарно завиляв хвостом.
Понаблюдав, с каким самозабвением племянник возился с большим игрушечным кораблём, наполненным пушками и пиратами (подарок Веры Игнатьевны), как он с удовольствием работал отвёрткой, что-то прикручивая к игрушке, Вера Игнатьевна произнесла:
- Алёша, а ты, наверное, не доиграл в детстве!
- Наверное! О, я помню, как я завидовал одному приятелю, у которого был заводной танк! Иметь такой танк – было главной мечтой моего детства! – с энтузиазмом ответил Алексей.
- А почему же ты не говорил об этом? Может быть, тебе купили бы этот танк.
- Не купили бы! Танк был очень дорогой. Зато теперь у моего сына есть не только такой танк!..
Из соседней комнаты послышался крик: всех приглашали усаживаться за стол.
Вера Игнатьевна рада была оказаться в кругу своих родных. Ведь так редко ей доводилось с ними встречаться. Все жили своей собственной напряжённой жизнью: работали, учились.
Отдав должное напиткам и яствам, гости завели оживлённый разговор. Старший сын Алексея, очень похожий на отца, быстро расправившись с едой, вернулся в свой угол, где находился компьютер, и уткнулся в экран.
- Миша, как подвигается твоя работа над дипломом? – обратилась к нему Вера Игнатьевна. Более всего ей хотелось поговорить с самыми юными своими родственниками, так как для неё это было «племя молодое, незнакомое».
- Ничего, подвигается…- неохотно сказал Миша, поправляя очки.
- А ты не мог бы мне сообщить название твоей работы? Мне интересно, чем ты занимаешься.
В ответ Миша произнёс фразу, состоявшую из совершенно непонятных физических терминов, но одновременно он вывел на экран компьютера картинку, показавшуюся Вере Игнатьевне знакомой. «Да это же кристаллическая решётка!» - узнала она.
- Так ты, похоже, занимаешься нано технологиями? А я, между прочим, недавно слушала лекцию как раз на эту тему, и у меня возник вопрос. Не мог бы ты мне объяснить: вот, если я хочу из этой структуры целенаправленно убрать, например, эти три красных атома, – ведь я не ошиблась? это изображены атомы? – то каким способом это можно сделать?
- Видите ли, тётя Вера, на сегодняшний день я не могу ответить на этот вопрос. Мы занимаемся другим исследованием. Сначала мы подвергаем наноструктурированный материал известному воздействию, а затем изучаем свойства изменённого объекта.
- А ты уже решил, куда пойдёшь работать? Не собираешься ли ты в Сколково? Насколько я знаю, там как раз нужны люди твоей специальности.
Вопрос оказался довольно болезненным.
- Что вы, тётя Вера! Там же очень высокие зарплаты, и уже выстроилась длинная очередь из «детей»! Ясно чьих! Так что мне Сколково не светит!
- Сколково, вообще, создаётся для отмывания денег! Одна только золотая дорога туда чего стоит! – присоединился к разговору Алексей.- Если Мишу не возьмут там, где он сейчас проходит практику, то будет устраиваться в наш институт, - (Алексей работал в институте физики.) – Правда, у нас и оклады маленькие и институт всё время грозятся закрыть. Но не зря же мы с Яной выбрали ему этот факультет и столько труда затратили, чтобы он отлично усвоил математику и физику! Такие специалисты востребованы и на Западе, и в Америке!
Жена Алексея Яна, цветущая, раскрасневшаяся от долгого стояния у плиты женщина, выражением лица, в особенности, живых карих глаз демонстрировала полную солидарность с мужем. Когда-то они вместе окончили институт физики, затем пережили лихие девяностые годы. Тогда необходимо было экономить каждую копейку, а основной едой служили картошка и шарлотки из яблок с собственного садового участка. Яне пришлось отказаться от профессии физика и по знакомству устроиться на работу в какое-то министерство, что обеспечило семье относительное финансовое благополучие.
Около столика с компьютером, прислонившись к подоконнику и слушая разговор, давно стояла пятнадцатилетняя Катенька – дочь племянницы Веры Игнатьевны. Это была высокая большеглазая девочка с жёлтыми волосами, прядями висевшими по сторонам красивого лица, и со спортивной фигуркой. Она выглядела несколько старше своего возраста.
- Ну, а ты выбрала уже, куда пойдёшь учиться после окончания школы? – спросила её Вера Игнатьевна.
- Да! В институт культуры на режиссёрский факультет! – удивила её своим решительным ответом Катенька.
- Но почему? Ведь чтобы сделать какую-нибудь постановку, надо очень долго работать. А на какие деньги ты будешь в это время жить?
- Я хочу заниматься организацией и проведением детских праздников! Я хорошо танцую, окончила музыкальную школу, пою и играю на пианино и гитаре. Так что у меня получится! – уверенно сказала девочка. Видно было, что она всё уже для себя решила.
- Но, миленькая, чтобы быть массовиком - затейником совсем не обязательно иметь высшее образование! Достаточно трёхмесячных курсов!
Разговор привлёк внимание всех, сидящих за столом. Тема по разным причинам была актуальна и близка каждому. Все обратили свои взгляды на Катю. Вера Игнатьевна продолжала:
- У тебя же способности к математике! Ты совсем недавно имела пятёрки! А как сейчас?
- Я не люблю математику! Я её не понимаю! – Катя непримиримо вздёрнула вверх подбородок. Она явно в мыслях своих с кем-то спорила. «Конечно, с родителями, - подумала Вера Игнатьевна. – Вряд ли они согласны с её выбором».
- Я не хочу работать, как мама: с утра до вечера на работе, и отлучиться нельзя! - продолжала Катя. – Я люблю танцевать! А математика мне не нужна! Ну, почему нам в школе дают такие задачи, что даже мама не может их решить? И не объясняют! Ведь учительница должна объяснять!
Тут в разговор ворвалась Яна.
- Катенька! Послушай меня! – быстро заговорила она своим негромким голосом. – Учителя ничего тебе не должны! Я расскажу вам про мою маму, - обратилась она ко всем присутствующим. – Вы же знаете, что она преподавала математику, сначала в институте, а затем перешла на работу в школу рядом с домом. Ей, как новому человеку, дали самый трудный класс. В классе было несколько ребят, которые безобразничали и мешали тем, кто хотел заниматься. Мама предложила им покинуть класс и больше не приходить на уроки, раз они не хотят учиться. Что произошло дальше? Директор школы вызвала маму к себе и сказала буквально следующее: «Вы не понимаете, что здесь является вашей главной задачей. Вы не должны выставлять детей за дверь! Не делайте этого! Ваша прямая обязанность – следить за тем, чтобы, пока они в школе, они не поотрывали бы друг другу головы и благополучно вернулись бы к своим родителям!» Так что, Катя, учителю всё равно, понимаешь ты материал или нет. Это уж твоя забота получить максимум из того, что тебе в школе дают!
Катя внимательно выслушала речь Яны, однако по её лицу нельзя было понять, восприняла ли она эти слова должным образом. Зато её мама живо откликнулась и шутливо обещала время от времени присылать дочь к Яне на довоспитание. А Вера Игнатьевна задумалась: «Надо бы помочь девочке. В прошлом году она много болела и, видимо, не сумела наверстать пропущенные уроки. Но, с другой стороны, нельзя навязывать помощь! Однако школу-то ей всё равно надо окончить, и пресловутый ЕГЭ сдавать придётся, хочет она этого или нет!»
На предложение Веры Игнатьевны вместе позаниматься математикой Катя согласилась. Вероятно, ей не хотелось огорчать родителей своим отказом. А может быть, все эти слова о нелюбви к математике были просто бравадой и самозащитой попавшего в тяжёлое положение ребёнка. Конечно, бывшая преподаватель знала, что её ждут трудности и, может быть, неприятные моменты – нельзя безнаказанно вторгаться в чужую жизнь, пусть даже это – жизнь ребёнка. Но не могла же она допустить, чтобы правнучка её незабвенных родителей выросла бы невеждой! К тому же она была убеждена, что в роду Белозёровых-Лукиных тупиц не было и нет.
А трудности начались сразу. Прошло несколько дней после празднования дня рождения. Всё это время Вера Игнатьевна пыталась договориться с Катей о встрече. Катя оказалась очень занятым человеком. Она серьёзно занималась танцами, ходила на курсы английского языка, по выходным репетировала с молодёжным джазовым оркестром и придавала очень большое значение частым встречам с друзьями для совместного времяпрепровождения. Так что дома она появлялась не ранее десяти часов вечера. Но, в конце концов, время и место для занятий математикой были выбраны. Зная о непредсказуемости поведения девочки, Вера Игнатьевна посчитала, что будет лучше, если уроки проводить на дому у Кати, чтобы лишить её возможности сбежать по дороге на занятия, поскольку дороги просто не будет. Решили сразу же начать подготовку к государственному экзамену, для чего из интернета взяли образцы заданий.
Первые уроки протекали довольно странно. Катя постоянно отвлекалась то к экрану компьютера, то к телефону, то ещё к какой-то электронике. Добровольная учительница терпеливо ждала, так как не хотела неосторожным замечанием с самого начала испортить с девочкой отношения. Удивило её состояние учебников: совершенно новые, они, казалось, ни разу не открывались. Некоторые задания необходимо было выполнять непосредственно из интернета. Если с первой попытки Катя ошибалась, то находила нужный ответ, кликая по другим кнопкам, то есть методом «тыка». Анализ результатов её не интересовал. Главное, чтобы в школе появились сведения, что она работала за компьютером. Попадались совершенно абсурдные тесты. И Катя, смеха ради, находила для них ответы, которые компьютер учитывал как верные.
Но не всё было так безобидно. Например, составители тестов почему-то в задачах на поиски рациональных чисел всегда предлагали осуществить выбор из ряда чисел, стоящих под квадратным корнем. У Кати сложилось твёрдое убеждение, что рациональными называются числа, из которых можно этот корень извлечь без проблем. Переучить её было очень сложно.
Постепенно Вера Игнатьевна всё лучше узнавала свою юную ученицу.
- Я не люблю дружить с девочками, - как-то сказала Катенька. - Мне не интересно разговаривать с ними о косметике и тряпках.
- Ну, а о чём же ты разговариваешь с мальчиками? – осторожно спросила Вера Игнатьевна.
- О машинах, о драках, футболе, боевых искусствах, о будущей жизни, о том, как стать крутыми, - охотно перечислила девочка и сообщила, что она работает, так как родительских денег ей не хватает на развлечения. Бесполезно было убеждать её, что она обкрадывает себя, заменяя учёбу зарабатыванием денег.
В памяти пожилой учительницы возникло то далёкое время, когда она сама училась в школе, часами просиживала над учебниками, а в свободное время зачитывалась художественной литературой. Ни ей, ни её подругам тогда и в голову не приходило думать о каких-то развлечениях. Но может ли она с уверенностью сказать, что жила правильно? Ответ не известен. Безусловно, Катя искала свою дорогу. Она стремительно неслась во взрослую жизнь и была похожа на красивую бабочку, летящую к огню. Однако математику в любом случае Кате учить надо!
После нескольких занятий у девочки появился к ним интерес. Когда же Вера Игнатьевна услышала, как по телефону она сообщила своему приятелю, что математика - её любимый предмет, душа учительницы возликовала.
А однажды Катенька объявила, что получила в школе пятёрку за контрольную по геометрии. Неожиданно она села за пианино.
- Послушайте, тётя Вера, что я разучила! – воскликнула она, светясь радостью, и торжественно добавила: - Мазурка Шопена. Опус 67, номер 4.
Хрустальные, чарующие звуки наполнили комнату и погрузили Веру Игнатьевну в совершенно другой, волшебный, мир. И тут впервые пожилая женщина неожиданно для себя подумала: «Может быть, мироощущение не обманывает это юное создание, и её место, действительно, в сфере культуры!»
А звуки музыки продолжали звучать.
2012